Голодные Драко или Игры Гермионы

Утро наступило быстрее, чем Гермиона успела это осознать. Она проспала всю ночь напролет и встала, на удивление, легко. Уже вошедшее в привычку чувство тяжести ушло, хотя девушка и не могла без неприятного щипания в глазах вспоминать вчерашний вечер. Оценка распорядителями способностей Грейнджер – тройка – оказалась одной из самых низких среди двадцати четырех подростков. Фактически, девушка оказалась самой худшей, ведь двое других несчастных, обделенных баллами, получили по четверке. По привычке проанализировав все оценки, Гермиона поморщилась и взялась за лоб в надежде выбить из себя полученную статистику, которая совсем ее не радовала. Она улыбнулась своему отражению в зеркале и вышла на завтрак. За столом на завтраке оживленно болтали только трибуты – они обсуждали тактику боя, как они будут всех побеждать и какая арена может выпасть. Блэкир Файт лишь напомнил, что сегодня будет интервью, и удалился в свою комнату. Его примеру последовала и ментор Саула Грокх. Гермионе вдруг пришла в голову богохульная мысль – на их с Ричардом долю выпало самое трудное испытание на Играх – отсутствие помощи и поддержки от сопроводителей. Она слышала много историй о том, что менторы едва ли не усыновляли своих трибутов, но, можно полагать, этим ребятам ничего подобного не грозит. Ни Саула, ни Блэкир не бросили им ни одной кости, не помогли ни одним дельным советом. Видимо, уже давно никто и не надеется увидеть в победителях девчонку или юношу из Третьего. «А зря», - дерзко ответила своим мыслям Грейнджер и встала. Скоро должен прийти стилисты трибутов, чтобы подготовить их к интервью. Наверняка там будут спрашивать что-то вроде: «Эй, Гермиона, а почему у тебя такой низкий балл, а? Ты что, бездарность, а, Гермиона, а?». Да, черт подери, она бездарна. Она может шевелить мозгами, но уж никак не мышцами. Наверное, именно поэтому она получила всего тройку в качестве оценки за свои старания. Раздумья девчонки нарушили три шумных помощника стилиста - Джесситра, Киома и Окулус. Гермиона легко их узнала, ведь ребята совсем не изменились: те же цвета волос, те же прически и, кажется, точно та же одежда. Как будто бы помощники и вовсе не жили после их последней встречи на стеклянном столе с подсветкой в Центре преображения. Они смеялись и что-то обсуждали - девушка никогда не могла понять их речи, как и речи практически всех капитолийцев. Все они говорят с каким-то птичьим акцентом - уху приятно, очень приятно, но разобрать что-либо почти невозможно. И вот, не успела Грейнджер и глазом моргнуть, как на уже голая и стоит под душем, искусно настроенным помощниками стилиста. Перед ней - Джесситра и Киома, обсуждают последние модели платьев какого-то известного модельера (его имя начинается на М - все, что смогла разобрать юная трибутка). Окулус в другой комнате, Киома сказала, что он разбирает косметику, одежду и примочки для прически. Джесситра своими длинными стальными пальцами ("Паучьими, - подумалось Гермионе, - точно, ее пальцы похожи на лапки паука. Разве что больше") умело и очень быстро намыливала девушке волосы шампунем и перебирала короткие пряди между пальцев, будто вырисовывая на макушке татуировку в виде лабиринта или вроде того. Киома не менее быстро стирала двумя мочалками тело Гермионы так, что кожа едва ли не блестела. Обе работали торопясь, и поэтому буквально через пять минут Грейнджер уже вышла из-под теплой воды и, закутанная в несколько полотенец, отправилась к Окулусу, подталкиваемая сразу четырьмя руками. Дальше уже в шесть рук на Гермиону натянули кое-какое адекватное белье и усадили перед огромным зеркалом над небольшим туалетным столиком, на котором осторожно были размещены не менее сотни баночек, кисточек, небольших кружочков с тенями и помадами, самых различных цветов - начиная от белого и кончая всеми оттенками голубого. Окулус остался позади Грейнджер и занимался волосами - короткая стрижка, жаловался он, совсем не дает места развлечениям. Но Кей - стилист Гермионы - сказал, что ни один из помощников не имеет права менять прическу, именно поэтому волосы останутся короткими и "скучными", как выразился сам мастер. Поэтому Окулус лишь расчесал их, даже не высушив, и обиженно принялся поправлять на постели элементы платья - самого платья не оказалось. Джесситра объяснила, что Кей сам принесет платье, а им доверил лишь некоторые процедуры. В том числе, как успела заметить Гермиона в отражении зеркала, затянуть на ней лежащий пока без мучений девчонки корсет. -Зачем корсет? - Едва двигая губами, чтобы не помешать Киоме ровно наложить тон основы, произнесла Гермиона, наблюдая за работой стилистов в зеркале - Киома накладывала макияж на шею, Джесситра рисовала брови (удивительно то, что брови выглядели совершенно нормальными, ровно как и без макияжа), а Окулус обиженно сидел на кровати и перебирал пальцами одну из многочисленных оборок на своих брюках. -Кей хочет, чтобы ты выглядела лучше всех в мире, - медленно, слащаво произнесла Киома, закончив работу и приступив к новой - контурированию лица. Джесситра закончила несколькими мгновениями позже и взялась за глаза - подводка, тени, ресницы. Окулус продолжал погружаться в астрал ожидания. Очень скоро работа над лицом и волосами ("Смешно", - мрачно заметил Окулус) была завершена: результат оказался не столь необычным, как ожидала Гермиона. Совершенно нормальный тон лица и брови, сильно выделенные , блестящие темно-красные губы и сильно выделенные черным глаза - нормально для Капитолия, хоть и претенциозно для всех остальных. Как только Гермиона поднялась, Окулус, повеселевший в наличии работы, тут же налетел на нее с корсетом, затянув его, едва ли она успела сделать вдох. Девчонка, не ожидавшая этакого нападения, кашлянула и уперлась руками в туалетный столик, оттолкнув в сторону табурет. Джесситра и Киома, будто уже давно готовые к таким выпадам, встали по обе стороны от Грейнджер и взялись за ее запястья и плечи. Окулус тем временем затягивал шнуровку сильнее и сильнее, будто бы игнорируя наличие у Гермионы ребер и органов. Затянув до максимума корсет и приподняв Гермиону так, чтобы она смогла стоять прямо, Киома выбежала из комнаты в поисках Кея. Уже через несколько минут он расхаживал по комнате, описывая волшебство недавно придуманного им платья, и как он его выдумал вообще ("Я просто наслаждался горячей ванной с маслами, как вдруг мне в голову пришла гениальная идея, - вдохновенно вещал Кей, расхаживая по комнате и будто бы не замечая, как девчонка пытается привыкнуть к дыханию заново, - гениальная идея! Гермиомеюшка, медовая моя, ты будешь в платье, которое само скажет: "Эй, я из Третьего Дистрикта и я пришла, чтобы вырвать у вас у всех победу из глотки!" - Он сжал кулак, наконец, вспомнив, про трибутку посреди комнаты). За ним следом бегала Киома, везущая за собой, кажется, вешалку, накрытую черной тяжелой тканью и не позволяющая даже цвет одежды подсмотреть. -А почему твои волосы до сих пор не уложены? - в неподдельном удивлении вопросил Кей скорее не у Гермионы, а у Окулуса, тайком задыхающегося от возмущения, но сам стилист тут же вспомнил что-то и в драматичном раздумье громко выдохнул. -Ах да, дорогой, прости, ради Наблюдателя. Позволь, я сам исправлю это. Он велел Гермионе сесть, и, даже не смотря на то, что это пришлось для нее небольшим испытанием, начал зачесывать назад пока еще влажные волосы, обильно все закрепляя лаком для волос. Сзади волосы он, наоборот, начал начесывать вверх, превращая их в некий хохолок, который он тоже очень сильно закрепил лаком для волос, попутно объясняя Гермионе, как она должна вести себя на интервью. -Тебе совершенно противопоказано быть самой собой, медовая, - она поднялась и взглянула на себя в зеркало - еще сложно понять, в какой мере произведет эффект платье, но цель Кея уже кристально видна. - Ты будешь чем-то невообразимым! Выглядеть ты будешь бомбезно, а значит и вести себя должна тоже бомбезно. Будь сверхуверенной в себе, - он загибал пальцы, - покажи им, что они совершили огромную ошибку, поставив тебе такой унизительно низкий балл. Взбеси их. Заставь всех тебя ненавидеть за то, что ты чувствуешь себя превосходной. Будь. Восхитительной. - Почти маниакальная идея виделась в его глазах, но Гермиона стояла неподвижно перед зеркалом, смотрела на себя и поглощала каждое его слово. И с каждым словом ее улыбка становилась наглее, а взгляд уверенней - она входит в роль. Стилист продолжил, подойдя к вешалке и схватившись за ткань, скрывающую от помощников и трибута "его дитя", - я знаю, что ты не такая. Ты не умеешь бороться, милая, но ты можешь доказать что-то своим умом. В два счета! Ткань полетела вниз - им открылось будущее платье девушки. Платье в пол и с длинными рукавами, сверху донизу покрытое крупными пластинками - как рыбья чешуя. Сверху - меховой ворот кремового цвета, около него чешуя ярко-рыжая, как языки пламени. К низу - ткань темнеет и у самых щиколоток становится абсолютно черной. Рядом на небольшом пьедестале стоят черные туфли на невысоком каблуке ("Тебе ни к чему огромная платформа, она не даст тебе гордо шествовать" - объяснил Кей). Гермиона любовалась на свое платье, застыв и забыв о корсете. Джесситра и Киома поспешили снять платье с плечиков вешалки и осторожно предоставив Гермионе возможность забраться в него, помогли надеть произведение стилиста и затянули сзади шнурки, на которых эта красота держится. Окулус, ровно как и Кей, тут же по-детски пришли в восторг, а Киома тем временем помогла Грейнджер надеть туфли, пока та отвлеченно наблюдала, как чешуйки слабо переливаются при каждом движении, повторяя каждый изгиб талии и линию бедер.