Истории лилового тысячелистника

      В 11-ом отряде не мечтают о большем, чем имеют, особенно если речь идёт о продвижении по службе. И особенно, если разговор заходит о ранге, превышающем старший офицерский.       Иба Тецузаймон, оказавшись в отряде Зараки Кенпачи и начав свою карьеру с обычного младшего офицера, не имеющего даже просто порядкового номера — давать их новичкам, которые не факт что проживут дольше полугода, смысла не имело — никогда и подумать не мог, что поставленная цель достигнуть вершины заранее обречена на провал.       Шинигами 11-ого отряда гордо величали сами себя сильнейшими, и новичок не мог не поддаться всеобщей эйфории: тренировки по владению занпакто и хакудо стали основным времяпрепровождением вне миссий по уничтожению Пустых, и он даже мысли не допускал, что всё это однажды подведёт его к непреодолимой черте, переступить которую никому нельзя. Не потому что слаб — это ведь отряд Зараки, здесь слабаков нет! — а лишь потому что это… Традиция, наверное. Вечная. И всеми спокойно принятая, без возмущений и без попыток её нарушить. Просто неприступная истина.       — Мне нравится этот парень, — комментировал стремление нового младшего офицера, остервенело рвущегося стать сильнее, чем был вчера, Мадарамэ Иккаку, потирая плечи после продолжительной и наконец-то оконченной тренировки. — Думаю, он довольно быстро продвинется вверх по должности.       Иба Тецузаймон, украдкой вслушиваясь в подобные заявления, только ещё больше загорался желанием сделать всё в лучшем виде. Всё-таки удостоиться таких слов от Мадарамэ-семпая, пользующегося немалым уважением среди шинигами 11-ого отряда, мог не каждый… А значит, Тецузаймон был на верном пути. У него был шанс сквозь тернии пробиться к самым звёздам! По крайней мере, так он сам тогда думал и в то он сам тогда верил.       — И довольно быстро во всём разочаруется. — Краткие, но ёмкие дополнения от Аясегавы Юмичики всегда словно бы спускали с небес на землю, заставляя мерзкий червячок сомнений в душе шевелиться и словно бы пытаться предупредить о чём-то вроде заговора, который плела против ищущего признания новичка едва ли не сама суть отряда Зараки Кенпачи.       Но в то время, будучи всего лишь младшим офицером, делающим невообразимые успехи, Тецузаймон всегда гнал сомнения и опасения прочь. С каждым разом ему поручали всё более сложные и ответственные задания, а это многого стоило и о многом говорило. Как минимум, о признании навыков.       Кусаджиши Ячиру с недетской серьёзностью хвалила подчинённого, утверждая, что он сильный и что Кен-чан когда-нибудь обязательно с ним сразится. Тецузаймон в такие минуты с трудом подавлял довольный оскал и сдерживался от того, чтобы гордо ударить себя кулаком в грудь. Раз даже малышка-лейтенант снисходила до таких слов, хоть и имела привычку чаще подшучивать над младшими офицерами, нежели оценивать их по достоинству, значит, он делал всё правильно.       Упоённый собственным успехом, откладывая в памяти лестные комментарии Мадарамэ Иккаку и игнорируя странные замечания Аясегавы Юмичики, Иба Тецузаймон посвящал всего себя тренировкам и грезил карьерной лестницей до самых небес.       В 11-ом отряде было какое-то своё особое и недоступное отрядам иным понятие гармонии. Неразлучные товарищи и едва ли не лучшие друзья могли вдруг сцепиться между собой без какой-либо веской причины, снося на своём пути всех и вся, после чего так же внезапно могли объединиться против кого-нибудь третьего, решившегося вмешаться в чужой спор, и слаженно поколотить его от всей души и в четыре руки, абсолютно забыв о собственных разногласиях… Уже на следующий день все трое, помятые и перебинтованные, вместе тренировались на полигоне или же отсиживались в стороне и попивали сакэ, словно бы нашумевшего происшествия в помине не было. А любой самоубийца, попытавшийся заявить обратное, точно отправлялся на больничную койку.       Иба Тецузаймон за время службы в отряде Зараки успел побывать как зачинщиком подобных драк, так и тем самым третьим, решившим разнять дебоширов… И, как ни странно, однажды несколько часов проваляться в беспамятстве, недальновидно решив повторить подвиг самого последнего из перечисленных. В такие моменты, почему-то кажущиеся невообразимо весёлыми, несмотря на явную ненормальность в глазах многих шинигами других отрядов, из головы Тецузаймона напрочь вылетало, что главная его цель — продвижение по службе. И он давно забыл, было это его собственным стремлением или просто желанием порадовать мать, которая всегда хотела видеть сына в лучшем свете и гордиться им.       — Пей. — Мадарамэ Иккаку с лёгкой небрежностью опустил на землю рядом с полуспящим товарищем полную до краёв ёмкость сакэ, слегка расплескав драгоценный алкоголь, и уселся рядом.       — С чего такая щедрость, семпай? — Тецузаймон, приподнявшись на локтях, в один глоток осушил заветную чашу, отказываться было невежливо, особенно если предлагал сам 3-ий офицер Мадарамэ. О нём чуть ли не легенды ходили, мол, однажды сражался против Зараки Кенпачи и до сих пор не просто жив, но ещё и невредим.       — Юмичика у нас ответственен за всю бумажную мороку, поскольку лейтенант не может, а капитан не хочет этим заниматься, — хмыкнул Иккаку, лениво взболтнув бутыль с принесённым сакэ, словно бы раздумывая, стоит удостоить собеседника ещё порцией или же придержать остатки. — И он поделился кое-какой новостью относительно тебя.       Тецузаймон вроде и не имел ничего против 5-ого офицера Аясегавы, но и не сильно-то его любил как человека… Хотя примитивного уважения это не умаляло, всё-таки к старшим по званию стоило относиться соответственно. Со временем Тецузаймон даже научился почти не замечать таскаемый поверх стандартного шихакушо оранжевый ворот и на первый взгляд неуместные перья, являющиеся неотъемлемой частью чужого образа — каждый шинигами в 11-ом отряде был по-своему странным, и самовыражению подчинённых Зараки Кенпачи никогда не мешал, тем более что внешность собственных офицеров его не особо заботила, в отличие от навыков.       — Что за новость, семпай? — Тецузаймон сел. Находиться в полулежащем состоянии было в равной степени некрасиво и неудобно.       — Через неделю ты будешь назначен старшим офицером.       Правом подавать заявление на подобные повышения в 11-ом отряде обладали только Мадарамэ Иккаку и Аясегава Юмичика, как вторые после капитана и лейтенанта. Последние из перечисленных обычно лишь ставили на официальных бумагах собственные печати, даже не читая приказы или прошения. Переваривая этот факт, Тецузаймон почти ликовал: вряд ли его продвижению по службе поспособствовал именно 5-ый офицер, всегда смотрящий на постоянно рвущегося к вершинам новичка с неким скепсисом, а значит, его навыки признал не кто иной, как…       — Юмичика, кстати, и подал заявление на твоё повышение. — Слова Иккаку уничтожили всю радость на корню, заставив непонятно цокнуть языком.       Подумать только, стать обязанным этому!.. Тецузаймон мысленно чертыхнулся, вспомнив, что за «павлина» однажды неслабо огрёб, получив возможность удостовериться, что внешность обманчива и что довольно миловидный и худощавый парень не за красивое лицо носит столь высокое звание. Аясегава Юмичика наподдал не сумевшему уследить за языком новичку по первое число и, гордо вскинув голову, удалился, чтобы уже через пару минут вернуться с какой-то странной мазью, кинуть её нерадивому младшему офицеру и напоследок перед уходом заявить, что в следующий раз прибьёт на месте. Заявить настолько просто и с такой приторной улыбкой, что у Тецузаймона не возникло ни единого сомнения: своё обещание сдержат, причём без каких-либо зазрений совести и, наверное, последующих для себя проблем.       О Юмичике, как вскоре узнал Тецузаймон, тоже много всего говорили, вплоть до того, что с Зараки Кенпачи он был знаком ещё до вступления в Готей-13, равно как и Мадарамэ Иккаку… Однако мыслей о том, что эти двое занимают места 3-его и 5-ого старших офицеров лишь из-за возможного покровительства капитана, и допускать не смели — в 11-ом отряде никакие связи не имели значения, равно как не учитывались никакие заслуги прошлого. За шинигами говорило только их мастерство, а уж навыки этих едва ли не во всех отношениях странных закадычных друзей никто не мог подвергнуть сомнению.       — Выходит, я теперь Аясегаве должен. — Тецузаймон непонятно вздохнул и вновь улёгся. Сакэ ему больше не предлагали, видимо, решили всё-таки попридержать заветный алкоголь, вдруг потом не удастся раздобыть новый.       — Ты, главное, ему этого не скажи, — тут же хохотнул Иккаку, — а то сразу найдёт, что с тебя стребовать, например, припряжёт помогать в лейтенантской работе, так что волком взвоешь. — Вспомнив нескромные нагромождения бумаг в кабинете Ячиру, куда та заглядывала исключительно в моменты, когда её об этом просили доверенные старшие офицеры, Тецузаймон мысленно содрогнулся и сам себе пообещал держать язык за зубами. — Юмичика, кстати, правильно сделал, что подал прошение. Я как-то начал упускать из виду твои успехи, слишком уж заинтересовался новоприбывшими из Академии ребятами… Но он, в отличие от меня, поответственнее и повнимательнее будет.       — Главное, не забывай, что ты из отряда Зараки, — напутственно изрёк Аясегава Юмичика, через неделю официально объявляя о повышении до ранга старшего офицера. — Здесь не мечтают о большем, нежели имеют.       Опьянённый полученным титулом Иба Тецузаймона тогда совсем не понимал значения этих слов.       Татуировку почти на всю спину Тецузаймон сделал на спор, а манеру таскать тёмные очки перенял у очередного новичка, переведённого в 11-ый отряд из 5-ого. Абараи Ренджи, кажется, первое время тешился надеждами, что надолго в этом диком месте не задержится, хотя впоследствии неплохо вписался в весёлое сумасшествие, оказавшись совсем не чужим по духу для подчиняющихся Зараки Кенпачи шинигами.       И Абараи Ренджи стал тем, кто однажды вечером за совместным отдыхом во всеуслышание задал вопрос относительно пустующего поста 4-ого старшего офицера. Тецузаймон тоже когда-то был немало заинтересован этой странностью — место между Иккаку и Юмичикой, если верить рассказам, не принадлежало никому, сколько бы люди на него ни претендовали — но спрашивать напрямую как-то не спешил, хоть и стремился однажды продвинуться вплоть дотуда и даже выше. Ответа Ренджи в тот вечер так и не получил, хотя, как оказалось, не особо и ждал, а вопрос объяснил не собственным любопытством, а просто проигрышем в карты.       — Звание 4-ого старшего офицера принадлежит мне, — заговорщически сообщил Юмичика, когда Тецузаймон однажды всё-таки рискнул поинтересоваться о столь загадочном явлении 11-ого отряда лично.       — Это как? — недоумённо переспросил Тецузаймон. Пусть с годами удалось привыкнуть к странностям этого человека и даже проследить в них некое подобие логики, но такое заявление просто невозможно было понять.       — Когда-то я очень хотел получить должность 3-его старшего офицера, вот только это место досталось Иккаку, — пожал плечами Юмичика. — Мне пришлось довольствоваться должностью 4-ого, но… — Он выдержал театральную паузу, а после как-то странно улыбнулся. — Цифра четыре ужасно некрасива и мне совсем не нравится.       Тецузаймон, уже приготовившийся было к какому-нибудь несомненно величественному повествованию о неизвестном шинигами, сместившем друга Иккаку с полученного поста, подавился воздухом и закашлялся. И в себя прийти не мог долгую минуту. Подумать только, число некрасивое! Нечто подобное мог сказать только Аясегава Юмичика.       — Собственно, поэтому я и стал 5-ым, пятёрка очень похожа внешне на тройку, — ничуть не обидевшись на подобную реакцию, наверное, вполне ожидая её, продолжил Юмичика. — А должность 4-ого старшего офицера я с тех пор никому не отдаю, просто мой каприз.       Тецузаймон непонятно вздохнул в ответ. К тому моменту он уже продвинулся до звания 6-ого старшего офицера и, зная, что сместить вышестоящего не выйдет, намеревался его просто перепрыгнуть, раз уж там впереди есть ещё одно вроде бы свободное место.       Наверное, именно в тот день Тецузаймон впервые начал задумываться, что он неумолимо приближается к пределу возможностей, который ему способен предоставить 11-ый отряд.       Авторитет Зараки Кенпачи как капитана был нерушимым, и вряд ли кто-нибудь был способен однажды его сместить, равно как и Кусаджиши Ячиру тоже неспроста занимала пост лейтенанта — эта даже слишком юная егоза обладала непередаваемо мощным для своего возраста рейацу, дикой скоростью и отнюдь не шуточной силой, которые казалось если не нереально, то точно очень и очень трудно превзойти.       Иба Тецузаймон никогда не был мастером на все руки, поскольку в 11-ом отряде не приветствовались навыки кидо, но осознание собственного бессилия и несомненного застоя, грозящего подрезать высоту карьерной лестницы, заставило пересмотреть собственный взгляд на имеющиеся навыки.       К тому же, если нет никаких перспектив здесь, всегда можно попытать удачу в другом месте, в конце концов, Готей-13 не ограничивался одним отрядом Зараки.       Как ни странно, должность 4-ого старшего офицера Тецузаймон всё-таки получил. Этого добился Мадарамэ Иккаку, каким-то чудом повлияв на решение Юмичики… Хотя тот, как показалось, уступил даже слишком просто, пожав плечами и выписав заявление на очередное повышение.       И стало понятно, что вот он, предел. Иба Тецузаймон достиг максимума, который мог предоставить ему 11-ый отряд. Максимума, который 11-ый отряд вообще мог кому-либо предложить. Теперь единственным шансом продолжить подъём мог быть только перевод.       — Снова мечтаешь о большем, Тецу. — Юмичика даже не спрашивал, а утверждал, застав однажды товарища за тренировкой кидо. Когда именно он стал сокращать громоздкое имя до первых двух слогов, никто уже и не помнил, равно как сам Тецузаймон не мог сказать, с каких пор перестал называть Мадарамэ семпаем. — Хочешь, покажу кое-что?       Тецузаймон бездумно кивнул, скорее просто решив устроить себе небольшую передышку, чем истинно желая что-то увидеть. Кажется, Юмичика это каким-то чудом умудрился понять, хотя от своего предложения всё же не отступился. Отойдя чуть в сторону и на глаз прикинув расстояние до ближайшей мишени, он выкинул перед собой руки и вкрадчиво произнёс:       — Хадо №54: Хайэн!       Сгусток сиреневого пламени, сорвавшийся с чужих ладоней, понёсся к избранной цели и не оставил от неё ни следа, за пару мгновений испепелив дотла.       Тецузаймон присвистнул.       — А ты неплох. Довольно высокий уровень Кидо, да ещё и без произнесения титула. — Впервые за последнее время в голосе Тецузаймона по отношению к Юмичике появилось почти забытое уважение, всё же он давно считал себя равным как 5-ому офицеру, там и 3-ему, по крайней мере, во владении мечом точно. О навыках кидо речи до сих пор не шло, поскольку в 11-ом отряде её почти не практиковали. — Может, дашь мне пару уроков?       Юмичика наградил его каким-то странным взглядом, почти сочувственным и одновременно немало разочарованным. Тецузаймон не понимал, что именно упустил из виду, но был уверен, что это нечто очень важное… Поскольку кинутое в его сторону вроде бы простое «Дурак ты» почему-то прозвучало подобно приговору.       Больше они не разговаривали вплоть до того дня, как Мадарамэ Иккаку во всеуслышание объявил, что их 4-ый офицер получил — наконец-то! — разрешение на перевод в другой отряд. Тецузаймон был доволен собой, однако не мог не заметить, что эту радость никто из отряда не разделил, а Юмичика и подавно непонятно хмыкнул и покачал головой.       Когда Тецузаймон, упаковав вещи, собрался уходить, провожать его почти никто из подчинённых Зараки Кенпачи не вышел, разве что Иккаку с небрежным покровительством пожелал удачи. А уже через пару месяцев 3-ий офицер Иба, отныне принадлежащий 7-ому отряду и решивший заглянуть в отряд 11-ый, чтобы повидать старых товарищей, оказался встречен холодным и по большей части молчаливым недовольством. Люди, с которыми он совсем недавно был по одну сторону баррикад, смотрели на него, как на чужака, разве что не награждали нелестными определениями, которых обычно удостаивались шинигами прочих отрядов. И это было единственным по отношению к нему снисхождением.       Уйти пришлось ни с чем и довольно поспешно. И больше на территорию 11-ого отряда Тецузаймон без особой надобности не совался, если только это не было официальным приглашением кого-нибудь вроде Мадарамэ Иккаку, так, по старой памяти. Хотя и подобное происходить вскоре стало очень и очень редко.       Лишь годы спустя, после получения должности лейтенанта при Комамуре Саджине, Иба Тецузаймон сумел понять смысл однажды сказанных ему в 11-ом отряде слов.       Аясегава Юмичика давно достиг уровня лейтенанта, а Мадарамэ Иккаку освоил банкай и вполне мог претендовать на пост капитана… Но они оба лишь привычно скалились, гоняли новичков, уважительно кланялись Зараки Кенпачи, безропотно возились с Кусаджиши Ячиру и, кажется, никогда даже мысли не допускали, что им не подходят звания 3-его и 5-ого старших офицеров. Даже если они оба их несомненно переросли. И на то была одна-единственная простая, но непонятная никому за пределами 11-ого отряда причина.       Шинигами под началом Зараки Кенпачи не мечтают о большем — они просто наслаждаются тем, что имеют.