Яблочный привкус на губах

*РОV Шаи* Годы летели до ужаса быстро в этом уютном местечке. Но осталось поселение любимым домом не для многих… Да и вообще: не для кого было таковым оставаться. Все разъехались. Так как я предпочитал круг друзей постарше меня – они быстрее окончили школу и свалили в большие города, искать будущее. Я же все еще здесь. Среди жалких остатков. «Глушь», «мрак», «дрянь», «болото»… Я слишком часто слышу неприятные высказывания о моем месте жительства, вздрагивая от неприязни к тому, кто их называет. Один дерзкий омега постоянно кричит о том, как надоело ему здесь, как хочет он кинуться на свет городских огней, поучаствовать в стритрейсинге, шляться по ночным клубам и пить за счет симпатичных альф. Он много об этом говорит, но шанса для осуществления мечты у него пока не выпало, поэтому шатен подрабатывает пахарем, дояркой, а иногда даже и пастухом. Марлен вполне трудолюбивый, но всегда мечтал не о деревенской работенке, а о приливе адреналина в крови, о драйве, обо всем, чего нет у нас. Соответственно: копил он на то, чтобы выбраться однажды в большой город. Не смотря на мое недовольство его негодованием о селе: мы друзья со школьной скамьи, приятели, товарищи; часто ходим вместе к пруду летом, зимой на коньках, весной в лесу пикники устраиваем, а осенью вместе сгребаем мешающие соседу-бете листья. Возвращаясь ко мне… Я самый обыкновенный омега, имя моё ― Шая, которым я и не горжусь, которое и не ненавижу. Я бы сказал, что бываю иногда глуп и труслив, но подавляю эти качества в себе, как могу, а ко всему, чего боюсь, отношусь с рвением перебороть страх. Я никогда не думал, не волновался о том, что «будущего у меня нет», я жил только настоящим и не любил прогнозы. А любил нежиться на полянке, среди ласковой травы, жмуриться от лучей солнца и мечтательно протягивать к нему руки, словно пытаясь ухватиться за недостижимые лучики света. А еще я очень любил яблоки. Это была страсть с раннего детства, зависимость, обожание… Я мог бы есть их килограммами, ведрами… Разные цвета, виды, вкусы, даже формы… Но ничто не привлекало меня больше этих наполняющихся медом красных сфер, висящих на ветках сада старика Джереми. У нас и свои яблони росли, но фрукты с них были кислыми и сухими. А вкус тех, из чужого сада, казался райским. Сладкий сок тек по подбородку, кусочки приятно хрустели во рту и ложились на язык, а привкус преследовал еще часами, все напоминая о себе. Я долго не мог понять: почему именно они? То ли старик имеет «волшебное» удобрение, то ли «запретный плод – так сладок». Но яблоки и из других чужих садов тоже не на редкость были пресными, поэтому вторую теорию пришлось отбросить. Я успокоился и перестал гадать. А вскоре, увы, я забыл их вкус… Я вырос, больше не позволял себе мелко пакостить и тырить не свое. Но ночью приходили сны, все напоминающие мне о старом добром прошлом. Даже о том, как взрослый внук дедушки, альфа, застукал меня за кражей… Хорошо, что тогда все обошлось. Но случай этот из памяти часто возвращался в сновидениях и я не понимал, что больше привлекало меня в этой картине: сладкий яблочный сок, стекающий по моей губе, или блеск в его глазах…

***

Сегодня был печальный день… Похороны, поминки, проводы. Старик Джереми ушел на тот свет, оставив дом, хозяйство, и сад, в котором до сих пор цвели нетронутые девственно-чистые яблоки. В последнее время он не прикасался к ним, не хотел ничего кушать… Не ухаживал за садом, за попечительство которого благородно взялась природа, то орошая землю дождем, то высушивая зноем. Я брел по дороге, засунув руки в карманы и чувствуя, как по спине, рукам и ногам течет пот. Мокрая светлая челка лезла в небесно-голубые глаза, концы волос прилипли к шее. Ткань футболки точно также клеилась к телу, становясь прозрачной от влаги. В одно мгновение я сорвался с места, побежал, как можно быстрее, куда-то вперед, по простой деревенской дорожке. Только пятки и сверкали. Я и сам не понимал, куда спешу, куда зовет меня дуновение и свист ветра. Остановился лишь у забора Джереми… Мертвеца Джереми… Я попытался разглядеть там что-то, робко подойдя, но осенил меня в тот момент необычайнейший аромат. Взгляд спешно забегал, выискивая объект, что пах так приятно. Увидел перед собой я нового глазу альфу, который выдыхал серый никотиновый дым из уст. Меня шокировало, передернуло от одного осознания… Это ― он. Он. Моя судьба? Выбор фортуны? Тот, к кому оставшуюся жизнь меня будет тянуть магнитом? Но почему его вид не внушает мне доверия… Еще одна вспышка в памяти и еще одно осознание. Внук старика, тот самый, что однажды нес меня на руках до самого дома… Его голос оглушает, врезается в разум, разъедая все внутри. Сознание не способно расставить все по полочкам, мысли смешиваются в кучу. Я даже не могу определить, что чувствую: неприязнь или тягу? ― Тебя, я смотрю, словно магнитом тянет к этому саду, ― я вижу усмешку на его губах. Его глаза блестят на солнце, в них горит привлекательная искра, ― Тут что, медом намазано? ― продолжает говорить. Мне нравится его голос. Немного хрипловат, груб, но это придает какой-то шарм, что ли… ― Просто очень люблю вкус яблок из этого сада, ― я не сразу нахожу, что ответить, но это фраза вырывается невольно. Я не соврал. И я уже не перепуган, как тогда, в детстве… Хотя нет, на самом деле сердце мое бьется, как бешенное, готовое выскочить из груди, от ужаса. Я боюсь лишь того, что судьба кинула мне новую карту из рукава. Мою истинную пару?

***

Альфа кинул заинтересованный пристальный взгляд, вновь заставляющий вздрогнуть. Еще один клубок дыма и сигарета с хрустом ломается в его пальцах на две части и летит на пол, втаптываемая ногой в сырую землю. Парень весьма резко ушел с места и прошел к калитке, выходя за предел заборчика, оказавшись за секунду рядом со мной. Его хмурость как рукой сняло. Приподнял пальцем за подбородком, но на его прикосновение – я сразу отдернулся назад. ― Ты чего такой дерганый? ― он усмехается, явно издеваясь. ― Хотя, наверное, не тактична с моей стороны была такая резкость. Изволишь простить? ― спрашивает он, но я все еще слышу в красивом голосе ноты сарказма. ― Быть может. А может и не быть, ― пожимаю плечами, но уголки губ непроизвольно вздрагивают и расплываются в полуусмешке. Он на много старше, но в общении со мной был вполне прост. Уселся на одну из лавок, умудрился и завязать разговор, и даже убедил пройтись с ним по деревушке. Насчет аромата… Наша речь не зашла об этом. Видимо, Нивен не спешил пугать меня, я понял это по его манере поведения. Словно дрессировщик, что пытается приручить дикого зверя, не делает резких движений, чтоб не спугнуть. Он такой же. И я раскусил его нрав быстро. ― Ты живешь здесь, в захолустье, значит, всю жизнь… И ни разу не был в городе? Качаю отрицательно головой, взгляд становится мой более хмурым из-за слова «захолустье». ― Был я в городе. Ездил с отцом, чтобы пустить на продажу наши огородные плоды. ― А, значит рынок… Ну… ― он запнулся, не зная, что еще сказать. Я не любил проявление любой нерешительности и малодушия в характерах альф. И если они мямлят – тоже не любил. Я начал убеждаться… Богатый не может понять бедного, а бедный богатого. Мы разных кругов общения, групп и статусов. Мы разные; и боюсь, судьба не правильно сделала мой выбор. Но разве с ней можно спорить? ― На рынке было много людей, ― говорю я за него. ― За его пределами я тоже был. Немного непривычно, но я бы не назвал это нечто «диким и страшным». Просто пришлось немного освоиться. ― Быстро адаптируешься к новым условиям? ― резкий вопрос режет слух. ― Быстрее, чем ты думаешь, ― отвечаю на автомате. К слову, за длительность беседы мы успели перейти с «вы» на «ты» достаточно быстро. Нивен сам предложил, а мне было все равно, как именно обращаться к нему. Но знаете… Всю эту прогулку мое сердце все сильнее сковывало то чувство, что я не хочу прощаться с альфой. В голову лезли странные мысли и образы… А я отгонял все это прочь, как мог. Но чувствовал, что больше не могу…