***
Юноша без особого внимания слушает учителя, краем уха улавливая о последних сливках современной литературы, их новаторстве и идеях, стремлении к новым идеалам и разрухе старого. Стремлению нового, чего жаждет загнанная душа. Он невольно хмыкает: разрушив старое, получаешь новое. Это так глупо и в какой-то мере бессмысленно. Новое тоже когда-то станет старым и ненужным, его придадут забвению и разрушат, растопчут, сотрут в порошок, развеют по ветру. А после вновь и вновь, по кругу. Создавая, исчерпывая, а после считая, что оно выдохлось и стало ненужным. Тэмину становится грустно. За себя, за человека, за это проклятое общество, в котором слишком много запретов и правил, нарушая которые ты обрекаешь себя на вечные издевки, на непонимание и небрежность. Ты не такой, ты несешь потенциальную угрозу серой массе, тебя нужно уничтожить, как сорняк. Тогда всё станет вновь на круги своя. Непостижимо глупо. - Тэмин, - с левой стороны доносится тихий шепот, юноша неохотно переводит взгляд с окна на потревожившего. Пара карих глаз смотрят с упреком, с толикой злости и непонимания. - Я не хочу это обсуждать, Кай. Ни сейчас, ни потом, ни когда-либо позже. Ты знаешь мой ответ, - блондин тяжело вздыхает и пытается донести до своего "брата" реально ясный и понятный смысл, ведь ссориться в очередной раз не хочется вообще, тем более что ссоры участились в два, а то и в три раза. Тэмину становится больно. Он не понимает. - Упрямец, непроходимый упрямец, - Кай пихает слегка "брата" в плечо, но с некой обидой, будто готов для полноты картины пустить слезу и навзрыд умолять Тэмина поступить иначе. - Мне там ловить нечего, тем более я не хочу срываться посреди учебного года, - он улавливает яркое возмущение со стороны, - ну ладно, в конце учебного года, выпускного класса и лететь в Штаты, потому что родители оплатили твоё обучение там. Я не хочу сидеть у вас на шее всю жизнь, Чонин. Пойми ты наконец, что мне тяжело и неудобно, особенно перед твоим отцом. Чонин все равно обижается и больше не лезет к Тэмину с жалобами, вопросами, упреками, мольбами и даже проклятиями, до него наконец начинает доходить причина такого поведения - они усыновили Тэмина, когда тому было пятнадцать. Родители отказались от мальчишки, а Кай, будучи единственным лучшим другом Тэ, уговорил родителей взять его к себе. Родителям ничего не оставалось, как согласится. Ведь своего ребёнка, такое чудо, выгонять на улицу... Они до сих пор готовы расстрелять родителей Тэтэ. А потом случилась страшная авария... Тэмин улыбается уголком губ, он надеется на понимание со стороны Кая. Мысли плавают в голове, совершенно не цепляясь за берега современной литературы и футуризма, его привлекает образ того мужчины, которого он так смачно сбил в коридоре. Мягкие черты лица, большие карие глаза и невероятно тёплая улыбка алых губ... У Тэмина перехватывает дыхание, а веки наливаются свинцом - этот незнакомец казался ему таким родным, таким близким... И кем-то давным-давно потерянным, отсутствие которого нещадно давило на сердце, заставляя пропускать удары одним за другим, стоит лишь вспомнить чарующий голос. Тэмин хочет вновь увидеть его. - Это кажется сущим бредом и паранойей, но он мне кажется смутно знакомым.***
Минхо смутно помнит тот день. С некой ухмылкой он может назвать его даже судным. Это переломный момент, решивший его жизнь на много лет вперёд. Чхве казалось всё пустым и безнадежным, всё теряло какой-либо смысл без него. Воспоминания. Они душат, угнетают, они вьются у его ног, путаются, переплетаются острыми щупальцами поперек шеи и душат, душат, душат. Словно инфекция, вирус, болезнь. Они вклиниваются в каждую клетку, а единственное лекарство похоронено в деревянном гробу и покоится в сырой земле. Словно в него вселился демон, бес, доппельгенгер. И показывает, насмехается и утопает в своём счастье видеть внутреннее разрушение. Это невыносимо. Чхве перелистывает листок за листком, изредка ужасаясь данным, а после тяжело вздыхает. Ему кажется это всё сущим бредом: встретить по-сути мертвеца, того, кого похоронил с болью в сердце десять лет назад сейчас настолько реален, что неловко улыбается и дико извиняется. Минхо впервые хочет записаться на приём к психиатру. - Ки, - неуверенно тянет Минхо, когда рядом на лавочке приземляется Кибом, слегка потрепанный и сонный. Он неуверенно переводит взгляд сначала на Кибома, потом на документы, потом опять на Ки. Тот, кажется, перестаёт дышать и хочет плюнуть в лицо Чхве. - Если ты захотел подшутить, браво. У тебя почти получилось, - он потухшими глазами всматривается в фотографию улыбающегося блондина, в спортивной форме и висящего на кольце для баскетбола. Тэмин любил баскетбол даже больше, чем Минхо. - Это кажется, сущим бредом, шуткой, да чем угодно, но этот мальчишка - Тэмин. Настоящий, живой Тэмин, - Чхве с таким же удивлением пытается убедить друга, но тот, кажется, считает это все отнюдь не смешной шуткой. - Прекрати сейчас же! Он мёртв, мёртв, чёрт возьми! Минхо, это всё чушь, выдумка! Тэмин мёртв! - Кибом вскакивает и начинает размахивать руками, кричать и пытается образумить Чхве, пока крепкие руки не перехватывают его талию и не прижимают к накаченной груди. Тот поворачивается лицом к Джонгу, утыкается влажным носом ему в плечо и начинает дрожать - это просто издевательство. Джонхен с упреком смотрит на младшего, взглядом карих глаз прожигая в Минхо дырку, и нежно поглаживает вспыхнувшего Кибома, невесомо касаясь губами виска. Кибому противопоказано переживать и нервничать, иначе он сляжет на месяц с рядом нервных срывов, стрессов, и выльется это все в очередную депрессию, которая еще долго не пройдёт. Джонгу стоит титанических усилий приводить в чувство любимого. - Тэмин! - Кибом вскрикивает посреди ночи, по стеклу нещадно бьёт ливень, у Ки градом катятся слёзы. Сердце бешено колотится, он сворачивается в клубок и до треска ткани сжимает подушку. Не может поверить, не может смириться... Его сынишка... - Кибомми, - тихий шепот на ушко, Джонхен сгребает в охапку юношу и усаживает его на колени, обнимая и укачивая в своих руках. Самого трясет не хуже младшего, Ким берет себя в руки и ловит заплаканное лицо Кибома в ладоши, целуя в губы, щеки, нос... - Малыш, успокойся... Всё будет хорошо, верь мне. Он в прекрасном месте, он любит нас и наблюдает за нами. Представь, каково ему видеть свою омму в таком виде? Он же переживает и беспокоится, он заботится о тебе. Прошу, прекрати, ну, Кибомми, любимый, - старший прислоняется лбом ко лбу Ки, заглядывая в опухшие красные глаза, невесомо целуя потрескавшиеся дрожащие губы. - Прекрати изводить себя. - Он бы сейчас кричал и пытался согнать тебя с моей кровати, сказав, что ты похотливое животное и как смеешь вообще такое вытворять. А потом бы раскраснелся, извинился и побежал бы к Минхо... Господи, как эта мелочь вообще посмела бросить нас... - Он с нами, верь мне. - Я не хочу терять его. Снова. Минхо подрывается с лавочки, со скорбью в глазах оставляя друзей, и быстрым шагом уходит в сторону своей машины. Он намеревается застать причину своей десятилетней депрессии в пределах школы. Чхве до сих пор слабо верит в это, но верит. Он искренне надеется на взаимность. Ведь по-другому и быть не может.