Пункт Назначения: Эквестрия

«На железной дороге у горы Кантерлота произошла катастрофа: по неизвестной пока причине два поезда двигались навстречу друг другу и произошло столкновение. По последним данным, количество жертв составляет 158 пони, еще 72 находятся в тяжелом состоянии, 13 получили травмы средней степени тяжести...» Эквестрия долго не забудет такое жуткое происшествие. Вся страна погрузилась в траур. Единственное, что могло хоть как-то радовать – сердца девяти пони продолжали биться лишь благодаря отчаянному поступку их розовой подруги. В память о погибших Пинки устроила вечеринку. Но это была не вечеринка, просто другого слова она не знала. Все знали, что вечеринки у Пинки не забываются. Так пусть благодаря этому мероприятию город долго не забудет о тех, кто потерял свою жизнь по воле судьбы. Пинки уже не смеялась, но продолжала радовать друзей и знакомых, стараясь приукрасить затуманенную жизнь. Твайлайт пыталась найти объяснение случившемуся, но не имела достаточно информации. Тогда она решилась на разговор со своей спасительницей. — Пинки, ты можешь рассказать, что произошло? — Я... – неуверенно начала Пинки, – когда я загадала желание, то оно заключалось в том, чтобы мои друзья были счастливы. Видение пришло, когда я уже собиралась задуть свечу. Все промелькнуло перед глазами со скоростью света, но я помню каждую мелкую деталь. Твай отправила Спайка искать книги по экстрасенсорике. В найденных книгах она прочитывала все страницы по диагонали, стараясь найти нечто похожее. Но, даже прочитав все книги дважды, она ничего не нашла. — Мне надо подумать, – сказала Твайлайт. – Октавия пригласила нас на концерт, посвященный погибшим. Думаю, немного классической траурной музыки мне не помешает. На остаток дня Твайлайт занялась чтением книг о мистике из Кантерлотской библиотеки. И даже что-то накопала. В первый удобный момент она сообщила о находке Пинки: — Вот, несколько лет назад произошел подобный случай. Один пони увидел катастрофу и смог спасти шестерых. — А что произошло потом? — Странно... – Твайлайт пролистала записи. – Тут лишь написано, что они уже умерли. Ничего больше. — Это не дало много. Во всяком случае, концерт начнется через час. Надень что-нибудь в тему. Они вместе проследовали на второй этаж. Пока они собирались, Спайк прибирался на столе. Убирая чернильницу, он проронил каплю чернил на записи. Черная клякса растеклась по слову "умерли"... Октавия достала свой фирменный галстук-бабочку. Осознав всю простоту своего повседневного наряда, она решила разобраться с виолончелью. Ей нужен был особый звук. Тогда она натянула волос на смычке, вышла на пустую сцену и попробовала сыграть. Музыка получилась такой, какую она хотела. — Эй, Окти! – из-за второго ряда выпрыгнула Винил. – Сегодня я пришла первой на твое выступление. — Я рада, что ты хоть в этот раз смогла уделить мне время, – слабо улыбнулась виолончелистка. — Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что могла потерять тебя. Спасибо Пинки Пай, я могу любоваться тобой еще долго. — Кто знает... Не поможешь? Освещение нужно направить в потолок. Немного не рассчитав, Винилка заставила сделать прожектора двойное сальто вокруг из крепления. Так или иначе, вскоре Октавия решила провести последнюю репетицию, даже не заметив, что с одного из прожекторов слетел винт. Спустя полчаса пони начали собираться в небольшом, но уютном зале. На сцене появился рояль: видимо, тоже часть исполнения. Несмотря на то, что Твайлайт отрыла чуть ли не самый дорогой пиджак, дабы выглядеть еще траурней, она упустила из виду одну важную деталь: почти все принесли с собой платки, некоторые начали плакать еще до начала. Все заняли места. Да, все это – сплошная тягомотина, но такова сущность трагедии. Впрочем, были и пофигисты. Твайлайт скоро заметила своих друзей в зале, также как и Лиру с Дёрпи. Свет потух. Занавес медленно разошелся. Тишина в зале. На сцене стоит Октавия, склонив голову. Выкинув из головы все лишние мысли, она взмахнула смычком и прикоснулась к струнам. Благодаря ее умелым движениям зал наполнился мелодией, которая уже с самого начала начинала щипать за душу. Еще более печальной её делала игра того рояля, который некоторые даже не заметили. Вспоминая все то, что рассказывала Пинки, Октавия представляла, что случилось с жертвами крушения. Она закрыла глаза. По мордочке медленно стекла слезинка и упала на сцену. Происходило то, что делало выступления виолончелистки особенными: она вживалась в роль, музыка, доносившаяся от струн – жалобный плач её души. Мелодия менялась, ползала уже прослезилось. Твайлайт посмотрела на Октавию, затем на друзей, а также на Лиру с Дёрпи. Если бы не Пинки, никого бы сейчас не было здесь. Она погрузилась в глубокие размышления. Возникали вопросы: Почему поезда столкнулись? Могла ли Пинки спасти больше жизней? Сколько пони навсегда останутся с раной на душе из-за смерти близких? Те, кому повезло остаться в живых, большинство из них останется инвалидами. Пока Твайлайт думала и сокрушалась от горя, этот номер подошел к концу. — Прости, Пинки, – начала Твай, скинув слезу, – мне надо отойти. Единорожка, сидевшая в последнем ряду, аккуратно перелезла через кресло и направилась к двери. — А сейчас я хочу исполнить еще одну композицию, – заявила Октавия. – Это один из моих номеров, который я должна была исполнить в Филлидельфии. Я посвящаю его Пинки Пай, без которой я бы никогда не сыграла его. Пинки даже немного смутилась. Но когда смычок коснулся струн, она услышала крик. Затем перед глазами пронеслась знакомая картина: поезда сталкиваются, девять пони, включая Пинки, умирают. Внимание розовой пони застопорилось на моменте, когда следующий вагон размазывает бедную Твайлайт. "Неужели ничего не закончилось?" – пролетело в голове у нее. – "Твайлайт! Где Твайлайт?". Она осмотрелась вокруг, но её подруга уже покинула зал. Стараясь не шуметь, Пинки проскользнула к выходу. Немного подумав, она ринулась к комнате Октавии, где Твайлайт и многим другим пони можно было находиться. К счастью, Твай была там. Она сидела за столиком и вдыхала аромат букета в вазе. — Прости, я почувствовала себя плохо, – объясняла единорожка. – Зато музыку и отсюда слышно. — Я видела его снова! — Что? — То видение! Разбившиеся поезда! Снова! — Что это значит? — Я не знаю, но меня беспокоит, что в этом видении ты погибаешь первая! Твайлайт не знала, что и сказать. Могло ли это значить новую катастрофу? Или это лишь воспоминания, спровоцированные музыкой? Две пони тихо заглянули в зал со стороны сцены. Все казалось по обыкновению тихим. Ну не въедет же в зал поезд! Оставаясь в тени, они наблюдали за происходящим в зале. Твайлайт не видела ничего опасного... и даже не подозревала, что всего в метре над её головой свисает провод со стертой изоляцией. Старый и не присоединенный к стене провод был связан с прожекторами и пропускал ток высокого напряжения. Тяжелый занавес частично свешивался на ручку поворота прожекторов. Медленно, но верно, они поворачиваются, а шнур провисает все сильнее и сильнее, приближаясь к Твайлайт. Октавия делает последний взмах смычком... Композиция завершается. Зал мгновенно встает и начинает стоя аплодировать ей. В тот же момент ручка не выдерживает вес занавеса и делает резкий полуоборот. Прожектора мгновенно меняют положение, но один (с отлетевшим винтом) застревает между потолком и креплением (из-за смены своей позиции после потери винта). Падающий оголенный провод зависает в десяти сантиметрах над головой Твайлайт. Заклинивший прожектор, принимающий давление от занавеса, прогибается и ломает последний винт напополам. Неожиданно, Твайлайт покидает опасную зону, и провод падает на пол, не задевая пони. В тот же момент Октавия кланяется, приложив правое копыто с вытянутым смычком к груди. Случайно край смычка цепляется за колок. Прожектор отрывается от винта и падает вниз. Октавия получает резкий и сильный удар по спине, отчего теряет равновесие и падает. От испуга, она крепко сжимает смычок. Она падает на него. Натянутый и расположенный острой стороной к ней волос впивается в её горло. Под собственным весом Октавия проскальзывает горлом по половине смычка и падает на бок. Только сейчас становится видно весь ужас происходящего: волос смычка вонзился так глубоко, что перерезал яремную вену и сонную артерию. Полуметровая струя смешанной крови брызнула вверх. В зале послышался крик и началась паника. Октавия схватилась за рану и придавила что есть силы, но это не помогало. Кровь била фонтаном из разорванной артерии и толстой вены. С отчаянным криком, расталкивая всех, на сцену выпрыгнула Винил. — Октавия! – крикнула та и попыталась хоть как-то помочь близкой подруге. — Винил, – прошептала Окти, – прости... Прости, что не смогла остаться с тобой навсегда. — Нет, это я должна простить прощения! Я не ценила того времени, что ты мне уделяла! Умирающая прикоснулась к щеке белой пони. — Я люблю тебя, – Октавия собрала все силы и, нежно улыбнувшись, сказала это Винил. Эти три слова, настолько простые, насколько действенны. — И... И я тебя! – всхлипывая, ответила единорожка. Она склонилась еще ниже, закрыла глаза и поцеловала Октавию. Нежный, теплый поцелуй в губы – последнее, что почувствовала виолончелистка в своей жизни. Винил поняла, что её подруга, которая была ближе, чем сестра, ушла в мир иной. На сцене лишь осталось бездыханное тело, из которого вылилась почти вся кровь. Всего минута потребовалась смерти, чтобы забрать душу. Но оставалось еще столько вещей, о которых Винил не успела рассказать. — НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!! – сердце замирает, когда слышишь такой отчаянный крик. Винил, крича навзрыд, продолжала стоять на коленях в луже крови перед телом. Она не могла в это поверить. — Не может быть! – запищала Пинки. – Неужели это произошло? Как? За что? Октавия хотела сделать печальный концерт. Она в разы превзошла саму себя...