Огонёк

Подгорье расцвело невероятно быстро. Снова выгнулись над бездонными провалами изящные мостики, снова оделись в гладкую облицовку высокие стены, снова рассеянный свет и легкий ветерок загуляли по всем переходам и коридорам под Одинокой Горой. А самое главное — теперь здесь снова стучали кирки и ухали кузнечные молоты, сновали караваны с товарами и припасами… И звенели веселые песни детей Махала. Гости из Железных холмов не могли налюбоваться и наахаться — возрожденное королевство было прекрасно. Вот только узбад Даин никак не мог избавиться от навязчивых видений. Он помнил закопченные стены на месте нынешних гладких плит, помнил, как щерились обломками развалины мостов, помнил мертвую пустоту шахт и мастерских… Он смотрел на веселую толпу в празднично украшенном зале. Нынешнее благоденствие казалось ему невероятно хрупким. — Ты что мрачный такой, отец? — тихонько спросил наследник, украдкой потянув за рукав. Даин понял, что сидит, бесцельно уставившись в пространство, и постарался улыбнуться: — Все никак не могу забыть, что здесь было сразу после дракона… — Если бы не помощь Железных Холмов, мы бы никогда так скоро не управились! — это Фили подобрался сзади и теперь сверкал белозубой улыбкой под светлыми усами. — Родичи, мы вам невероятно признательны. Даин не удержался, потрепал его по макушке. До чего ж красивый парень, рада будет свояченица, если у них сладится с ее дочкой! Уже совсем скоро они будут представлены друг другу — племянница жены Даина Айронфута и наследник Торина Оукеншильда. Но пока надо соблюдать обычай: женщины придут отдельно и только тогда, когда мужчины уже хоть немного насытятся и утолят первую жажду питья и бесед. Свадебный сговор — дело важное и небыстрое. А уж сговору высоких родов и совсем не должно проходить в сутолоке и спешке… Фили с наигранной беззаботностью подсел к столу, завел беседу с троюродным братом о каких-то редких сплавах для особо прочных буров. Этот разговор наследники королевств кхазад начали еще во время осмотра шахт и теперь продолжили с жаром. Торин ухмыльнулся Даину через весь зал и поднял кружку в знак приветствия. Даин отхлебнул эля и постарался выкинуть из головы все мрачные картины. Вот Одинокая гора — сияющая возрожденным великолепием. Вот Король-под-Горой — почти совсем прежний, только седины в волосах прибавилось, да чуть отяжелели движения. Но молотом и мечом брат по-прежнему перемашет кого угодно. Вот Фили, который отчаянно старается изобразить, что его интересуют лишь высокопрочные буры, но нет-нет да и косится на двери. Кили из-за плеча дяди глазеет откровенно — тоже ждет невесту брата. Что-то прошуршало под столом у колен Даина. Он скосился вниз — и увидел мордашку ребенка, которому было не больше десятка лет. Мальчишка, пыхтя, выбрался из-под стола и осторожно коснулся узора на поясе Даина: — Ты узбад Железных холмов, да? Позволь взглянуть, родич? Даин не сумел удержаться от улыбки, глядя на детскую пухлощекую рожицу, измазанную мясной подливой. Черты лица выдавали происхождение с головой: в мягких линиях безошибочно угадывалась будущая точеная красота рода Дурина. Разве что синие глаза разрезом и отрешенно-спокойным взглядом больше напоминали мать, чем отца. Если, конечно, Даин верно помнил ту девчонку, которую не видал уже несколько лет… — И как же тебя зовут, родич? — спросил он, старательно пряча усмешку, чтобы не обидеть мальчугана. — Меня зовут Даин, сын Торина, внук Траина, родич, — был важный ответ. Если бы свод зала рухнул в тарелку Даина, он бы не так удивился. Торин в этот момент разговаривал о чем-то с Балином и Кили — и изумленный взгляд Даина пропал втуне. Зато на говор обернулся Фили, бросив беседу о бурах, и подхватил племянника на руки: — Ты что это здесь делаешь, а? Тебя на совет, вроде, не приглашали. Он начал вытирать подливу с пухлощекой мордашки, и ответ оказался приглушен салфеткой: — А я не мешаю… Фили строго сдвинул брови, хотел сказать что-то, но мальчишка бесцеремонно ухватил его за косу, заставляя повернуть голову: — Смотри, дядя! Вот они! Посмотреть было на что! Женщины двух богатейших королевств кхазад нарядились ради большого праздника… Дис стояла впереди жены Даина на полшага — указывала дорогу, как подобает хозяйке. Две королевы рядом смотрелись лучше не надо: обе в золоте и искрах драгоценностей, в роскошных платьях и узорных платках. А между ними стояла невеста. Стояла, как приличествует, опустив глазки к полу и склонив гладко причесанную голову, отягощенную узлом кос на затылке. Простая обрядовая прическа, простое платье, гордая поза и скромно потупленные глазки — хороша племяшка, не стыдно будет за такую принцессу! А платье на ней, между прочим, в тон простому камзолу Фили. И золотые цепочки искрились в темных, с рыжинкой, волосах — тоже в тон, недаром у Фили косы перевиты шнурками цвета железной окалины… Ох, не иначе, сговорилась молодежь, успела познакомиться! Может, письмами обменивались: мало ли помощников найдется, чтобы донести весточку до крылатых посланцев? Да и вороны с охотой передадут тайную записочку — дело молодое. Обычаями не запрещено… На сердце у Даина стало радостно: значит, уже не противны друг другу, хоть и не видались до сих пор. Кили аж рот раскрыл — похоже, от восхищения. Торин тихо улыбнулся в усы и сразу метнул негодующий взгляд на дверь… Даин все-таки узнал Наис и едва не расхохотался: все-то у брата не как положено! Королева Эребора, пусть даже ее никто так и не называл обычно, вбежала последней и теперь безуспешно пыталась спрятаться за спины других женщин от взгляда мужа. И торопливо поправляла волосы. Похоже было, что она только что стянула через голову рабочий передник, вот и растрепала парадную прическу. — А мама опять опоздала, — безмятежно сообщил мальчишка Фили и Даину и фыркнул: — Уж отец ей скажет потом! Даин протянул руки: — Фили, давай его сюда и иди. — А? Да-да, — принц Одинокой горы даже не обернулся. Рассеянно спустил племянника на пол, шагнул вперед… — Красивая, — оценил мальчишка невесту и неожиданно серьезно поглядел на Даина. — Родич, а какая должна быть королева? Пока Даин кашлял и пытался найтись с ответом, юный собеседник помялся, но все-таки объяснил: — У нас в Синих горах второй дом. Я там один раз был, а отец сказал — я там буду править, как вырасту. Мне же надо знать, какая должна быть королева! Даин наблюдал, как его племяшка, краснея от всеобщего внимания, все-таки подает Фили руку. Мальчишка вздохнул и доверительно сообщил Даину на ухо: — Вот тетя Дис с дядькой Двалином никогда не ругаются, они друг друга слушаются. А отец на маму ругается, но она его все равно не слушается. Все слушаются, а она — нет. Отец рявкнет — и перестанет, а если мама плачет — он ее утешает… — мальчишка оборвал рассуждения и, видать, решил успокоить Даина: — Но Фили-то никогда не ругается, он спокойный! А она красивая такая! Но вот как узнать, какая должна быть королева? Даин посмотрел на свою жену, на ее племяшку, лукаво играющую глазками перед восхищенным Фили. На невозмутимую красавицу Дис. На Наис, прячущуюся среди других женщин… Посмотрел и на Торина с арфой в руках, и на Двалина, который неприметно ухмылялся в усы и о чем-то толковал Кили. Потом перевел взгляд на наследника Залов Торина в Синих горах и серьезно ответил: — Это надо самому понять. И ты сам поймешь. Огонек в душе должен загореться, родич. Один. На двоих.