Хуже уже не будет

Самайн я ждала с дурным предчувствием. Вдруг Квиррелл-Волдеморт выдумает что-то более интересное, чем тролль? Пристукнуть бы этот Зловещий Тюрбан в темном углу, и сказать, что так и было, до кучи присовокупив в тот же угол задушенного собственной бородой Директора. Никогда не забуду, как добросердечный дедуля Дамблдор приказал старостам отвести весь Слизерин в гостиную. В подземелья. Туда, где и должен был быть тролль! Зато Гарри Поттер меня порадовал. Как-то вечером, сидя в гостиной и попивая сливочное пиво, пара старшекурсников жаловались друг другу на трудности составления смет на содержание поместий, которые достанутся им после совершеннолетия. А слышавший их Поттер внезапно задумался и дозрел до вопроса: почему ему ничего не известно про родительский дом? Ведь должно же у старинной семьи Поттеров остаться хоть какое-то имущество? Четверть слизеринцев приходилось Поттеру близкими родичами через бабушек, дедушек и старше, ну а о том, что все магические чистокровные британские семьи друг другу кем-то да приходятся, я вообще молчу. Так что желающих помочь узнать, а где же поместье, нашлось немало. Парочка сов направились в разные уголки Британии, конфиденциальный запрос у гоблинов — и, вуаля! Через пару дней Гарри Поттер становится очень злым Гарри Поттером. Помимо пострадавшего дома в Годриковой Впадине и закрытого ото всех поместья Поттеров, обнаружился ещё и лесной домик в Уэльсе. Я схватила мальчишку за руку и повела к декану, пока он не отправился к Дамблдору, задавая неприятные вопросы и нарываясь на неприятности. — Что на этот раз произошло, мисс Паркинсон, мистер Поттер? — Снейп хмуро разглядывал нас, скромно стоявших на пороге. — Профессор! У Гарри есть несколько вопросов, и они касаются его финансовых дел. Северус озадаченно посмотрел на Поттера, уже предчувствуя кучу проблем. Мальчик смущенно покраснел. — Проходите. — Декан посторонился, пропуская нас. *** — Значит, директор Дамблдор ничего Вам не говорил, Поттер? Мальчик горячо закивал головой: — Ничего! Понимаете, сэр… Хагрид сказал, чтобы я не волновался о том, что Дурсли не дадут мне денег на обучение, потому что мои родители позаботились о деньгах. И в сейфе я увидел кучи золотых монет, но ведь Хагрид ничего не сказал мне о доме, или таком подобном. А потом я слышал разговоры старшекурсников, и вдруг подумал, что если мои родители скрывались в тайном месте, значит у них мог быть и другой дом, и… — Достаточно, Поттер. — Снейп устало потер переносицу. — Скажите, нелепый вы мальчишка, Вам хотя бы пришло в голову поинтересоваться, где похоронены ваши родители? Поттер широко раскрыл глаза и побледнел. — Я… — на глазах Гарри появились слезы. — Не ведите себя как сопливый хаффлпаффовец! — рявкнул декан. Я утешающее гладила Поттера по плечу, а Снейп нервно постукивал по столу пальцами, о чем–то размышляя. — Мисс Паркинсон, прошу Вас, оставьте нас с мистером Поттером наедине. Я лишь кивнула и вышла. В конце концов, Северус Снейп может сколько угодно корчиться и называть мальчика паршивцем, но мы-то всё видим, профессор. Может, сходят наконец на кладбище в Годрикову впадину. Им обоим это нужно. *** — Рон! Я тебя прошу, постарайся сегодня не разговаривать с Гермионой Грейнджер. — Драко крепко подхватил рыжего приятеля под руку и повел на завтрак. — Я? Но я даже не помню, когда последний раз с ней разговаривал! Да и разговаривал ли вообще… — Вот и не разговаривай, — сурово протянул Драко, — а то оглянуться не успеешь, как женишься на ней. — На Грейнджер?! — ужаснулся Рональд. — Никогда! На праздничном ужине девчонки не оказалось. Зато два идиота, Томас и Финниган, корчили друг другу рожи, хихикали и изображали нечто, похожее на плачущего человека. Мысленно выругавшись, я наклонилась к Драко, и прошептала: — Я пойду и поищу Грейнджер. Если примчится Квиррелл — немедленно скажи Снейпу, где я. Драко беспокойно оглянулся по сторонам. — Может, не стоит так рисковать? В самом деле, так ли уж она тебе нужна? — Не волнуйся, Драко. Я встала из-за стола и неторопливо вышла. Если что-то пойдет не так, никто и не подумает, что я специально выискивала неприятности. Ну, понадобилось в туалет, что тут такого? В конце коридора раздались шаги, и я поспешила скрыться в глубокой нише. Мимо уверенным шагом прошел Квиррелл. Подождав, пока мужчина завернет за угол, я побежала в сторону женского туалета. — Гермиона? Ты здесь? Из дальней кабинки туалета раздался негромкий всхлип. Я неторопливо подошла, заглянула за дверь, уже открыв рот для заранее заготовленной утешающей фразы, но вместо этого выдала: — Плакса Миртл? Зависший над унитазом призрак при виде меня зарыдала в полный голос. — Ы-ы-ы! — Замолчи немедленно! Где Грейнджер? Миртл резко прекратила рыдать, с любопытством глянув на меня: — Какая еще Грейнджер? Я разозлилась: — Здесь должна быть Гермиона Грейнджер, а не идиотский призрак! — Значит, я идиотский призрак?! А-А-А! — Миртл завопила еще громче. — Сгинь! — Я махнула палочкой, и визжащее привидение смыло в трубу. Мерлиновы кальсоны! Представляю, как будет смеяться Драко… — Мисс П–паркинсон? Кто здесь к-кричал? П–почему Вы не в Большом зале? Заслышав за своей спиной заикающийся голос Квиррелла, я почувствовала, как у меня шевелятся на затылке волосы. Стоило ли возмутиться и справедливо спросить в ответ, какого боггарта он потащился в женский туалет за маленькой девочкой? Покрепче ухватив палочку, но не вытаскивая её из кармана мантии, я медленно обернулась. — Мне срочно понадобилось в туалет, профессор Квиррелл, поэтому я ушла с пира. А кричала Плакса Миртл. Всё в порядке. Квиррелл молча смотрел на меня, смотрел странно и остро. Я нечаянно перевела взгляд с его переносицы в глаза и попалась, как муха в паутину. Кажется, он даже не прикладывал никаких усилий. Моя жизнь тягучей, маревной нитью проплывала по краю сознания. Словно чьи-то огромные пальцы ловко, как шелуху с луковицы, снимали с меня слой за слоем моменты, чувства, события, добираясь до самого нутра, сильно, но аккуратно держа в пальцах застывшее сердце. Не знаю, сколько времени продлилось это, но я точно осознавала, что не дышу. — Мисс Паркинсон, — произнёс спокойный и невозмутимый голос, мало похожий на заику-профессора. Квиррелл повернулся ко мне спиной и вышел. Спустя мгновение я без сил упала на пол туалета, ударившись коленями, с трудом заглатывая воздух, и зарыдала от пережитого волнения, страха, болезненной ненависти… Я не понимала, испытывала ли всё это сейчас, или весь этот клубок — то, что он достал из глубины моего прошлого. Глупая, бестолковая идиотка. Я ведь должна была быть готова к встрече с тобой! О, я должна, должна была твердо, без страха смотреть на тебя, показать всё моё презрение. Никакой ты более не наследник Слизерина, ты всего лишь вообразивший о себе невесть что полукровка. Я видела, как ты истязаешь своих слуг. Я видела, что у тебя уже давно помутился рассудок, и твое былое величие рухнуло в бездну, как и жизни твоих сторонников. Не осталось к моему совершеннолетию ничего от прошлого тебя, когда за тобой и твоими идеями толпами шли уважаемые старые семьи. Я с трудом поднялась на ноги, и дрожащими руками открыла кран с водой. Кое-как умывшись, подняла взгляд на зеркало. Оттуда на меня смотрела зареванная девочка, похожая на трогательного маленького щенка — с аккуратным курносым носиком, большими зелёными глазами, пухлыми детскими губками и тёмными взъерошенными волосами. Девочка была такой юной, но уже с упрямо нахмуренными бровками. Мне было так жаль эту девочку, мне было жаль всю мою досадную и нелепую жизнь. Потому что в глубине души я хотела, чтобы он ещё раз на меня посмотрел. *** Я медленно брела по коридору в подземелья. Из Большого зала раздавался жизнерадостный детский смех и жужжание разговоров. Не было никакого тролля, и, скорее всего, уже не будет. У меня до сих пор подкашивались ноги и гулко стучало в висках. Я была всего несколько раз на встречах Пожирателей, с родителями. До этого дня Волдеморт никогда не смотрел на меня, по крайней мере, мне так всегда казалось — уж слишком незначительной фигурой я была по сравнению с тем же Драко, а мой отец не был в числе самых перспективных слуг Темного Лорда. Сама я никогда не смела смотреть прямо и ловить взгляд того, кого боялась. Я думала, что нынешнее отличное владение окклюменцией надежно меня защитит. Как можно было подумать, что он настолько могущественен? О, нет, невозможно передать это словами! Чистая, горящая магия, невероятная сила. Мерлин мой, а он ведь даже палочку не вынимал! «Давай не будем изменять будущее полностью, ведь нам необходим контроль! Мы сможем корректировать события!» Глупцы, какие мы с Драко глупцы! И, Мордред подери, как такой Волдеморт смог проиграть мальчишке, ни драккла в магии не смыслящему? Патронуса может призвать только очень сильный маг? Да это, должно быть, шутка, одно заклинание из тысячи существующих! Поттер ничего не знал о магии, он так и остался магглом с палочкой. А Волдеморт… Человек, так владеющий магией, просто не может быть идиотом! Не верю! А если при своем возрождении через кровь Поттера вся глупость мальчишки передалась ему? Безумный тиран, раздающий Круциатус направо и налево… Показные дуэли с безусым юнцом… Быть может, всё дело и правда в том ритуале? Родители как-то шептались между собой, что раньше он был другим. Захотелось завыть от бессилия. Что Волдеморт теперь предпримет? С кончиков пальцев срывались искорки, выброс был не за горами — нестабильная детская магия, слишком сильно связанная с эмоциями. В моей голове царил хаос, одна ускользавшая мысль цеплялась за другую, они валились огромным комком из обрывков разговоров, размытых лиц, знакомых запахов и вкусов. И я не могла их остановить, как ни старалась. Звякнули взлетевшие на воздух и смятые доспехи, на пол осыпалась каменная крошка. Измученно привалившись к стене, я сползла вниз и потеряла сознание. В Больничном крыле я провела почти неделю. Нашли меня на полу в коридоре два рыжих близнеца Уизли, и, схватив в охапку, доставили к мадам Помфри. Как благородно! Я бы посмеялась, да только было не смешно. Сильное эмоциональное переживание — и вот, магическое истощение. Медиковедьма колдовала надо мной палочкой, беспрестанно ворча. Не менее хмурый Снейп периодически врывался в палату и вливал в меня зелья, всё более отвратные и на вид, и на вкус. Декан попробовал добиться от меня правды о произошедшем, но я молчала как рыба. Да и что мне было сказать? Я твердила, что сама толком не поняла, что случилось. Никакими заклинаниями никто в меня не кидал, если я чего-то напугалась — то не помню, чего именно, все физические признаки спонтанного выброса были в наличии. Через несколько дней после того, как я очнулась, была жива и здорова, мадам Помфри решила, что ко мне уже можно пускать посетителей. Я даже чуть растрогалась, увидев помимо Драко, Гарри, Рона и других ребят ещё и близнецов Уизли, Грейнджер, и даже краснеющего Лонгботтома. Грейнджер, кстати, действительно в тот день довели до слез однокурсники. Только вместо уборной девочка пошла на кухню, и, порыдав там, плюнула на заветы родителей-стоматологов, да и попросила у бьющихся в истерике домовиков маленький шоколадный торт. Когда меня наконец-то выписали, Драко первым делом затянул меня в пустой класс и учинил допрос. — Панси Паркинсон, немедленно объясни мне, почему ты четыре дня провалялась без сознания?! Это Квиррелл, да? Он проклял тебя? Я устало выдохнула: — Драко, я уже сказала это Снейпу, могу и тебе повторить. Меня никто не проклинал. Я пошла в женский туалет, вместо Грейнджер нашла там Плаксу-Миртл, пошла обратно, а потом в коридоре мне стало плохо. Произошел выброс, я упала. Почему — не знаю. Может, заурядное переутомление. Уверена, ты тоже не всегда справляешься со всем… Этим. Малфой недовольно кивнул: — Ладно, поверю. Но все равно, слишком подозрительно, чтобы оставлять без внимания. — Что за паранойя? Может, скажешь, что меня проклял Дамблдор? Драко вытаращился на меня с выражением шока на лице. — О, Салазар, а ведь точно… О, нет, теперь решать, плакать мне или смеяться. А потом я задумалась — может ли Директор Хогвартса управлять магией замка столь целенаправленно? «В коридоре на третьем этаже ходит подозрительный субъект. А не наподдать ли по нему какой-нибудь магической штукой? Нет, зачем на пустом месте выдумывать проблемы. Увы, такую злую шутку со мной сыграл именно разговор с Волдемортом. Тело у меня детское, не выдержало напряжения эмоций. Я высмеяла паранойю Драко, он вроде бы успокоился и больше к подобной мысли не возвращался. А настолько же силен Дамблдор, как и Волдеморт? Вот на чью дуэль я бы посмотрела! Или старик знает, что слабее, потому всегда старался избегать прямых столкновений, предпочитая выставлять живым щитом юных гриффидорцев? Я отложила все размышления о Дамблдоре, и сосредоточилась на своих насущных проблемах. А именно — об уроках у Квиррелла. Но… Квиррелл–Волдеморт по-прежнему заикающийся профессор в чудном тюрбане. Ни взглядом, ни жестом он никак не показывал, что между нами что-то произошло. Делать первый шаг с моей стороны было бы очень недальновидно, в любом случае все карты теперь в его руках. Хотел бы избавиться — наверняка уже бы убил и сбежал. Угрозы, настоящей угрозы, я от него не чувствовала. И вот это как раз и было по-настоящему подозрительно. Почему я не сказала о происшедшем ни Снейпу, ни Драко? Вот кто бы за меня ответил на этот вопрос… В общем, внешне так спокойно всё и было. До Йоля. А потом снова начались проблемы. Рождественское утро я проводила вместе с Гарри Поттером в гостиной Северуса Снейпа. Мальчик отказался ехать к Уизли, как только узнал, что обычно те слизеринцы, которые остаются на каникулы в школе, по уже сложившейся традиции встречают утро с деканом. Мне было не впервой оставаться на каникулы в Хогвартсе: после возрождения Волдеморта дома была такая атмосфера, что я готова была проводить праздники хоть с Филчем, только бы не видеть бледные нахмуренные лица родителей. Драко уехал в Малфой-менор, а я поняла, что совершенно не хочу домой. Нет, я не любила своих родителей меньше, чем всегда, и была безумно счастлива снова видеть живого отца и такую же ласковую и любящую маму, как и раньше. Но, наверное, я любила их гораздо меньше, чем Драко любил своих? Или за много лет я как-то свыклась с тем, что теперь одна? С моими родными всё хорошо, они живы и здоровы. На самом деле, мне этого достаточно. Благо, почти без подозрений, в нескольких письмах я смогла направить родителей к нужному решению, и в итоге они даже сами не поняли, как оказались на Йоль в Вене у дальних родичей с семейно-деловым визитом, где дочь бы только скучала, и остались там до конца праздников. Гарри трепетал то ли от восторга, то ли от ужаса, когда с утра я повела его в комнаты к Снейпу. В этом году нас было лишь двое. Неизменно хмурый декан сухо поздравил нас с Рождеством и впустил на свою кухню. Это утро я бы отнесла в копилку своих наилучших воспоминаний. Мы втроём сидели за столом, поедая аппетитный завтрак и разговаривая обо всем на свете. Поттер увлеченно рассказывал о своих успехах в полетах на метле, делая вид, что не замечает, как кривится лицо Снейпа. Я спрашивала у декана способы ускоренного приготовления разных простых зелий, в свою очередь, делая вид, что не замечаю скептической ухмылки. Северус, напившись горячего ароматного кофе и расслабившись, рассказывал нетерпеливо ерзающему Гарри о Защитных заклинаниях. У каждого оказавшегося на таком завтраке слизеринца, от первого до седьмого курса была в этот момент лишь одна мысль: «Самый страшный преподаватель Хогвартса? Ну-ну, бойтесь, а мы-то с самим Снейпом чаи гоняем!» Ребяческая такая мысль, но как же она иногда грела нас всех… Всё было замечательно, пока мы не начали распаковывать подарки, которые домовые эльфы принесли в кабинет к декану. Маленький сверток тотчас же привлек всеобщее внимание. — Подождите, Поттер. Кто прислал Вам это? Мальчик пожал плечами: — Я не знаю, сэр. Он не подписан. Снейп осторожно поводил палочкой над подарком, и, не обнаружив ничего подозрительного, отдал его Гарри. — Что это такое, сэр? — Поттер достал из свертка свою знаменитую мантию-невидимку. — Какая-то блестящая тряпка! — Это не тряпка, Поттер, — декан потер переносицу. — Это мантия-невидимка. А прислал её вам директор Дамблдор. — Мантия-невидимка? — мальчик тут же завернулся в блестящую ткань. — Сэр, посмотрите! У меня только голова торчит! — Очень мило, Поттер. Но если Вы думаете, что я позволю Вам использовать мантию для того, что Вы безнаказанно бродили ночью по замку… — Профессор, я и не собирался заниматься такими вещами! — мальчик возмущенно запротестовал. — Я знаю, что волшебный замок может быть опасен. Снейп ухмыльнулся: — Вы небезнадежны, Поттер. А теперь слушайте меня. Эта мантия принадлежала Вашему отцу. Незадолго до смерти Ваших родителей директор Дамблдор одолжил её, якобы для изучения магических свойств. Сейчас он возвращает её Вам, и я уверен, он понимает, что маленький любопытный ребенок вроде Вас не сможет удержаться, и не воспользоваться выпавшими возможностями. Так вот, Поттер, повторяю — не смейте и думать о том, чтобы гулять под мантией ночью. Раз Вы понимаете опасности, который таит в себе древний замок, я надеюсь, Вы сможете удержаться от глупостей. Мальчик обиженно посмотрел на Снейпа: — Конечно, сэр. Я не глупый ребенок. — Отлично. Помните, Поттер, я Вам доверяю. Гарри солнечно улыбнулся, и, небрежно отложив мантию в сторону, принялся открывать остальные подарки.