Беглец

«Здравствуй, Дракончик! Посмотри, что я нашел сегодня ночью. Эти ленточки ничего тебе не напоминают? Мне показалось, что этот оттенок бордового идеально пойдет к твоей коже. Если конечно ты в своем горном замке еще не стал похож на бледную моль, на что я очень надеюсь. Вообще-то эти ленточки крепились к чулкам (не спрашивай, к чьим, amor), но чулки, увы, порвались. Надеюсь, балдахин над твоей кроватью тоже бордовый, потому что иначе они не будут гармонировать». - Значит, Говардов сученок остался жив.       Тонкая женская рука с тяжелыми дорогими перстнями крепко сжимала ножку хрустального бокала. Острый ноготок то весело постукивал, то отрывисто чертил линии по хрустальным граням. Зевран задумчиво смотрел на эту ручку и почти воочию видел, как прокрытый черным лаком ноготь играючи вскрывает горла соперников. - Мне казалось, мы хотели поднять шум? – заметил он. - Шума было много. - Да-а, - согласно протянула женщина, мечтательно улыбаясь. – Представление действительно получилось презабавное, как мне говорили. Но главное, старик мертв, а на младшего Павуса покушался Антиванский Ворон. По крайней мере, так болтают в городе. - А Вороны не принимают заказы на тевинтерских аристократов от кого попало, - добавил Зевран, внимательно изучая свою тарелку, но так и не решаясь что-нибудь съесть. - Верно. Уж в Империи-то это известно всем. И единственная, кому была выгодна смерть этого ничтожества, - его дражайшая дочурка Нианна. Они с Говардом и так были не в ладах, а теперь, когда из-за ее нетерпеливости чуть не пострадал его драгоценный выродок… - на губах женщины снова расцвела улыбка, на этот раз жестокая и торжествующая. - Этот юноша – бастард? – заинтересовался Араннай. - Что? Нет, насколько я знаю. Говард бы себе такого не позволил: мешать кровь древнего магического рода с грязью. Но наследник у него все равно не получился. Поговаривают, что мальчишка отказывается жениться, потому что может спать только с мужиками.       Зевран тихо фыркнул. - Но Говард любит его до безумия, и, если с головы нашего малыша упал хотя бы волос… - продолжала женщина, уже не обращая внимания на собеседника. - Кажется, бронто подарил ему на память пару синяков и небольшое сотрясение. - …то Павусы оставят Авелиев без покровительства и без денег. А Сенат наверняка устроит большое расследование. Нианне не удастся замять такое дело, так что вступить в наследство она сможет еще не скоро. Да, эльф, - только тут женщина вернулась из своих фантазий и соизволила посмотреть на Зеврана, - своих денег ты стоишь.       Это была заветная фраза, которую Араннай ждал уже двадцать минут, скучая за столом и вполуха выслушивая честолюбивые планы очередной завоевательницы высшего света. Сколько таких откровений он уже наслушался за свои – страшно сказать – тридцать два года! Ничего в Тедасе не менялось: богатые глупцы все так же верили, что одна или две смерти могут решить все их проблемы, и, упиваясь собственным коварством, легко выбалтывали все свои тщательно лелеемые планы «тупым как мебель» наемникам. Когда-то в прошлой жизни Араннай давал клятву, что такие откровения не узнает никто и никогда (кроме Когтей и Гильдмастера Воронов, разумеется), но сейчас он мог бы спокойно пойти и продать их за хорошую цену тому же Говарду Павусу, кем бы он ни был. Или его сыну. Но тут женщина, наконец, подвинула через стол кошель с монетами, и Зевран, прикинув на глаз размер своих премиальных, решил, что разборки тевинтерской знати – это не его дело.       Он раскланялся со всем подобающим почтением и, скромно потупив глаза, вышел прочь из постоялого двора. Рана на плече ужасно чесалась под повязкой: или в Вольной Марке делали какие-то неправильные заживляющие зелья, или с тем гномом-алхимиком из притона стоило потолковать еще раз.       Только Зевран успел подумать об этом, как со стороны квартала бедняков показался отряд городской стражи. Араннай надвинул капюшон на лицо и отступил в тень. Это были не просто караульные в обходе, солдаты останавливались на каждом перекрестке, внимательно озираясь по сторонам. Они явно кого-то искали, и несложно было догадаться, кого именно.       «Тебе повезло, гном, сегодня твои зубы останутся при тебе. А вот мои…»       Зевран быстро зашагал вниз по улице. Он не успел пройти и сотни шагов, как ему встретился еще один патруль, и это начинало беспокоить. Он не ожидал, что стражники так быстро разберутся, что к чему. То есть, он вообще не ожидал, что они в чем-то разберутся и заподозрят его. Очевидцы должны были убедить их, что все случилось случайно, из-за взбесившегося бронто.       «Если только в дело не вмешался один молоденький тевинтерский «выродок», - заметил сам себе Араннай. - «Имперец, который решил искать правосудия у властей другой страны? Это что-то новенькое».       Перед тем, как двинуться к выходу из города, Зевран ненадолго зашел в проулок, достал бутылочку ярко-красного заживляющего зелья и вылил ее в кучу мелкой пыли. Смотрясь в лезвие кинжала за неимением зеркала, он быстро раскрасил красным лицо и шею, потом вывернул свой дорожный плащ и щедро измазал его грязью, тут же превратившись из лесного охотника в обычного нищего из эльфинажа. В таком виде он незаметной тенью прошел почти через весь город. Только один раз его удостоил вниманием молодой чересчур внимательный солдат. Мальчишка явно хотел выслужиться, а потому ловил всех эльфов без разбора. Араннай с готовностью остановился перед ним, залебезил с услужливостью последнего нищего и чуть отодвинул капюшон. Человек отпрянул, когда увидел уродливые красные пятна на его щеках и шее, и тут же велел Зеврану убираться с дороги. Араннай так и сделал, не забыв низко поклониться на прощание.       Выйдя на площадь перед городскими воротами, Зевран резко остановился. Вся улица была запружена зеваками из ближайших деревень, которые утром приехали посмотреть на бои, а теперь спешили убраться восвояси. Толкаться в этой толпе, чтобы пробиться к воротам, показалось Аранную не лучшей идеей: если капюшон случайно слетит, выйдет неприятность. Он нырнул обратно в подворотню и пошел вдоль городской стены. Как говорил один его хороший приятель-домушик: «на каждой стене можно найти лестницу, если хорошо поискать». Но, не успел эльф отойти на безопасное расстояние от дозорной вышки, как понял, что он уже не один. На этот раз за ним шли явно не туповатые солдаты в бренчащих доспехах, а кто-то гораздо более ловкий. И очень низкий.       «Все-таки не положился на стражников, а нанял Хартию? Прости, я думал о тебе хуже, юноша», - Зевран усмехнулся в поднятый воротник и пошел медленнее, специально подолгу останавливаясь у тех мест, где кладка стены заметнее всего пошла трещинами. Скоро выяснилось, что за ним по пятам шла женщина-гном: тренированная, опытная, но недостаточно юркая. Она быстро поняла, что ее заметили, но продолжала упорно идти за ним, стараясь прятаться в тенях по всем правилам, и, очевидно, не осознавая, что тем самым только дает Араннаю возможность лучше изучить ее.       Он остановился в совсем безлюдном месте, под огромным раскидистым дубом, вросшим в стену давно заброшенного дома, полюбовался немного игрой света в листве, а потом спокойно зашел в дом. Женщина повела себя точно так же, как любой разбойник-гном, которого знал Зевран: остановилась в узком проходе на противоположной стороне переулка, дожидаясь, пока эльф выйдет. Это было все, что ей оставалось: она уже поняла, что эльф легко уйдет от нее, если захочет, но продолжала упрямо выполнять свои инструкции. Гномы отличались дисциплиной и воистину неиссякаемым терпением, но, увы, фантазия им часто изменяла. Араннай был почти уверен, что она прождет у двери ровно час, и только потом отправится докладывать, что дичь ушла.       Но дичь не собиралась уходить так быстро. Зевран выбрался через окно в торцевой стене и по ветвям дуба перебрался на другую сторону. Зайти за спину разбойнице оказалось даже проще, чем он ожидал. - Ну здравствуй, - мягко сказал Зевран, доставая из ножен женщины кинжал и приставляя к ее горлу. – Расскажешь, зачем я тебе понадобился?       Пару минут она раздумывала. Араннай не торопил, но мысленно уже засчитал себе победу. «Хартия» - это не Дом Воронов. Гномы брались за любую, даже самую грязную работу, если за нее хорошо платили, но легко продавали своих заказчиков тому, кто готов был заплатить еще больше. Или тому, кто приставил нож к горлу. - Его зовут Павус. Дорин или Доран, ваши имена без эля не выговоришь. Он пришел в таверну два часа назад и заявил на весь зал, что ищет «Хартию», что у него есть работа. Очень подробно тебя описал. А я видела бои, поняла, про кого он говорит. Поняла, что ты попытаешься слинять. Ты вышел к воротам, увидел толпу и сразу свернул в подворотню. Все понятно.       Зевран хмыкнул и вложил кинжал ей в руку. - Сколько он обещал за меня заплатить? - Золотой.       В проулке повисла тишина. На всякий случай разбойница поудобнее перехватила кинжал и обернулась: эльфа за спиной уже не было.       Дориан метался по своей комнате, как домашний виверн по вальеру. Этот ублюдок, этот немытый эльф посмел ему угрожать! Он убил его дядю. Ладно, может быть, само по себе это Дориана ничуть не расстроило, но он нанес оскорбление дому Павус! Хартия обещала найти его до вечера, и теперь Дориан придумывал, что он сделает с мерзким наемником. Жаль, что до Тевинтера целых три дня пути: дома эльфа можно было бы…       Тут его фантазия каждый раз пасовала: вообще-то, в его доме не принято было бить рабов, и, когда он пытался представить себе наемника в крови, ему становилось немного не по себе. Но потом Дориан вспоминал лицо дяди, исказившееся от боли, и все снова вставало на свои места.       Он не заметил, как в комнате стало темнее, и отшатнулся от неожиданности, когда, в очередной раз развернувшись к окну, увидел в проеме фигуру наемника. Эльф сидел на корточках, поигрывал коротким ножом и рассматривал Дориана с нескрываемым интересом. Павус сжал и разжал ладонь, по пальцам побежали искры. В ту же секунду эльф резко выбросил руку вперед. Дориан инстинктивно закрыл глаза, готовясь через мгновение почувствовать боль в груди. Но ничего не случилось. - А мне говорили, что того старика никто не любит, - задумчиво произнес эльф. Павус открыл глаза: нож все так же скользил между пальцев эльфа, как будто гипнотизировал. - Ч… что?       Эльф на подоконнике был чем-то похож на большую гротескную птицу. Или на статую горгульи. На всякий случай Дориан сжал руку в кулак, чтобы случайной вспышкой пламени не спровоцировать его. - Ну… Когда я брал заказ, то спросил, что делать с тобой. Мне сказали, что можно ничего не делать, потому что ты будешь только рад избавиться от его компании. Мне чего-то не сообщили? - О чем ты? – Дориану почудился в словах нахального эльфа какой-то скрытый подтекст.       Тот качнулся с пятки на носок – «Как он не боится упасть? Третий этаж!» - и обвел Павуса возмутительно пристальным взглядом. До Дориана начало медленно доходить, что наемник знает о нем немного больше, чем нужно. - Кто тебя нанял?!       Эльф прищурился. - Три часа назад я думал о том, чтобы рассказать тебе это. За хорошую цену, конечно. Скажем, за семьдесят серебряков. Но ты решил вместо этого заплатить Хартии за мою голову. Так что, наверное, мы уже не договоримся. - Тогда зачем ты пришел? – эта игра с неизвестными правилами порядочно действовала Дориану на нервы. Он повысил голос, отчасти от раздражения, отчасти в надежде привлечь внимание охранников, которые должны были стоять за дверью.       Эльф ответил ухмылкой: - Их там нет.       Почему-то Дориан сразу ему поверил. Он не стал спрашивать, что стало с его телохранителями, просто повторил еще раз, уже тише: - Зачем ты пришел?       Зевран изучал тевинтерца и с каждой секундой все больше убеждался, что пришел сюда не зря. Все в младшем Павусе, от тщательно подстриженных усов до естественных небрежно-изящных жестов, кричало о привычке к роскоши, об аристократизме. Слово «красивый» плохо описывало его, ему больше подходило слово «породистый». Это был как раз тот тип сильных мира сего, которых Араннай больше всего любил вытаскивать из штанов. Правда, ему еще не доводилось спать с тевинтерцами, и, учитывая все, что он о них знал и слышал, Зевран все еще не мог решить до конца, стоил ли точеный профиль этого юноши возможного риска. - Хотел получить компенсацию за удар копытом в поясницу. У меня весь бок теперь фиолетовый.       На секунду тевинтерец растерялся - это было заметно по дрогнувшим ресницам - но только на секунду. Он тут же нахмурился, и отпрянул назад, как подстреленный зверь. - И чего же ты хочешь? Денег? - Надо полагать, ты предлагаешь мне тот золотой, который обещал Хартии? Спасибо, – Зевран чуть наклонил голову. – Но я уже получил сегодня хороший гонорар. Может быть, ты лучше сделаешь мне припарку? Или ты знаешь целительные заклинания?       Араннай, наконец, принял решение и спрыгнул с подоконника. - Я знаю заклинание получше, - Павус резко отступил еще на шаг назад, и тут Зевран почувствовал, что что-то сзади обвивает его руки. Как!? Он не заметил никакого движения, пока сидел на подоконнике. У него была еще секунда, чтобы метнуть в мага кинжал, но вместо этого он заглянул ему в глаза и разжал пальцы. Клинок с тихим стуком упал на ковер.              Эльф, сам того не зная, навел Дориана на мысль. Этому фокусу – вытягивать подхваты для штор – его научили однокурсники во время их тайных встреч после учебы. Его самого не раз так ловили и растягивали на полу, самое сложное было в том, чтобы развязать ленту с внутренней стороны штор, там, где их невидно. Это получалось далеко не с первого раза и даже не с десятого. Это был маленький подлый трюк, но до сегодняшнего дня он всегда оставался частью игры. После было вино, скабрезности шепотом на ухо и смех.       Дориан не поверил своим ушам. Эльф тихо рассмеялся, лежа на полу. - Тебе нравится там лежать?       Пленник не без труда поднял голову, чтобы посмотреть на Павуса. Он улыбался: - Не могу сказать, что это моя любимая игра, но мне нравится, когда к делу подходят с фантазией.       Дориан в сердцах пнул эльфа под ребра. Тот состроил обиженную физиономию и притворно охнул. Но Павусу было не до шуток. - Чего ты добиваешься? - Мне кажется, того же, что и ты. Или ты сам не знаешь, зачем меня связал? Тогда это очень печально, потому что в такие игры без опыта играть неудобно. - Прекрати! – Дориан медленно доходил до точки кипения. Для пошлого юмора эльфа было не время и не место. Это было не просто глупо, это было… по-плебейски! Но самое омерзительное было то, что он действительно все знал!       Дориан отвернулся, сделал глубокий вдох, а потом снова посмотрел на эльфа – только для того, чтобы встретиться с самодовольным масляным взглядом. Сразу захотелось передернуть плечами, а потом раздеться, залезть в ванную и вымыться. Или просто раздеться? - Да чтоб тебя! - Меня что-о? – с интересом протянул пленник. Его самодовольная улыбка стала еще шире, и Дориан сжал кулаки. Он чувствовал, что сейчас или ударит этого эльфа молнией, как и полагалось обойтись с зарвавшимся рабом, или… отпустит его. Весь ужас ситуации был в том, что Павус не видел в распластанном по полу наемнике раба. Не чувствовал во взгляде ни тени страха, ни капли уважения, только уверенность опытного хищника и похоть. И он понятия не имел, что теперь делать.       Широкие черные ленты на запястьях эльфа на секунду дрогнули – и этого хватило, чтобы тот ловко, почти изящно выскользнул из петель. Убийца поднялся и деловито отряхнулся. - Правильное решение, я тоже предпочитаю сначала познакомиться, а потом уже ронять кого-то на ковер. Дарин, правильно? - Дориан, - механически поправил Павус. Все напряжение вдруг куда-то ушло: может быть, дело было в том, что эльф даже не собирался стирать с лица свою невозможную улыбку, и от этого все, что только что случилось, превратилось в комедию. - Можешь звать меня Зев. О, это выражение лица тебе больше идет.       Павус изогнул бровь, а потом поймал себя на том, что усмехается. - Так ты серьезно говорил насчет припарки? - А было похоже, что я шутил? – Зеву, видимо, было море по колено, потому что он тут же расстегнул кожаную куртку и рубашку, чтобы продемонстрировать Павусу огромный лиловый кровоподтек на боку. Дориан, правда, обратил больше внимания не на синяк, а на кубики пресса, проступившие на животе. Он никогда еще не видел мускулистого эльфа. Рабы в его доме были тонкими, как тростник. А еще они были незаметными, как тени, и уж точно не позволяли себе кидать на хозяина такие откровенно оценивающие взгляды. - Нравлюсь? – не выдержал Дориан. - Если бы не нравился, меня бы здесь не было, - просто ответил эльф. – Ну так что, показать тебе, как надо правильно обращаться с лентами?