Хуже уже не будет

Гермиона целую минуту смотрела на то место, где только что стояли Гарри и Панси, а потом всхлипнула, горестно покачав головой. — Да к Мордреду это! — воскликнул посмотревший туда же Рон и оседлал метлу. — Я не собираюсь здесь оставаться! — Рональд, не смей! — Ты не можешь мне приказывать, Гермиона. — Это опасно! — Я тоже полечу, — откликнулась Луна. — Ну уж нет! — Гермиона гневно уперла руки в бока, до ужаса напомнив Рону собственную мать. — Тогда или идём все вместе, или не идёт никто! — Кажется, кто-то собирается нарушить правила и прямой запрет преподавателей? — раздался голос одного из близнецов, и троица подпрыгнула от неожиданности. — Даже не думай шутить, Джордж, — Рон был настроен категорично. — Или помогайте, или проваливайте. — Вот это воспитание! — Фред ахнул. — Что сказала бы мама, увидев такую грубость маленького Ронни по отношению к собственным братьям? — Ладно, давайте и правда без шуток, — Джордж кивнул в сторону слизеринской секции. — Малышка Джинни и ее слизеринский кавалер уже оглядываются. Сейчас заметят, что не хватает кое-кого, и тоже вознамерятся присоединиться к самоубийственной миссии. Но, не волнуйтесь, мои маленькие отчаянные друзья. Есть у нас один способ, чтобы вы беспрепятственно перемахнули через барьер. — И какой же? — Рон, в отличие от обрадованной Гермионы, собственных братьев знал наизусть и ничего хорошего от них не ждал, просто на всякий случай. Близнецы хитро переглянулись, а Джордж достал из кармана небольшую холщовую сумочку. — С расширением пространства, — пояснил он, запуская в сумку руку по локоть и вытаскивая целую связку длинных петард. — Что ж, — Фред хлопнул в ладоши, — у вас есть немного времени, чтобы раздобыть ещё две метлы, а нам — расставить заряды. А потом будет «бабах»! Ровно через три минуты над стадионом действительно раздался «бабах», а в небо взмыли несколько десятков фейерверков. Когда преподавателям удалось предотвратить панику, отчитать близнецов, и выяснить, что несколько студентов пересекли барьер, Гермиона, Луна и Рон уже подлетели к Хогвартсу. — Мерлина Снейпу в зад, да это же великан! — Рон, если твой декан услышит тебя, то я не дам за твою жизнь и кната! — Гермиона не смогла сдержаться. — А я не дам и кната за его жизнь! — воскликнул Рон и указал на Снейпа, который невероятным пируэтом перекатился в сторону и чудом ушел от удара самобытной дубинки из цельного ствола осины. — Глациус! — Диффиндо! — добавила сверху Гермиона, и великан рассвирепел окончательно. *** — Скажите, мистер Гонт, хороши ли вы в ментальных науках? Дамблдор прочертил кончиком своей палочки замысловатую фигуру, направив её в сторону колонны, за которой стояла Панси, и Том, бросая щитовые чары уже понимал, что опоздал. Ментальное тёмное заклятие было таким сильным, что разрушило физическую преграду на пути к цели. Колонна взорвалась, а Панси, широко открыв глаза, начала медленно падать в водовороте осколков. Замок откликнулся на мысленный призыв и зазвенел дополнительными щитами. Дамблдор почувствовал, как вокруг него сгущается ощущение опасности и хлопнул в ладоши, пытаясь призвать феникса, но ничего не вышло. — Даже не надейся, старик, — почти змеиное шипение Тома заставило Дамблдора вздрогнуть. Он внимательно смотрел, как тот бережно приподнимает голову бессознательной мисс Паркинсон, как осторожно водит палочкой и заглядывает ей в глаза. И как после бросает взгляд на него, Дамблдора, полный обещаний о самой мучительной смерти. Этот взгляд, без всяких сомнений, был ему слишком знаком. — Так всё-таки это ты, Том. Я правильно не доверял тебе. Что ж, и всё же я позволил себе обмануться на некоторое время. Как у тебя получилось всё это? — Так я тебе и рассказал, конечно. Едкий смешок ударил по ушам, и прозвучал как погребальный звон. Что ещё сделал Темный Лорд, о чем Дамблдор до сих пор не узнал? Ворвавшийся в вестибюль Барти резко остановился, в него почти врезались спешившие следом Стивенсон и Блэк. — Мистер Гонт, что случилось? — Случилось, мистер Стивенсон, то, что Альбус Дамблдор только что применил Кавеа Ментис на мою супругу. — Нет! — Блэк ахнул и чудом перехватил руку Барти, который с разъярённым лицом поднял палочку и уже начал произносить первое слово непростительного заклинания. — Не дури! — Ульрик! — крикнул старик. — Ульрик, этот человек и есть Лорд Волдеморт! — Очень смешно, мистер Дамблдор. Волдеморт во дворе школы валяется. А теперь давайте прекратим весь этот фарс. Даю последний шанс — если вы сдадитесь добровольно, мы сможем смягчить приговор с поцелуя дементора до пожизненного. — Он не сдастся, — проговорил Том. — Он пытается попасть в подземелье, к источнику Хогвартса, надеется взять замок под полный контроль. Не знаю, с чего он решил, что после всего того, что сделал, Хогвартс именно сейчас пустит его в святая святых. Возможно, это старческий маразм. Или… — он удивленно поднял брови и усмехнулся. — Неужели? Хочешь использовать силу источника для исцеления? Ты всё-таки попался? — Том махнул палочкой, прошептав формулу заклинания. Дамблдор попытался дернуться, закрыться, но иллюзия спала и все увидели его почерневшую и скрюченную левую руку. — Тебе не удастся победить! — вскричал Дамблдор. — Не удастся! Ты — зло в чистом виде! Волшебники не станут тебе подчиняться! — Не знаю, что за дикие мысли бродят у тебя в голове, старик, но я не собираюсь никого побеждать. Мои жизненные цели многим известны — пока моя супруга не окончит школу, я останусь директором, а затем планирую выдвигать свою кандидатуру в качестве министра. Буду улучшать жизнь волшебного мира и заниматься собственной семьей. Где здесь преступление? Том сделал едва заметное движение пальцами. Ожившие доспехи с ужасающим грохотом спрыгнули вниз со второго пролета лестницы и, подняв свои мечи, окружили застрявшего в ступенях Дамблдора. Старик сглотнул, оглядываясь по сторонам и понимая, что оказался в безвыходном положении. — Ты лжешь! Всегда лжешь! С самого детства! Маленькая змея, отродье Слизерина! — он совершенно вышел из себя и перестал контролировать даже собственные слова. — Экспелиармус! — Протего! — Дамблдор закрылся, и заклинание отразилось обратно в Блэка, чуть не вырвав из рук палочку. — Сириус, а ведь я надеялся, что кровь Блэков всё же не настолько сильно имеет на тебя влияние. Однако, как я вижу, с гнилого куста не вышло спелых плодов. Впрочем, что ожидать от вырождающейся семьи? — У вас нет права оскорблять мою семью, Дамблдор! — разозлился Сириус. — Дела Блэков вас никак не должны касаться! За собой бы лучше посмотрели! — Ох, Сириус. Что сказал бы Джеймс, увидь тебя рядом с тем, кто его убил? — Не смейте!.. Даже имя его произносить не смейте! Это ведь вы забрали Мантию-невидимку, которая могла бы спасти Джеймсу и Лили жизни! Вы предложили использовать Фиделиус, но не стали Хранителем! Вся эта история пахнет так дурно, что я до сих пор не понимаю, почему мы чуть ли не в рот вам заглядывали и никогда не задавались вопросами? — А ведь получается, что мистер Дамблдор у нас менталист, — тихо произнес Барти. — Спросите его про парселтанг Гарри Поттера, — хмыкнул Том, — достаточно качественная, хоть и быстро сляпанная ментальная закладка на триггер-изображение. Северус Снейп уже на втором курсе начал учить мальчика защищать разум и обнаружил эту пакость. Донести это властям, как вы сами понимаете, он не мог. — Дамблдор? — Блэк дернул палочкой, гневно раздувая ноздри и нехорошо прищурившись. — Мальчик стал змееустом из-за крестража! В нем была часть души Волдеморта! — Вы, кажется, полезли в вовсе не изученные дебри. Что, по-вашему, есть душа? — устало вздохнул Стивенсон. Ему до ужаса надоела вся эта ситуация. — И почему тогда через подобные манипуляции передался именно парселтанг, а не знание арифмантики? Альбус, вы путаете реальность со своими фантазиями! — Том Реддл! — Дамблдор не удостоил аврора ответом. — Отпусти меня и давай наконец сразимся лицом к лицу! Не будь трусом! — Что-то не так, — произнес Том, наблюдая за быстро бледнеющим лицом Панси. На слова Дамблдора он не обратил никакого внимания. — Мы в Больничное крыло. Он кивнул Краучу, тот схватил его за локоть и втроем они аппарировали, заставив старика шокировано открыть рот. — Если директор даёт все нужные клятвы, у него, знаете ли, появляются серьезные ограничения, но также появляется доступ ко многим преференциям в стенах замка, — укоризненно взглянул на противника Ульрик. — Вы, конечно же, их не давали, пытаясь оставить для себя максимум свободы. Империо! — непростительного Дамблдор не ожидал и замешкался, позволив Стивенсону выиграть. — Экспеллиармус! Инкарцеро! Бывший директор Хогвартса рухнул как подкошенный, бешено вращая глазами, будто выброшенная на берег рыба. Его палочка влетела в пальцы Стивенсона. — Ульрик! — в вестибюль вбежал один из авроров. — Там со стадиона несколько школьников на метлах сбежали и теперь добивают великана! Что делать-то?! Стивенсон вздохнул совсем замучено: — А что делать? Уже ничего. Берите мистера Дамблдора и порталом его в Азкабан, пусть под присмотром дементоров посидит до суда. И про феникса не забудьте, поставьте защиту. А школьники сами разберутся, кого им добивать, — он склонил голову набок и прислушался. — Кто так громко орет? Раненый, что ли? Аврор не сдержал смешок: — Это Люциус Малфой. Гарри Поттер под шумок решил объявить о намерениях в отношении его сына. — Гарри?! — Блэк схватился за голову и опрометью бросился на выход. Стивенсон покачал головой, но подумал, что сумасшедший дом всё же лучше войны. *** До суда Дамблдор не дожил, как и несколько особо рьяных его сторонников: несчастный случай с дементорами. А то, что кто-то до этого распотрошил старику мозги, доведя до состояния овоща… Нет свидетелей — нет и дела. Никто вслух не расстроился подобной новости после выхода статей про его любовь к некромантии, Дарам Смерти и ментальным манипуляциям с детскими мозгами. Скитер, которую Дамблдор шантажировал на тему анимагии, взялась за возможность раскатать словами своего обидчика с огромным удовольствием, и справилась так хорошо, что теперь в обществе считалось неприличным о бывшем директоре Хогвартса вспоминать без ругательств. Остатки Ордена Феникса, занимавшихся по большей частью сбором сведений и шпионажем, судили. Кому-то всего лишь вынесли предупреждение и большой штраф, тем же, кто работал или имел какое-либо отношение к Министерству Магии — реальный срок. Хагриду, который чуть не убил Грейнджер за то, как она обошлась с его братцем Грошиком, еле удалось избежать пожизненного. Лишь благодаря сердобольности самой Гермионы, суд ограничился несколькими годами заключения. Возмущенная Минерва Макгонагалл это хотела оспорить, и даже попыталась мисс Грейнджер усовестить. Не лезть куда не просят ей посоветовал злющий Сириус. Ему пришлось неделю выращивать раздробленные кости в плече: он прикрыл собой будущую невесту от обломка фонтана, который Хагрид метнул в неё со всей силы и горя. Самой Гермионой самоотверженное принятие Блэком обломка на себя было оценено чрезвычайно высоко, так что она окончательно стала не против ухаживаний, и, забегая вперёд, после окончания школы приняла его предложение. Правда, с условием, что свадьба состоится после того, как она закончит обучение и практику в Министерстве в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. Не доехавшие до Азкабана Пожиратели были объявлены погибшими. На месте крушения аврорской кареты близ побережья нашли чьи-то обглоданные кости и пару драконьих чешуек. Каких только происшествий не случается в волшебном мире! Лестрейнджи благополучно уехали из Британии и обосновались где-то в Латинской Америке. Долохов сбрил бороду и объявил себя троюродным кузеном себя самого, сменил имя на Виктор, и устроился на работу в Министерство. Руквуд же просто вернулся в Отдел Тайн — невыразимцы и так были очень таинственными личностями, а при желании у них даже Гномдеморт мог бы работать, и никто бы из обывателей этого никогда не узнал. Каркаров и Петтигрю, о которых все благополучно забыли, сгинули где-то в районе пустыни Тар. Том утверждал, что судя по меткам они живы, но что именно случилось с ними узнавать никто не спешил. Старший Малфой, Нотт и прочие уважаемые маги со временем заняли почти все главные посты в Министерстве, дожидаясь того момента, когда мистер Гонт наконец-то решит начать свою предвыборную компанию. Мистер Паркинсон возглавил было Отдел магического образования, но вскоре передал своё место молодому, но амбициозному Персивалю Уизли-Блэку, вместо этого посвятив себя семье и воспитанию двух новорожденных сыновей. *** Макгонагалл сидела с невероятно кислым лицом, дорабатывая свой последний день в Хогвартсе, но испортить настроение никому на прощальном пиру она так и не смогла. За последние три года она так достала преподавательский состав своими причитаниями о том, что покойного Дамблдора просто не так поняли, что даже добродушная Спраут искренне радовалась увольнению коллеги, успевшей к концу своей службы потерять ещё и должность декана. После торжественной речи директора Гонта, Рон так расчувствовался, что чуть не заплакал: — Не могу поверить, что мы заканчиваем школу. Мерлин, какое счастье! — О, Рон, заткнись! — Джинни пихнула его в бок. — Мне и Луне ещё год учиться. Лучше бы мы сдавали ЖАБА самостоятельно, сейчас бы тоже радовались свободе. — Луна не согласилась бы, — Гермиона указала пальцем на Лавгуд, которая уже не в первый раз донимала заместителя директора своими рассуждениями о мифических животных. Барти выглядел по-настоящему ошарашенным, но внимал всё равно с интересом. Я огляделась по сторонам, не находя среди празднующих выпускников двух конкретных лиц: — А где Драко и Гарри? Рон закатил глаза: — На Астрономической башне милуются, где же еще. Жду не дождусь, когда моё утро будет начинаться со звонка будильника, а не этих жутких воркований. — Ты просто завидуешь. — Уверяю тебя, Джин, ни капли. Я, в отличие от этих двоих, серьезный человек, и прежде чем бросаться в омут отношений с головой, собираюсь подготовить почву для будущей обеспеченной жизни. Пойду работать в отдел к Перси. А там уже можно и начать серьезно ухаживать за Милли. — Кто ты и что сделал с моим братом?! *** — Потерпи, пожалуйста ещё немного, — я сидела на полу ритуального зала и разговаривала… О, меня бы сочли сумасшедшей, увидь кто-то подобное, но я разговаривала с родовым камнем. Если уж совсем придираться к деталям, то с той душой, которую Гонты когда-то в него подселили. — Ты ведь знаешь, мы не полагаемся с Томом на случай. Вычисления указывают самое благоприятное время для зачатия через три года и четыре месяца. Некогда черный сапфир, за прошедшие пять лет посветлевший до кобальтового цвета, радостно заискрился. Она или он мог общаться только неким подобием мыслеформ, и сообразить, что камень на алтаре вообще-то является чем-то разумным мне удалось не сразу. После моего выпускного Том постепенно подводил дела в школе к идеальному порядку и собирался выдвигать свою кандидатуру на должность министра, а я посвятила время тому, что засела в поместье и начала готовиться к получению степени подмастерья в зельях. Можно было и источниками заняться, уже на более научном уровне, но даже с учетом возможности аппарации не хотелось покидать дом надолго. Времени у меня было предостаточно, а томившейся душе постепенно удалось донести до меня то, что она хочет — свободы. Том, узнав про то, что его предки снова отличились, когда-то впихнув в алтарь душу одного из членов семьи, долго думал и даже немного морально пострадал. О разрушении камня и речи не шло, так что оставался только один выход. — Никакого подвоха нет? — Нет, — Том вздохнул, — я узнал, кому эта душа принадлежала. Тебе я говорить не буду, поверь, это не особо важно. Ничего страшного в том, что наш первенец будет перерожденным, нет. Судя по тому, что мне удалось узнать, это был на удивление достойный человек, насколько такое вообще было возможно в моей семье. — Тогда чем ты так озабочен? — Теперь я совсем не уверен, что принять род Гонтов было правильным решением, — поделился он со мной. — Кровь Слизерина из меня и так никуда не делась, но вот этот флёр больной магии и иррациональных решений ещё несколько поколений будет тянуться за нами. — Ничего, — я большой проблемы в этом не видела. — Исправить можно всё, кроме смерти. — Ну, иной раз, при должной подготовке… Я не сдержалась и сердито ткнула его пальцем в бок, вызвав в ответ смешок: благодаря его крестражу внутри, мне теперь не грозила смерть по естественным причинам. Возможные минусы и плюсы подобного симбиоза нам ещё предстояло узнать. И если вдруг выяснится что-то неприятное… Впереди у нас было по меньшей мере несколько сотен лет жизни и время, чтобы найти решение на всё что угодно.