Доброе утро

Прямо по курсу было капище. Высокие каменные столбы поднимались в ночное небо, грозясь его продырявить, нанизать на себя луну и распугать звезды. В темноте очертания древнего языческого святилища выглядели зловеще, предостерегая: не ходи сюда, не тревожь мертвых богов. Канда фыркнул и стал подниматься к вершине холма, не внемля предупреждениям - никакого трепета он не испытывал и богов не боялся. Единственное, чего ему хотелось на данный момент - поскорее закончить миссию и вернуться в гостиницу, где отзвониться Комуи и лечь спать. Все. Ах да, еще неплохо было бы найти шпенделя - этот придурок пошел вперед, оставив Канду разбираться с кучей акум первого уровня, и теперь пропал с концами. Оглашать округу воплями: "Тупой стручок, где тебя черти носят?!", - Канда не собирался, решив, что, если найдет Чистую Силу, обратно в поселок пойдет без Уолкера. Чем ближе он подходил к капищу, тем сильнее становился затхлый, влажный запах чего-то травянисто-болотного. Может, это вонял мох, которым поросла каменная ограда, может, несло откуда-то издалека, Канда в подробности не вдавался. Он заметил слабое зеленоватое сияние, пробивавшееся между темных камней, и ускорил шаг. Кажется, блуждание по ночным окрестностям поселка подошло к концу. Потом он увидел Аллена - тот сидел в центре святилища на здоровенном камне, когда-то наверняка предназначавшемся для жертвоприношений, и рассеянно подбрасывал Чистую Силу вверх, каждый раз ловя ее прежде, чем она упадет на землю. - Какого хрена расселся, мелочь? - окликнул его Канда, чувствуя раздражение: значит, пока он сам безрезультатно рыскал по округе, шпендель сидел тут и отдыхал. Не обнаглел ли? - О, Канда, - Уолкер как-то странно улыбнулся, убирая Чистую Силу в сумку на бедре и спрыгивая с камня. - А я тебя ждал... Он подошел к Канде почти вплотную, и тот смерил его мрачным взглядом, отмечая, что в белобрысом придурке что-то не так. Глаза вот, например - шальные, лихорадочно блестящие, словно Аллен был пьян. Но в этом случае чувствовался бы запах алкоголя, а его не было - так в чем же дело? - Канда... - выдохнул Уолкер, шагая вперед и прижимаясь к оторопевшему от такого поведения Юу, сцепляя руки у него на талии. Канда застыл от неожиданности, непонимающе моргая, а потом отпихнул от себя глупо улыбающегося Аллена. - Ты что творишь, чмо? - Канда был поражен до глубины души. - Урою! - Вот всегда ты так, - обиженно выдал Аллен, снова подходя и обнимая его, уже совсем ничего не понимавшего, кроме того, что шпендель, по ходу, повредился скудным умишком. К губам Канды прижались чужие, теплые и мягкие, и он совсем растерялся, придя в себя, лишь когда Уолкер нагло попытался проникнуть мокрым языком в его рот. - Охренел?! - риторически-заторможенно осведомился Канда, все еще надеясь, что мелкий опомнится, ужаснется и прекратит эти домогательства. Что происходит, мать его?! - Я хочу тебя, - прошептал Аллен ему в губы и потерся пахом о бедро Канды. Тот вздрогнул. Если то, что происходило раньше, можно было с натяжкой счесть идиотской шуткой, то недвусмысленный стояк Уолкера проигнорировать уже не представлялось возможным. Это было уже слишком! Откуда у него такие наклонности? Раньше среди шпенделевских недостатков любовь к своему полу не значилась. Вот уж точно, в тихом омуте... - Хочешь взять меня? - допытывался Аллен. - Твою мать, - прошипел Канда и, не выдержав, познакомил живот Уолкера со своим коленом. И пусть скажет спасибо, что живот, а не что пониже. Уолкер спасибо говорить не спешил, он кривился от боли и смотрел с укоризной, за что получил еще и по челюсти. Но, едва отдышавшись, он снова пошел в наступление: - Канда, ты такой холодный... хочешь, я тебя согрею? - Я хочу отрезать тебе голову, - честно сказал Канда, которого бесила перспектива возиться с докучливой мелочью, которая теперь стала еще и озабоченной. Он поймал себя на желании трусливо попятиться и тут же мысленно выругался, не стесняясь в выражениях. - Какие у тебя странные фантазии, - хихикнул Аллен и засунул в рот палец, при этом лукаво поглядывая на Канду. Тот одобрил, потихоньку отходя от шока: - Так и ходи, будешь меньше чуши нести. Полезешь ко мне опять - огребешь. - Огребу-у? - протянул Уолкер, странно посматривая на висящую на бедре Канды катану. - Звучит заманчиво... В следующий момент он уже созерцал кончик сверкающего лезвия, направленного ему прямо в лицо. - Правый или левый? - спросил Канда, нехорошо ухмыляясь. - Что? - Глаз. - Ой, - сказал Аллен и нахмурился, что-то прикидывая, наверное, думал, с каким глазом расстаться. Канда раздраженно фыркнул и опустил руку с Мугеном. - Двигай в гостиницу, педиковатая мелочь. Выкинешь что-нибудь по дороге - станешь трупом. - Ты некрофил? - невинно осведомился Уолкер. Канда не обернулся и ничего не сказал, рассчитывая, что шпенделю наскучит говорить, не получая отклика. - А почему в гостиницу? - не умолкал Аллен. - Потому что там удобнее? Нет, это конечно, но может, разок прямо здесь? "Придет в себя - устрою ему", - Канда скрипнул зубами и криво усмехнулся. Эта мысль его немного утешила. Он искренне надеялся, что помешался стручок все же не навсегда. Вот только из-за чего он так двинулся на эротической почве? Болотных испарений надышался? А может, это Ной так пробуждается? Да ну, это слишком даже для их чокнутой семейки. И тут его осенило, он едва подавил желание хлопнуть себя по лбу. Ну конечно, Чистая Сила, вот уж чьи шуточки воистину непредсказуемы. Она всему виной! Отобрать, что ли? А не подействует ли она тогда на самого Канду? Он решил повременить. - Юу... - Уолкер подкрался сзади и закрыл ему глаза ладонями. Канда не глядя ткнул мерзавца локтем под ребра, а потом - для надежности - и вторым локтем тоже. Сдавленный выдох сзади оповестил о том, что Аллен считает такие меры жестокими. - Назовешь меня еще по имени - сожгу твой труп. - Не злись, - просительно сказал Уолкер. - Ты такой милый, когда не злишься... Канда продолжил идти, не оглядываясь и думая, что прежний шпендель, в сущности, был не так уж и невыносим, если сравнивать с этим развратным чудовищем. Ох уж влетит этому идиоту потом! Как он вообще посмел притрагиваться к Канде без разрешения? Счастье, что была глубокая ночь - поселяне мирно спали и не видели, как Аллен жался к Юу, пытаясь то обнять его, то поцеловать, а то и вовсе раздеть. Пока единственное, что сумел сделать Уолкер - получить энное количество синяков по всему телу. Канда особо не присматривался, куда бить, он тревожился о том, что будет по прибытии в гостиницу - дело в том, что комната у них была одна на двоих, а в сложившихся обстоятельствах это было печально. Наконец они добрались до места назначения. Аллен притих и поднялся вслед за Кандой по ступенькам, не творя безобразий. - Пошел в ванную, - велел ему Канда. - Ты хочешь там? Хорошо, - покорно согласился Уолкер. Зарычав от бессилия, Канда схватил не сопротивляющегося Аллена за руку и потащил в направлении ванной комнаты. У него был нехитрый план по приведению шпенделя в чувство. Как и следовало ожидать, в такое время суток вышеозначенное помещение пустовало - можно сказать, постояльцам повезло, поскольку иначе им пришлось бы столкнуться с одним доведенным до точки кипения мечником, который в нынешнем состоянии мог если не отрубить свидетелям лишние, по его мнению, конечности, то напугать до инфаркта как нечего делать. Без лишних слов несложившийся ужас всея гостиницы запихнул Аллена в ванну и, злорадно ухмыльнувшись, включил душ. Холодный. Уолкер взвизгнул от неожиданности и попытался выбраться из-под ледяных струй, но Канда твердой рукой удерживал его. Через полминуты насквозь мокрым был уже не только приводимый в чувство, но и приводящий, что, конечно, в последнего оптимизм не вселяло. Аллен, впрочем, тоже не выглядел счастливым и довольным жизнью. - БаКанда, ты совсем спятил?! - наконец смог он подобрать слова к ситуации. Скорее всего, первой ему в голову пришла вовсе не эта сравнительно вежливая фраза, однако Уолкер, джентльмен при любых, мать их, обстоятельствах, дождался следующей идеи. В блудливом взгляде поганого шпенделя промелькнул разум. Возликовав, Канда открутил кран посильнее, дабы усилить благотворный эффект. Аллен начал сосредоточенно вырываться, но он находился в невыгодном положении - дно и стенки ванной были слишком скользкими, чтобы стать достойной опорой. Канда мерзко ухмылялся, понимая это. Однако он кое-чего не учел - например, того, что мокрый кафель тоже ненадежен, а еще коварен и хитер. В итоге успешно устроенной напольным покрытием подлянки Канда, не удержав равновесие, поскользнулся, рухнув прямо поперек ванной. - Тебя возбуждает холод? - рассеянно спросил Аллен, ерзая под ним. Не сдержавшись, Канда приложил Уолкера за волосы об эмалированный бортик, чуть-чуть надеясь на то, что это вправит мелочи мозги. Напрасно. - Эй, я на мазохизм не подписывался! - забеспокоился Аллен, потирая затылок. - А я не подписывался с тобой цацкаться, - Канда фыркнул и, отпустив "жертву", вылез из ванны. Итак, все усилия оказались бесполезны. Устало вздохнув, он направился в номер, оставив Уолкера самого разбираться со своими, хм... проблемами. Аллена не было долго. Канда успел стащить с себя мокрую одежду, вытереть волосы и лечь спать. Когда почти неслышно распахнулась дверь и раздались легкие шаги, он напрягся - а ну как шпендель вознамерится снова лезть с непристойностями? Но нет, кажется, утихомирился, лег к себе, все нормально. Постепенно Канда начал засыпать, и пока он находился на этой тонкой границе между явью и сном, в голову стали приходить очень дурацкие и в принципе запоздалые мысли. Например, что не так уж это отвратительно, когда к тебе прижимается горячее костлявое тело, откровенно предлагающее себя. И целоваться со шпенделем не было противно. Пусть приятных ощущений Канда тоже не получил, возможно, так вышло просто оттого, что приставания Аллена были слишком внезапны. А этот взгляд... он врезался Канде в память намертво, до сих пор на него никто так не смотрел, с неприкрытым желанием, бесстыдно - и абсолютно искренне, ни капли не притворяясь. Канда никому не позволял приближаться на опасное расстояние - люди слишком часто умирают, достаточно вспомнить Алму. Собственно, этого горького примера хватило, чтобы понять: привязываться к кому-то глупо. И самое разумное - никого не подпускать к себе, ни в прямом, ни в переносном смысле, ведь после долгого близкого общения с человеком неизбежно возникает либо дружба, либо влюбленность, а потерю как одного, так и другого сложно пережить. Канда Юу не боялся физической боли, но к душевной у него было иное отношение. Бывало, он наведывался к жрицам продажной любви, но крайне редко, брезговал. А когда все-таки заворачивал в бордель, то просто не смотрел шлюхам в глаза - зачем? Там можно было увидеть разве что молчаливый вопрос "когда ж ты уже кончишь". И становилось неловко. А мелкий глядел иначе. С вожделением, направленным именно на Канду. С готовностью отдаться. Канда про себя наградил Уолкера десятком нелестных эпитетов - треклятый недомерок умудрился пробраться в чужие мысли и прочно там обосноваться, как только посмел? Кое-как усмирив бунтующее сознание, Канда выбросил эти размышления из головы и стал плавно погружаться в царство Морфея, но его мгновенно вырвал оттуда звук приближающихся шагов. Эпопея с помешательством Уолкера и не думала заканчиваться, понял он, когда под одеяло залезло нечто живое и теплое, заползло на самого Юу, оседлав его бедра и, наклонившись к шее, обожгло ее горячим дыханием. - Шпендель, что ты вытворяешь? - на автомате поинтересовался Канда, одним движением садясь и скидывая Аллена с постели. Тот так и остался сидеть на полу, по пояс голый и возбужденно поблескивающий глазами в темноте. Было ясно, что вот-вот он снова пойдет на штурм неприступной цитадели. - Только попробуй, - пробормотал Канда, нашаривая рядом с собой Муген, и сказал уже громче: - Будешь ночевать в коридоре. Уолкер поднялся и, пошатнувшись, двинулся к нему, словно загипнотизированный. - Я предупреждал, - сказал Канда. Встал с кровати, хватая Аллена за руку чуть выше локтя и подтаскивая его к двери. Распахнул ее пинком, выпихнул осточертевшего шпенделя из комнаты и заперся. - Ты с ума сошел? Открой! - в дверь сердито забарабанили. - Мне хотя бы было, с чего сходить, - проворчал Канда и спокойно улегся спать, накрыв голову подушкой, чтобы не слышать воплей Уолкера. На душе было легко и отрадно, и Канда быстро уснул, не мучаясь совестью оттого, что по его милости Аллен проведет остаток ночи под дверью. Ну, если, конечно, не попробует удовлетворить внезапно прорезавшиеся низменные потребности, пройдясь по соседним номерам. Однако это уже явно его собственные проблемы. Канда проснулся, как всегда, рано. За окном ярко сияло солнце, заливая своим светом убогую комнатную обстановку и подчеркивая ее множественные несовершенства. От этого хотелось пойти и убить кого-нибудь. "Стоп, а где мелкий?" - мелькнула мысль дальше по ассоциативному ряду от слова "убить". Потом Канда вспомнил, как чудно Уолкер вел себя вчера, и решил все припомнить ему... если, конечно, тот сумел ликвидировать сдвиг в мозгах. Аллен обнаружился спящим на подоконнике в коридоре. Запоздало Канда понял, что надо было дать ему хотя бы одеяло, простудится еще, а им вместе обратно ехать. Вот зашибись будет слушать, как шпендель кашляет и сморкается... ну да ладно. Вряд ли ему что-то сделалось от одной ночи. Проходя мимо, Канда тряхнул за плечо безмятежно дрыхнущего Уолкера. Тот открыл глаза и сонно зашевелился, садясь на подоконнике и зевая. А потом увидел остановившегося в нескольких шагах Канду и вмиг покраснел, опуская взгляд в пол. Стыдно, значит. Проспался-оклемался. Глубоко несчастный и смущенный, Аллен был так жалок, что уже не вызывал желания над ним издеваться. Канда фыркнул и пошел дальше по коридору, намереваясь спуститься во двор и немного потренироваться. - Подожди! - крикнул Уолкер ему в спину. А потом, спрыгнув с подоконника, бросился следом и, догнав, начал сбивчиво говорить: - Канда... я не знаю, что на меня нашло... прости, пожалуйста! Честное слово, я не хотел... - Чистую Силу больше лапами хватай. Глядишь, и в бордель трудоустроишься, - хмыкнул Канда, не замедляя шаг. - То есть... это из-за нее? - судя по голосу, шпендель был готов разреветься от облегчения. Канда ничего не ответил и хотел бы на этом закончить разговор, но Аллен еще не все сказал. - Спасибо. - За что? - Канда чуть повернул голову, чтобы видеть Уолкера краем глаза, не понимая, о чем он. - Ну... что не воспользовался, - голос Аллена был тихим, но уверенным. - Охренел?! - Канда развернулся к нему, прожигая яростным взглядом. - Чтобы я на тебя польстился? - Извини, - пробормотал Уолкер и отстал от него. Вечером они отправились обратно в Орден. Ехать было чуть меньше половины суток, и всю дорогу оба молчали. Канда сидел с закрытыми глазами, так и не определившись до самого конца пути, медитирует он или дремлет, и иногда подсматривал из-под ресниц, что делает Уолкер. Тот ничем криминальным не занимался и большей частью пялился в окно, делая вид, что его очень интересует местность, по которой они проезжали. Чистая Сила успокоилась и больше никак себя не проявляла. Тишь да гладь, однако мысли Канды то и дело перескакивали с одного на другое. Например, он задумывался о том, что у шпенделя была удивительно нежная кожа, на которой шрамы и рубцы смотрелись чужеродно, неестественно - это тело словно было создано для ласки, а не для жестоких боев с акумами. Странно, что Аллен вообще полез к Канде - пусть то была не его вина, но если бы мелкий железно предпочитал девочек мальчикам, его бы ничто не заставило вешаться на боевого товарища. Они прибыли в Орден, сдали Чистую Силу вместе с отчетом о миссии и разошлись. Потом Канда обо всем этом почти забыл, только по ночам иногда видел какие-то неясные сны, в которых мелькал, выхваченный вспышками мерцающего света, тонкий гибкий силуэт. Но это случалось настолько редко, что можно было такими снами пренебречь.