"... и тогда я забью тебя посохом до смерти"

Буквально в следующую минуту произошло непредвиденное. Первый Чародей резко поднялся с места и возбужденно жестикулируя, начал что-то говорить о несчастной судьбе магов, о храмовниках… Но Андерс его не слушал – его глаза были прикованы к распростертому на полу телу маленькой девочки. Магу казалось странным, что он не испытывает ни гнева, какой бы мог вызвать Справедливость, ни ярости. Просто холодную опустошенность. Взгляд его скользил по всему залу – мужчины и женщины хладными трупами лежали на холодных камнях Казематов. Это было тошнотворно. Из мыслей его вырвал голос Мариан, обращающийся к Орсино: - … и вот так вот хотите ей сдаться? – спросила она, обращаясь к впавшему в отчаянье магу. «Ей» - это наверняка Мередит. - О нет, я не сдамся... – решительно ответил магессе Первый Чародей. – Раньше опыты Квентина казались мне слишком мерзкими, слишком опасными… Квентин. Это имя Андерсу показалось знакомым, только он не мог вспомнить, где его слышал. Покосившись на Мариан, маг заметил, как изменился ее взгляд, при упоминании этого имени. - Тот маг, который… - испуганно прошептала Хоук. Больше ему не требовалось слов или напоминаний. Андерс сразу же вспомнил. Квентин был тот самый маг, который убил Лиандру. А имя его он знал из многочисленных записок, разбросанных по всему убежищу свихнувшегося малефикара. Припомнилась одна из них, небрежно скомканная, подписанная таинственным инициалом «О.». Значит, то был Орсино? - Мередит надеется на магию крови? Что ж, она ее получит! Спаси нас всех Создатель… - прошептал Орсино, вынимая из складок мантии кинжал. То были последние слова Первого Чародея. Могучая магия крови вырвалась наружу из порезанных запястий Первого Чародея, своей силой притягивая к эльфу павших в бою магов. Они словно обнимали его, не открывая глаз – а Орсино, напротив, погружался в глубокий сон. Тварь, в которую превратился Первый Чародей, была Андерсу незнакома. Тела, слившись в единое целое, образовали мерзкую мясную массу, голову которой заменяло отвратительное маленькое существо, с руками и хвостом. Из пасти ее высовывался язык, больше похожий на толстого червя. Мага даже слегка передернуло, но он не растерялся – будучи Стражем и не такое увидишь. Вон та же Мать, к примеру, была куда страшнее… - В рассыпную все, сейчас! – скомандовала Мариан спутникам, заметив, что «существо» вынимает из своего «живота» кусок плоти, явно намереваясь запустить им в противников. Андерс не стал терять времени – наложил на спутников руну скорости и начал резво запускать в Орсино (если его еще можно было так назвать) духовные удары из посоха, не забывая лечить товарищей, если было нужно. Мариан сражалась во всю силу – воздух вокруг чуть ли не пылал от огненных заклинаний. Пока остальные добивали восставшую нежить, которую призывала отвратительная тварь, Хоук замораживала, запускала молнии и каменные кулаки в Орсино. Но мясная масса словно была неуязвима. Направив на магессу исцеляющий поток, отступник подбежал к Орсино сзади и запустил в него молнией. Как и ожидалось, тварь развернулась и уже переключилась на мага. - Все верно, я здесь! – крикнул твари Андерс, продолжая запускать в него ряд магических атак. - Андерс, ты идиот! – крикнула Мариан. – Ты в боевых заклинаниях ноль! Мага как будто задели: - Вообще-то я тебе помогаю! – крикнул в ответ маг, уворачиваясь от тяжелых рук существа, дабы случайно не получить сильный удар. - Он тебя в лепешку раздавит! – гневалась магесса, продолжая от души дубасить Орсино. - Слушайте, заткнитесь уже! – крикнули из дальнего угла зала Фенрис вместе с Изабеллой. Маги синхронно замолчали, продолжая отбиваться от «мясной массы». Воин и разбойница же сейчас добивали нежить, которую поднимал Орсино. Благо, теперь всем хватало врагов… Мариан, уже выдохшаяся после первой атаки, все реже применяла мощные заклинания, ограничиваясь лишь обычными атаками посохом. Уворачиваться у нее получалось все хуже и хуже, но магесса продолжала сражаться – будто она сама воплощала в себе неукротимую огненную стихию. Собрав оставшуюся силу воли в кулак, магесса сотворила заклинание – и с пальцев ее сорвался огненный шар, который в очередной раз поджег противника, но только на время, да и то, весьма неощутимо. И именно это последнее заклинание стало последней каплей – оперившись о посох, Мариан упала на колени, прижав пальцы свободной руки к виску – невыносимая боль отдавалась в голове: от нехватки сил, от их бездумного расточения. «Если бы только один удар…» - с досадой подумала Хоук, поднимая горящий яростью взгляд на отвратительное существо. Пальцы с силой сжимали посох, но подняться на ноги сил уже не было. Андерс видел, как иссякают силы Мариан. Ее борьба, слишком яростная и неразумная привела к тому, что теперь у магессы вовсе не осталось сил. - Хоук! – отступник пытался позвать ее, но Мариан, закрывшая глаза, его не услышала. Внимание Орсино было сейчас целиком на отступнике, так что нескоро он заметит ослабевшую Хоук. «Должен быть способ, должен быть!» - хаотично размышлял маг. И словно кто-то внял его просьбам – будто внутри отступника загорелось солнце. Андерс закрыл глаза и прислушался к возникшему ощущению. Справедливость. Сам дух молчал, но сила его так и просилась вырваться наружу. Андерс знал, что делать. Он впустил в себя эту силу – саму сущность духа. По всему телу прошелся электрический заряд, а открыв глаза, Андерс обнаружил, что руки его покрылись мелкими трещинами, источающими голубой свет. «Невозможно…» - подумал Андерс. Вот именно, подумал он, а не Справедливость, хоть и сила принадлежала духу. Маг заметил, что теперь стал плохо различать звуки, но отчетливо слышал шепот – именно шепот демонов, прорвавшихся сквозь Завесу в этот мир, но не нашедших себе тела. Но… Андерс полностью осознавал, что происходит! Он контролировал эту силу, словно сам был духом изначально. Откуда-то донёсся приглушенный для слуха мага крик Мариан. Андерс не обернулся – он сам отчетливо не понимал, как такое произошло. Но опасность в лице мерзкой твари еще не исчезла. Собрав все силы, что дал ему дух, Андерс запустил в Орсино сильнейшим заклинанием, каким только мог. Не выдержав последнего удара, противник рухнул – и битва была кончена.