Бог и Сатана меняются местами.

      Огромный зал. Золотые шестигранные колонны располагались преимущественно по периметру и поддерживали узорчатый белый потолок. На нём были замысловатые воздушные позолоченные узоры. Да и сами колонны были оплетены белой длинной и узкой ветвью винограда. Каменные листы очень тонкие, можно было разглядеть даже прожилки, ягоды винограда очень притягивали, если бы они не были белого цвета то, можно было подумать что они настоящие. На белом мраморном полу был выложен рисунок лаврового венца. Его цвет был светло зелёный, похожий на цвет первой, чистой весенней зелени, которую ещё не испортило летним зноем. В самом центре этого огромного зала возвышался золотой трон. На спинке два прекрасных золотых крыла. У пьедестала цветы, обвивавшие трон. Золотые бутоны разных цветов с изумрудными листьями. За просторами зала плыли прекрасные пушистые облака, виднелось голубое небо и зелёная земля, с прекрасным редким рельефом гор, разной высоты и протяжённости. Моря и озёра с кристальной водой. Всё прекрасно и, казалось, это никогда не надоест. Но мужчина, восседавший на троне, так не считал. По его лицу, да и по его позе, можно было точно сказать, на сколько ему скучно, как надоел этот пейзаж.       Как скучно. Каждый день одно и тоже. Раньше, смена времён года, хоть как-то развеивала мою тоску. Надоела эта чистота, это блеск, раздражает. Хочется разнообразия. Интересно, как там Сатане. Он наверняка развлекается. Впрочем, как обычно. И ни кому не расскажешь. Подумают, что спятил. Ведь я Бог, а мне не положено не то, что разговаривать, даже вспоминать о Сатане, об Аде. Но ведь я здесь управляю всем. Мне плевать, схожу к нему.       Так думал Бог. Он ещё долго так сидел, в полной тишине, нарушаемой пением птиц. Никого не пускал.