Манжеты из рассказов

Жилище Най-Турсов всегда обладало для Николки неким очарованием. Сперва лишь тревогой, отчаянием, а потом чем-то таким далеким, неуловимым ощущалось в комнатах флигеля. И всегда, возвратившись в отчий дом, Николка сравнивал, а иногда и прямо подводил, как отличник-школьник в уравнении, черту. «Нет, не такой ореол, не то... Пианино, заспанная и немного неуклюжая Анюта, Мышлаевкий и компания, шторы... Родной дом. А в Турсов — видение, призрак, омут...» - так, обычно стоя по приходе размышлял Николка, облокотившись плечом о дверной косяк, наблюдая картину комнаты и рассуждая. Младший Турбин долго жевал конфету таинственности миров каждого дома, она ведь напрочь засела в его голове, так же, как иногда бывает с ирисками — приклеится к нёбу или, того хуже, зубу, и никаким образом ее не отодрать нельзя, пока сама не захочет. И только одна случайность подсказала, что же не так. Проходя мимо по какой-то глупости, Николка увидел, как Елена у себя перед туалетным зеркалом брызгала на шею духи. И запах не только по комнате, но и квартире распространился быстрее выпущенной пули и вскружил голову. Николка сразу узнал аромат, мамин ведь еще. Где-то теперь французские духи достанешь? Видать Елена-премудрая припрятала... Да. Осенило тогда Николая крестным знамением, и от того ему сделалось так интересно, так не по себе, что, бросив все, он помчался к Най. Весна года двадцатого радовала. Радовала тем, что принесла изможденной земле и людям на ней тепло. А значит, и надежду... Во флигеле Турсов Николка сидел в мягком кресле и уже как-то по-родному вглядывался в глаза Ирины. Сегодня она показалась Турбину немного уставшей, чуть постаревшей, и в ней угадывались черты сестры. Локоны растрепаны, темное платье, сшитое по моде , нитка искусственных жемчужин и немного натянутая улыбка. -Никол...- Ирина, до того танцующая руками с чашкой, присела на край дивана, прямо смотря в глаза, — Никол, ведь что-то покоя тебе не дает... мечешься, брови хмуришь... «А вы сегодня слишком задумчивы и строги...Печальны... эх, эх...» - Негде нынче достать французских духов... - Никол поставил чашку недопитого чая на столик, робко посмотрев на собеседницу. Красно-бежевый ковер не представлял собой более никакого значительного интереса. - Вот... здесь... у вас, такой аромат чудесный. Нигде более такого не встречал. Совсем нигде. А дома нет такого... Эх... Ирина хихикнула, смущенно прикрывшись рукой. -Духи? - смех стал более громким и чистым. Видимо, чистое раскрытие Николкиных помыслов стало совсем безумием или клоунадой для мыслей дамских.- Никол, дорогой, не дури!Это совсем не духи! И хоть сбивалась после каждого слова на смех, дико при этом смущая Турбина, Ирина все же согласилась изъяснить. -Ну нет же!Не духи! Это, - понизив голос и придвинувшись к немного испуганному Николке, зашептала. - Это Лидия Павловна раз в месяц курильню у нас устраивает. Сухие букеты лаванды поджигает и носится с ними по всем шкафам и комнатам.Говорит, от моли средство передовое нынче... Николка сразу побагровел, ему стало стыдно, жарко и совсем не по себе. Он ведь так долго искал, мучался, а когда тайна открылась, его постигло тяжелое разочарование. И сидеть теперь ну вот так, просто, как все это время, он не мог. С немного обиженным взглядом он посмотрел на все еще улыбающуюся Ирину. Тоска и печаль куда-то убежали... -А духи... Вот они, да, французские,- Ирина выставила руку вперед, указывая всем видом на запястье, безмолвно обращаясь к давешнему гостю. Никола смутился теперь больше прежнего, но насупив брови по привычке, отдал команду сердцу стоять смирно, осторожно коснулся руки, чуть притянув к себе. «И действительно — пахнет по другому. Французские...эх,эх... наверное, тоже последний припрятанный пузырек. Надо же так ошибиться... Горелая лаванда...Да гори оно огнем!» Сердце у Николки дезертировало, когда тот легенько коснулся губами руки. Хихиканье утихло... Ирина погладила по щеке свободной рукой Турбина. Тот еще раз повторил новый трюк и, сколько осталось сил, посмотрел на Ирину. Та лишь подсунулась к нему поближе, уткнувшись в растрепанные волосы, смотрела за действиями. Николка никогда не очаровывал прекрасных дам, да еще и сестер полковника, потому как уже почти офицер (как шутили над ним домашние) и порядочный гражданин, спросил робко и прямо: -А можно... я вас поцелую... в губы? Ирина кивнула, ожидая обещанного, а для Николки вся затея отняла и дух, и разум. Для него, казалось, нет ничего лучше и слаще, и нежнее... Красота Най вводила всех представителей мужской половины селения в тихий восторг и обожание. Ведь казалось, что панночка не из Города, не нашего, а заморская принцесса. Куда более, лично, уж точно, поспорил бы Николка, королева. Ирина знала, но пользовалась красотой своей редко. Необычная красота и такой под стать характер. Очень незаметно прошел весенний день и вечер у Най-Турсов для Николки с временной точки и очень заметно и даже великолепно для Турбина-младшего. Только он, один во всем Городе, узнал, каковы на вкус любимые губы... \15.12.2013\