Эликсир жизни

Гробовщик поднялся со стула и подал Амине руку, желая помочь леди встать. Она нехотя позволила ему проявить вежливость. Касание его пальцев к ее руке, затянутой в перчатку, было едва ощутимым, бережным и неожиданно приятным. Если бы не давние воспоминания и весь этот фантасмагорический фарс с гробом, мужчина мог бы показаться Амине даже симпатичным. - Я готова. - Она стояла прямая, как изваяние. Лишь на глаза внезапно навернулись и застыли там слезы, словно на дне радужек плескались озера расплавленной ртути, готовой вот-вот вылиться наружу. - Что, прямо сейчас? Даже не пойдете попрощаться с родственниками и друзьями? - в голосе Гробовщика все отчетливее проступали глумливые нотки. Он откровенно веселился. Но по лицу, на котором и так слишком часто возникала странноватая ухмылка, было непонятно, серьезен он или шутит. Амина не уловила насмешки, почувствовав лишь скрытую угрозу, вздрогнула. Девушка отрицательно мотнула головой, прекрасно понимая, что если она уйдет, то никогда больше не вернется в этот жуткий дом. Проследовав за Гробовщиком в соседнюю комнату, она осознавала всю странность ситуации, но продолжала действовать по правилам этой безумной игры с настойчивостью мотылька, летящего на пламя свечи, и, даже с наполовину обожженными крыльями, все равно бросающегося в объятия опасного света. - Ну, что ж, тогда проходите сюда. - Гробовщик пропустил женщину вперед. Гробов в комнате было три, все с закрытыми крышками, и Амина не видела, пусты они или нет. - Этот - самый большой. Вдвоем мы только здесь поместимся. Кстати, насчет этого вашего условия - у вас еще есть возможность отменить его. Я бы посоветовал так и поступить. Амина взглянула на длинный ящик из темного лакированного дуба, украшенного позолоченными вензелями, и перевела взгляд на другой гроб у дальней стены комнаты. Он явно был больше предложенного. - Держите ваши советы при себе, - резко ответила девушка, - так и скажите, что просто сами испугались. Этот гроб - не самый большой. Гробовщик вновь тихо захихикал и перевел взгляд на гроб у стены. - Туда вы точно не захотите лечь. Да и компания вам явно не понравится. Но если вам не нужны мои советы, можете попробовать. Бесшумно приблизившись, он остановился позади девушки и, склонившись к ее уху, зашептал: - Да не переживайте вы так, мисс Амина, и в этом будет довольно удобно. - Да ну, вы проверяли? Гробовщик ничего не ответил на эту ироничную фразу, лишь подошел к гробу и откинул крышку. Открывшееся пространство действительно было обширным, атласная обивка сверкала белизной. Отступив на шаг, Гробовщик вновь оказался позади Амины. Девушка вздрогнула и застыла, когда почувствовала, что мужчина дернул за шнуровку ее платья сзади и, умело поддевая длинными ногтями тесьму, быстрыми, отработанными движениями начал освобождать ее от одежды. - Что вы делаете? – возмутилась Амина. Она все так же не могла найти в себе силы пошевелиться и вообще не понимала, как должна реагировать на такую наглость. - Юбки вашего платья слишком объемные. Мы не поместимся вдвоем. К тому же, можем испачкать обивку. А у меня на завтра уже есть клиент на этот гроб. Не беспокойтесь, белье я вам оставлю. - С этими словами он дернул платье вниз и одним движением стащил с ее рук перчатки. Гробовщик наклонился и сам начал снимать туфли с ног Амины. Прикосновения его рук были умелыми и опытными. Все внимание девушки сосредоточилось на этих осторожных, скользящих движениях пальцев мужчины по ее щиколоткам и ступням. Она так и не попыталась сопротивляться. Выпрямившись, он подхватил Амину на руки и, пересадив через бортик гроба, опустил ее на дно. Гробовщик склонился над испуганно закрывшей глаза и сжавшейся на мягкой обивке девушкой, оценивающе разглядывая результат. Из такого положения Амина не видела, как с плеч мужчины соскользнул длинный серый шарф, повязанный поверх плаща, на него он осторожно, как ценность, опустил снятую подвеску с погребальными медальонами. Плащ тоже отправился на пыльный пол. Мужчина снял сапоги и осторожно, чтобы не побеспокоить девушку, опустился рядом с ней. Амина ощутила, что Гробовщик оказался возле нее, плотно прижавшись сильным, длинным телом. И если плотная ткань его штанов создавала хоть какую-то иллюзию пристойности, то через тонкое полотно рубашки Амина ощутила прикосновение твердых мышц и жар мужского тела. Его длиннющие волосы окутали ее хрупкую фигурку серебристым саваном, и от этого стало совсем жутко. Амина еще плотнее сомкнула веки, стиснула зубы и до боли сжала кулачки, впившись ногтями в свои ладони. Секунды текли, сливаясь в минуты, а ничего так и не происходило. И с чего вдруг она вообразила, что умрет тут же, как только ее тело коснется внутренней обивки гроба? Из-за тесноты мужчина вынужден был прижиматься к ней все сильнее. В абсолютной тишине похоронной конторы она слышала биение его сердца и ощущала его теплое дыхание у себя на макушке. Ситуация была щекотливая, а по сути, глупейшая. Весь мистический страх Амины уже выветрился. Остались только живые мужчина и женщина, неудобно жмущиеся в тесноте деревянного ящика. А чем еще являлся гроб, как не обычным, просто по-особому украшенным деревянным ящиком? Амина открыла глаза, взглянула на прижавшего к ней мужчину и, уткнувшись носом в плечо бывшего Жнеца, хихикнула, совершенно, вроде бы, не к месту. Она насмехалась над собственным страхом. Гробовщик одарил Амину непонимающим взглядом из-под длинной челки. Вот, что еще совсем недавно перепуганная почти до обморока женщина будет глупо хихикать, лежа с ним в гробу, он никак не ожидал. - Ну, вот, теперь вы смеетесь. Неужели вы действительно решили, что я таким способом пытаюсь лишить вас жизни? - нарушил Гробовщик гнетущую тишину. - Это сейчас не моя забота. И даже если бы хотел, я бы не смог, не имел бы права. Ваше имя стерто из списков в Книге мертвых. Вас просто нет. Необъяснимый феномен. Я даже не знаю, чем это может обернуться для вас, мисс Амина. Я удовлетворил ваше любопытство? Он замолчал, так и не дав ответ на вторую часть вопроса, заданную ему девушкой. На самом деле, он просто не хотел рассказывать Амине, что за ее долгую жизнь и юность Адам заплатил жестокими муками, что теперь душа чернокнижника проходит жуткий цикл, испытывая ощущения, словно тело быстро разлагается и восстанавливается вновь, снова и снова, и так будет вечно. Гробовщик надеялся именно на ту реакцию женщины, какую сначала и получил, что она испугается и уйдет. Но когда она направилась к выходу, он, внезапно для самого себя, не захотел отпускать "не умершую", сохраняя надежду хоть частично приоткрыть завесу ее тайны, и остановил женщину. - Я выполнила условия договора полностью, выполните и вы до конца. - Амина попыталась отстраниться от мужчины, но уперлась спиной в стенку гроба. Гробовщик недовольно поджал тонкие губы. - Хорошо. Я расскажу. Все имеет свою цену, как я и говорил. И за твое бессмертие Адам Солсберри тоже заплатил - своей душой. Ты живешь, а он страдает в вечной агонии. Это все. Амина широко распахнула глаза и, не осознавая этого, сильно сжала рукой плечо мужчины. - Но это же несправедливо! - глаза девушки и до этого были полны слез, а теперь сдерживаемые до сих пор эмоции нашли выход. Прозрачные струйки залили лицо девушки. Она в отчаянии закусила губу и шмыгнула носом. Гробовщик склонился к Амине, нависнув над ней, полностью закрывая обзор. Его узкая ладонь легла на щеку девушки, осторожно погладила тонкую кожу на ее скулах. - Не плачь. Ты-то не умерла. – Он говорил шепотом. Лицо мужчины было так близко, что Амина ощутила его дыхание, в котором улавливался аромат пряностей. Именно так пахло печенье, которым Гробовщик пытался ее угостить. Он коснулся губами уголков глаз девушки, повторяя это снова и снова, слизывая кончиком языка соленые слезинки. А потом его губы и язык скользнули по приоткрытым губам Амины. Рука мужчины обвила ее талию, а вторая ладонь переместилась со щеки и уже ласкала шею, медленно спускаясь ниже, к груди. Эти прикосновения были уже слишком далеки от невинной попытки утешить. Амина попыталась отстраниться, но отступать было некуда, спина и затылок упирались в мягкую обивку. Губы бывшего Жнеца скользили по ее лицу, и Амина, прикрыв глаза, так же, едва ощутимо, стала отвечать на его поцелуи. Ласки сильных мужских рук стали более требовательными. Тот минимум одежды, что остался на Амине, ему уже явно мешал. Кончики пальцев проскальзывали под тонкое кружево, длинные ногти царапали шелк корсета, словно желали разорвать его, открыв доступ к желанному телу. Кончик его языка коснулся мочки уха девушки. Она чувствовала учащенное дыхание мужчины. - Перестань винить себя. Узнай, как это, быть живой по-настоящему, а не существовать, лишь потому, что тело не может умереть. Дай мне надежду, что это действительно возможно – вернуть человеку настоящую жизнь. Гробовщик прикусил зубами и так припухшую от прикосновений его губ мочку уха, скользнул кончиком языка вниз по изгибу тонкой женской шеи. Амина уперлась ладонями в его плечи, все еще делая слабые попытки оттолкнуть Гробовщика. Прикосновение к твердым мышцам мужского тела вызвало легкую дрожь, низ живота сладко сжался, а в самом ее интимном месте выступила липкая влага. - Ты хотела узнать что-то обо мне? Может, тогда попробуешь, как это – быть с бессмертным? - шепот Жнеца лишал воли. - Я не буду этого делать здесь. - Зашептала Амина, пытаясь вывернуться из цепких объятий. - Мне нравится уточнение "здесь". Главное, ты согласна это делать. А уж уговорить на место всего действа - моя задача, - подражая ее интимному шепоту, ответил мужчина, тихонько засмеявшись, - ведь это всего лишь деревянный ящик, правда? Амина оставила попытки оттолкнуть Гробовщика. Ее ладонь заскользила по его лицу и волосам изучающе и ласково. Пальцы девушки зарылись в густую серебристую челку и откинули волосы с лица мужчины. Он взглянул на нее, близоруко прищурив ярко-зеленые глаза. - Ты ведь почти ничего не видишь из-за волос, да? - Амина подалась вперед и стала мягко целовать тонкий шрам, пересекающий лицо Гробовщика. - Чтобы знать, не обязательно видеть. Зато я вижу и чувствую тебя сейчас. Гробовщик не двигался, позволяя женщине изучать его, пробовать губами вкус его тела. Кончиками пальцев она коснулась шрама, тянущегося вокруг его шеи, ощущающегося жестким рельефом, подалась вперед и поцеловала, оставляя влажную дорожку поверх грубой изогнутой полосы. - А так, чувствуешь? - Лучше, чем ты можешь себе представить. - На губах Гробовщика вновь заиграла широкая, но теперь уже мягкая улыбка. Мужчина немного запрокинул голову, позволяя Амине ласкать его шею. Руки девушки осторожно переместились на его грудь. Немного подрагивая, едва справляясь с пуговицами, ее пальцы расстегивали рубашку, поглаживали гладкую бледную кожу. На худощавом, с практически скульптурным, идеальным рельефом мышц теле девушка обнаружила такие же грубые, как на лице и шее, шрамы. Создавалось впечатление, что этого мужчину многократно возвращали к жизни, собирая по частям. Она ласкала руками и ртом его тело, позабыв о недавних страхах и печалях. Руки Гробовщика настойчиво скользили ниже, по талии и бедрам Амины. Освобождать женщину от кружевных панталончиков, когда она, все еще цепляясь за остатки пристойности, тесно сжимала бедра, было слишком сложно. Безрезультатно помучившись в попытках сломить уже бессмысленное сопротивление и сохранить тонкий предмет одежды, Гробовщик, возбужденно зарычав, просто распорол шелковую ткань длинными ногтями. Он поднес нежно-голубые лоскутки к лицу, вдыхая аромат женского тела. Ощущая, как уже возбуждена партнерша, он мягко провел шелком, на котором сохранились следы ее желания, по губам, подбородку и шее Амины, наблюдая, как расширились ее глаза от таких извращенных, в ее понимании, действий. Ладони мужчины ласкали обнаженные участки бедер над подвязками, сдвигая их все ниже, пока шелковые чулочки не соскользнули ниже колен. Надавив ладонями на нежную девичью кожу сильнее, Гробовщик с удивлением отметил, что Амина больше не сопротивляется и даже сама соблазнительно развела бедра, позволяя ему переместиться так, что его собственные бедра оказались зажаты стройными ножками девушки. Рука осторожно, чтобы не поранить ногтями, ласкала самую запретную часть ее тела, раздвигая пальцами нежные складочки, размазывая по ним липкую влагу, свидетельство разгорающегося желания Амины. Найдя маленький, уже затвердевший бугорок, мужчина кончиками пальцев сделал несколько осторожных круговых движений, заставляя Амину сладко постанывать от этих прикосновений. Она все еще боялась пошевелиться и по-настоящему проявить свое желание. Гробовщик позволил себе небольшую грубость, едва ощутимо сжав чувствительное место краями ногтей. От этого девушка вздрогнула и повела бедрами, задевая твердое, скрытое брюками достоинство мужчины. - Если только так я смогу расшевелить тебя и заставить двигаться, то обещаю, что расцарапаю все твое тело и буду наслаждаться каждой линией оставленного мной узора, - зашептал Гробовщик, щекоча шею девушки губами. Амина беспомощно и немного испуганно взглянула на мужчину, все более настойчиво ласкающего ее плоть. Его пальцы медленно погружались в липкую влагу, ощущая, как женское тело вздрагивает от желания. Гробовщик переместил ладони Амины себе на бедра, показывая, что хочет, чтобы девушка освободила его от остатков одежды. Она, затаив дыхание, с пылающими от стыда щеками, потянула за пояс брюк, чувствуя, как выскальзывает из штанов его крупный твердый член. Оттолкнув ногами одежду, мужчина прижался к Амине и требовательно положил ее ладонь на свой вставший член. Пальцы девушки ощутили нежную, бархатистую кожу головки, несмело пробежали вниз по всей длине ствола и вернулись обратно, заставляя мужчину хрипло постанывать от возбуждения. Гробовщик оперся ладонями о края гроба и приподнялся, демонстрируя свое желание. Он поднял руку, погладил скулы и шею Амины. - Ты целовала мое тело, мои шрамы... - он замолчал, рука заскользила по затылку девушки. Он легонько подтолкнул Амину к себе. Девушка осторожно выполнила желание, звучавшее в этой недосказанной фразе, вскользь коснувшись губами крупной блестящей головки возбужденного мужского члена, немного солоноватый вкус, едва уловимый терпкий аромат которого вызывал у нее все более сильное желание. Стена стеснения рухнула окончательно. Еще несколько несмелых прикосновений губами, и Амина с плохо скрываемым удовольствием провела языком по всей длине ствола сверху вниз, скользнув по жестким поджатым яичкам, и так же вернулась обратно. Руки мужчины в это время ласкали ее лицо, плечи и грудь. Он подался вперед, и Амина осторожно обхватила губами достоинство мужчины. Это вызывало у нее какую-то животную страсть. Не узнавая саму себя, она жадно, с совершенно неприличным, хлюпающим звуком посасывала головку члена, слизывая языком пряно-соленые капли смазки, позволяла достоинству мужчины погружаться глубже в рот, испытывая при этом безумное удовольствие. Гробовщик погрузил руки в волну темных волос женщины, обнял Амину, опустил на дно гроба и впился ртом в ее губы, прижимая тяжестью своего тела. Длинный член скользил по нежным складочкам, дразня женщину, крупная головка терлась о края влажного отверстия. Когда Амина сама подалась вперед, прижимаясь к мужчине всем телом, он качнул бедрами, медленно проникая в горячее лоно. Сначала медленные и тягучие, движения стали более настойчивыми и глубокими. Их тела сплетались так тесно, что Амина в этих объятиях даже не могла свободно пошевелиться. Он сперва намеренно выбирал эти неудобные для нее позы, понимая, что если она сделает слишком неловкое движение, то рискует вывихнуть что-нибудь. Он хотел, чтобы женщина почувствовала, что сейчас ее тело полностью принадлежит ему, желал сломить последние остатки сопротивления ее сознания, мешающие ей получать настоящее удовольствие. Его длинный член в тот момент проникал столь глубоко и, двигаясь внутри, задевал такие чувствительные точки, что Амина сама еще теснее прижималась к его телу, словно пыталась стать с ним единым целым. Насладившись абсолютной властью над телом партнерши, Жнец ослабил объятия, перевернулся на спину, усаживая Амину поверх своего члена. - Двигайся, - хрипло застонал он, - доставь мне удовольствие. Амина откинулась назад, бесстыдно открывая взгляду мужчины практически обнаженное тело в растерзанных длинными ногтями остатках шелкового белья. Несколько тягучих движений бедрами, и девушка судорожно вцепилась пальцами в бледную кожу на груди мужчины, ощущая, как сладкие спазмы оргазма подымаются из возбужденного лона, растекаясь удовольствием по всему телу. Мужчина под ней яростно задвигал бедрами, вбиваясь мощными толчками во все еще содрогающуюся от отголосков оргазма плоть, продляя удовольствие любовницы. Он, запрокинув голову, извивался и рычал, раздирая ногтями ткань внутренней обивки гроба, изливаясь в жаркое, ставшее узким от сжимающихся мышц отверстие женщины. Привлекая к себе Амину, Жнец срывал с приоткрытых губ Амины возбужденные, отрывистые, жадные поцелуи. Он поднял ее бедра, ссаживая с себя, и из женского лона на атласную обивку выскользнули жемчужно-белые крупные капли. - А ведь я не закрыл входную дверь, - издав тихий приглушенный смешок, сообщил Гробовщик, с печалью в глазах осматривая испорченную, разодранную и залитую спермой обивку гроба, - и что бы сказал случайный посетитель, если бы вошел в тот момент, когда ты двигалась на мне так развратно и с таким удовольствием? - Возможно, что я насилую Гробовщика в сделанном тобой же гробу. - Тем же глумливым тоном ответила Амина. Мужчина запрокинул голову и захохотал. Гробовщик выскользнул из гроба, на ходу натягивая штаны, и направился к двери, чтобы закрыть ее на засов. Вернувшись в комнату, он увидел, как полураздетая Амина, упершись руками в лакированные бортики, пытается подняться и сесть в гробу. Разомлевшее от удовольствия тело слушалось ее плохо, темные длинные волосы были немного растрепаны, на щеках пылал яркий румянец, а колюче-холодное выражение глаз исчезло, уступив место пляшущим в мягко-серых радужках лукавым огонькам. Именно это бывший Жнец и хотел увидеть, когда просил девушку стать по-настоящему живой. Подхватив Амину на руки, мужчина зашептал: - Предлагаю переместиться в более подходящую для таких занятий обстановку.