Влюбись в меня, если сможешь

Я нервно одергиваю подол своего свадебного платья, стараясь унять дрожь не только в руках, но и во всем теле. Казалось бы, мне должно быть все равно, но я дрожу как осиновый лист, тщетно пытаясь успокоиться. Я не мечтала о свадьбе с раннего детства, как другие девочки. Не представляла, как все это будет и с кем. Это, конечно, так, но я точно не представляла, что все будет так. С пышным тяжелым платьем, больше тысячи гостей, камеры, столы, которые в буквальном смысле ломятся от еды, Капитолий и Мелларк, ожидающий меня у алтаря. Все должно было быть совершенно не так. Не я должна была стоять здесь. Только подумать, миллионы девушек мечтают об этом, тридцать четыре были так близки к цели, а в итоге главный приз Отбора получила я, девушка, которая хотела этого меньше всего. — Волнуешься? — спрашивает Прим, которая без остановки вертится вокруг меня, поправляя то подол платья, то ожерелье на шее, то цветы в волосах. Мои родные приехали вечером после того, как Пит сделал мне предложение, это было неким подарком для меня, они знали обо всем заранее. Надо же, сколько уверенности было в том, что я соглашусь. Но теперь это уже не имеет значения, и я слабо улыбаюсь сестре, не желая расстраивать ее или родителей. — Немного, — отвечаю я, смахивая с лица сестры выбившуюся из косы прядь. Девочка тихо смеется. — Не волнуйся, я буду сидеть в первом ряду, и если ты вдруг забудешь слова, то я подскажу тебе, — говорит она, и мы обе смеемся, вот только уже нет той легкости, которую я ощущала, находясь с сестрой. Мне приходится врать ей, что все хорошо, хотя на самом деле хочется на стену лезть от безысходности. Я всегда говорила сестре правду, но сейчас именно тот случай, когда лучше соврать. Мое положение уже не спасти и своим несчастным положением я только буду причинять боль моей семье, так что пусть думают, что я счастлива. — Пора, милые, пора! — визгливый голос Эффи обрывает наш смех, женщина так взволнована, что, кажется, как будто она выходит замуж, а не я. — Помни, я буду рядом, — тихо шепнула мне сестра и перед тем, как мама взяла ее за руку и они скрылись за массивными дверями. Мы с отцом остались вдвоем, следующие выходим мы. — Волнуешься? — подойдя ко мне, спрашивает он, я усмехаюсь. — Почему вы постоянно спрашиваете это? Это так заметно по мне? — отвечаю я, папа мягко улыбается мне, обнимая за плечи. — Более чем, ты вся дрожишь, — отвечает он, я опускаю глаза, вздыхая. — Просто там будет столько людей, камеры, я боюсь, вдруг что-то пойдет не так? — Например? — Я упаду, — папа смеется, и я улыбаюсь, конечно, сейчас меня заботит вовсе не это, но, по крайней мере, я отвела внимание от своей главной проблемы. — Не переживай, если вдруг ты начнешь падать, то я тут же подхвачу тебя и не дам ударить лицом в грязь, — я смотрю на папу, растроганная его словами. Возможно, он и сказал сейчас это больше в шутку, но я точно знаю, чтобы не случилось, он не даст мне упасть. — Спасибо, — одними губами шепчу я и крепко обнимаю папу, стараясь не расплакаться, он прижимает меня к себе, успокаивающе поглаживая по спине. — Я буду скучать по нашим вылазкам в лес, малышка, — тихо говорит он мне, я еле слышно выдыхаю и сильнее обнимаю его. — Я тоже, — в тон отвечаю я, прикрывая глаза. От папы все так же как будто веет угольной пылью и свежестью леса. Мне будет так не хватать его. Подразумевается, что после свадьбы моя семья переедет во дворец и будет жить со мной, но вот вряд ли родители захотят этого, в особенности папа. — Внимание! Сейчас ваш выход, приготовьтесь, — голос Эффи не дает мне в полной мере насладиться моментом. Отец подбадривающее улыбается мне, предлагая мне свою руку, и я беру его под локоть. — Улыбайся Китнисс, сегодня такой счастливый день! — да, и вправду, очень "счастливый". Я натягиваю на лицо улыбку, когда двери открываются, и мы делаем первые шаги. На меня направленны сотни взглядов, я не имею права на ошибку, пора бы уже к этому привыкнуть. В зале собралось столько людей, я не знаю и половины из них. В первых рядах сидят мама с Прим. В глазах матери читается гордость за меня, а сестра просто рада, конечно, она больше всех хотела погулять на моей свадьбе. Рядом с ними сидят остальные девушки, которые принимали участие в Отборе. Не все, конечно, но большинство, среди них и Джоанна. Она пришла ко мне утром, как только прибыла во дворец и первые ее слова звучали так: «Я же говорила, что ты всех сделаешь». Джоанна хоть иногда и бывает, несносна, но мне все равно ее очень не хватает, наверное, только благодаря ее шуточкам, я не сошла с ума. В конце прохода возле алтаря стоит Пит, я встречаюсь с ним взглядом, и он мягко мне улыбается. Я должна чувствовать что-то особенное сейчас, но не чувствую ровным счетом ничего. На последних метрах папа чуть сбавляет шаг, стараясь идти медленнее, чему я безумно рада. Но, к сожалению, как бы медленно он не шел, ему все равно приходится вложить мою руку в ладонь Мелларка. Теперь я должна произнести слова клятвы, обеты, которые я не собираюсь выполнять, и сказать заветное «Да» человеку, которого я не люблю.

***

Через неделю после свадьбы мы выехали в тур по дистриктам. От первого до двенадцатого, день за днем, мы должны проехать весь Панем в знак приветствия. Пит – новый президент, я – его новоиспеченная супруга и одна из бывших участниц Отбора, поэтому должна сопровождать его в этой поездке. Наш поезд отправился со станции в девять утра, по расчетам, после обеда мы должны быть в первом дистрикте. По крайней мере, нам так сказала Эффи. После завтрака я хотела запереться в своем купе, но, к сожалению, теперь мы с Питом женаты и нам полагается одна комната на двоих, поэтому я ухожу в отдельный вагон, из которого открывается чудесная панорама на местные пейзажи. Взяв кружку горячего шоколада, я направляюсь туда, устраиваясь на одном из диванчиков. Но насладиться одиночеством, мне не дают. Через несколько минут в вагон входит Пит. — Ты избегаешь меня, Китнисс? — спрашивает он, присаживаясь рядом. Я пожимаю плечами и отпиваю из своей кружки. — Нет, я просто захотела побыть одна, вот и все, — отвечаю я, даже не взглянув на Пита. Он вздыхает. — Китнисс, мы женаты, — тихо говорит он и порывается взять мою руку в свою. — К сожалению, — сухо бросаю я и встаю, покидая вагон. Последующие дни я стараюсь избегать Мелларка, да и он не ищет встречи со мной. Конечно, все время мы не можем избегать друг друга. Днем мы должны выступать перед жителями дистриктов, после выступления обед с мэром дистрикта, а вечером мы должны ложиться в одну постель, я бы должна была уже к этому привыкнуть, но до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о том, что я теперь до конца своих дней обречена на это. В Дистрикте-12 нас встречают куда теплее, чем в остальных. Мои родители сейчас в Капитолии, но тут и без них довольно встречающих. Старые знакомые с черного рынка, одноклассники, знакомые, со многими я не знакома, но часто видела в центре, вот только среди них нет одного человека, когда-то очень важного мне. Хотя сейчас я его и не хочу видеть. В честь нашего прибытия в дистрикте устраивают грандиозный праздник с бесплатными угощениями и танцами. Сегодня многие дети впервые попробовали сахар. Вы бы только видели эту счастливую улыбку на их лицах и надежду в глазах.… Только ради этого стоило выиграть Отбор. Останавливаемся мы в доме мэра Андерси и по расписанию у нас должен быть ужин с его семьей. Их дочь – Мадж, мне сейчас меньше всего хочется видеть. Когда-то мы неплохо общались, но сейчас, когда я знаю, что они с Гейлом вместе, мне не хочется даже спускаться к ужину. Но этим я могу высказать свое неуважение, поэтому я надеваю свое лучшее платье и спускаюсь к ужину. К слову, за ужином я малообщительна, и под предлогом того, что устала с дороги, почти, что сразу ухожу. Пит, извинившись, следует за мной. — Ты бы мог остаться, ужин еще не закончился, — говорю я, снимая украшения, и распускаю волосы. — Ты ушла, а без тебя мне там нечего делать, — ответил он и подошел ко мне, расстегивая молнию на моем платье. Я коротко ему киваю в знак благодарности и снимаю с себя надоевший наряд, накидывая на тело ночную рубашку. — Завтра с утра я хочу сходить в лес, перед тем как мы вернемся в Капитолий. Я уйду еще до рассвета и вернусь к завтраку, — говорю я. Пит напрягается, видно, боится, что я сбегу. — Китнисс, ты уверена, что это нужно? В лесу небезопасно, — начинает говорить он, но я его прерываю. — Для тебя, может быть и небезопасно, а для меня в самый раз. Не бойся, я не сбегу. В Капитолии моя семья, неужели ты думаешь, что я оставлю их наедине с тобой и убегу? — хмыкаю я, ведь моя семья – главное оружие Пита. — Китнисс, я не… — он, наверняка, сейчас снова начнет оправдываться, говорить, что у него не было другого выхода и так далее, но я его прерываю. — Спокойной ночи, Пит, — сухо говорю я, ложась под одеяло, и выключаю ночник. — Спокойной ночи, — вздохнув, отвечает он и через несколько минут присоединяется ко мне. Я встаю до рассвета. Удивительно, как у меня еще осталась эта привычка. В Капитолии для меня это было сущей пыткой. Достав из шкафа мои старые вещи – брюки, ботинки и охотничью куртку, я осторожно ступаю по комнате, стараясь не разбудить Пита. Вещи мне привезла из дома еще Прим, поэтому сейчас я не особо заморачивалась. Впервые за столько дней надев брюки и ботинки, вместо платьев и каблуков, я облегченно вздыхаю, блаженно прикрывая глаза. Собираю волосы в обыкновенную косу и, накинув на плечи куртку, выхожу из дома. Собственно говоря, охотой насладится мне так и не удается. В лесу я замечаю слежку за собой. Видно, Мелларка не убедили мои доводы, и он послал за мной охранников. Они молодцы, ничего не скажешь, пройдя весь город, я их даже не заметила, но вот в лесу им не удалось оставаться незамеченными. Они топали так, что распугнули всех зверей на милю вокруг. С таким «хвостом» я точно не смогу нормально поохотиться. Бросив эту затею, я прячу лук, который мне уже не понадобиться, и выхожу к реке, садясь на прибрежные камни, и прикрываю глаза. Здесь у меня хотя бы есть время побыть в относительном одиночестве и подумать. Но если бы все было так просто. — Я смотрю, мы в лес уже без охраны не ходим, да? — слышу до боли знакомый голос и поворачиваюсь. Передо мной стоит Гейл собственной персоной. В любой другой раз я бы кинулась ему на шею, но сейчас меня берет злость. — Не твое дело, — огрызаюсь я и со всей силы забрасываю в речку горсть камней. — Что-то ты не очень похожа на счастливую жену, или что, твой муж тебя не удовлетворяет? — с усмешкой спрашивает он, я сжимаю руки в кулаки и стараюсь не заплакать, кто бы мог подумать, что сейчас мы будем стоять в пяти метрах друг от друга и обмениваться колкостями. — А что Мадж? Она оказалась лучше меня? — с горечью в голосе спрашиваю я, усмехаясь, — Я все знаю, я видела вас, — отвечаю я. — А что мне было делать?! Ждать, когда ты наиграешься с Мелларком и вернешься домой? Не думал, что ты ради денег станешь его подстилкой. И не надо доказывать обратное, я собственными глазами видел фотографии, где вы вместе. До сих пор противно, — он говорит эти слова с такой неприязнью, что я уже не могу сдерживать слез, я встаю, поворачиваясь к нему. — А ты не думал, что у меня не было другого выхода?! Он угрожал убить мою семью, я не могла поступить иначе. Я сама себя ненавижу, но другого выхода у меня просто не было! — я срываюсь на крик, под конец, совсем теряя над собой контроль. Гейл замирает на какое-то мгновение, пока я содрогаюсь в рыданиях на траве, а затем подскакивает ко мне, заключая в объятья. — Китнисс, милая моя, прости, я ничего не знал. Дурак, приревновал тебя, разозлился. Китнисс, прости, прости, я очень сильно перед тобой виноват, я все исправлю, я придумаю, как вытащить тебя, — шепчет он тихо, покрывая поцелуями мое лицо, но я не даю ему продолжить, отстраняясь. — Нет, Гейл, я замужем за Мелларком, ты уже ничего не сможешь сделать, — я сглатываю ком в горле, последний раз смотрю на него. — Прощай.