whore.

      Хань и без того был далеко не самой горячо любимой персоной в университете среди омег, особенно в период течки, однако сейчас он раздражал не только своим присутствием в аудитории, но еще и дебильно-счастливым выражением на своем прекрасном личике. Лу Хань, который так ненавидит всемирную историю и постоянно собачится с преподавателем, сидит с закинутыми на парту ногами и, мечтательно улыбаясь, смотрит на двери. Даже после звонка, обычно тут же убегая, омега продолжает сидеть в неизменной позе, не замечает, как быстро ретируется Кенсу, пропускает мимо ушей пошлости от альф и проклятия от других омег, и оживает лишь тогда, когда слышит запах моря, соленый, словно бриз. Неосознанно китаец вытягивается по струнке и не может сдержать улыбку, когда проклятия за спиной заменяются шепотом, полным зависти, ненависти и жаждой крови. Капитан не входит в аудиторию, лишь ненадолго показывается в проеме – ни к чему это показушничество, все и так знают, что произойдет.       Лу подбирает рюкзак и торопливо скользит между рядами. Когда он выходит из аудитории, то тут же оказывается в кольце сильных рук и трется своим аккуратным носиком о широкую грудь Капитана, который в свою очередь утыкается в омежью макушку и вдыхает тонкий аромат вина, прижимаясь ближе. Они стоят так всего пару секунд, медленно расцепляясь, и уверенным шагом идут к выходу из университета.       Возле гардероба Капитан быстро накидывает куртку и бережно помогает Лу Ханю одеться: держит пуховик за спиной, пока тот просунет руки, медленно поворачивает Ханя к себе, поправляет ворот, затем садится на корточки и застегивает молнию, аккуратно придержав парня за подбородок, чтобы ненароком не защемить нежную кожу. Ханю приятно, а завистливые омеги шепчутся в сторонке и чуть ли не ядом плюют, потому что таким заботливым Капитан бывает только с Лу Ханем.       В машине они едут молча. Ни о чем не говорят и не слушают радио. Лу несколькими движениями расстегивает молнию пуховика до половины и пытается совладать с дыханием: потому что действие блокаторов ослабевает, становится жарко, и запах альфы рядом слышится отчетливее. Капитан тоже ощущает аромат вина сильнее, чувствует, как он ложится на кожу, проникая в кровь, и кажется, будто пьянеешь. Он все так же внимательно следит за дорогой и не превышает скорость, старается вести себя непринужденно, и лишь постукивание пальцев о руль и чуть тяжелое дыхание выдают его.       В квартиру Капитана они заходят своими ногами. Не вваливаются, словно дикие звери вцепившись друг в друга и раздевающиеся прямо на ходу, нет. Спокойно входят, Капитан закрывает за ними дверь. Альфа приседает, берет в руки тонкую ножку Ханя, снимает с нее кроссовок, ставит на пол, нежно обводя лодыжку. То же самое со второй. Помогает снять пуховик, при этом поглаживая спину. Они не торопятся. Никогда не торопились.       Капитан проводит Лу в кухню и предлагает кофе. На изогнутую красивую бровь он отвечает тем, что им понадобятся силы. Пока парень готовит кофе, Лу Хань подходит к окну, приоткрывает его и садится на подоконник. Достает пачку сигарет, которую всегда носит в кармане джинс, вытягивает одну и закуривает. Он смотрит на соседние высотки, втягивая щеки, держит дым в легких несколько секунд и выдыхает. Еще раз, и еще. Рядом садится Капитан. Он ставит две чашки кофе на подоконник, берет из тоненьких пальчиков сигарету и затягивается. Лу готов вечно любоваться этой картиной – так красиво Капитан выглядит, когда курит. Альфа делает еще одну затяжку и возвращает сигарету, выдыхая дым в окно тонкой струйкой.       - Разве курят не после секса? – спрашивает он, на что омега улыбается:       - После секса не то.       И они докуривают одну сигарету на двоих. Дым смешался с кофе и их собственные запахи на несколько минут заглушились. Они не торопясь пили кофе: без сахара для Капитана и сладкий до того, что аж скулы сводит, для Лу Ханя; и даже успели поговорить. Парень отнес чашки в раковину, вымыл их. Затем подошел к Ханю, слева от него уперся одной рукой о подоконник, а второй потянулся за ручкой и закрыл окно. Отпустив ручку и возвращая руку, Капитан медленно погладил Ханя по бедру, провел обратно, переместил большую ладонь на бок. Он выдыхал ртом, и когда омега судорожно вздохнул, словно проглатывая этот выдох, их глаза встретились. Никакой похоти, никакого разврата, только обоюдное искреннее желание во взгляде.       Альфа заводит руки Ханю за спину и аккуратно кладет свои ладони ему на талию. Расстояния между ними уже почти не осталось, и они дышали друг другу в губы, опустив глаза. Лу чуть поднимает голову, почти касаясь губ, и Капитан нежно проводит носом по его щеке: мягко, невесомо. Ведет выше, с замиранием проходится по дорожке пушистых ресниц, слегка подрагивающих от ощущений, маленькой переносице. И спускается вниз, наконец, выдохнув и опаляя кожу нагретым кофе дыханием.       Они практически закрывают глаза, ловя дыхание друг друга, и изредка облизывают пересохшие губы. Капитан легко касается лба омеги своим, жмуря глаза, трется носом о нежность кожи. Хань задирает лицо выше, приоткрытыми губами еле-еле задевая губы Капитана. Еще несколько невесомых касаний и они соприкасаются в легком, воздушном, таком желанном поцелуе. Секунду они не шевелятся, горячо выдыхая. Альфа делает первое движение: медленно, осторожно, словно боится напугать. Лу не отвечает, позволяя пробовать себя. И спустя всего несколько секунд пробует также осторожно, как будто в первый раз.       Парни шумно выдыхают, мягко сминая губы друг друга. Сухо, не спеша они просто целуются. Ладони Капитана медленно начинают двигаться. Он гладит спину омеги, ощупывает пальцами каждый позвонок, очерчивает острые в такой позе лопатки и спускается вниз. Легко мнет бока и снова переходит к спине. Лу Хань сидит почти неподвижно. Он не убирает с подоконника рук, но тянется телом за лаской. Почти заметно дрожит, когда парень кончиками пальцев достает до затылка, и тихо мычит в поцелуй. Они отстраняются друг от друга на несколько секунд, чтобы вдохнуть. Хань с закрытыми глазами тянется к нему, целует массивный подбородок, мягко вбирая его губами, и почти не ощутимо задевает кожу ровными зубками, когда отпускает.       Они не смотрят друг на друга, когда ищут губы, когда целуются снова. Руки альфы перемещаются на живот Лу, и только тогда он отрывает ладони от подоконника и кладет их на сильные предплечья. Тонкие пальцы мягко надавливают на кожу, когда он ведет кистями вверх, обводит крепкие плечи, прощупывает напрягшиеся мышцы. Испытывая восторг от ощущения сильных рук под ладонями, Хань раскрывает сухие губы и выдыхает шумно, прерывисто. Кончиком языка он бегло облизывает стянувшуюся на губах кожицу и влажно припадает к губам альфы.       Капитан отвечает на поцелуй так же открыто, ловя время от времени выскальзывающий язычок своим, обхватывая его губами и удерживая внутри на несколько секунд, а затем снова отпуская. На вкус Хань был как сигареты с кофе и ярко пах свежим розмарином и вином. Его узкие ладошки гладили крепкую грудь парня, сминали тонкую ткань черной футболки, настолько тонкую, что все перекаты мышц ощущались словно голыми руками. Когда длинные пальчики обвели сильную шею и зарылись в волосы на затылке, Капитан глухо простонал, опустив ладони Лу на ягодицы. Мягко, без пошлости, он сминал их большими руками, придвигая омегу ближе к себе. Прижавшись друг к другу совсем вплотную, они встретились взглядом всего на секунду, прежде чем парень подхватил Ханя под ягодицы и одним маленьким рывком потянул на себя, отрывая его от подоконника. Хань крепче обвил шею Капитана, и тот понес его в спальню, своей шеей ловя короткие, слегка влажные, поцелуи.       Альфа уложил омегу на постель так робко и нежно, как мать укладывает свое дитя. Хань сам стягивает свой полосатый пуловер, позволяя Капитану следить за его движениями сияющими от желания глазами. Молочная грудь Лу Ханя тяжело вздымалась, и ее, такую бледную и плоскую, до боли в пальцах хотелось коснуться. Дотрагиваясь сначала легко, осторожно, Капитан полностью опускает ладонь, гладит это совершенство за отсутствием мускулатуры, совсем тонкую кожу, которая, казалось бы, может порваться, если сделать хоть одно грубое движение. В его взгляде было восхищение. Капитан никогда не встречал омегу прекраснее, чем Хань. Такой красивый, ласковый и хрупкий, его хотелось трогать аккуратно, с крайней осторожностью, чтобы не разбить этот дорогой хрусталь. Совсем беззащитный сейчас Лу доверяет ему полностью, без тени сомнений, потому что Капитан – единственный человек, который никогда не причинит ему боли.       Обведя ладонями бока, альфа мягко давит, укладывая Ханя спиной на постель. Он нежно проводит пальцами по впалому животу, и Лу Хань почти трясется. Поддевает кромку джинс, щелкает пуговицей - молния тут же разъезжается, и парень стягивает с узких бедер джинсы вместе с бельем. Тянет вниз, гладя бедра, острые коленки и тонкие лодыжки, высвобождает ступни и мягко целует одну, затем вторую. Хань смотрит завороженно, с искренним восторгом открывая рот, и не замечает, как дышать становится все сложнее: блокаторы совсем прекращают действовать. Он не может сдержать стон, когда чувствует пухлые влажные губы вокруг своих маленьких пальчиков. Капитан бережно держит красивую ногу за щиколотку, целует чуть выше, проходит медленной дорожкой мокрых поцелуев до коленки, и кладет ее на постель. Садится ровно и быстрым движением снимает облегающую футболку. Омега восторженно охает, залюбовавшись идеальной фигурой, привстает на локтях и тянется руками к брюкам альфы. Хань путается в собственных пальцах, встречаясь с поцелуем, и не может справиться с застежкой. Парень накрывает узкие ладошки своими, помогает расстегнуть. В четыре руки они стягивают с Капитана брюки, и, когда те оказываются на полу вместе с бельем, остаются полностью обнаженные, открытые пред друг другом.       Лу Хань раздвигает худые ноги, когда Капитан, обнимая его за талию, укладывает его обратно на постель. Они целуются долго, влажно, прижимаются до боли близко, чувствуя друг друга до единого сантиметра. Альфа обводит выпирающую тазовую косточку, спускается рукой ниже, и Хань отводит ногу в сторону. Вспотевшими пальцами Капитан касается колечка мышц, чуть расслабленного и перепачканного в смазке, надавливает медленно и осторожно. Целует в мокрый висок Лу, который судорожно выдыхает и жмется плотнее. Пальцы проникают внутрь на две фаланги, чуть расходятся в стороны, растягивая. В Хане горячо и мокро, его запах становится ярче и смешивается с запахом альфы. Возбуждение на пике, и Хань уже почти трясется, тихим шепотом прося войти.       Капитан входит аккуратно и совсем не глубоко, твердым членом массируя расслабленные стенки. Вот так, без презерватива, они полностью доверяют друг другу. Лу Хань в открытой позе выглядит уязвленно. Его тонкие ноги разведены в стороны и, словно ища защиты, обнимают Капитана за его спиной. Ладошки вцепились в сильные руки, которые поддерживают его за талию и успокаивающе гладят вспотевшую кожу. Капитан двигает бедрами медленно. Не доставляя боли, не дергая Ханя на себя, он не спеша толкается в него, в его мягкое пылающее нутро. Хань запрокидывает голову, подается бедрами навстречу. В животе под большими руками альфы затягивается тугой ком удовольствия, и он открыто стонет. Так громко и честно, только для него. Его глаза слезятся от искренней нежности Капитана, он почти хнычет и тянется за поцелуем, а когда получает его, улыбается парню в губы. Их секс всегда такой: медленный, без пошлостей и всяких извращений. Капитан не мог позволить себе так обращаться с этим омегой. Только не с Ханем. С ним ему хотелось быть мягким, теплым, защищать от всего вокруг. Он даже представить не мог, как можно быть другим по отношению к нему. И у Ханя было свое, особенное отношение. Быть нежным, Капитан – единственный альфа, которому Лу Хань может позволить это.       Капитан входил глубоко и точно, попадая прямо по простате. Он, как никто другой, знал, где и как Ханю хорошо. Плоский живот под его ладонями время от времени содрогался, напрягая мышцы, и он низко стонал, ощущая вокруг собственных кистей чужие тоненькие пальчики. Худые ноги Ханя соскальзывали с мокрых бедер, но он упорно продолжал цепляться сзади альфы ступнями. Они двигались в одном темпе, стонали в унисон. Были единым целым, с одними чувствами на двоих.       Даже когда они не спеша подходили к оргазму, темп Капитан не ускорил, продолжая двигаться в изначальном, медленно доводя их до исступления. Стоны Лу чуть не переросли в крики, когда он, в изогнутой спине, обильно кончил себе на живот, пачкая чужие руки. Он дышал тяжело и громко, затем притянул альфу за шею и стал целовать так трогательно и чувственно, как никого и никогда не поцелует.       Хань лежал максимально расслабленно, пока Капитан, припадая к его губам, гнался за собственным оргазмом, и непроизвольно сжался, когда чужие бедра стали толкаться немного судорожно. С влажным звуком парень отстранился от губ омеги и глухо простонал, совершая последнюю фрикцию. С минуту он пытался отдышаться, и, когда ему удалось, нежные губки снова вовлекли его в долгий поцелуй. Они целовались так долго, что даже не заметили, как образовался узел, сцепляя их на долгое время.       Капитан гладил влажное, разморенное хорошим сексом, тело под собой, невесомо касаясь пальцами, и целовал его очень аккуратно, не оставляя никаких следов. А Хань готов был отдать все, что угодно, лишь бы провести так не только ближайшие четыре дня. Глубоко в душе он молил о вечности.