whore.

      Тело с трудом поддается своему хозяину, когда его покидают последние остатки сладкой неги, именуемой сном. Хань спал крепко и довольно долго, и все его тонкие конечности сейчас немного ломило, заставляя вытягиваться прямо в постели и хрустеть молодыми косточками. Он открывает глаза, и его губы трогает легкая улыбка, когда он видит перед собой лицо альфы. Тот мирно посапывает во сне, его крепкая грудь плавно вздымается от ровного дыхания, одна рука располагается на расслабленном оголенном торсе, а вторая, согнутая в локте – совсем рядом с Ханем. Лу не может отказать себе в удовольствии перебрать своими пальчиками чужие, и нежно касается их, на несколько секунд задержав дыхание. Он гладит ладонь парня, при этом всматриваясь в его лицо. Капитан очень красивый. Даже сейчас, пока альфа спит, Ханю хочется зацеловать его губы до красноты, пока те не опухнут от долгих поцелуев, хочется зарыться пальцами в коротко стриженные волосы и видеть собственное отражение в добрых глазах. Он грустно улыбается, не хотя отнимая руку, и обнаженный плетется в ванную.       Шум воды мягко касается уха, и альфа вырывается из сонного царства, растирая слипшиеся веки. Он не сразу соображает, кто и почему сейчас находится в его душе, но воспоминания последних дней дают точный ориентир. Капитан улыбается, разглаживая скомканные простыни со стороны, где спал Хань, и поворачивает голову в направлении ванной, откуда прекратился совсем недавний шум. Он заходит внутрь, такой же обнаженный, и встречается взглядом с омегой, смотрящим на него через зеркало. Лу вытирает волосы полотенцем, ловя сквозняк своей влажной кожей, отчего невольно покрывается мурашками, чувствуя, как твердеют соски.       - Холодно, - тихо говорит он, чуть ведя плечами.       Капитан еле заметно кивнул, прикрывая дверь, преодолел расстояние между ними в несколько шагов и робко обнял Ханя со спины, шепнув в самое ухо томное «Сейчас согрею». Дыхание альфы кажется горячим для чувствительной после душа кожи, а сам он, прижимающийся крепким торсом к спине – обжигающим, заставляя прогибаться. Капитан трется носом о тонкую шею, вдыхая призрачный аромат, нежно целует и иногда царапает зубами, не сдержавшись. Лу Хань жмурит глаза, закусывая губы, ерзает и выдыхает через раз. Подсознательно он хочет почувствовать эти клыки глубоко в своей коже, как его плоть расходится под ними, оставляя обжигающий след на всю жизнь. Они оба этого хотят... Но в голове каждого отчетливо отдает «нельзя», и Капитан отстраняется, оставляя последний влажный поцелуй.       До того, как парень скрылся в душе и пустил воду, Хань, казалось, совсем не дышал. Он тяжело выдохнул, глядя в зеркало, так реально ощущал ожог на шее и пытался унять вдруг бешеное сердце. В отражении собственных глаз он видел грусть и жалость к самому себе, и не сумев вытерпеть это осуждение, покинул комнату.       Пока Капитан смывал с себя прошедшие четыре дня, Хань хозяйничал на кухне, готовя завтрак на скорую руку. Это не первая их течка, которую они проводят вместе, и Лу в квартире Капитана чувствовал себя как дома. Когда завтрак был готов, а альфа показался в кухне, Хань уже сидел на подоконнике и привычно курил, выдыхая дым в окно. Он выкурил две сигареты, пока парень пил свой крепкий эспрессо, и старался, чтобы их взгляды не пересеклись ненароком. Оба почему-то чувствовали себя до глупого неловко.       После завтрака в полной тишине, Капитан оделся, взял ключи от автомобиля, укутал омегу в его пуховик, и они вместе покинули квартиру. До машины они шли молча и ни слова не произнесли, пока Капитан вез Ханя в его общежитие. Только когда Хань собирался выйти по прибытию, с его искусанных губ слетело тихое «Спасибо», на что парень кивнул. Лу еще долго смотрел вслед удаляющегося авто, размышляя за что именно было его собственное «спасибо». Сомневаясь, но убедив себя, что «за время, проведенное вместе», Хань неохотно двинулся в здание. Ему не хотелось возвращаться, но он точно знал, что его ждали. Его ждали, всегда, и он возвращался, пусть и с чувством, словно под дулом пистолета.       Дверь была не заперта, и Лу Хань, осторожно повернув ручку, медленно отворил ее, заходя внутрь. Пуховик был аккуратно повешен на крючок, кроссовки на удивление бережно поставлены возле порога. Парень прошел вглубь комнаты, встретился с парой черных глаз и виновато произнес:       - Привет, Су.

***

      Пора юности – прекрасная пора. Совсем недавно закончились выпускные экзамены и студенты могут немного расслабиться перед очередными, вступительными экзаменами в ВУЗы и вообще во взрослую жизнь. Хотя многие ученики уже определились с дальнейшим учебным заведением, немало университетов проводят экскурсии по своим альма матер дабы привлечь потенциальных студентов в их ученическую историю. Одна группа выпускников во главе с бывшим классным руководителем договорилась о посещении и ознакомлении с престижным университетом на понедельник, поэтому в вечер пятницы мальчикам было позволено устроить себе «выпускной», вечер памяти о прошедших школьных буднях и совсем еще цветочной юности.       Пятница, ночной клуб, алкоголь и молодые альфы. Четыре основных составляющих выпускного вечера. Им только восемнадцать, их сердца горячи, в жилах кипит дерзость, а в голове гуляет ветер. Они еще совсем юны, это то самое время, когда энергия бьет ключом, самый пик юности, когда чувствуешь себя свободным и стараешься вести себя как взрослый. Они много пьют, танцуют и так искренне смеются, не веря в то, что 12 лет школы уже точно позади. Это время казалось бесконечным, и по его истечении теперь действительно чувствуется облегчение.       - За выпускной!!! – тост звучит заезженно и довольно пьяно. Но каждый раз на этих словах молодежь бурно и радостно реагирует, издавая клич победы, и заливает в себя очередную стопку, - Наконец-то этот ад закончился.       - Не то, чтобы я хотел тебя расстраивать, но закончился лишь один круг, - хохочет кто-то в ответ.       На секунду парни задумались, или просто впали в ступор, пытаясь заставить шестеренки в голове двигаться в нужную сторону, горько признавая факт того, что их учебная жизнь еще не окончена даже после выпуска из школы.       - Да если в аду семь кругов, то школа была все двенадцать! - возмущается кто-то, мысленно считая каждый учебный год за один круг.       - Не торопись с выводами, - парирует крепкий альфа, на что большинство ребят на мгновение задерживают дыхание в ожидании ответа, - Тебя еще ждут пять кругов в университете, - и парни давятся и смехом, и слезами, готовые всерьез рвать на себе волосы от осознания действительности, - В котле, оказывается, долго вариться.       - Если я повешусь в ближайшие два года, вы, парни, знаете в чем причина, - не унимается парень с явной душой Спирита, запрокидывая в себя горячительного и театрально утирая слезы.       - Бля, прекрати, я уже не могу ржать над тобой.       - Да иди ты в задницу!       - Я как-то по омегам, прости, чувак, - за столом разносится гогот и шлепок от удара по голове, - Блять! Ха-ха-ха, не бей меня!       - Дебилы, погнали лучше танцевать.       - С тобой куда угодно, детка, но только не в койку. Ай! Да серьезно, хватит меня пиздить, - парень храбро защищается от назойливых рук уже всех своих откровенно ржущих над ним друзей и все-таки уволакивает больше половины на танцпол. Им весело и никто из них не парится, если не умеет танцевать. Прямо сейчас их умы чисты, а тело расслаблено жгучим алкоголем, и они просто стараются веселиться и уловить последние капли такой долгожданной и невообразимо короткой свободы.       Громкая музыка бьет по ушам, заставляя внутренности сотрясаться в такт басов, когда один альфа хмельным взглядом замечает на танцполе нечто прекрасное. Омегу, сочетающего в себе стервозную сексуальность в изгибах стройного тела и чистоту непорочности на ангельском лице. В движении его манящей фигуры полупрозрачная черная футболка то и дело задиралась, оголяя плоский подтянутый живот и впалые бока, язычок проскальзывал между губами, а длинная крашеная челка прилипала ко влажному лбу, совсем растрепавшись. Он получал удовольствие от собственного танца, источая яркий аромат, на который попадались буквально все альфы в его окружении, однако парень не придавал их откровенному возбуждению особого внимания, полностью будучи во власти атмосферы вокруг себя. Пока не услышал необычайно сильный запах молодого самца. Этот омега, может быть, и не повелся бы на этот довольно-таки посредственный запах. Но было в нем что-то такое, что заставило его поперхнуться воздухом и судорожно искать источник, бегая глазами и чутко принюхиваясь, когда он наконец зацепился взглядом за юношу, пристально наблюдавшим за ним с приличного расстояния, который в свою очередь смотрел на него, неуклюже танцуя в компании нескольких альф. Он с интересом его рассматривал, и омегу даже немного покачнуло, скорее всего не из-за прилично выпитого спиртного.       Буквально гипнотизируя взглядом, парень, окутанный странным вожделением, ждал, пока тот двинется в его сторону, но альфа, похоже, подходить не собирался. Фыркнув и резко выдохнув через нос, парень развернулся на пятках на сто восемьдесят градусов и продолжил танцевать, источая вокруг свою сексуальность, абсолютно уверенный в результате. Ему явно был интересен этот альфа, не столько внешностью или телосложением, сколько своим до странного притягательным запахом. Он еще несколько раз будто бы невзначай оглядывался, плохо скрывая это движением танца, но альфа не торопился с реакцией. После нескольких трэков этой, как оказалось, бессмысленной игры, омега потерял терпение, и решительно двинулся с танцплощадки.       - Эй, Лулу, - одергивает чья-то крепкая рука, притягивая хрупкого омегу обратно, - Сладкий, ты куда?       - В туалет, - безразлично отвечает тот, не останавливаясь, но уже более уверенно, когда его пытаются удержать, - Без тебя, придурок.       С небольшим сопротивлением вырвав плечо из захвата, Хань твердым шагом направился в сторону уборных, краем глаза замечая, что того альфы среди компашки не осталось. Пока хмельная голова старалась выглядеть юношу в толпе, кто-то взял Лу Ханя за руку и поволок в омежий туалет. Омега, опешивший от такой наглости, был готов с разворота заехать ублюдку по самому дорогому, но внезапно услышал тот самый непонятно почему волнующий его сознание аромат, который исходил от парня, мягко ведущего его за руку.       Эти несколько секунд до уборной комнаты Лу с прищуром вглядывался в смоляной затылок, пытаясь разглядеть в нем не пойми что. Ему казалось, что он знает этого парня, или, как минимум, где-то его уже видел. Причем неоднократно. Альфа завел его в комнату и не с первого раза повернул дверной замок. Он прилично выпил, перед глазами плыло, поэтому поймать фокус на чем-либо дольше чем на три секунды было крайне сложно. С последними остатками сознания Хань собрался уточнить об их ранее возможной встрече, как этот вопрос буквально тут же выветрился у него из головы, стоило юноше повернуться к нему лицом. Его запах резко ударил в ноздри, растворяясь вместе с алкоголем в крови, в комнате было тесно и этот запах тяжело давил на Ханя, этим показывая ему сильное возбуждение молодого альфы.       Дышать было трудно. Грудь омеги заметно вздымалась с каждым шагом парня, а сам он выдыхал через нос: прерывисто и довольно шумно. Брюнет же дышал ртом, часто и судорожно набирая воздух в легкие. Он подошел уже совсем вплотную, приперев омегу к стене, и его губы почти касались его вздернутого кончика носа. Им хотелось друг друга коснуться, и даже от простой близости голова кружилась. Щеки Ханя пылали странным румянцем, прикосновение пальцев к коже казалось обжигающе холодным. Он с замиранием выдыхал от удовольствия контраста, а альфа пьяно улыбался, потому что мягкий пух его ресниц приятно щекотал кожу, когда Хань прикрывал глаза.       Омега не в силах больше ждать поцелуя первый потянулся к губам парня. Прикасаясь напористо и торопливо, он притягивал его вниз за шею, надавливал тонкими пальцами на затылок, медленно запуская их в густые волосы. Ему хотелось еще ближе, теснее. И он не мог понять почему. Пропустив то, что ему отвечают не совсем умело, Хань протолкнул свой язык меж чужих тонких губ. Юноша коротко промычал в поцелуй, сталкиваясь своим языком с юрким теплым языком Лу. Омега буквально вылизывал его рот в порыве страсти, и даже не заметил, как его подхватили под упругие ягодицы, отрывая от пола. Из-за разницы в росте и неудобной позы, шея альфы затекла, вынуждая его сменить положение. Он усадил страстного парня на край столешницы рядом с раковиной, одной рукой разведя стройные ноги, на что те отреагировали послушно и как-то слишком быстро. Но он не сумел в такой ситуации придать этому значение, так как все его здравые мысли были притуплены манящим омежьим ароматом, а сам он – ослеплен каким-то до боли странным, почти животным, желанием.       Запахи смешались и оседали в воздухе и на стенах плотным тяжелым облаком. Дышать было невозможно и, кажется, становилось дурно, пережимая сосуды в голове и отключая сознание. Они уже следовали инстинктам, движения были торопливыми и дерганными. Руки Ханя потянулись к джинсам брюнета и на автомате стали быстро расстегивать тонкий ремень. Парень был приятно награжден природой, но Лу в состоянии дурмана не смог в полной мере оценить подобной удачи, лишь ощущая в своей ладони то, как крепко стоял налитый молодой кровью член, который методично подергивался на каждое движение умелых пальчиков. Хань никогда еще не был таким мокрым, когда к нему самому даже ни разу не прикоснулись. Он чувствовал, как мышцы пульсировали и сокращались в такт содроганиям возбужденного чужого члена, выталкивая вязкую смазку. Было липко, щекотно и даже зудело, и Лу Хань сам принялся стягивать с себя узкие черные брюки.       Стоило омеге приспустить штаны, как парня словно в нос ударило ярким запахом обильной смазки, что и послужило последней оборванной ниточкой хоть какого-то оставшегося сознания. Альфа стащил Ханя с тумбы и повернул к себе спиной. Он рвано стянул с него брюки до колен и тот едва успел положить руки на столешницу перед тем, как его нагнули. Буквально в следующую секунду китаец почувствовал, как расходятся его мышцы под напором набухшей головки. Твердый член альфы давил изнутри на нежные стенки, скользя сначала затрудненно за отсутствием растяжки. Но, казалось бы, аномально обильно выделяющаяся смазка быстро избавила от болезненных ощущений.       Голос Ханя просился наружу. Он не мог сдержать своих глубоких стонов, поэтому делал это открыто, стенав практически во все горло. Парень, согнувшись, мощно толкался в худое тело под собой, которое совсем не держали ноги. Это было похоже на животный секс. И Лу даже почти скулил от удовольствия, а альфа, кажется, рычал над его ухом. Их тела словно идеально подходили друг другу и прямо здесь и сейчас они существовали в каком-то своем отдельном мире, даже отдаленно не слыша музыку, удары в дверь и чьи-то возмущенные голоса снаружи.

***

      Молодые выпускники постепенно один за другим достигали кондиции, мешая подряд все виды алкоголя, выпивая на спор. Они хором приободряли друг друга дружным «Пей! Пей!» и до слез смеялись, когда кого-то выворачивало наизнанку. На удивление самыми выносливыми оказались тихони, а те, кто кричали громче всех о своем таланте пить, по очереди бегали полоскать желудки.       - Все, ребята. Я, короче, больше не могу, - заплетающимся языком выговорил паренек с лицом цвета морской волны.       - Ха, слабак.       - Да ты сам в толчок раза три бегал, алкаш, - заметил все тот крепкий парень, на что все дружно закивали, плохо сдерживая смех.       - Да я отлить ходил, - горделиво ответил выпендрежник, - Чтобы место освободить.       - Ну не обязательно оправдываться, - ласково начал крепыш, - Так и скажи, что у тебя недержание. Три раза за час бегать!       - Да иди ты на хер!       Парни не могут контролировать свой смех и уже откровенно угорают друг над другом, вспоминая недавние конфузы каждого. От смеха болят животы и глотки, но им настолько хорошо и весело, что эта боль кажется приятной. Кто-то вспоминает, как один альфа поперхнулся, пока пил очередную стопку на спор, и залил дорогую футболку едкого цвета коктейлем, кто-то – как другой пытался пофлиртовать с барменом в надежде получить бесплатные двести граммов, которого послали на его же причинное место, а кто-то до сих пор справляется с рвотными позывами.       - Не, ну блин, вы двое вот реально пить не умеете, - констатирует звезда сегодняшнего вечера.       - А то ты прям мастер? – серьезно спрашивает друг, отпивая от полюбившегося напитка.       - Сомневаешься, что ли? Пфф, да чтоб ты знал, мы с Сех... – на несколько секунд парень запнулся, сначала зависнув, а потом недоуменно ворочая головой по сторонам, словно выискивая кого-то, заторможенно спросил, - А где Сехун?