Cursed or not

Когда свет от фар упал на Сэма, сидящего на гравии с Дином на руках, сердце Кастиэля остановилось. Хорошо, что за рулем был Габриэль, потому что Кастиэль не был уверен, что смог бы остановить машину, перед тем как выскочить из нее. Так и произошло, колеса еще медленно крутились, когда он уже суетливо шарил по двери в поисках ручки, чтобы открыть ее. Затем он вылетел с пассажирского сиденья и быстро сократил расстояние между ними, падая рядом с Сэмом. Он проигнорировал предупреждения Габриэля, звучащие за спиной. — Прости, — бормотал Сэм, позволяя Кастиэлю забрать Дина из своих рук. — Это я виноват. Я был так рад и случайно назвал твое имя, и… — Шшш, Сэм, все в порядке. Я исправлю это, — глаза Кастиэля наполнились слезами, когда Дин всхлипнул и свернулся у него на груди. Даже ничего не соображая от боли, Дин все еще искал у него защиты и спокойствия. Прикосновения Дина снова чувствовались как откровение. Несмотря на то, что Дин снова поднял все свои ментальные барьеры, Кастиэль мог чувствовать его. Из-за прочности их связи Дин никогда больше не сможет полностью скрыться от Кастиэля за барьерами. И то, что исходило из сердца Дина к Кастиэлю, было теплым и добрым. Еще были страх и боль, из-за них было сложно сконцентрироваться, но Кастиэль мог с этим кое-что сделать. Он притянул Дина ближе, прижимаясь губами к его уху и нежно пробегаясь пальцами по волосам охотника. — Дин, — нежно сказал он. — Успокойся. Перестань биться в эту стену, и я уберу ее для тебя. Но Дин слишком яростно боролся с собой, чтобы понять, о чем говорит ему Кастиэль. И каждый раз, когда он ударял по стене, окружавшей его память, приносил ему только больше боли. Кастиэль мог обратить заклинание, но он все еще слаб и из-за эмоций Дина, приходящих к нему по их связи, он должен будет действовать намного медленнее, чем обычно, чтобы не причинить вреда разуму охотника. Кастиэль склонился над Дином, прижимаясь к его лбу своим. Дин пах потом и рвотой, но Кастиэль все еще наслаждался, чувствуя его дыхание на своей коже. Прошло всего несколько недель, но казалось, что прошла вечность. Ему не нужен был физический контакт, но из-за сложности того, что он собирался сделать, это помогало. К тому же его сердце успокаивалось, когда он чувствовал прикосновение к вспотевшей коже Дина. Ему нужно было все, что помогло бы ему сконцентрироваться. Медленно он увеличивал свою силу вместе с сознанием, пока они не прикоснулись к Дину. Он вздрогнул, когда еще больше боли пришло к нему от охотника, и постарался дышать ровно, продолжая осторожные исследования. Он пробрался к блокам охотника, защите, которую тот сам поставил и которую ему нужно будет обойти перед тем, как добраться до участка разума Дина, закрытого заклинанием. Он нежно толкнулся в них, но барьеры были сильные, почти непроницаемые, и не давали ему сделать то, что нужно. — Дин, — пробормотал Кастиэль. — Мне нужно, чтобы ты впустил меня, Дин. Тело в его руках начало трясти сильнее, и голова Дина дергалась из стороны в сторону, будто он пытался отрицать вторжение Кастиэля. — Дин, — снова попытался Кастиэль. — Тебе не нужно открываться полностью. Просто впусти меня, и я сделаю так, чтобы боль ушла, — ему не требовалось много доступа, но Дин был закрыт полностью. Даже их связь не могла пропустить Кастиэля через такую сильную защиту. Если он попробует пройти силой, это только нанесет вред так же, как и блок на его памяти. Кастиэль послал по их связи так много любви и доверия, сколько мог, надеясь, что его эмпатия поможет ему. — Пожалуйста, Дин. Впусти меня. Медленно и как-то неуверенно, что-то открылось ему. Кастиэль с облегчением выдохнул и ближе прижал Дина к своей груди. — Спасибо, Дин. Маленький завиток заинтересованности пришел от Дина по их связи. Это было любопытство, все еще настороженное, будто охотник был робким существом, обнюхивающим его. Кастиэль открылся, позволяя Дину почувствовать всю любовь, что была в его сердце. Интерес Дина чуть отпрянул на мгновение, а затем подался обратно, прижимаясь ближе. Кастиэль хотел бы насладиться этим прикосновением, но у него была работа, которую он должен был выполнить. Блок на памяти все еще причинял боль, хотя Дин и перестал биться в него, и это позволило Кастиэлю легче сосредоточиться на нем. Он скользнул мимо защиты Дина к блоку на его воспоминаниях. Он колдовал это заклинание бесчисленное количество раз за всю свою долгую жизнь, но никогда еще ему не нужно было снимать его. Это было не так просто, как если бы нужно было колдануть другое заклинание, чтобы убрать это. Ему нужно было выбрать нужные нити и буквально распутывать их. Но они были сделаны из разума Дина, и, если просто разорвать их, это принесет непоправимые повреждения. Уже не в первый раз он ругал себя за то, что сотворил то контрактное заклинание. Тогда он сделал это, чтобы успокоить Дина, и не представлял даже, что они окажутся в таком положении, сидящими на гравии в холоде, и Кастиэль будет осторожно распутывать заклинание памяти. Он не думал, что будет так сильно влюблен в Дина или что окажется в ситуации, когда Дин решит уйти до того, как их контракт выполнится. Он колдовал всего несколько минут, но уже чувствовал напряжение оттого, что использовал слишком много магии так быстро. Он потянул силу из ближайших растений, но многие из них уже уснули от подступающей зимы, и в них было очень мало силы. Ему нужно было тянуться дальше и дальше. Кастиэль фыркнул от досады. Если бы только у него был его сад. Но сад в Огдене уничтожен, и он еще не создал новый в своем новом доме. Его мысли о саде, должно быть, достигли Дина. Пока Кастиэль работал, картинки мелькали в его голове, он сам, стоящий на коленях между грядок с помидорами, проверяя почву и собирая спелые плоды. Он напевал одну из любимых песен Дина. Кастиэль знал, что это воспоминание принадлежало охотнику, потому что он видел себя со стороны. Он чувствовал радостную нежность, которую испытывал Дин, смотря на него. Как только еще один слой заклинания исчез, еще больше скрытых воспоминаний Дина показались Кастиэлю. Дин дразнит Кастиэля после гадания на Таро. Дин и Чарли составляют список фильмов, которые они хотят показать Кастиэлю. Дин роется в библиотеке Кастиэля. Кастиэль спит на смятых простынях, когда Дин уже выпутался из них, проснувшись раньше. Каждый образ был простым и будничным, но все же Кастиэль чувствовал, каким счастливым каждый из них делал Дина. Его сердце болело оттого, что он так много отобрал у него, запечатав его память. Он пытался заставить себя перестать обращать внимание на них, поскольку они мешали сосредоточиться. Но пообещал себе и Дину, что сделает все, что сможет, и никогда не допустит, чтобы они снова оказались в подобной ситуации. — Мы можем чем-нибудь помочь? — спросил Габриэль из-за его плеча, напугав Кастиэля, который забыл, что тот был здесь. Его брат хотел перенести их в Южную Дакоту, но Габриэль все еще не восстановился после их приключений с демонами и переезда. Кастиэль чувствовал его разочарование из-за того, что он не может сделать больше, чем просто сесть за руль в неожиданной поездке. — Мне просто нужно время… — начал Кастиэль, но был прерван, когда рука Дина поднялась и обняла его за шею. — Кас? Глаза Кастиэля были сосредоточенно закрыты, но сейчас он открыл их, чтобы увидеть зелень глаз Дина, который, моргая, смотрел на него. Он не смог сдержать облегченной улыбки, появившейся на его лице. — Дин, — выдохнул он. — Мне кажется, это по тебе я скучаю, — сказал Дин. Он вздрогнул, и Кастиэль понял, что он снова толкается у стен вокруг своей памяти. — Я не могу… вспомнить. Черт, голова раскалывается. — Я исправлю это, Дин, — ответил Кастиэль. — Еще пару минут. Я почти закончил. — Что, черт возьми, ты делаешь с моим сыном? Голова Кастиэля дернулась назад, когда сильная рука оттолкнула его и вырвала Дина из его рук. Он посмотрел вверх и увидел мужчину с сединой в бороде и искаженным в гневе лицом. Падения на гравий было достаточно, чтобы разрушить его концентрацию, и он потерял нити заклинания, которые мягко распутывал. Дин громко застонал и схватился за голову, сильно дрожа из-за того, что боль вернулась. — Папа! — вскрикнул Сэм, хватая мужчину, когда тот поднимал руку. Кастиэль увидел вспышку под светом от фар его пикапа и понял, что это металл пистолета в руке мужчины. Он не успел никак среагировать перед тем, как дуло было направлено в его лоб. Кастиэль не двигался, смотрел на мужчину и старался оставаться спокойным. Из-за того, что защита Дина ослабла, он чувствовал каждую крупицу его боли и беспокоился из-за этого. Ему нужно быть осторожным, потому что он был точно уверен, что не выживет после пули в голове. — Папа, не надо! — Сэм пытался заставить отца опустить пистолет, но Джон оттолкнул его. — Уйди, Сэмми, — мужчина, Кастиэль теперь знал, что это Джон Винчестер, почти зарычал на сына. — Я не позволю этому ублюдку навредить Дину. — Он не вредит ему, — объяснял Сэм. — Он его исцеляет. Джон не отводил взгляда от Кастиэля даже на секунду, но выражение его лица сменилось на недоверчивое. — О чем ты говоришь? — Это правда, — спокойно сказал Кастиэль, примирительно поднял руки, даже, когда пытался не обращать внимания на дуло пистолета, направленное ему в лицо. Он предупреждающе глянул на Габриэля. Сейчас не лучшее время, чтобы играть в героя, и его брат кивнул, соглашаясь. — Дину больно из-за блока на его памяти, в который он не прекращает биться, и я пытаюсь убрать его. — Как? — потребовал Джон. Он присел на корточки рядом с Дином, проводя свободной рукой по волосам старшего сына, пытаясь успокоить его, не отрывая взгляда от Кастиэля. Дин всегда говорил о своем отце, как о холодном воине, который оживлялся только ради Мэри Винчестер и их мальчиков, и затем потерявший свое внутреннее пламя, когда Мэри умерла, заставив Дина отчаяться в надежде на какую-то любовь со стороны Джона. Кастиэль был готов невзлюбить Джона Винчестера, после того, что он слышал от Дина, но то, каким мягким способом Джон пытался успокоить сына, смягчило сердце Кастиэля. — Магией, — просто ответил Кастиэль. У него не было времени ходить вокруг да около. Каждая минута, потраченная впустую с Джоном, может нанести Дину непоправимый ущерб. Все же это было не лучшее, что можно было сказать Охотнику. Джон почти нажал на курок пистолета. — Что ты? — Папа., — снова попытался Сэм. — Тихо, Сэм. — Я ведьмак, — честно ответил Кастиэль. — И Дин мой Фамильяр. — И что это должно означать? — прорычал Джон. — Это значит, что ваш парень умрет, если вы не позволите моему брату позаботиться о нем, — сердито ответил Габриэль. — Так что отвалите и дайте ему закончить его работу. Дин затих, но тяжело и прерывисто дышал. Темные глаза Джона прожгли Кастиэля, и было очевидно, что он не доверяет тому, что происходит. И если честно, Кастиэль не мог винить его. По словам Дина, Джон был Охотником очень долгое время, и Кастиэль думал, что он видел больше ужасов, чем возможно, включая еще то, что он потерял жену на охоте, пошедшей не по плану. Осторожно, Кастиэль отправил Джону свое понимание, надеясь, что эмпатическая связь слегка уменьшит его недоверие. И зря он это сделал, потому что Джон тут же зарычал на него: — Пошел вон из моей головы! — Папа. Все взгляды обратились к Дину, который все еще лежал на земле, Джон тут же склонился над ним, защищая. — Папа, пожалуйста, — выдохнул Дин. Это прозвучало почти по-детски и испуганно, и Кастиэль ненавидел себя за то, что был причастен к боли Дина. — Я не могу… это больно… Незаметно для всех, за спинами Джона и Сэма подошел другой человек. Он опустил руку и положил ее на плечо Джона. Его голос был хриплым, когда он заговорил. — Ты должен позволить ему сделать это, Джон. Дин может умереть, а ты не можешь помочь ему. Джон не смотрел на мужчину, но мускулы на его щеке дрогнули, когда он сжал зубы, и в первый раз Кастиэль заметил семейное сходство. — Бобби, он ведьмак. — Как была Мэри, — парировал Бобби. — Так же, как и Сэм. Ты знаешь, что не можешь судить всех ведьм, как монстров, за которыми охотишься. Сэм вздрогнул от слов Бобби, и Кастиэль бы посмеялся над этим, если бы ситуация не была такой напряженной. Джон взглянул вниз, на Дина, когда тот снова тихо простонал. Его взгляд вновь поднялся к Кастиэлю. Пистолет не опустился ни на миллиметр. — Ты можешь исправить это? Кастиэль кивнул с серьезным выражением лица. Он уже потянулся обратно к Дину своей силой и начал снова собирать нити, которые выпустил, когда Джон прервал его. Было тяжело без физического контакта, так что он просто держал их, стараясь облегчить страдания Дина. Он уже почти закончил, и, если Джон позволит ему продолжить, он сможет полностью снять блок за пару минут. Наконец, Джон опустил пистолет, хотя и не убрал его. Он встал и сделал шаг назад, указывая на Дина. — Делай, что нужно, и быстро. Ничуть не колеблясь, Кастиэль сократил небольшое расстояние между ними, и притянул своего Фамильяра к груди. Дин свернулся в его руках, и Кастиэль прижал его ближе, стараясь послать как можно больше нежности и утешения по их связи. Он снова начал распутывать заклинание, проверяя каждый слой, который убирал. Он старался не отвлекаться на все новые всплывающие воспоминания, которые долетали до него по их связи. Но не мог удержаться от улыбки, когда при воспоминании об одном определенно крышесносном минете, Дин резко выдохнул и задрожал в его руках. Только спустя еще несколько минут, он распутал последние нити заклинания. Кастиэль ослабил объятия и посмотрел вниз, на Дина. Зеленые глаза, моргая, смотрели на него, расширенные, как Кастиэль полагал, от шока, когда последние воспоминания вырвались из-за блокирующего их заклинания. Дин моргнул, один раз, дважды, и затем волна бурлящего гнева затопила связь между ними. — Ты, сукин сын! — рыкнул Дин и задергался, выбираясь из объятий Кастиэля. Ведьмак отпустил его, хоть и с большой неохотой. Он смотрел, как Дин поднялся на ноги и сделал пару шагов назад. Его глаза блеснули золотом в свете фар пикапа, и Кастиэль был заворожен этим эффектом. Но достаточно полюбоваться их красотой ему не дал Дин, который начал орать на него: — Ты стер мою память, ублюдок! Кастиэль молчал, не желая напоминать парню, что не сделал бы этого, если бы Дин сам не оставил его. Они уже разговаривали об этом, и теперь, когда ничто больше не закрывает его воспоминания, Дин должен помнить этот разговор. Под яростью охотника Кастиэль чувствовал завитки боли и сомнения, и ведьмак знал, что Дину нужно выпустить пар, прежде чем они смогут поговорить об их настоящих проблемах. Особенно о том факте, что Дин все еще Фамильяр. И теперь полностью связан с Кастиэлем до самой смерти, и, возможно, после нее, если Кастиэль верно понял механизм связи. Дин подождал всего несколько секунд и разозлился еще больше, когда Кастиэль продолжал молчать. — Мне было больно недели! Я не мог ни спать, ни есть, ни… Господи, Кас! Тебе совсем нечего сказать в свое оправдание? — Сейчас я здесь, Дин, — просто ответил Кастиэль. Он оперся одной рукой об Импалу и поднялся на ноги. Его колени хрустнули, и одну ногу начало покалывать, когда кровь вновь прилила к мышцам. Он не знал, как долго он стоял на коленях в гравии. У него, наверняка, появилась пара синяков от камней, впрочем, они исчезли почти сразу. Дин просто смотрел на него, его челюсти напряглись, когда он сжал зубы. Через мгновение он снова взорвался: — Какого черта ты не приходил так долго? Кастиэль моргнул. Такого вопроса он не ожидал. Он колебался над ответом, но не мог больше молчать под гневным взглядом Дина. — Я думал, ты хочешь быть свободным от меня, — мягко сказал он, его голос надломился на последних словах, когда он вспомнил, как Дин смотрел на него в тот день, когда ушел из его дома и из его жизни. Он не смог сдержать обвинения в голосе, продолжив. — Это ты ушел, Дин. Закатив глаза, он отвернулся от Кастиэля и сделал еще пару шагов назад. Дин снова обернулся и указал пальцем на ведьмака. — Ты должен уйти. Я не могу справиться с… — он прервался, нервно хохотнув, и обвел рукой вокруг, показывая на стоящих вокруг зрителей, наблюдающих их развивающийся спор. Страх, что Дин решил вырезать его из своей жизни навсегда, несмотря на их связь, заставил волосы на затылке Кастиэля встать дыбом. Он облизнул губы и сделал шаг вперед: — Дин, я… — Нет, Кас, — процедил Дин. — Не сейчас. И затем Кастиэль почувствовал что-то нежное и теплое идущее по их связи. Это чувство было не совсем уверенным, но Кастиэль принял его, как знак примирения, чем оно и являлось. — Дай мне немного времени, Кас. Я просто не могу сделать это прямо сейчас. Кастиэль кивнул, сглотнув образовавшийся в горле ком, и ответил вслух. Его голос был хриплым от еле сдерживаемых эмоций, бурлящих в нем. Дин не собирался окончательно порвать с ним. Ему просто нужно было пространство, и Кастиэль вполне мог предоставить ему это, несмотря на то, как его душа буквально кричала против хоть какого-то расстояния между ними. — Конечно, Дин. Он сделал пару шагов назад, все еще смотря на Дина. Боль ножом прошла сквозь него, когда Дин скрестил руки на груди, глядя в сторону от него. Маленькая брешь, которая была открыта в его защите, снова закрылась, но перед этим Кастиэль поймал еще одну вспышку чего-то теплого. Он оставался полностью открытым для Дина, показывая ему свое доверие и да, даже свою любовь. Дин кинул на него нечитаемый взгляд, но снова посмотрел в сторону. Кастиэль протянул руку Габриэлю, который вложил в нее ключи от машины. Он не обратил внимания, на Сэма и Габриэля, тихо переговаривающихся пару секунд, пока он устраивался за рулем и смотрел на Дина, в надежде снова увидеть золотую вспышку в его глазах под светом фар. Когда Габриэль присоединился к нему в машине и Кастиэль начал выезжать со двора Бобби, Дин все еще не смотрел на него. Но Кастиэль не терял надежды. Он даст Дину время. В конце концов, Кастиэль почти бессмертный. И чего-чего, а времени у него предостаточно. *** Дин слушал хруст гравия от уезжающего пикапа. Каждая клеточка его существа хотела бежать за Кастиэлем. Знакомое притяжение, которое он всегда чувствовал рядом с ведьмаком, увеличивалось с каждой минутой, как росло расстояние между ними. Дин слышал, как за его спиной Сэм спорил с их отцом и Бобби насчет того факта, что они знали, что он ведьмак. Дин слушал их вполуха. Его не удивило, что Джон и Мэри не говорили ему об этом, чтобы удержать от черной магии. Дин фыркнул. Как бы он ни любил своих родителей, иногда они принимают очень глупые решения. По крайней мере, он знал, от кого это и в нем. Он снова обратил внимание на дорогу, теперь уже совсем темную, за исключением света от уличных фонарей на краю двора Бобби. Он больше не слышал двигателя пикапа, и это заставляло расцветать боль в его груди. Она полностью ушла в присутствии Кастиэля, но он этого не заметил, потому что был слишком занят, злясь за чертову стену, блокирующую его память. Теперь, когда ее больше нет, он, наконец, может думать ясно. Вернее, он мог бы, если бы все еще не злился на то, что Кастиэль стер ему память. Особенно учитывая, что он в тот момент как раз возвращался назад. Он передумал уезжать, но Кастиэль не дал ему достаточно времени, чтобы вернуться к нему, сволочь. Головой он понимал, что злится по дурацкой причине, поэтому и попросил дать ему время, чтобы остыть. Он думал, что немного побыть в одиночестве это все, что ему нужно. И алкоголь. Какой-нибудь посильнее. Может быть, несколько. Или определенно несколько. Он развернулся на каблуках и направился к дому, намереваясь найти тайник Бобби, но остановился. Его взгляд задержался на Джоне и Сэме, которые стояли лицом к лицу, и Бобби между ними, старающегося удержать их от начала реальной драки. — Это неважно! — кричал Сэм. — Даже если бы я не был ведьмаком, я был бы с ним. Я вместе с Габриэлем, отец! — Это полная чушь! — отрезал Джон. — Тебя никогда не привлекали мужчины. То, что ты чувствуешь, просто… — Не смей говорить этого! — прорычал Сэм с решительностью на лице. — Раз он ведьмак, то мог просто заколдовать тебя, — не отступал перед своим младшим сыном Джон, хоть и был ниже на несколько дюймов. — Клянусь, даже если ты мой отец… — процедил Сэм сквозь зубы. — Ты что? Заколдуешь меня? Дин закатил глаза. Он не хотел, чтобы этот спор прерывал его поход за алкоголем. В любой другой день, он бы нырнул прямо в центр их ссоры и закончил бы ее. Но Бобби был там, и Дин слишком устал для всего этого дерьма, так что собирался предоставить Бобби справляться с этим в этот раз. Он прошел мимо его спорящей семьи, но, уже положив руку на ручку двери, был остановлен злым голосом Джона. — Ну и куда ты, черт возьми, направляешься? Я хочу знать, что за хрень с тем, что ты являешься «Фамильяром» того парня? Несмотря на то, что его мозг больше не раздирали жуткие боли, голова у Дина все же немного болела. Он устал, его мышцы болели после бега, и в горле першило после его диких криков. Он хотел напиться до беспамятства и подумать обо всем этом дерьме позже. — Не сейчас, Пап. Но очевидно Джон решил, что, крича на Сэма, он ничего не добьется, и теперь очередь Дина. Он прошел мимо Бобби и Сэма и длинными шагами понесся к крыльцу, пока не оказался в личном пространстве Дина. — Да, прямо сейчас. Скажи мне, откуда ты знаешь этого парня, и я хочу знать все. Сейчас же. Этого всего было слишком много. Физический дискомфорт и последствия после встречи с Кастиэлем, сначала восторг, а за ним навалившийся ряд отличных причин, чтобы злиться на него. И теперь его отец требовал от него объяснений, когда сам он просто хотел пойти и напиться в стельку. Дин с рыком оскалился, поворачиваясь лицом к отцу, и получил своего рода больное удовлетворение, видя, как его глаза округляются и он отступает на шаг назад. Дин почувствовал, как его зубы удлиняются во рту и острые кончики клыков вонзаются в губу, пока он говорит, но ему было не до этого в данный момент. Он уже знал, что его тело изменилось. И добавление в список этих изменений определенно шикарного набора клыков его сейчас абсолютно не заботило. — Хочешь знать, что происходит? — зло выплюнул он. — Отлично. Я расскажу тебе. Кастиэль был моей целью. Я должен был убить его. Но вместо этого, все закончилось тем, что я решил узнать парня. И мы провели недели, трахаясь, прежде чем всплыла кое-какая херня, и я оставил его тогда, когда должен был остаться. Взгляд Джона, до этого рассматривающий клыки Дина, взметнулся вверх к его глазам. Дин почти хотел рассмеяться над недоверчивым выражением в глазах отца, но не стал, потому что был все еще на взводе. — Я ушел от него, и это был самый глупый поступок, какой я когда-либо делал в жизни. Потому что он все для меня. Ты понимаешь? Все. Я умру за него. Он замолчал, его дыхание сбилось. Слезы подкатывали к глазам. Он ушел. И Кастиэль отпустил его. Кастиэль — самый могущественный ведьмак, о котором Дин когда-либо слышал. Он мог заставить его остаться с ним. Он, наверное, мог использовать для этого их связь. Но он этого не сделал. Он позволил Дину уйти, потому что такой он человек. Он заботится о Дине, и он хотел, чтобы тот был свободен, потому что это то, чего хотел Дин. Если бы не их чертова связь, Дин бы ушел, продолжая жить, как ни в чем не бывало, даже не оглядываясь на то, что оставил позади. Но Кастиэль остаток своей жизни жил бы с разбитым сердцем, любя Дина и не имея возможности быть с ним. И Кастиэль действительно любит Дина. Он позволил любви струиться по их связи всего пару минут назад, и Дин чувствовал ее в самой его сути. Она была теплой, светлой, уютной и такой родной, и Дин жаждал этого. Это было такое же чувство, что он прятал глубоко в себе, в воображаемом бардачке, боясь показать Кастиэлю. Боясь доверить ему свое сердце. Что было просто глупо. Кастиэль любил его. И показывал это таким множеством способов. В его доме всегда были любимые блюда Дина и запас кофе. Кастиэль смотрел вместе с ним до глубокой ночи безвкусные фильмы из восьмидесятых и некачественную научную фантастику, даже в те ночи, когда нужно было рано вставать и быть в магазине следующим утром. Прикасался к Дину так, будто он что-то особенное. Не монстр. Не какой-нибудь странный гибрид животного. Даже слова Кастиэля выражали его любовь к нему. «Конечно, Дин» Кастиэля являлось его версией «Как пожелаешь». У Дина вдруг вырвался всхлипывающий смех, который он тут же перекрыл своим кулаком. Господи, какой же он идиот. Ему не нужно выпить. Ему нужен Кастиэль. Которому после сегодняшнего, наверное, тоже захочется выпить. Они могли бы сделать это вместе, как только Дин найдет его. Проигнорировав тот факт, что его отец смотрит на него как на сумасшедшего, Дин обошел его. Он пролетел мимо Бобби и Сэма, в направлении Импалы. — Куда ты собрался? — потребовал Джон. — Исправить то, что я испортил, — отозвался Дин через плечо. Он остановился перед открытой дверью Импалы и посмотрел на брата. — Ты идешь, Сэмми? Сэм широко улыбнулся и нетерпеливо кивнул, перед тем как быстро подбежать к пассажирской двери и скользнуть на сиденье рядом с Дином. — Эй, парень! — позвал Бобби, перед тем как Дин захлопнул дверь. Он тепло улыбнулся, когда Дин остановился и посмотрел на него. — Удачи. Дин ухмыльнулся, вдруг почувствовав свет теперь, когда он принял решение догнать Кастиэля. — Спасибо, Бобби, — он повернулся взглянуть на отца, который все еще выглядел сердитым, но на его лице уже было больше выражения почти смирившегося с ситуацией человека. Джон вздохнул и небрежно махнул на них рукой. — А, хрен с вами. Просто…будьте осторожны. Оба. — Мы будем, пап, — ответил Сэм из-за плеча Дина. Дин только кивнул и одарил отца полуулыбкой. Общение с ним, скорее всего, будет напряженным какое-то время. У них точно будет разговор насчет того факта, что Джон знал, что Мэри и Сэм ведьмы в какой-то мере, потому что серьезно? Какого хрена так вообще случилось? А в итоге еще Дин и Сэм встречаются с парнями. Это должно забросить их отца в замкнутый круг. Так что Дин мог понять сопротивление Джона и очень ценил тот факт, что он так легко отпустил их сейчас без дальнейших споров. Он усмехнулся, захлопывая дверь, и завел двигатель. Сэм выгнул бровь на его смех. — Не хочешь поделиться шуткой? Дин бросил ему улыбку, выезжая на дорогу, и вжал педаль газа, быстро преодолевая местное ограничение скорости в попытке догнать старенький пикап Кастиэля. — Это просто смешно, знаешь. Выяснить, что отец и Бобби знали, что мама была ведьмой. Влюбляться в ведьм, похоже, семейная черта Винчестеров. Сэм на мгновение уставился на него, а затем рассмеялся. — Точно, отец задолжал мне объяснение всего этого. — Вот и я о чем, — улыбнулся Дин, ускоряясь. Найти Кастиэля было несложно. Дин открыл себя, позволив себе почувствовать ведьмака. Он был недалеко, наверное, даже ехал не приближаясь к лимиту скорости здесь. Дин потянулся к нему через связь. — Кас? — Дин? Столько надежды и страха было в одном слове, и Дин захотел тут же изгнать весь этот страх. — Кас, тормози. Я еду к тебе.