Голодные Драко или Игры Гермионы

-Хорошо выглядишь, - заметил Ричард уже у лифта, проводив взглядов медленно проходящую мимо Гермиону с гордо поднятым носом. Сам он был одет проще - синий костюм и черные ботинки, короткие волосы аккуратно расчесаны. Гермиона не останавливаясь прошла в лифт и Ричард, ожидающий ее у лифта, последовал за ней. Сложно поверить, что чуть меньше недели тому они были парочкой загнанных в угол и ничего не понимающих подростков. Сегодня вечером они должны доказать, что стоят подачек спонсоров, а цифры на табло просто так врут. Должны доказать, что умнее пня и способны не помочь выдать самих себя. И они докажут это. -Тебе они что-нибудь понаговаривали? - спросил он, пока она во всем своем красивом наряде нервно заламывала пальцы, как всегда волнуясь перед какими-то важными событиями, даже несмотря на то, что ей необходимо будет сыграть полную невозмутимость. -Понаговаривали, - с кивком выдохнула она, наконец успокоившись и посмотрела на Ричарда. Он улыбнулся, но, кажется, ей пока улыбаться не светит - хитрая Киома видимо наложила макияж так, что Гермиона и вовсе ни одной мышцей на лице пошевелить не может. Видимо, для того, чтобы смущенная улыбающаяся натура Грейнджер не выплыла поверх безэмоциональной куклы, которая должна впечатлить всех, - они понаговаривали мне быть самой стервозной стервой в мире. Видимо, они думают, что если меня будут ненавидеть, то немедленно же начнут кидаться в меня деньгами. -Смерть под горой валюты не так плоха, между прочим, - усмехнулся трибут, легко похлопав ее по плечу, когда двери лифта открылись и те вышли наружу. *** Цезарь Фликерман в своем нестареющем темно-синем костюме и с синими волосами и губами, как всегда улыбающийся, приветствовал сначала зрителей, а затем и приглашенных по очереди трибутов. Остальные же ждали в коридоре за сценой - на стенах висело несколько экранов, с помощью которых можно было наблюдать за сценой и слышать все, что там творится (хотя, в принципе, звук был неплох и без экрана). Первой пошла девушка из Дистрикта-1 - рыжая круголицая с очень красивыми прозрачно-голубыми глазами, сотней-другой веснушек и индийским именем Лакшми. Насколько помнит Гермиона из истории бывших мифологий, Лакшми - это жена верховного бога в индуизме, Вишну. И это богиня процветания, удачи и счастья. Очень мило, что какие-то родители из Первого так чтят святости предков. Следующим пошел так запомнившийся среди остальных трибутов платинововолосый парень из Первого - Драко Малфой. Теперь она по-крайней мере даже имя его узнала. Драко оказался весьма недружелюбен, хотя и хронически радостный Цезарь пытался обратить все его слова в шутки и подтрунить над ним, в это очень слабо верилось. Дальше два трибута из Второго и торопливый мужчина в черной одежде подтолкнул Грейнджер к выходу на сцену. И, несмотря на то, что она очень волнуется этот грим очень даже помог - ни одной эмоции на лице. Гермиона почувствовала хлопок по плечу от Ричарда и, выдохнув, приняла гордейший вид и вышла к Цезарю. -Гермиоона, - протянул Цезарь, мягко подводя ту к креслу. Когда девушка села, синеволосый ведущий сел рядом с той и начал мягким тоном, - Гермиона, милая, как твои дела? -Великолепно, Цезарь, - она выпрямила спину и кивнула ведущему, хотя отсутствие улыбки на ее лице невидимо напрягло его. Цезарь, кажется, пока не прочувствовал подвоха, но все еще впереди, если она будет достаточно убедительной. -Знаешь, ты очень хорошо выглядишь, даже не смотря на свой низкий балл, - он улыбнулся, кажется, предположив, что Гермиона просто пытается не обращать внимания и быть этаким оптимистом -Дорогой, я всегда великолепно выгляжу, - закатила глаза трибутка, с презрением взглянув на Цезаря. От такого взгляда даже он, кажется, стал чуть менее дружелюбным. Гермиона продолжила: - Да и к чему вообще эти баллы? Они ничего не показывают, милый. - Она наклонилась и оперлась о свои колени, нахмурившись, наконец начав буквально выплевывать каждое слово, - я. Все. Равно. Порву. Их. Теперь уже Цезарь конкретно напрягся, но все-таки усмехнулся с добром и выдохнул. -Ух ты, девочка! - Попытался отшутиться он, но, увидев неподвижное и серьезное лицо трибутки, сам стал чуть серьезнее, - Я знаю, что ты очень умная. Но неужели ты так полагаешься на свой ум? Его вопросы будто бы специально заставляли ее быть хорошей актрисой. Теперь уже Грейнджер откинулась на спинку своего кресла, снова с пренебрежением закатив глаза. -Да, черт подери! - воскликнула она, хохотнув. - Я полагаюсь на свой ум, еще бы! И знаешь почему? Потому что все трибуты - и.ди.о.ты. Цезарь заволновался и взглянул на зал - зрители, кажется, все были серьезнее, чем на концерте очередного семидесятилетнего комика, который спал с рождения и поэтому не слышал ни единой шутки. Фликерман нервно сглотнул и уже серьезнее заговорил, будто бы делясь секретом: -Ну-ну, девочка, не надо о них так говорить. Ребята ведь нас слышат, да к тому же наши друзья-зрители все еще здесь, - в конце фразы он перешел на шепот, все еще пытаясь выдать это за шутку и в конце концов ему это удалось - зал чуть раздобрел и кое-кто даже посмеялся. Гермиона, на секунду решившая подыграть несчастному ведущему, посмотрела в зал и удивленно вскинула брови, будто бы испугавшись. -Как давно здесь сидят эти ребята? Да, я заметила их минут семь назад, но думала, что это обслуживающий персонал, - кое-кто из зрителей снова неловко хохотнул, но все уже были готовы освистать девчонку и выгнать отсюда, - как жаль, что они тоже идиоты. Грейнджер пожала плечами. Кто-то из зала злобно крикнул, что с него достаточно. Еще несколько голосов шумно возмутились. Поднялась волна недовольства. Цезарь взволнованно повернулся к Гермионе. Он поднялся и поднял руки вверх в просьбе зрителям успокоиться. -Гермиона, неужели ты так хладнокровно к этому отнесешься? - вопросил он к девушке, все так же спокойно сидящей в кресле и внимательно разглядывая кольцо на своем пальце. Девчонка лишь посмотрела на того исподлобья и двумя указательными пальцами опустила уголки губ. Цезарь покачал головой и несколько людей в черном попросили Гермиону уйти со сцены. Девчонка недовольно поднялась с кресла и пошла с этими людьми. За сценой Грейнджер чуть грубее сказали, чтобы на Арене такого не было, иначе ей будет очень плохо. Ричард не успел ничего сказать, ведь на сцену позвали его, и Гермиона в одиночку ушла к лифту под оскверняющие взгляды остальных трибутов. В горле и висках защипало, кажется, вот-вот подступят слезы, но стремительно уходящая девушка успела скрыть это. В комнате Грейнджер сняла платье и любовно сложила его на уже пустующий туалетный столик и табурет около него и позвала несколько безгласых девушек себе на помощь, чтобы развязать корсет. Вскоре она уже избавилась от сжимающего куска тканей, безгласые ушли, напоследок девушка успела попросить у одной из них чай с лимоном. Сама же трибутка сняла белье и ушла в ванную. Благо, настройки душа остались не измененными после Киомы и Джесситры, поэтому Гермионе осталось только повернуть несколько кранов, и вот она уже стояла под теплой водой, позволяя ей смывать с себя макияж. Брюнетка только опустила голову, наблюдая, как с нее стекают короткие струи бежевой воды, черной, красноватой. Наверняка у нее сейчас глаза как у панды и рот, будто щеку распороли до самого уха. По-крайней мере, это помогало ей плакать втайне от себя самой. Готово, ее все ненавидят. Готово, каждый на Арене теперь будет спать и грезить, как Гермиону Джин Грейнджер убивают. Готово, ни один спонсор больше и не посмотрит на нее. Готово. Только вот как это ей поможет?