Клетка для меня

Пробуждение было мучительным и долгим. Я продирался сквозь необъятную тьму, выносимый неведомой силой, мощной, как горный поток. Сопротивляться ему было невозможно, я и не пытался. Очнулся я в смутно знакомом месте, напоминающем старую лабораторию. Все тело ломило, голова потрескивала, во рту будто кошки нагадили. Великолепные ощущения! Но, как ни странно, чувствовал я себя бодрым и полным сил. Пройдя по двору в некогда свой дом и взглянув в зеркало, я увидел худощавое желчное лицо и приземистую фигуру. Это слегка не соответствовало моим ожиданиям, но плевать, и так неплохо! В голове витали смутные воспоминания о том, что раньше я был выше и благороднее обликом. Я раздраженно потряс головой, приводя свои-чужие мысли в порядок. Ощущения поражали. Все виденные мной до этого образы, чувства, воспоминания были тусклыми и невыразительными, словно присыпанными пылью. Реальность оглушала и отупляла меня своей новизной. Воздух вонял какой-то химической дрянью, но именно этот едкий запах давал мне понять, насколько все изменилось. Ощущение доступного и подвластного мне тела радовало душу. Это пьянящее чувство жизни окончательно встряхнуло меня и оформило мое сознание. Раньше мне приходилось довольствоваться лишь частью образов, доходивших до меня из разума Генри Джекила, я не имел собственных сил и был лишь придатком, тщательно скрываемым и подавляемым придатком его души. Теперь я был жив! И в эту же секунду я понял, что никогда больше не дам себя усыпить. Я лучше него, двойственного и несовершенного. Я чище. Я - Эдвард Хайд. Навязчивое подсознание напомнило, что в этом доме я чужой, и, ради собственной жизни, неплохо бы снова выпить ту химию, что дала мне волю и разум. Скрипнув от сдерживаемой злости зубами, я залпом проглотил ее. Плевать на боль, меня опять лишали сил и уносили в глубину несовершенной и грязной души. Правда, теперь я был уже не частью ее, а отдельным существом. Конечно, довольствоваться теми крохами, что доходили до меня раньше, теперь, когда я уже ощутил вкус свободы, было почти невыносимо, но я сохранил кое-какое влияние на душу Джекила. Он и не подозревал, что столь горячий интерес к двойному образу жизни возник у него не сам по себе, и идея пользоваться моим обликом для осуществления своих грязных дел была вовсе не его. Я с удовольствием наблюдал, как он старательно обустраивает мне жизнь, организует пути отхода и прочие полезные мелочи. Я даже давал ему пользоваться своим обличьем, стараясь не сильно выходить из образа. Цель оправдывает средства... Каждое новое появление в мире давало мне глоток той жизни, которой мне так не хватало, но по-настоящему я смог пожить нескоро. Когда это наконец происходило, я чувствовал себя счастливым, как выпущенный на свободу зверь. Вот и в этот раз, я быстрым, упругим шагом шел по улице. - Сэр, вы не подскажете... - Не подскажу, - рыкнул я, отталкивая человека в сторону. Любые люди, попадавшиеся на пути вызывали странную смесь гадливости и злобы. В каждом я видел ту затаенную двуличность, что была и в Джекиле. Но, не смотря на определенную неприязнь к доктору, я с удовольствием пользовался всем, что он мог мне дать, в том числе и памятью. Вот и сейчас, ноги сами меня несли в далекий от широко известных мест переулок, где за тяжелой дверью прятался хорошо известный Джекилу притон. Помещение было душным и грязным, напоминающим старую кузню. Сквозь окна было невозможно что-либо разглядеть, так они были заляпаны. Стены и потолок украшали жутковатого вида подпалины, желтовато-серые лохмотья паутины и пленка липкой грязи. Войдя внутрь, я с трудом определил знакомые фигуры неопрятного вида людей. Быстрые переговоры полушепотом дали свой результат - порцию опиума, вполне достаточную, чтобы сознание доктора было удовлетворено. Присев за ближайший стол, потрескавшийся и древний, как и все окружающее, я затянулся наркотиком. Через пару секунд я понял, что это было опрометчивое решение. Вместо обычного эффекта, я понял, что мое сознание раздваивается на паникующую от такого поворота событий часть Джекила и, собственно, мою. Но черт бы с ним, точно так же начал меняться мой облик! Руки, то белеющие, то худеющие обратно отчаянно заскребли по поверхности стола, обламывая ногти. Сам стол то приближался, то отдалялся судорожными рывками, смутно я понимал, что это меняется мой рост. Лица наблюдавших это людей как-то странно вытянулись, что я заметил даже сквозь белесую пелену. Я понял, что они пытаются определить - это их алкогольно-наркотические фантазии или реальность. Постоянные перемены трясли меня в бешеном ритме, я почти не чувствовал боли затуманенным сознанием, но осознавал, что с происходящим пора завязывать. Паникующий на заднем плане Джекил явно впал в истерику, мысли были рваные и глупые, что очень мешало мне. Собравшись с силами, я прыжком выскочил из притона и свалился под стеной в ближайшем темном углу. Следующие полчаса я приходил в себя, валяясь прямо на земле и судорожно дыша. Наконец, я осознал, что вижу небо над головой, серые облака в небе, слышу далекие голоса людей и лай какой-то шавки за забором. На улице было прохладно и мокро, но ветра не было, воздух был чем-то приятен. Лицо болело от постоянных перемен, тело ломило, как в тот раз, когда мне пришлось бежать два квартала от полицейских, но я снова был стабильным и даже не очень пострадавшим. Сев на земле и поддерживая голову руками, я оглядел себя. Новый костюм промок и был облеплен землей на спине. Жизнь продолжалась, влияние Джекила в голове угасло, а я в ярости вскочил на ноги, ища глазами что-нибудь, чтобы выпустить злобу. Меня бесило все! И эта затея с наркотиками, и то, что я не смог получить желаемого удовольствия, и даже то, что был испорчен новый костюм. Я ненавидел все живое самой чистой, искренней ненавистью. - Получай! Захлебывающаяся лаем псина перешла на визг, а сама тварь шарахнулась под крыльцо, когда я шагнул к ней. Под рукой не оказалось ничего, кроме достаточно увесистого булыжника, вывороченного из мостовой, но и он сработал хорошо. Мощный удар в широкий лоб, кажется, расколол ей кости, передо мной в последний раз блеснул темный глаз, заливаемый кровью. Я вытер руки прямо о шкуру животного и с чувством легкого удовлетворения покинул переулок. Бешенство слегка отступило. Уже потом, исподтишка наблюдая за сознанием Джекила, я понял, что вещества содержащиеся в опиуме, прореагировали с веществами, составляющими эссенцию, так как тоже попали в кровь. Злобу, вскипевшую в тот момент в груди, он списал на последствия ночи. Уже на следующую ночь я кружил по городу, как полицейская ищейка, пытаясь найти то, что интересовало меня. Джекил неоправданно пренебрегал борделями, считая их слишком грязными увлечениями для себя, но, раз уж мы не могли испытывать привычное удовольствие среди курильщиков опиума, ему пришлось смириться с моими желаниями. В отличие от него, я был еще молод и мое тело требовало своего. Дом, стоящий на неприметной улице в центре города, был украшен в аляповато-уродливом стиле. Завитушки, ангела, фонарики и позолота. Всего было слишком много, и все было не к месту. Фыркнув, я нажал на облупленную ручку и шагнул внутрь. Там было еще хуже, хозяева считали, что красный бархат и натыканные всюду статуэтки должны показать роскошь. Ну может быть для непритязательных рабочих, оно и так, но меня это раздражало. Женщина пожилого возраста провела меня в одну из комнат, где сидело несколько девиц, разной внешности и возраста. Я затаенно улыбнулся, представляя себе возможные увеселения и разглядывая куртизанок. Но моя радость быстро была погашена - на лицах девах я заметил страх и отвращение, которые охватывали всех людей при моем приближении. Когда они поняли, что я и есть клиент, то комната наполнилась визгом и плачем. - Мисс, прошу вас, только не мне, только не мне... Визг действовал мне на нервы, раздражая с каждой секундой все больше и больше. На лице хозяйки отразилась яростная внутренняя борьба - с одной стороны, она, как и все, ненавидела меня и прекрасно понимала чувства девиц. С другой стороны, ей хотелось получить деньги, жадность ее была видна издалека. - Сэр, быть может вы удовольствуетесь... - начала она, явно готовя какую-то хитрость, чтобы удовлетворить оба желания, но я не стал слушать. - Я, кажется, сказал вам, чего я хочу, - с напором произнес я, стискивая зубы. - Но вы понимаете, я могу вам предложить... - начала многословно лебезить она, пытаясь запутать меня еще сильнее. Да как она смеет, перечить мне! - Хватит! - крикнул я, с силой толкнув ее в сторону. - Я получу свое, и мне плевать каким образом. Деньги я швырнул ей под ноги, а сам схватил ближайшую из девиц за руку, выдергивая ее в соседнюю комнату. Она попыталась отпихнуть меня, я ударил ее для острастки по лицу. Надо признать, что после того как она поняла, что сопротивление не удалось, она полностью оставила эти попытки. Было видно, что это очень опытная куртизанка, которая испытывала в своей жизни и не такое. Мое присутствие ей не нравилось, но она стерпела его с меланхоличной покорностью судьбе на лице, а большего мне и не надо было. Из борделя я вышел прибалдевший, но все еще злой. А ведь с кем-то они хихикали и целовались! Кто-то получал от них настоящую ласку и удовольствие! От этих мыслей меня терзала зависть. Прохожие чувствовали мое настроение и не приближались близко, так что когда в меня влетело что-то мелкое, я даже не обратил внимания, только оттолкнул его от себя. Под ногами оказалось, что-то мерзкое и мягкое, я брезгливо сошел с него. Когда меня уже схватили люди, я понял, что это была девочка, но мне уже было плевать. Все эти двойственные, двуличные людишки только раздражали меня своим присутствием. Как они смели, не дать мне того, чего я так желал! Разрешение конфликта заняло довольно много времени и сил. Только утром я смог вернуться домой. Ничего, у меня еще много времени, чтобы получить свое, даже если никто не захочет этого мне давать!