Soul for sale

Утро выдалось на удивление ясным и тёплым. Туман рассеялся, и улицы купались в свете безразличного к ним жёлтого карлика, который обитатели третьей от него планеты на разные лады называли Солнцем. Изая не заметил его восхода. Весь остаток ночи он провёл за документами, скопившимися за время его непродолжительного отсутствия, а утро — за планированием недели и встреч, необходимых как для поддержания легенды его смертной личности, так и для поддержания бессмертной её составляющей в достаточном тонусе. К тому же существовал ещё и фактор требовательного заказчика, кровные узы и немыслимое могущество которого изредка, но возвращали своевольного демона к исполнению своих непосредственных обязанностей, особенно учитывая, что исполнение одного небезызвестного «заказа» Изая, бессовестно и с несвойственным ему усердием, заталкивал в самый дальний угол и заваливал самым бестолковым хламом. «”Хлам”, кстати, нужно пополнить, — констатировал Изая, проглядывая ежедневник. — Ещё пара недель подобного безответственного поведения, и папочка решит, что самое время позадавать мне неудобные вопросы, — отругал себя он. — За работу, растяпа!» Со страдальческим стоном запрокинув голову к потолку, демон стал судорожно соображать: где бы по-быстрому выловить пару-тройку сговорчивых душ, может, не высшего, но и не самого низкого сорта? «В клинике Шинры, конечно же, болван! — раздражённо подсказал его внутренний голос. — Остатки мозгов у тебя, похоже, улетучились вместе с воздухом, через старательно расширенное Шизуо отверстие!» «Фу, пошляк!» — смутившись собственных мыслей, тряхнул головой демон и, вздохнув, нехотя поднялся со стула, и… покосился на валявшуюся на полу непочатую пачку сигарет, непонятным образом оказавшуюся в его доме. «Кстати, о Шизуо…» Изая набрал номер: — Ну? — вместо приветствия лениво отозвался Хайвадзима. — Шизуо, — пытаясь красиво прикурить, обратился Изая, игнорируя явное нежелание собеседника вести разговор по телефону здесь и сейчас. — Куришь? — Курю. — Почему ты куришь? — задумчиво разглядывая неохотно тлеющую сигарету, поинтересовался демон. — Нравится, — коротко ответил Хайвадзима и, Орихара в этом был просто уверен, пожал плечами. — Одному курить скучно, — выбрасывая так и не раскуренную толком сигарету в окно, констатировал Изая. — Я всегда один… курю. — Демон был приятно удивлён заминкой, так неосторожно допущенной упрямой жертвой. — Но сейчас-то ты со мной, — по-кошачьи улыбнулся в трубку Изая и просто-таки увидел скептически вскинутые брови Шизуо: — А я с тобой? — Куришь, — игриво добавил Орихара и услышал в трубке тихий смех: — Ладно, давай. Я работаю. — Уже на улицах? — Ага. — А где? — Придёшь отвлекать? — В этот момент Изае почему-то очень захотелось поверить в то, что ему не показалось, будто голос Шизуо потеплел. — А ты против? — Против, блоха! — рассмеялся Хайвадзима, от чего Изая разве что не замурлыкал. «Боже, я как баба!» — закатывая глаза к потолку, весело подумал демон. — Я всё равно по делам скоро выхожу… — Нет! — смеясь, но твёрдо отрезал Шизуо. — Я один, я курю и у меня куча работы! Не надо мне её добавлять! — Ой, да как скажешь, — делано обиделся Орихара. — Пока! — и с улыбкой повесил трубку. Вроде всё как всегда. Улыбка медленно сползла с его лица. Так что же тогда до сих пор беспокоит?.. Смятая в сердцах пачка полетела в мусорное ведро. Час спустя, сунув папку с документами под мышку, Орихара вышел на улицу. Жизнь вокруг била ключом: туда-сюда сновали курьеры на велосипедах; девушки из близлежащих школ и университетов совершали захватывающие путешествия от магазина к магазину; в воздухе, над проезжей частью, горделиво пролетел мусорный бак и рухнул на асфальт с симфоническим пафосом, едва не задев припаркованные машины, всем своим металлическим телом прижавшиеся к ограждениям… Изая вздохнул и покачал головой: как бы ему ни хотелось посмотреть, а то и принять участие в разборке, но дела — прежде всего: в сутках этого мира, к сожалению, было всего лишь двадцать четыре часа. И учитывая, как надолго и насколько регулярно в эти сутки подпольный доктор Кишитани Шинра появлялся в клинике, — бежать нужно было сломя голову. Скрепя сердце Изая развернулся в нужную ему сторону и, прибавив шагу, поспешил на встречу с Шинрой, который уже давно должен был подготовить ему список «надёжных клиентов». Пройдя несколько переулков, демон, наконец-то, оказался на территории районной клиники, в которой раньше практиковал Кишитани, а теперь незаконно консультировал и приобретал необходимые медикаменты, параллельно выискивая себе перспективную клиентуру. Привычно обойдя здание и войдя с чёрного хода, Изая взбежал по пожарной лестнице на четвёртый этаж и в одной из малопосещаемых лаборантских отыскал давнего поставщика сговорчивых душ. Шинра сидел за столом, просматривая карточки с историями болезней, и выписывал что-то в пухлый блокнот. — Привет! — закрывая за собой дверь на ключ, поздоровался демон. Шинра, не оборачиваясь, поскольку точно знал, кто и во сколько должен был к нему зайти, вяло махнул рукой. — Дай мне минутку, — продолжая писать, попросил он, и Изая, привыкший к принципам его работы, привычно прошёл к окну и, усевшись на широкий подоконник, стал разглядывать двор и людей, непрерывным потоком шедших в клинику или из неё. Кто-то шёл, возводя глаза к небу, моля или благодаря высшие силы «за» или «о» выздоровлении. Кто-то выходил, пошатываясь от свалившейся на него беды. А кто-то спокойно шёл к выходу после плановой проверки, зная, что у него всё хорошо. Но всё же вокруг здания витали Страх и Горе. Тяжесть эмоций чёрной тучей висела над зданием и влияла даже на самых уравновешенных пациентов: стоило им только пересечь территорию больницы, как лица мрачнели, разговоры и шутки прекращались — в сердце закрадывалась тревога, а порой и вина за то, что у кого-то ситуация лучше, чем у его соседа по скамье ожидания. — Список пациентов у меня в верхнем ящике, посмотри пока. Голос Шинры вывел демона из транса. Он покорно соскочил с подоконника, подошёл к столу и вынул из указанного ящика стопку документов. Не такую толстую, как в прошлый раз, но даже беглый взгляд на имена дал Изае понять, что после более тщательного изучения «клиентов» его отцу они будут действительно интересны. Если не все, то больше половины. Около двух часов демон сосредоточенно изучал документы, сидя на подоконнике, время от времени отпивая кофе из любезно предоставленного Шинрой стаканчика, и то и дело поглядывая во двор на прохожих, как вдруг взгляд его выхватил из толпы один до боли знакомый силуэт. — Шизуо? — нахмурил брови Орихара, отвлекаясь от изучения историй болезней. — Что он здесь делает? На секунду, на сотую её долю, Шинра словно застыл. Простой человек не заметил бы этого едва уловимого изменения во взгляде, на миг напрягшейся спины или на тон побледневшей кожи лица. Но Изая не был простым человеком, и от его взора не укрылись все эти метаморфозы. — Опять подрался, — равнодушно пожал плечами Шинра, продолжая заполнять бумаги. — Почему он не пошёл к тебе? — Интуиция Орихары тоже была слишком хорошо развита, чтобы проигнорировать вспышку тревоги, возникшую при невинном, на первый взгляд, вопросе о Шизуо, и стучалась в мозг хозяина настырными импульсами, подсказывающими, что пазл из его собственных разрозненных предчувствий вот-вот сложится. — Я, как видишь, занят, — обманутый расслабленной позой демона, Кишитани с улыбкой развёл руками. — К тому же, — возвращаясь к заполнению медкарты, вздохнул он, — его тут каждый интерн знает вдоль и поперёк. Зрачки Изаи чуть заметно сузились. — А что, собственно, произошло? — глядя в окно, как бы между прочим поинтересовался Орихара. — В этот раз — не знаю, — зевнул Шинра. — Но, говорили, очередная банда из соседнего района решила помериться с ним силами — и это не в первый раз уже происходит! Может, они виноваты? — Что-то часто они стали появляться, банды эти…— не спуская внимательных глаз с доктора, заметил Изая, внутренне предчувствуя беду и едва сдерживаясь от желания вытрясти из него информацию грубой силой. — Да не говори! — оживлённо подхватил Шинра, явно внутри радуясь, что удачно соскочил с темы. — Как будто только их ему сейчас и не хватает для полного счастья! — Ой, да можно подумать! — решил пока поддержать игру Изая и беспечно потянулся. — Да они же ему на один щелчок! Размяться, время скоротать… — Ага, — поморщился Шинра и едва ли не огрызнулся, раздражённый легкомыслием Орихары: — Только если так пойдёт и дальше — коротать будет нечего! — и, перехватив торжествующий взгляд демона, прикусил язык, но было уже поздно: застывшее лицо Изаи и холод всего космического пространства в его глазах, ясно дали понять — от ответа доктору не уйти. — Сейчас я тактично поинтересуюсь: что именно ты имел в виду? — вкрадчиво проговорил Изая, не отрывая тяжёлого, как гора Эверест, взгляда от Шинры. — А ты вспомнишь, что, де-факто, ты — врач без лицензии и правило о врачебной тайне на тебя не распространяется. Особенно в том случае, когда спрашиваю я. И именно поэтому спокойно ответишь на вопрос. Договорились? Уголок губ Шинры дрогнул в нервной улыбке, цвет лица сровнялся с недавно побеленным потолком. — Я имел в виду, — откашлявшись, осторожно начал доктор, — что в следующий раз сам его зарежу, чтобы не мучиться: надоело зашивать его каждый день — живого места уже не осталось. Изая вздохнул и потёр пальцами переносицу. — Шинра-Шинра, — укоризненно протянул он, запрокидывая голову к потолку, — ты ведь в курсе, что я слышу твоё сердце?.. Лоб Кишитани покрылся холодным потом, но, обозлённый собственным страхом, доктор нашёл в себе силы ответить и на это: — Прекрасно знаю! А как, по-твоему, я должен реагировать на твои скрытые угрозы?! — Ох, Шинра, — пугающе тепло, словно ища примирения, улыбнулся Изая, — я ведь просто спросил. — Ты всегда «просто спрашиваешь»! — попытался увести разговор в сторону Кишитани. — А потом моя душа пылится у тебя на полке — рядом с «бизнес-проектами»! — Ой, да брось! — досадливо махнул рукой демон. — Твоя душа всё ещё при тебе — и ты это знаешь! — Да какая разница, если по контракту… — Мы сейчас не твой контракт обсуждаем, — жёстко перебил Изая, с которого мигом слетело показное благодушие. — Хотя, если мы заговорили о контрактах… — почти шёпотом заметил он и выразительно замолчал, а его тяжёлый взгляд, как рентген, буравил, изучал, раскладывал душу Кишитани на составляющие, поднимал из её глубин такие тайны, которые он сам рад бы закопать поглубже да напрочь забыть. — Перестань, — шепнули дрожащие губы Шинры. Изая вскинул брови, но горящих брусничным огнём глаз от своей жертвы не отвёл. — Просто расскажи мне, Шинра. — Да нечего же тут рассказывать!.. — Ши-и-инра… — покачал головой демон, и мир вокруг подпольного доктора вдруг неприятно качнулся. Стены кабинета дрогнули и, нарушая все законы физики, упали со всех сторон одновременно, пол ушёл из-под ног, а Шинра с воплем повалился… под стол. Изая молча разглядывал свои ногти. Тяжело дыша, доктор выполз из-за перевёрнутого стула и оглядел свой кабинет, стены которого со своих обычных мест насмешливо смотрели на него грамотами и информационными стендами. — Ну как, появилось желание поговорить по душам? — лениво поинтересовался демон, в глазах которого всё ещё горел тёмный огонь еле контролируемого гнева. — Изая… — Я кое-что увидел… — глядя куда-то в сторону и рассеянно потирая запястье, перебил его Орихара. — По-человечески прошу, Шинра: просто расскажи. — Ты не человек, — с трудом поднимаясь на ноги и присаживаясь на краешек стола, вздохнул Кишитани. Сил поднять стул у него не было. — Да, — ядовито согласился Изая. — И могу играючи спалить твой мозг, а ты об этом периодически забываешь! — Зато у тебя есть удивительная способность вовремя об этом напоминать, — приглаживая растрёпанные волосы, нервно усмехнулся Шинра. — Опять уходишь от темы? — выразительно поднял брови Изая. — Нет! — поспешно вскинул руки Кишитани, и едва не упал со стола. — Просто пытаюсь прийти в себя за светской беседой… Изая улыбнулся, как показалось доктору, немного виновато: демон был прав, Шинра слишком часто забывал о том, с кем имеет дело. И тем не менее он знал его достаточно давно, чтобы понимать — без веской причины этот демон к силе прибегать не станет. Тем более в отношении практически друга. Поэтому спросил: — Зачем тебе это, Изая? — План не выполнил, — мрачно отшутился Изая, но по его тону Шинра понял, что Орихара взял себя в руки и гроза миновала. «Надолго ли?» — Кишитани почувствовал укол страха, подумав о том, что ему сейчас придётся рассказать. — Выкладывай, Шинра, — тихо напомнил Орихара, снова потирая запястье. Кишитани глубоко вздохнул, не зная, как и с чего начать, потом мысленно махнул рукой и озвучил самую суть: — Для тебя не секрет, что Шизуо гораздо сильнее многих. — Саймон… — Саймон не лезет в драки направо и налево! — возмущённо осадил его Шинра, выдохнул, прикрыв глаза, и продолжил ровным, менторским тоном: — Вся их недюжинная сила, Изая, не предназначена для человеческих тел. Тренировки, питание, витамины — да, они помогают справиться с перенапряжением, да и сам их организм, конечно же, более сильный, чем у других: иммунная система, метаболизм… Психическая устойчивость, в конце концов. Но Шизуо — не Саймон. Он молод, импульсивен и, как бы странно это ни звучало, не уверен в себе: ему постоянно нужно кому-то что-то доказывать. Обществу, брату… Тебе. — Мне?! — удивлённо вскинулся Изая, хотя знал, что Шинра сейчас, по сути, не грешил против истины. — Тебе он доказывает, что достойный противник. И в то же время с тобой он чувствует себя живым. Он живёт, соревнуясь с тобой, но не зная, кто ты. Воюя с тобой, забывает о том, насколько отличается от других. А вот ты, периодически забываешь о том, что он — всего лишь человек. Шинра замолчал, ожидая возражений, а когда ответа не последовало, горько улыбнулся и продолжил: — Какое-то время всё было нормально: мы нашли, как укрепить скелет, стенки сосудов и мышцы — и всё шло вполне себе неплохо… пока не появился ты. Изая снова промолчал, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться Шинре в лицо и не начать язвить и оправдываться. Это было бы глупо. — Я уже говорил, — безжалостно продолжал Кишитани, — Шизуо чувствует азарт, гоняясь за тобой по городу, наплевав на всё, чего мы добились! И в результате его состояние стало стремительно ухудшаться. Изая побелел, но более ничем не выдал бушевавших в его груди эмоций. — И что… — он кашлянул, прикрыв глаза, — что, собственно, происходит? Шинра устремил на собеседника открытый взгляд: сейчас он был врачом до мозга костей. Приходилось быть. — Его организм не выдерживает, — ровно сказал он. — Внутренние органы, нервная система… Они износились. — Шинра заглянул демону прямо в глаза: — Он умирает. Шизуо умирает, Изая. И ты, вольно или невольно, заколачиваешь в его гроб последние гвозди. *** Изая не знал, как объяснить чувство, вызванное словами Шинры. Оставаясь спокойным внешне, внутри он чувствовал себя так, словно в бетонную стену влетел — и больно, и отрезвляет. Он помнил, как молча кивнул Шинре, нарочито неспешно раскрыл сложенные на подоконнике документы и ещё около получаса листал страницы, разглядывая записи невидящим взглядом. Ему хотелось на воздух: он никак не мог выровнять сбившееся дыхание. Ему хотелось бежать: раскрыть окно и прыгнуть вниз, в крепкие пальцы ветра! Вытряхнуть из себя этот сдавливающий грудь крик! Ему очень хотелось не думать, но мысли вихрем абордажных сабель кружили в голове и кромсали самообладание на мелкие кусочки, пока он не встал и всё-таки не сбежал на улицу, забыв документы на подоконнике. Но всё же… Он никак не мог подобрать определение тому, что же в конечном итоге чувствует. Мог только сравнивать своё состояние с падением — когда летишь с огромной высоты, бессильно глядя на приближающуюся землю и осознавая: ветер тебе не помощник. Долгое время он бродил по улицам района, выбросив все мысли из головы. Бесцельно, не разбирая ни путей, ни направлений, блуждал, пока не осознал, что всё это время, он думает в итоге только об одном и неуклонно идёт к своей цели — просто выбирал самые длинные дороги. Озарённый своей догадкой, Изая, перейдя на бешеный темп, помчался по переулкам и в эти минуты был как никогда уверен, что знает: душившее его чувство — жгучая ненависть. Но, увидев замершего на перекрёстке, с сигаретой в зубах, Шизуо, застыл, как вкопанный, споткнувшись о безжалостную истину — он снова ошибся. На абсолютном автомате, не сводя глаз с Хайвадзимы, он достал из кармана надрывающийся телефон, поднёс его к уху и сиплым голосом, проигнорировав замечание Шинры о забытых документах, спросил: — Сколько ему осталось? Шинра молчал долго. — Месяц, — тяжело вздохнув, наконец ответил он. — Может быть, два. Изае показалось, что его накрыло вакуумным колпаком. Он вдруг перестал слышать машины, людей, не слышал даже, продолжает ли Шинра говорить. И не видел ничего, кроме темноты глаз, обернувшегося к нему Шизуо. Орихара ошарашено моргнул, и в тот же миг в мир вернулись звуки, вместе с голосом звавшего его по имени доктора. — Изая?.. — Да. — Ты… Знаешь, я не стану тебя больше ни о чём спрашивать, Изая. И не буду гадать, нужна ли тебе его душа на самом деле или причина вашей бесконечной беготни по городу заключается в чём-то ином… Но, как бы там ни было, если ты не хочешь его смерти, то у тебя не так много времени, чтобы что-то предпринять, потому что я ещё хоть что-нибудь сделать не в силах. Изая, молча сложил телефон, развернулся и, со всей дури пнув мусорный бачок, быстро зашагал в противоположную сторону. Глядя на искорёженный металл, Шизуо мрачно думал о том, что если бы Изая увлекался магией Вуду, ему бы сейчас было очень и очень больно. *** Звонок телефона раздался в квартире как набат церковного колокола, оповещающий о пожаре. И вспоминая мрак, сгустившийся там, на перекрёстке, и тяжесть разъярённого взгляда, заставившего его обернуться, Шизуо точно знал, что именно услышит с того конца провода, оттого и не торопился снимать трубку. — Ты должен был мне сказать, — без всякого приветствия выплюнул взбешённый Орихара, и отчаянная злость его тут же передалась уже настроившемуся на подобный разговор Хайвадзиме. — Ничего, — едко ответил он, — придёшь на похороны, почувствуешь себя живым. — Ну и сука же ты, Шизуо, — прорычал Изая и повесил трубку, а Хайвадзима, в бессильной ярости, швырнул свою в стену. Вот и поговорили. Словно тигр в клетке, Шизуо несколько раз прошёлся по комнате, ероша волосы, потом остановился и, тяжело дыша сквозь плотно сжатые зубы, опёрся о спинку стула трясущимися руками. Пнув его со злости, он быстро стянул с себя одежду и отправился в душ — успокаиваться и приводить мысли в порядок. Выйдя из ванны, вытирая полотенцем влажные волосы, Шизуо замер в проходе, заметив на своём диване нахохлившегося, как боевой воробей, Изаю. Он сидел, сложив руки на груди, и нервно качал ногой, заброшенной на ногу. — Как же ты меня бесишь, Хайвадзима! — не глядя на него, прошипел Орихара, и амплитуда ноги-маятника ощутимо увеличилась. «Хайвадзима». Изая называл его по фамилии в очень редких случаях. — Взаимно, блоха, — игнорируя бойцовский настрой любовника, ироничным тоном поприветствовал его Шизуо. Замолчали. Шизуо, немного помявшись в поёме двери, вздохнул и прошёл к дивану за одеждой. Наклонившись за штанами, он удивлённо замер, забыв о злости. — Что с тобой случилось? — касаясь пальцами глубокой царапины на щеке Изаи, спросил он. — Грабил прохожих в тёмном переулке, — отводя взгляд и слишком поздно сообразив, что принимает прикосновение Хайвадзимы как должное, проворчал Изая. — Неудачно, видимо, — криво улыбнулся тот, присаживаясь рядом и натягивая джинсы. — Да нет. Всего лишь споткнулся, шваркнулся о стену. Шизуо рассмеялся, запрокинув голову. — Тебе идёт, — открыто улыбаясь, заметил он и, потрепав Изаю по спутанным волосам, привычно притянул его голову к себе и, поцеловав, шумно вдохнул запах шампуня и осеннего города. И Орихара сдался. Он повернулся, подставляясь под поцелуй и укоряя себя за то, что не может держать себя в руках в присутствии этого человека, за то, что мысли путаются от его ласк (таких незамысловатых и таких привычных!), за то, что не может долго сердиться на него и быть тем, кого боится весь Икебукуро. Шизуо целовал его осторожно, словно успокаивая и уговаривая: «Не надо, не начинай — ничего не изменить. Давай останемся здесь и сейчас. Просто здесь. Просто сейчас». Минуту-другую Изая позволял себя уговаривать, после чего мягко отстранился, подался вперёд и тяжело вздохнул, проводя ладонями по лицу. — Бестолковая блоха, — цокнул на него раздосадованный Шизуо, откидываясь на диван. — Упрямство и непреклонность никогда ещё не означали отсутствие ума, — лениво парировал Изая и без спроса протянул руку к пачке сигарет, лежавшей на журнальном столике перед диваном. «Да уж, — невесело улыбнулся про себя Хайвадзима, краем сознания отметив, что руки подпольного информатора Икебукуро немного дрожат. — Именно это в тебе и бесит, и привлекает». Шизуо первый раз видел, чтобы Изая курил. Орихара курил не в первый раз, но предыдущий был настолько давно, что он уже забыл, как это делается. Организм же, пусть и демонический, тоже отвык от подобных издевательств, поэтому на действия хозяина отреагировал резонным недоумением и попытался вытолкнуть ядовитый дым из лёгких. Хозяину это не понравилось, и борьба закончилась отчаянным кашлем. Шизуо усмехнулся: — Тяжёлый день? — Тяжёлая жизнь, — сипло отозвался Изая, одарив его неласковым взглядом. Не спуская глаз со своего непутёвого врага, Шизуо достал из пачки себе сигарету, раскурил, потом отобрал у Изаи его, успевшую каким-то чудом погаснуть, и, подкурив её заново, вернул: — Держи. Изая, задумчиво наблюдавший за действиями любовника, взял сигарету и растёр её в пепельнице. Опять-таки не спрашивая разрешения, достал из пачки новую, зажал в зубах и подался к Шизуо. Улыбнувшись уголком губ, Хайвадзима склонился к нему и прижал кончик своей сигареты к сигарете Изаи. Орихара затянулся, прикрыв глаза. Упрямая сигарета, немного повеселив любовников, замигала ровным рыжим угольком только раза с четвёртого. Организм демона, сообразив, что сегодня с хозяином спорить бесполезно, сдался и позволил мягким пальцам никотина успокоить его растревоженное сознание. — Так почему ты куришь, Шизуо? Хайвадзима вздохнул, откидывая голову на спинку дивана: — Потому, что никотин успокаивает нервы, расслабляет мышцы. И притупляет боль. Изая шумно выдохнул, опираясь локтями в колени, и уткнулся лбом в запястья. Посидел так немного, потом тоже откинулся на спинку дивана и, докурив сигарету до фильтра, спросил ещё раз: — Почему ты мне не сказал? Хайвадзима не стал изображать из себя святую простоту и спрашивать: «О чём?», — он давно понял, что заигрался, и лишь вопрос времени, когда самый последний секрет перестанет быть для Изаи тайной. Шизуо молчал долго, глядя куда-то в пространство, словно в комнате не было никого, кроме него и сигаретного дыма. — Я никому не говорил, — прозвучал, наконец, его раздражающе ровный голос. — Шинре сказал, — словно перчатку, бросил Орихара. — Шинре и говорить не надо, — проигнорировал выпад Шизуо. — Может, он и растрёпа, но всё-таки врач. При слове «врач» Изая скривился и настойчиво повторил: — Почему ты ничего мне не сказал? Вот тут уже Хайвадзима не совладал со своими эмоциями и ответил куда язвительнее, чем собирался: — Потому что мне не нужна твоя жалость, — и неприятно усмехнулся сам себе: вышло как цитата из дешёвого бульварного романа. «Ты идиот?» — подтвердил его опасения скептический взгляд брусничных глаз. Шизуо вздохнул. Глаза его неожиданно жёстко блеснули. — Ну и что это меняет в твоей жизни, а? — едко поинтересовался он, и Изая с величайшим трудом удержался от того, чтобы не дать ему в глаз, вспомнив вдруг, чем его всё это время так бесил Хайвадзима. Ухватившийся за этот мгновенный «сбой в программе», мозг не дал добро на объявление войны, резонно заметив своему хозяину, что разговор, начавшийся с разбитого лица, неминуемо окончится на пороге у Шинры, а разговор закончить надо. Примерно из таких же соображений, но в несколько ином ключе, исходил и Шизуо, отметая вариант с выставлением опасного любовника за дверь: разбитой дверью дело бы не ограничилось, к Шинре не хотелось, а выдворить Орихару из квартиры раз и навсегда было просто необходимо. Поэтому, наскоро просчитав все возможные варианты, Шизуо выбрал наименьшее из зол: — Я не сказал тебе, — устало, словно докучливому ребёнку, произнёс он, — потому, что не думал — как тогда, так и теперь — что наша глупая интрижка продолжится дольше, чем моя жизнь! На секунду в квартире повисла такая тишина, словно весь мир инстинктивно замер, в ужасе боясь пошевелиться. А потом Шизуо получил-таки в глаз — и довольно сильно. Но и цели своей тоже добился: избавился от любовника (хотелось бы верить, что навсегда). И, что немаловажно, без потери двери, захлопнувшейся хоть и с треском, но всё же оставшейся на месте. — Вот видишь, — обратился он к ней и закурил новую сигарету, — вопрос решился сам собой.