Фундамент

− Очень, очень плохо. Никуда не годится. Недовольный голос Анны с лёгкостью перекрыл все звуки, сопровождающие напряжённую тренировку. Рен набрал в лёгкие воздуха, чтобы огрызнуться, но вовремя понял, что фраза относилась вовсе не к нему, а к Йо. Кроме Асакуры, Анну не интересовал ни один из собравшихся шаманов, и это злило. Но вовсе не потому, что у Рена имелись какие-то виды на своенравную девушку. Тряхнув головой, Рен отошёл в сторону. Он не нуждался в подколах со стороны, и без того зная, что его сегодняшний результат был хуже вчерашнего, а вчерашний — хуже позавчерашнего, и так далее до неопределённого момента. Шаманы тоже нуждаются в отдыхе, но не в разгар же турнира! Неужели он переусердствовал в сражениях, был слишком ожесточён и разбрасывался силой попусту? Нет, по сравнению с собой прошлым он был просто образцом умеренности. А что, если он, наоборот, сделался слишком мягким и начал слабеть, растеряв хвалёную безжалостность? Но и такой ответ едва ли был верным: Йо научил его тому, что гнев не прибавляет, а отнимает. Йо! Рен метнул раздражённый взгляд в сторону Асакуры, всё ещё безуспешно отбивающегося от нападок своей самопровозглашённой будущей жены. Как только он умудрился терпеть все её указания и претензии? Неужели у него совсем нет гордости? Почему… почему он позволяет этой девчонке так с собой обращаться? Неужели он и правда смирился с её ролью в своей жизни? И в такого подкаблучника Рен умудрился… Подружиться. Он умудрился с ним подружиться. Убедившись, что никто не смотрел в его сторону и не мог видеть очередной потенциальный провал, Рен негромко приказал: − Басон, в гуаньдао. Дух послушно сжался в его руке, превратился в комок концентрированной энергии и перетёк в оружие. Детский приём, совершенно ничего особенного — было бы странно, не сработай у Рена такой простой навык. Проблема заключалась в том, что он ни за что не прибегнул бы к нему, пройди всё гладко с созданием гигантского духа. Нет, ничего катастрофического не произошло, и Рен не опозорился на глазах у своих друзей, но лишь потому, что успел вовремя отступить. Просто в какой-то момент он почувствовал, как контроль над Басоном утекает у него сквозь пальцы; подобное он испытывал и раньше, но лишь будучи крайне усталым, на грани истощения фурёку, однако такое могло случиться к концу упорного боя, но никак не после пары часов разминки. В тщетной попытке реабилитироваться перед самим собой Рен взмахнул гуаньдао, и сноп больно жалящих молний расчертил пространство с вполне привычной мощью. Он почти заставил себя убедиться в том, что ничуть не убавил в силе, как вдруг в поле его зрения возник Амидамару; приобретший небывалые размеры самурай поднял свой меч, горящий странным серебристым светом, и совершил выпад, такой быстрый и мощный, что у Рена заложило уши от звуковой волны, а в земле образовалась глубокая расщелина. Кажется, Йо Асакура только что овладел новым приёмом. − Для первого раза сойдёт, − снисходительно объявила Анна. Рен несколько раз приказал себе не смотреть на них, но всё-таки не удержался и повернул голову. Йо улыбался своей обычной расслабленной улыбкой, вполуха слушая наставления невесты и тренера в одном лице. Вечно у него одно и то же мечтательное выражение! Проклятый Асакура! Всё даётся ему слишком легко. Конечно, так думать не стоило. Рен знал, что Йо много работал над собой — возможно, даже больше, чем любой из их маленькой команды, но даже это не тяготило его, он встречал препятствия с врождённой снисходительностью к ним, в то время как Рен надрывался и изводил себя, если что-то не получалось. Точно так же, как он изводил себя сейчас. Йо помог ему решить целый ворох давних проблем, не подозревая о том, что сам стал для Рена проблемой. Но если раньше Тао, хоть и с большим трудом, но всё-таки пробивал преграды силой воли, как бетонные стены, то Асакура был резиновой стеной. На любое действие он отвечал противодействием — неосознанно, просто по своей природе; и каждая попытка Рена подступиться встречала вовсе не отпор, но пружинистый толчок назад, после каждого из которых Тао проклинал себя за то, что поддался глупому порыву и обещал себе больше никогда, никогда не пробовать. Кроме того, он так и не разобрался до конца, чего именно добивался, и это не просто злило — доводило до бешенства. Рен всегда знал, чего хочет. Всегда. Ладно, не стоило задумываться об этом снова. У него назревала более серьёзная неприятность, которая могла помешать ему выиграть турнир, а этого Рен никак не мог допустить. А пока… пока Хоро-Хоро приглашал всех обедать. − Рен, что с тобой сегодня приключилось? — Усуи действительно беспокоился, раз оторвался от еды, чтобы задать этот вопрос. − Да, что это было? — включился в неприятный разговор Рю. Неужели они догадались? − Вы заметили? — вяло спросил Рен — просто потому, что отрицание только раззадорит его излишне волнительных товарищей. − Как тут можно было не заметить? — всплеснул руками Хоро-Хоро. — Твой гигантский Басон сегодня… был вовсе не гигантским. Он был карликом. − Не большим, чем Короро, − со всей возможной язвительностью отрезал Рен, и это помогло ему отвлечь Усуи от затронутой им щепетильной темы. − Что-о-о? Ты хоть знаешь, на что она способна?! — мгновенно завёлся тот, и Рен уже почти выдохнул с облегчением, но неожиданно подал голос Йо: − Рен… с тобой что-то не в порядке? Тао промолчал, насупившись. В нём смешивалось сразу два источника досады: то, что он показал слабость перед главным своим конкурентом, и то, что Йо, в отличие от всех остальных, не почувствовал этой слабости, слишком поглощённый новыми трюками и препирательствами с Анной. − Хочешь после обеда потренироваться со мной один на один? − После обеда у тебя пробежка. − Но Йо рассеянно отмахнулся, не стал слушать Анну, и именно этот факт заставил Рена согласиться. Когда Тао вызвал гигантского духа, поначалу ему показалось, что всё в порядке. Связь между ним и Басоном оставалась нестойкой, но достаточной, чтобы отражать удары и нападать. Однако Асакура, наверное, чувствовал колебания в силе Рена, замечал его медлительность, крохотную долю опаски. − У тебя всё получится, Рен. − Типичный Йо, на всех-то ему хватает подбадриваний. — Меня ты можешь не стесняться. Мы ведь друзья. Эта невинная фраза могла и должна была помочь, дать расслабиться, добавить уверенности, но получилось с точностью до наоборот. Едва только последнее слово было произнесено, Рен почувствовал, что контроль не просто ускользал, он оборвался тяжёлым грузом с тонкой нити, и Басон, как дырявый мяч, потерял форму и самым буквальным образом сдулся с негромким хлопком.