Фундамент

− Рен, у нас в запасе не так много времени, − сказал Йо, когда они остались вдвоём. Тао по-прежнему молчал, уставившись в точку где-то за спиной Асакуры. — Неужели так трудно рассказать, что тебя мучает? − Я и сам точно не знаю, − попытался соврать Рен и сам почувствовал всю безнадёжность этого провала. − Ты знаешь, я вижу это по твоим глазам. Рен, мне больно знать, что ты мне лжёшь. Вздрогнув, Тао перевёл свой остекленевший взгляд, чтобы посмотреть в лицо Йо. Тот узнал ложь по глазам Рена, а что сам Рен может увидеть в глазах Асакуры? Тёмные, но тёплые. И абсолютно спокойные, как водная гладь во время штиля. Сейчас на этой глади плясала рябь — беспокойство, разочарование, расстройство, − но эти глаза никогда не знали бурь. Страсть к достижению цели и решимость определяет силу шамана, а его самоконтроль — способность не растерять эту силу почём зря. Первое было у Рена в избытке, второго отчаянно не хватало. Йо же развивался по всем канонам, и трудностей в его жизни было ровно столько, чтобы он сумел закалиться, но не сломаться. − Спасибо, что пытаешься помочь, − вырвалось у Рена. Йо совершил в жизни столько бескорыстных дел, а сейчас от него требуется самая малость, но она ему не под силу. − Обычно мне это удаётся, но те, кому я помогал, хоть немного мне в этом содействовали, − слабо улыбнулся тот. Рен покачал головой. Ему было стыдно, что Йо проделал из-за него такой путь впустую, но пусть лучше он сердится за скрытность, чем узнает всю правду. Ещё несколько дней назад Тао боялся, что Йо отвернётся, едва услышит признание; но сейчас, посмотрев в эти спокойные глаза, он понял, что этого не произойдёт. Асакура будет по-прежнему поддерживать его, веселиться и побеждать вместе, но уже обременённый этим грузом. Он будет в своей привычной манере пытаться найти наилучший выход для всех, но Рен очень сомневался, что такой выход существовал. Правда, не раз случалось так, что Йо выбирал путь, прежде невидимый для остальных, но приводящий к правильному финалу. Но едва ли это был тот случай. А что, если эта история отразится и на Йо тоже, заставит его слишком много размышлять и сомневаться; что, если его ждёт судьба Рена? Такого Тао не мог допустить. Несмотря на свой несговорчивый и сложный характер, он умел быть благодарным. − Мне очень жаль, − ответил он, тем самым обозначая, что больше не собирался обсуждать эту тему ни с кем. До самого вечера с ним никто не заговаривал. Большую часть времени Рен лежал, разглядывая потолок, и гадая, сколько ещё таких бессмысленных часов должно пройти, прежде чем его выгонят отсюда за невежливость и упрямство. Дверь скрипнула, и Тао повернул голову. − Йо, ты должен возвращаться на турнир, − попросил он. — Не теряй больше времени. − Я вернусь только с тобой, − Асакура скрестил руки на груди, и Рен в очередной раз почувствовал силу, против которой трудно было возразить. − Думаешь, я не хочу снова стать шаманом?! — вспылил он и вскочил на ноги одним прыжком; от резкого движения закружилась голова, и пришлось сесть обратно. Ну почему в такие напряжённые минуты он продолжает показывать свою слабость? — Но быть неудачником… зрителем… уволь!.. − Кажется, молодой человек не собирается исправлять ситуацию. Все твои друзья такие идиоты? — Рен почти физически почувствовал на себе мрачный взгляд Йомея. — Что ж, у меня есть ещё одно предложение для тебя — на этот раз последнее. Если ты не хочешь говорить ни с кем из нас, попробуй поговорить с самим собой. Да он только и занимается, что разговорами с собой! Рен не сдержал горького смешка, и проницательный старик прищурился. − Я не предлагаю провести очередной сеанс самобичевания, − заявил он. — Я советую тебе взглянуть на твою проблему со стороны, найти решение в собственной душе. Ты должен войти в пещеру Тартар. Она обнажает сердце, очищает разум от предрассудков. − Пещера Тартар… та, в которой Йо пробыл семь дней? Но у нас нет столько времени! − Йо провёл в ней семь дней, чтобы приумножить свои способности, но твоя цель иная. Ты пробудешь там ровно столько, сколько понадобиться, чтобы уничтожить твои сомнения. − То есть целую вечность, − негромко пробормотал Рен. − Это категорически неприемлемый настрой. Поднимайся и следуй за Йо, пока я не решил, что тебе доставляют удовольствие собственные страдания. Удовольствие? Да он отдал бы многое, чтобы избавиться от них! Вот только это совершенно не добавляло ему веры. Всего несколько шагов внутрь — и он потерял точку старта, растворился во тьме, настолько густой, что она почти становилась материальной, обволакивала, мягко давила со всех сторон. Рен поднёс руки к лицу — и не увидел их, аукнул — и не услышал своего голоса. В какую сторону нужно двигаться, чтобы выйти наружу? А, впрочем, какая на самом деле разница? Даже если он навсегда застрянет в черноте, так тому и быть. Ты не хочешь идти во тьму, Рен. Ты хочешь света. − Кто здесь?! — крикнул он во всё горло, но опять не расслышал ни звука. Голос гнездился у него в голове, голос невероятно знакомый во время звучания, но в то же время напрочь забывающийся через мгновение после того, как замолкал. Ты посылаешь огонь и молнии из своего оружия, а сам боишься обжечься? Рен побежал. Он мчался хаотично, бесцельно, но таинственным образом не натыкался на стены; пещера словно расступалась перед ним, позволяя бежать, пока он не выбился из сил. Разве Йо похож на опасное пламя? Тао слепо зашарил перед собой руками, пытаясь нащупать дорогу; неважно, вперёд или назад, главное — подальше от этого голоса. Но тот вдруг сам замолчал, и это было ещё мучительнее, чем если бы он продолжал спрашивать. − Я не знаю, что мне делать, − сказал Рен. Пока ты не делаешь ничего. Неужели это действительно его собственные мысли, безжалостно выдранные из самого дальнего угла? − Я… должен признаться? Неважно, каким будет исход, он будет определён. Ты сможешь отстроить свой фундамент на торжестве взаимности или на горечи расставания, но и то, и другое сможет стать крепкой опорой. Неопределённость убивает, сомнения точат изнутри. Где-то вдалеке промелькнул силуэт. Рену показалось, что он узнал его, что это был Йо — кто ещё мог привидеться ему в этом таинственном месте? Сначала его лишили осязания, зрения, слуха, а теперь подарили галлюцинации. Но даже если это просто видение — что с того, если так хочется пойти следом. Йо должен вывести его наружу. Рен ненавидел полагаться на кого-то, даже в собственной команде он старался за всем уследить, но, может быть, нет ничего плохого в том, чтобы хоть раз переложить свою судьбу в чужие руки? − Что же мне делать?.. Всю жизнь ты учился отрицать. Даже сейчас ты отрицаешь слишком многое. − Я не понимаю!.. — Но загадочный невидимый собеседник окончательно замолчал, и вокруг Тао вновь воцарилась глухая тишина. Но она продлилась недолго: скоро где-то неподалёку раздался шорох, а за ним — другой голос, на этот раз по-настоящему знакомый: − Иди за мной, Рен. Скоро мы выберемся обратно. Это ведь не мог быть настоящий Йо? Всего лишь видение… Но Рен уже торопился к нему, выдуманному или реальному, стараясь не расплескать запас смелости. − Йо? Это правда ты? — неожиданно он снова мог говорить вслух. − Это правда я. Иди за мной.