Серая улица

       Наташа подошла к своему другу. Почему-то ей показалось, что с Иваном что-то не так. Никогда прежде не смотрел он с удивлением и непониманием на родные улицы. Никогда не застывал посередине двора. У Наташи всегда было впечатление, что Иван – человек, который всегда осознает свои поступки. Человек, который не будет замирать посередине двора, да еще и с удивлением. Но сейчас... Сейчас казалось, что Наташа встретила на дороге не дорогого друга, а незнакомца. Это сильно напугало девушку.        Она неуверенно окликнула друга, чтобы убедиться, что это действительно Иван:        – Ваня, что застыл в двух шагах от дома? – как можно спокойнее спросила Наташа. Некоторое время никто не отвечал ей, и девушка уже подумала, что действительно обозналась. Но нет.        – Привет, Рыжая, – произнес Иван обернувшись. – Давно не виделись.        В этот момент с лица друга исчезла растерянность, он снова стал тем уверенным человеком, которого она знала. Душу Наташи словно отпустило, стало легче. Лишь смутное волнение не покидало сердце. И это волнение шептало, что ни в коем случае нельзя сейчас покидать Ивана. Наташа редко прислушивалась к таким чувствам, но сейчас она не смогла игнорировать их. Поэтому и сказала следующую фразу.        – Действительно давно. Слишком давно. Живем-то в одном подъезде и не видимся почти. Да что там, я даже ни разу у тебя в квартире не была. А ведь считаюсь подругой детства! Так дело не пойдет. А ну, приглашай меня к себе домой, – ничем не выдавая своего волнения, сказала Наташа.        Иван на это рассмеялся и с каким-то неясным девушке облегчением сказал:        – Приглашаю, приглашаю.

***

       Иван очень обрадовался предложению Наташи. Сейчас ему казалось, что, стоит девушки уйти, пустота опять накроет его. Но самому напрашиваться на общение было выше гордости парня, да не хотелось Наташу беспокоить. Она ведь всегда умела чувствовать, когда с другом что-то не так, при этом начиная очень сильно волноваться. И Иван сначала хотел отказать Наташе, чтобы она не почувствовала проблемы друга, но не смог.

***

       И Иван повел свою подругу в квартиру, показывая Наташе неизвестный путь. Они вошли в маленькую квартиру, наполненную разным хламом. Даже в коридоре было это заметно. Куча всяких бумажек, висевших на стенах, лежавших на полу... Наташа неодобрительно оглядела эти горы хлама, но ничего не сказала. Иван зажег свет в коридорчике, и слабый огонек осветил беспорядок. И тут Наташа разглядела эти бумажки лучше. На них были изображены сотни силуэтов. Именно силуэтов, потому как безликих существ нельзя было назвать людьми. Конечно, легко было понять, что это просто незаконченные наброски девушек, но Наташа не могла воспринять это, потому как эти изображения очень пугали, создавая пугающую атмосферу в помещение. Наташа, не снимая обуви, быстро вышла из коридора, таща за руку Ивана.        – Эй, ты чего? Мы даже уличную одежду не сняли, – недовольно сказал Иван.        – Эти рисунки меня пугают. Не хочу находиться долго в их обществе, – объяснила свое поведение девушка.        Пока друзья переговаривались, Наташа притащила Ивана на его же кухню. В этом помещении тоже были зарисовки, но меньше. Девушка с облегчением вздохнула и продолжила разговор.        – Почему эти рисунки не закончены? – спросила она.        – Не смог, – безразлично ответил Иван. Час назад этот вопрос бы вызвал боль в сердце, но сейчас его не волновали эти зарисовки.        Наташа даже не стала спрашивать, почему не смог. Девушка просто взяла со стола неведомо как оказавшиеся там листок бумаги и карандаш и уверено сказала:        – Рисуй.        – Что? – Иван не понял, что от него хотела подруга. С недоумением он глядел на Наташу.        – Меня, конечно, – Наташа сказала с таким видом, будто бы это было само собой разумеющимся.        Иван пожал плечами. Сейчас ему было нетрудно исполнить просьбу подруги, ведь все чувства к рисункам ушли. Ни печали, ни радости... Зато это была прекрасная возможность задержать Наташу здесь подольше. Картина – дело не минутное. Поэтому Иван сел на единственный в кухне стул и начал рисовать. С каждым мазком из сердца пропадала пустота. И уже через несколько минут Иван чувствовал радость от рисования. Не боль, не горечь, а радость, умиротворение...        А как была счастлива Серая источнику эмоций. Хотела сразу выпить его, но решила подождать, пока станет больше. И только тогда забрать все себе. Съесть.        А Иван, тем временем, продолжал рисовать. На лице медленно появлялась улыбка. И не только у него. Наташе было приятно видеть счастливого друга. Непонятное беспокойство почти перестало докучать ей. И полностью унялось, когда прозвучали слова Ивана:        – Готово.        Наташа тут же кинулась смотреть, что получилось. На самом деле это было неважно, но...        Наташа взглянула на картину. Как завороженная смотрела она на законченный рисунок. Рисунок счастья. Видно было, что художник рисовал с любовью.        Так же на картину смотрел и Иван. Его первая законченная работа. Он с упоением рассматривал свою картину. Внимательно, не отрываясь. Поэтому, наверное, и пропустил момент, когда Наташа, оторвавшись от созерцания шедевра, наклонилась к Ивану и поцеловала его.        Душа человека была переполнена эмоциями. Той заветной энергией, о которой Серая так давно мечтала. И с жадностью она попыталась проглотить все эти чувства, но не смогла уместить такое количество и просто взорвалась, разлетелась на осколки. Погибла от своей жадности...