Cursed or not

Сэм вздрогнул, когда резкие голоса отдались пульсирующей болью в его голове. Боль была настолько сильной, что он не сразу смог понять, кому эти голоса принадлежали. Только через пару минут медленного глубокого дыхания, Сэм, наконец, идентифицировал их. — О чем, черт возьми, ты думал, Бобби? — Я думал о том, что твой мальчик сможет, наконец, снова стать человеком! — Он был в порядке! У него все было в порядке десять лет… — Он хотел этого, Джон… — Он всего лишь мальчишка. Он не знает, чего хочет… — Дин уже достаточно взрослый, чтобы принимать собственные решения… Сэм застонал. Что-то должно было пойти действительно хреново, раз Бобби вызвал Джона Винчестера. Прижав руку ко лбу на случай, если голова вдруг решит отвалиться, Сэм медленно сел. И это только заставило его голову болеть еще сильнее, он сидел и уговаривал себя открыть глаза. Несмотря на то, что комната была тускло освещена, он зашипел и снова зажмурился. Черт. Голова дико болела, будто кто-то выскреб его мозг ложкой для мороженого, перетер все в песок, а потом закинул обратно в череп. Когда он вспомнил крики Дина, оба: и в мыслях, и вслух, Сэм понял почему. Их с Дином мысленная связь была слабее, чем его связь с Кастиэлем, но ее было достаточно, чтобы Сэм почувствовал всю боль Дина, когда проклятие начало разрушаться. Последнее, что помнил Сэм, это как он «услышал», что Дин зовет Кастиэля. Потом он, должно быть, потерял сознание, потому что дальше в его памяти был чистый лист. Сэм понятия не имел, сколько он так провалялся, но сомневался, что очень долго. Его отец, видимо, был недалеко, раз так быстро добрался до них после звонка Бобби. Очевидно, они спорили про Дина, это значило, что точно было о чем волноваться. Воспоминание о хриплом крике брата заставило встать дыбом волосы на руках Сэма, и, несмотря на боль в голове, он открыл глаза, желая быстрее узнать, что случилось с Дином. Бурлящий в нем адреналин позволил ему не обращать внимания на головную боль, он вскочил на ноги и вылетел из комнаты, смутно отмечая, что это была гостиная, а лежал он на погрызенном крысами старом диване. Голоса Джона и Бобби раздавались из кабинета, туда Сэм и пошел сначала. Они прекратили орать друг на друга, как только он показался в дверях. — Что с Дином? — сразу вопросил Сэм. Джон сердито развернулся к нему: — Почему ты не сказал мне? — рявкнул он. — Это ты его проклял. И какого черта ты делаешь, снова занимаясь такой магией? Разве ты не усвоил свой урок в первый раз? Сэм никогда не отступал под гневом Джона, и этот раз не станет исключением. Особенно сейчас, когда состояние Дина волновало его больше, чем мнение Джона. Зная, что от отца, кроме лекции, он ничего больше не получит, Сэм повернулся к Бобби: — Он в порядке? Беспокойство на лице Бобби, заставило сердце Сэм стучать быстрее: — Где он? — Заперт в бункере… Сэм не стал больше ждать. Он побежал к двери в подвал и кинулся вниз по лестнице так быстро, что ему повезло, что он не потерял равновесие и не полетел вниз головой. Дверь в бункер была заперта, и на ней висел замок, Сэм ударил по нему и заглянул в небольшое окошко сверху. Дин лежал на койке посреди комнаты, его руки и ноги были связаны. Сэм нахмурился, несмотря на облегчение от того, как грудь Дина поднимается и опускается от спокойного дыхания. Он повернулся назад, как только Джон и Бобби спустились за ним по лестнице. — Почему он закрыт там? — спросил он. — Почему связан? Бобби имел совесть выглядеть виновато, отвечая: — После того, как ты отключился, а Дин перестал кричать, он как взбесился, начал царапать кожу, будто пытаясь снять ее целиком. Я связал его, чтобы он не ранил сам себя. Воздух покинул легкие Сэма, ему слегка полегчало от этого ответа. До тех пор, пока он не вспомнил, что дверь заперта. Он схватился за замок и потряс его. — Впусти меня. Мне нужно увидеть его. Бобби неловко переминался с ноги на ногу: — Не думаю, что это хорошая идея, мальчик. — Так и есть, — рыкнул Джон. Он шагнул вперед и положил руку на дверь. Сэм слегка отодвинулся, освобождая отцу место, чтобы тот смог посмотреть в окошко на двери. — Что-то пошло не так, и мы оставим его там, пока не выясним, что он теперь. Сэм открыл рот, несколько секунд у него ушло, чтобы понять, что его отец серьезен. — Ты что, шутишь? Посмотри на него, он в порядке! Джон посмотрел на него осуждающим взглядом: — Мы не можем быть в этом уверены. На нем все еще его амулет, и, насколько мы знаем, это единственное, что удерживает его в человеческой форме. — Папа, перестань, — Сэм запустил пальцы в волосы, стараясь найти слова, чтобы убедить отца. — Я прочитал заклинание, которое должно было снять проклятие. Да, что-то пошло не так, но ты не можешь всерьез думать, что он превратился в какого-нибудь монстра. У него было смутное подозрение, из-за чего все пошло не так, но он не собирался рассказывать отцу про узы Фамильяра. Если Джон узнает, что Дин жил с ведьмаком, у него не будет ни шанса выиграть в этом споре. — Кроме того, — добавил он, когда стало понятно, что Джон не собирается двигаться с места. — Кто-то должен проверить его, убедиться, что с ним все в порядке. — Мальчик прав, — буркнул Бобби. Джон перевел взгляд с одного на другого, прежде чем вздохнуть. Напряжение покинуло его плечи, и что-то похожее на страх мелькнуло на его лице, доказывая, что хоть он иногда и ведет себя, как бессердечная задница, он все же очень любит своих сыновей: — Да. Да, ты прав. Когда он достал ключ из кармана и протянул его, Сэм улыбнулся: — Спасибо, пап, — мягко сказал он перед тем, как повернуться и открыть дверь. Петли громко скрипнули, когда он потянул большую металлическую дверь, напоминая Сэму, что его голова все еще дико болит. Дин дернулся от звука и издал тихий стон. Сэм кинулся к койке, наклоняясь над ним и проводя рукой по влажным от пота волосам брата: — Дин? Ты слышишь меня? Давай, чувак, очнись. Дин оскалился, рыча, и отдернулся от прикосновения брата. Сэму показалось, что он увидел мелькнувшие клыки, но когда Дин снова повернулся к нему, его зубы уже выглядели вполне нормально. У Сэма не было времени, думать об этом, потому что Дина снова начало трясти. — Эй, эй! — Сэм сжал голову Дина в ладонях и пытался удержать его на месте. Это было трудно, потому что Дин был неестественно сильным для бессознательного состояния. — Дин! Успокойся! Это я! Сэм! Дин распахнул глаза и посмотрел в лицо брата. Рычание затихло, и он пару раз моргнул. — Сэмми? Сэм внимательно смотрел на него в ответ. Его сердце забилось быстрее, когда он понял, что в радужке глаз Дина отражается свет от лампы, висящей под потолком. Затем Дин немного наклонил голову, и его глаза снова вернулись к нормальному зеленому цвету. Он простонал и попытался потянуться к Сэму, но его движения сковывали наручники на запястьях. — Что происходит? — невнятно пробормотал Дин. — Почему я не могу двигаться? Сэм перевел взгляд вниз, на руки Дина. Он был одет во фланелевую рубашку с длинным рукавом поверх его футболки, но рукава были закатаны, и Сэм видел длинные царапины на его коже. — Ты ранил себя. Мы просто хотели убедиться, что ты перестанешь. Дин сонно моргнул и огляделся вокруг. Похоже, до него еще не дошло, что он все еще в бункере, но когда осознание ударило по нему, он прищурился и снова посмотрел на Сэма: — Так что, сработало? — Я не знаю, — честно ответил Сэм. — Ты начал кричать в моей голове, и я отключился. Отец с Бобби закрыли тебя здесь, ожидая, пока ты очнешься и мы сможем выяснить, что случилось. Дин снова дернулся в наручниках, и Сэм потянулся к его запястьям, удерживая на месте. Последнее, что ему нужно, это ожоги от наручников. — Отец здесь? — Бобби позвал его. Мы с тобой были в отрубе некоторое время. Дин закрыл глаза и устало опустил голову на койку. — Блять. Он зол? Сэм усмехнулся. Дину никогда не нравилось возиться с магией, когда Джон был где-то рядом. Это неизбежно приводило к нотациям и ссорам, и Дин каждый раз метался между отцом и братом, старясь успокоить их. И учитывая, насколько зол был Джон уже сейчас, Сэм знал, что Дин снова окажется в этом положении, причем довольно скоро. — Ага, — ответил он. — Он уже наорал на меня. Не волнуйся об этом. Как ты себя чувствуешь? — Привязанным к гребанной кровати, — рыкнул Дин, снова дернув руками. — Освободи меня. Бобби с Джоном вошли в комнату. — Сначала нужно узнать, что произошло, — сказал Джон. В его голосе не было заботы, но слова были сказаны тоном, не терпящим возражений. Бобби фыркнул: — О, черт тебя подери, Джон, — он обошел мужчину и начал возиться с ремнями, удерживающими ноги Дина. — Ничего плохого пока не случилось. Он перестал ранить себя, так что мы можем его развязать. Пока Джон раздраженно фыркал, то ли оттого, что его не послушались, то ли оттого, что его переспорил его же друг, Сэм не знал, они с Бобби вместе отстегивали Дина от кровати. Дин медленно сел, потирая запястья. Он заметил раны на своих руках и уставился на них. — Так что случилось? Сэм пожал плечами: — Я не знаю, чувак. Я тоже был в ауте какое-то время. Дин поднял на него взгляд, и снова Сэм увидел свечение, мелькнувшее в его радужке. В этот раз он точно знал, что это не его воображение. Будто маленькие золотые крапинки в его глазах, действительно золотые, и они сияли каждый раз, когда на них падал свет. Сэм нахмурился, но пока ничего не сказал. Бросив быстрый взгляд на Бобби, он понял, что мужчина тоже заметил эти вспышки и слегка двинул рукой, показывая Сэму ничего не говорить. — Есть шанс, что заклинание сработало? — осторожно спросил Дин. Он сжимал амулет в кулаке. Сэм много раз видел, как брат это делает за последнее десятилетие, и обычно это означало, что Дин нервничает. Сэм пожал плечами и криво улыбнулся брату. — Без понятия. Но есть способ выяснить это. *** Дин сжал амулет в ладони, успокаиваясь от знакомого укола рогатой головой. Он отвел взгляд от остальных мужчин в комнате и уставился в бетонный пол под своими ногами. Символы, нарисованные Сэмом, все еще были здесь, он потер один из них носком ботинка. Краска легко отошла от пола, рассыпавшись от магии, которая ранее прошла сквозь нее. Голова Дина неприятно гудела, будто он находился между состоянием опьянения и похмелья, но в то же время слишком много кофе бурлило в его организме. Кожа зудела, и длинные царапины покалывало от каждого движения. Дин старался изо всех сил, чтобы снова не начать чесаться. На мгновенье, ему захотелось снова лечь и заснуть. Сон был хорошим. Успокаивал. Ему снился сад, и тепло, и кто-то… Боль пульсировала между его глаз, когда он попытался вспомнить, кто же был вместе с ним в саду, и он сразу же прервал эту мысль. — Ну, мальчик? — спросил Бобби, когда тот не двигался в течении пары минут. — Ты собираешься снимать эту чертову безделушку или что? Дин кинул взгляд на мужчину и затем нервно взглянул на отца. Джон был готов пристрелить его, как бешеного зверя, когда впервые узнал, что Дин проклят. Что бы не пошло не так в заклинании Сэма в этот раз, что если это сделало его чем-то похуже, чем раньше? Послушает ли на этот раз его отец Сэма и Бобби, если те попытаются остановить его? Заставив себя отнять руку от амулета, Дин поднялся на ноги: — Я, эм… мне нужно немного времени. Он не хотел признавать, что ему страшно, буквально. Но ему страшно. Страшно, что заклинание не сработало, или что оно превратило его во что-то другое. И он пока не был готов выяснить это. Его желудок громко заурчал, давая ему причину отложить неизбежное. — Умираю от голода. Может, сначала чего-нибудь перекусим? Джон выглядел злым и готовым начать спорить. Но Сэм глядел сочувствующе, и Бобби поддержал его, встал и хлопнул ладонями по бедрам, будто стряхивая воображаемую грязь. — Пойдем наверх, — хрипло сказал Бобби. — У меня не особо много есть, но в холодильнике завалялись остатки колбасы и сыр. И вы ребята спали больше суток, наверняка, голодные. От упоминания еды желудок Дина громко заурчал. Бобби фыркнул и повернулся, следуя к лестнице наверх. Последовать за ним было тяжелым испытанием. У Дина все болело так, будто его избили палкой, и он был измотан. Зуд на коже потихоньку исчезал, и хотя бы от этого становилось легче. Сэм тоже здоровым не выглядел. Его кожа была бледная и под глазами черные круги. Он выглядел, будто неделю не спал. На последней ступеньке Дин взял его за руку и повернул к себе. — С тобой все в порядке? Сэм вяло улыбнулся и пожал плечами. — Голова раскалывается и ощущение, что я могу проспать месяц, но я в порядке, — немного нервно обернулся он. — Ты иди вперед, поешь чего-нибудь. Мне нужно позвонить. Дин даже представить не мог, с кем Сэму понадобилось поговорить именно сейчас, но кивнул, глядя, как его брат направился к входной двери и вытащил из кармана телефон, выходя наружу. Дин нахмурился, потому что его брат, казалось, избегал смотреть ему в глаза, и что, черт возьми, это значило? Сэм и на отца взгляд не поднимал. Он никогда не был парнем, стесняющимся открытых взглядов. Если только он не винит себя в том, что что-то пошло не так ранее. Дин очень надеялся, что дело не в этом. Они пошли на это, зная, что просто ничерта не будет. Дин действительно не ощущал, будто вырвался из клетки, и особо не удивлялся. Все-таки у него не особо хорошие отношения с магией. Он намеревался пока забить на это все и направился на кухню, чтобы присоединиться к Джону и Бобби, ибо есть все же хотелось. Но Сэм не плотно закрыл дверь за собой, и пока Дин шел к кухне, он уловил немного из того, что говорил его брат. Любопытство загорелось в нем, когда он подкрался к двери, услышав свое имя. — …выглядит нормально, но его глаза изменились. Больше ничего необычного, но… Его глаза изменились? Дин поднял руку и дотронулся до кожи под глазом. Какого черта, это должно значить? — Нет, нет, я так не думаю, — наступила пауза, и Дин мог услышать голос, доносившийся из телефона Сэма, даже если и не должен был, учитывая расстояние между ними. Будто бы его слух улучшился потому, что ему захотелось услышать больше. Когда он сосредоточился, он услышал, что говорил человек на той стороне. — Не волнуйся, мы скоро будем. Приедем по старинке, ибо мой маленький братец не способен даже свечку зажечь, не то, что заклинание переноса сделать, и я пока тоже не могу перенести нас обоих. — Что? Вы приедете сюда? Ты уверен, что это хорошая… — Мы бы этого не делали, если бы не были уверены. — Нет, я знаю, но Кас сказал, что это опасно… Дин перестал слушать. Имя Кас отскочило в его черепе, болью отдаваясь в мозг. Кас. Кас… Кас… Дин резко вдохнул, на мгновение забывая, как дышать. Кастиэль. Он знал это имя. Почему он знал его? Дин зажмурил глаза и прижал основания ладоней к вискам, стараясь сконцентрироваться, несмотря на ослепляющую головную боль, которая явно пыталась наподдать ему. — Эй, ребята вы идете или… Дин, ты в порядке? — Джон схватил его за плечо и развернул к себе. Дин уронил руки и посмотрел на отца, совершенно нормальная реакция в подобной ситуации. Но когда он это сделал, Джон отшатнулся, выпуская его плечо, и сделал шаг назад. — Что за хрень у тебя с глазами? — требовательно спросил Джон. Дин нахмурился и наклонил голову, пытаясь понять, с чего возник такой вопрос. — Что? Вместо ответа Джон снова сократил расстояние между ними и, взяв его за подбородок, повернулся его голову сначала влево, потом вправо. Джон смотрел прямо в глаза Дина, с грозным выражением лица изучая его. — Серьезно, что за херня? — Папа, ты чертовски меня пугаешь, — хмуро сказал Дин. Он хотел бы уйти от прикосновения Джона, но годы послушания старшему держали его на месте. — Что ты там высматриваешь? — Сэмми тоже сказал, что что-то не то с его глазами. Сердце Дина начало биться быстрее и адреналин потек по венам. Вместо ответа, Джон убрал руку с подбородка Дина и сжал пальцы на воротнике его рубашки. Он потащил парня в сторону ближайшей ванной, запихнул его внутрь и поставил перед зеркалом. Джон щелкнул выключателем и снова сжал подбородок сына, заставляя его посмотреть на собственное отражение. — Пап, какого хрена? — ворчал Дин, запоздало пытаясь освободиться, но затем застыл, заметив вспышку в собственном отражении. Его глаза сверкнули золотом под светом в зеркале. Поняв, что сын больше не будет сопротивляться, Джон отпустил его, и Дин подался вперед, чтобы лучше рассмотреть свои глаза. Когда угол освещения изменился, его глаза потеряли золотое свечение и снова стали ярко зелеными с коричневыми крапинками, как он и привык видеть. Он отпрянул назад, и свет снова упал на его глаза, и они снова засверкали. — Какого хрена? — повторил он. — Я не знаю, что в этот раз сделал Сэм, — сказал Джон позади него, — но уверен, что это дерьмо ненормально! Действительно. К тому же еще супер слух, позволивший ему услышать телефонный разговор Сэма. Что еще изменилось в нем? Внезапно, ванная показалась слишком тесной для двух мужчин в ней. Дин развернулся и прошел мимо Джона, направляясь обратно, к выходу из дома. Сейчас, когда он заметил, что все еще слышит разговор Сэма с кем-то — Габриэль? — он так же понял, что чувствует запахи сыра и горчицы, доносившиеся с кухни, а так же аромат старых книг, древесного масла, виски и пота. Он мог сказать, какой запах принадлежал Бобби, а какой Джону, и когда он открыл входную дверь, оказываясь перед братом, он был так же поражен отчетливым запахом Сэма. Он заметил, что все эти запахи переполняют его, но ветер отрезал их все, врываясь свежим воздухом в его нос. Он глубоко вдохнул ртом и носом, чувствуя ветер. Он почуял запах плесени и грязи, всякой химии с автосвалки, и кошку, которую пока еще не прогнал пес Бобби. Сэм повернулся, прижимая телефон к груди и настороженно глядя на брата. — Дин? Что случилось? — Ничего, — выдохнул Дин. Его сердце забилось быстрее от возрастающей паники, и вместо того, чтобы допросить Сэма, как собирался, он прошел мимо брата и спрыгнул с крыльца, направляясь к дороге. Не обращая внимания, на начинающийся позади него спор между его братом и отцом, он сорвался на бег. Обычно он сделал бы все, что мог, чтобы прекратить их ссору, но сейчас ему нужно побыть одному. Ему нужно было двигаться. Его разбитые, старые армейские сапоги были не очень хороши для бега, особенно по гравию, ведущему к дороге. На мгновение он хотел снять свой амулет и перейти на все четыре лапы или крылья, но потом вспомнил, что у него больше нет такой способности. Хотя, может быть, и есть, если заклинание Сэма не подействовало. Или еще хуже, он мог превратиться в какое-нибудь по-настоящему странное создание, у которого девять ног, четыре рта и сто глаз. Он понятия не имел и пока не был готов проверить это. Поэтому он проигнорировал свое неудобство и продолжил бежать вдоль дороги. Как только его ноги стали выбивать ровный ритм по асфальту, Дину стало лучше. Неясное чувство в его голове исчезло, и кожа перестала зудеть. Царапины на руках все еще кололо, но это не особо чувствовалось. Затяжная боль, поселившаяся, казалось, глубоко в его костях, когда Сэм разбудил его, начала ослабевать, и даже если его сердце быстро стучало, а дыхание сбилось, сейчас это было от физических усилий, а не от страха и адреналина. Медленно, к нему пришло новое осознание. Боль в груди, ставшая уже нормальным фактом в его жизни за последние пару недель, но перегруженная агонией от заклинания Сэма, начала расти. Она окружала его сердце, наполняя его настолько сильной тоской, что глаза защипало от слез. Дин споткнулся, останавливаясь, и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. У него вырвался всхлип, потому что чего-то не хватало, и он должен был найти это. Ему нужно найти это, ухватиться за него, и никогда не отпускать. Но он не знал, чем же было это «это». Он опустился на корточки на обочине дороги и сжал руками затылок. Глубоко вздохнув, Дин пытался сдержать слезы, но они все равно текли по щекам, падая вниз, на асфальт. Почему? Почему он чувствовал себя так, будто бы потерял свет своего мира? Почему он чувствовал себя так неспокойно, будто ему срочно нужно было отыскать это? Что он действительно хотел сейчас найти, так это выпивку. Желательно, что-нибудь достаточно сильное, чтобы сбить его с ног. Алкоголь помогал притуплять его чувства до такой степени, что он мог притвориться, что их нет вовсе. Но после того как Джо заставила его протрезветь и после стресса от заклинания Сэма, его способность блокировать эти чувства рухнула, как стена под атакой тарана. Заставив себя сосредоточиться, Дин представил себя внутри своего автомобиля. В своем сознании он захлопнул каждую дверь, закрыв по очереди каждый замок, затем поднял все окна. Он был один в машине, и там было тихо и спокойно. Теплый свет лился из закрытого бардачка, но он старался не обращать на него внимания, потому что, казалось, что он только добавит боли в его сердце. Через пару минут, его эмоциональный срыв начал спадать, хотя боль в груди и не утихала, и Дин почувствовал себя немного глупо. Когда он убедился, что взял себя в руки, то вытер лицо и выпрямился, упираясь руками в колени. Осмотревшись, Дин понял, что успел уйти довольно далеко. Наверное, на пару миль, как минимум. Он повернулся лицом туда, откуда пришел. Дом Бобби был довольно далеко от города, и дорога была абсолютно пуста. Здесь действительно ездило не много машин, и Дин был рад, что никто не проезжал мимо и не видел его маленький срыв. Вообще-то он был удивлен, что никто не последовал за ним. По крайне мере, Сэм. Отец никогда не показывал свое беспокойство за сыновей, с тех пор, как решил, что они достаточно взрослые, чтобы охотиться в одиночку. Дин пожал плечами и расправил руки, сделав пару движений. Похоже, его ждала долгая дорога назад. Он не был особо против. Просто будет немного больше времени, когда он не будет получать подозрительные взгляды, которые, скорее всего, будет кидать на него отец, пока они не выяснят, что не так с его глазами. Пока он шел, он начал обращать внимание на свои экстра-чувства. Его слух, несомненно, стал более чувствительным, и видел он дальше и детальнее. Солнце уже почти зашло, и Дин шел уже в сумерках, небо над ним неуклонно темнело, но он все равно прекрасно видел. Его нос скривился, когда ветер переменился, и он учуял запах скунса. Угх. Дин потер нос, пытаясь избавиться от жжения на слизистой. Что бы ни случилось, когда Сэм пытался снять его проклятие, это определенно изменило его. Но, похоже, это усиливало его чувства, как когда он превращался в зверя. Только вместо того, чтобы усилилось одно или два, в данном случае сильнее стали все его чувства. Если, кроме его глаз, изменилось только это, то он был бы вполне доволен. Ну, может, только не носом ищейки. Он никогда не был фанатом чувствительного обоняния, несмотря на то, как полезно оно было. Интересно, стал ли он еще сильнее и быстрее. Если бы он обратил на это внимание, когда бежал, вместо того, чтобы предаваться панике в своей голове, он бы знал. Но он может выяснить это позже. А сейчас он может выяснить, что случится, если он снимет амулет. Дин остановился и взял в руки рогатую голову, висевшую на шее, и задумчиво посмотрел на нее. Не похоже, что амулет защищал от его сверхчувствительности, и его глаза определенно чертовски странные, несмотря на то, что амулет на нем. Так, что же будет. Если он его снимет? Превратится ли он снова? Перекинется ли он в какого-нибудь странного получеловека-полузверя? Дин вздрогнул от этой мысли. Черт, он очень надеялся, что этого не будет. Ну, во всяком случае, если он сейчас превратится в животное, никто не будет убегать с криками, испугавшись его. Быстро приняв решение, Дин потянул шнурок через голову и вытянул руку перед собой. Он хотел закрыть глаза, но держал их открытыми и смотрел, как разжимаются его пальцы. Амулет упал на асфальт рядом с его ногой. Он оставался человеком. Дин задержал дыхание, ожидая, что что-то, хоть что-нибудь, но произойдет. Через несколько минут до него, наконец, дошло, что он все еще человек. Пустая боль в груди отступила, вместо нее пришел восторг. Он наполнял его, пока, наконец, не вылился в истерический смех. Вместе со смехом снова выступили слезы. Его колени ослабели, и он упал задницей прямо на обочину дороги. Он смеялся так сильно, что появились спазмы, и он держался за живот, раскачиваясь взад-вперед. Он смутно осознал, что, если кто-нибудь сейчас проедет мимо, то подумает, что он какой-нибудь бездомный маньяк, и эта мысль только заставила его заржать еще сильнее. Через некоторое время он все же успокоился и вытер щеки рукавом рубашки. — Бля, — буркнул он, его голос охрип. Он не плакал так много за такой короткий промежуток времени с тех пор, как умерла мама, и он надеялся, что он не превратился вдруг в гигантскую девчонку. На всякий случай, он протянул руку между ног и схватился за свое хозяйство. И нашел то, что ожидал, к счастью, и это вызвало у него новый приступ смеха. Ну да, может, и не девчонка, но точно придурок. Дин протянул руку, взял амулет и поднялся на ноги. Он пару раз подбросил его на ладони. На краткое мгновенье ему захотелось выкинуть его нафиг подальше в поле. Вместо этого, он положил его в карман и снова потопал в сторону дома Бобби. Может, ему и не нужно больше носить его постоянно, но он все еще защищал его от черной магии, и охотник не собирался разбрасываться такими полезностями. Его мозг запнулся об это «черная магия», и он нахмурился. Магия есть магия, так? Острая боль пронзила висок, и Дин рассеянно потер кожу там. Громкий звук привлек его внимание, и он не был особо удивлен, увидев перед собой фары своей Детки. Он мог узнать звук ее двигателя, где угодно. Дин подождал, пока Сэм не остановился рядом с ним, и скользнул на пассажирское сиденье, наслаждаясь теплом внутри, ибо температура снаружи падала вместе с заходящим солнцем. Вместо приветствия он ударил брата по руке: — Кто сказал, что ты можешь водить мою машину, снежный человек? — Либо она, либо та, которую я взял напрокат. Дин поморщился: — Да уж, нет, спасибо. Сэм рассмеялся: — Так и думал, — его улыбка слегка угасла, и он обеспокоено посмотрел на Дина. — Ты в порядке? Дин спустился вниз по сиденью, упираясь коленями в бардачок. — Представь себя в безопасном месте. Там, где тебе хорошо… Дин спрятал золотой шар тепла и света в бардачок…он пока не может позволить ему узнать. Не может… Дин вздрогнул и снова потер виски. — У меня дико раскалывается голова, но, думаю, я в порядке. — Ты больше не, эм…волнуешься насчет своих глаз? — осторожно спросил Сэм. Бросив взгляд на брата, Дин нахмурился. Он не хотел пока говорить об изменениях в своем теле, но знал, что Сэм не отстанет, а у него не было сил, чтобы иметь дело с его пассивно-агрессивными вопросами, которыми он будет пытать его, пока не получит то, чего хочет. Дин выдохнул и указал на свое лицо. — Нда, это чертовски странно, знаешь? В смысле, нет ни шанса, что я смогу выйти на улицу, и люди бы не заметили это. Что с этим делать? Вечно носить солнечные очки, как какой-нибудь тупой долбоеб? — Контактные линзы никто не отменял, — предложил Сэм. Дин кинул на него кислый взгляд за столь логичное предложение и снова вернул внимание дороге. Он действительно ушел довольно далеко, где-то семь-восемь миль. — Есть еще кое-что, — неохотно признался он и, не дожидаясь, пока Сэм спросит, начал объяснять. — Мои чувства усилились. Я вижу и слышу лучше. У меня этот чертов нюх ищейки. И ты воняешь, кстати. Сэм остался равнодушным к замечанию, но практически светился от любопытства. — Ну, разве твои чувства не оставались такими, после того, как ты превращался обратно в человека? — Да, — ответил Дин. — Но я не превращался уже недели. И это никогда не были все чувства сразу. Он задвигал ногами, пытаясь дотянуться до кармана. — А еще вот, — он вытащил амулет и повесил его на зеркало заднего вида. Когда Сэм увидел это, он немного свернул в сторону с дороги. — Черт возьми, Дин! Получилось! Восторг, который Дин чувствовал раньше, снова наполнил его, и он рассмеялся, а затем двинул Сэма по ноге. — Не разбей мою машину, чувак. Сэм переводил взгляд с Дина на дорогу, старался сосредоточиться на ней, но был слишком взволнован, чтобы смотреть прямо. К счастью, они уже доехали до Бобби, и ему нужно было только припарковать машину. — Чувак! Ты не превратился! — Я знаю, — смеясь, ответил Дин, когда машина остановилась. — Чувак! — Я знаю! Улыбка Сэма была такой яркой, что Дин боялся, что она ослепит его, если он посмотрит на брата. — Не могу дождаться, когда расскажу Гэйбу с Касом, что все получилось! Белая жаркая боль ножом вонзилась в виски Дина, и он отчаянно втянул воздух. Его голова откинулась назад на сиденье, и он сжал ее руками. — Черт, Дин, прости! — выкрикнул Сэм, двигаясь на середину сиденья, его большие ладони обхватили запястья Дина. — Не думай об этом! Очисти свой разум! — Что-то… не так… — удалось Дину процедить сквозь зубы. — Я знаю, Дин. Я знаю, — голос Сэма дрожал, и он сдвинул руки на голову Дина, массируя там, где мог достать, между пальцами брата. — Черт, это я виноват. Не надо было… Просто очисти свой разум, Дин. Прекрати думать о том, о чем ты думаешь. Дин изо всех сил старался следовать инструкциям брата, но боль уходила медленно. Подступила тошнота, и он вдруг начал искать ручку двери. Сэм перегнулся через него и нажал на ее, Дин тут же открыл дверь и вывалился наружу, падая на руки и колени. Его желудок сжался, но единственное, что вышло это желчь, потому что он не ел уже черт знает сколько. Наконец эти чувства улеглись, и в голове, и в желудке, и он сел на корточки. Дин через рот по чуть-чуть вдыхал холодный воздух, стараясь избежать запаха сломанных машин — старого масла и гнилой резины, вместе с запахом пометившего это все пса Бобби Тадаши — так, чтобы его желудок не взбунтовался снова. — Что, блять, это было? — пробормотал он, после того, как начисто вытер рот манжетой рубашки. Сэм опустился рядом, настороженно глядя на него. — Как давно у тебя эти головные боли? — осторожно спросил он. Дин покосился на него: — Ты что-то знаешь. Сэм поджал губы и слегка пожал плечами. — Это из-за того, что мое проклятие снято? — требовательно спросил Дин. Он так не думал. Его головная боль начиналась и проходила с тех пор, как он вернулся из Юты, но он думал, что это от недостатка сна и его зависания в баре. Ни одна из них не была настолько сильной. Кроме того случая, когда та дамочка говорила с ним в Доме у дороги… Зашипев, он снова схватился за голову. Боль была не такой сильной и прошла быстро. Он поднял взгляд на Сэма, который все еще не ответил на его вопрос: — Ну? Некоторое время Сэм, казалось, отвечать не собирался. — Это не из-за проклятия, — наконец сказал он через мгновение. — Но ты знаешь из-за чего это? Бичфейс Сэма был обращен скорее к нему, чем к Дину. — Знаю. Но я пока не могу рассказать тебе. Иначе станет только хуже. Рука Дина взметнулась вверх и сжала куртку Сэма, притягивая его ближе. — И что это значит? Сэм все еще думал, отвечать ли, и Дин слегка встряхнул его. — Сэм. Скажи мне. — Обещаю, как только смогу, так сразу, — пообещал Сэм. — Просто… не сейчас. Этого ответа было недостаточно, но головная боль снова подступила, и Дин был не в состоянии надавить на него. Как только он решил оставить пока эту тему, боль начала уходить. — Хорошо, — проворчал он. — Но лучше этому случиться поскорее. Звук машины, заезжающей на гравий, привлек их внимание перед тем, как Сэм ответил. Как только Дин увидел потрепанный, старый International Scout, боль снова зажглась в его голове. Он закрыл глаза, но она пульсировала внутри в такт его сердцебиению. Его последней мыслью, прежде чем он потерял сознание, была Я знаю этот пикап. И затем он был уже не в состоянии думать.