В будущее через прошлое.

Эмиол оторвалась от Радониса, как только передача чувства была закончена. Мужчина обтер губы, стряхивая невидимую грязь и схватил крохотную бутылочку, к которой тянулся красно-бежевый ручеек чувства, которым может был наполнен только любовный поцелуй. Однако этот поцелуй вместе со всей его нежностью, любовью и теплотой был адресован не Архонту. Девушка представляла своего любимого Каллена, а Радонису в этом поцелуе отводилась роль заштатного алхимика, который должен был получить необходимый ингредиент. - Позволю себе заметить, что мужчин в Вашей жизни особо-то и не было.- Со смешком произнес Архонт, поднося флакончик к глазам.- Один, может, два. Поздравляю, Вы еще девственница. - Моя раса никогда не отличалась особой любовью ходить по нуждам тела на сторону.- Фыркнула Наездница, скрещивая руки на груди.- Силы двоих постепенно расходовались на образование духа ребенка, Радонис, и предавалось огромно значение качеству, а не количеству. Пока я была человеком, то успела заметить, что люди слишком увлечены удовлетворением позывов тела, лишая себя возможности отдать все, что имеется для создания новой, более совершенной жизни. - Досадно Вам напоминать, однако, как я помню, Вашу расу истребили драконы – раса количества.- Иронично заметил Архонт, продолжая покручивать бутылочку.- Ведь мы не можем говорить об их качестве, если им потребовались Ваши способности.- Он оторвался от изучения заметно мерцающего содержимого флакона и глянул на Эмиол.- И теперь Вы – единственная оставшаяся в живых, будете говорить мне, насколько важно качество? - Без меня у Вас бы ничего не получилось.- Зло бросила Наездница. - А у Вас?- Заулыбался Архонт, убирая бутылочку в нагрудный карман.- Вы не творец, Садрин, как и не экспериментатор. Вы более походите на добросовестного мецената, только отдаете не материальные средства на развитие магии. Кстати, о меценатстве и благих делах: лорд Салзариан поделился своим даром с двумя членами своей семьи. Род Балфарусов в свое время был весьма искусен в укрощении воздуха, так что телекинез дается им легко и непринужденно. О проекции души: я подыскал хорошую кандидатуру – Гвендинею. - Вас не смущает, что этой магессе скоро шестьдесят, и она немного старовата для созидания?- Хмыкнула Эмиол.- Сколько за ней наблюдала, все время трясется и что-то бурчит. - Хотел бы пояснить причину выбора: двадцать лет назад она оставила должность Старшего чародея, но отказалась вступить в Магистериум, желая забыться в собственном горе. Не буду вдаваться в подробности, однако на своем посту она привнесла в оборотничество огромный вклад, и даже пыталась воссоздать форму дракона, но, как Вы понимаете, заполучить живые чешуйки высшего дракона – это не просто сложно, а невыполнимо, если он сам того не хочет. Ваш набор живности для проекций весьма ограничен, а скрупулезная работа претит Вашей взбалмошности, поэтому я предлагаю отдать ей эту магию с дальнейшей возможностью ее совершенствования. Не лучше ли будет, если человек научится призывать голема или матерого скорпиона для сражения, чем простого черного медведя? На данный момент моих льдов будет вполне достаточно, чтобы разбить скупую проекцию. - Так водную стихию Вы оставляете себе?- Полюбопытствовала Наездница, на мгновение отвлекаясь на какой-то шум. - Я не оставляю, Садрин, а беру то, что с рождения мне принадлежало.- Недовольно ответил Архонт, раздражаясь на тугодумие девушки.- Ничто иное мне не подходит, а Вы ведь не думаете, что я всю жизнь буду служить сосудом для сырых кусков магии? - Но тогда Вы не сможете телепортироваться. - Я в этом и не нуждаюсь. Как по мне, так лучше собирать массивные волны и призывать нещадные ливни, чем метаться из одной точки пространства в другую. - Удивительно, что Вы не боитесь, что тот, кто будет обладать телепортацией, сможет спокойно образоваться у Вас за спиной и нанести смертельный удар.- Ухмыльнулась Эмиол, которую даже не смутила наигранная улыбка Радониса. - Водоворот, а центре воронки которого стоишь ты.- Он раскинул руки в стороны, представляя эту картину.- Тонкие, почти невидимые струйки этой воистину прекрасной стихии кружат рядом с твоим телом с такой скоростью, что любое неосторожное движение стоящего за этим кругом приведет его к лишению конечности, а то и жизни. Ты слышишь шум воды, чувствуешь ее вибрацию, каждую молекулу, и даже такая маленькая отдает величием всей стихии. Огонь не для меня.- Архонт вернулся из своих представлений и перестал улыбаться.- Магический огонь жарче, он испепеляет за доли секунды, чего нельзя сказать о воде, которая может медленно засасывать врага, заполоняя его легкие собой. И ты смотришь на это.- Он прикрыл глаза и блаженно заулыбался.- Видишь, как он извивается, пытаясь дотянуться до поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Но ты не пускаешь его, утаскивая все глубже на дно. Такого эффекта нельзя добиться, владея огненной стихией. Она служит отличным палачом, но никак не истязателем. - Радонис.- Тихо и спокойно произнесла Эмиол, направляя свою ладонь на мужчину, который тихонько застонал и поморщился, напрягая тело.- Я Вас очень прошу не забывать, кто Вам дал эту силу и кто способен ее отобрать. Используйте ее, творите, создавайте новое, что сможет обезопасить Тедас. Но если когда-нибудь я узнаю, что магия была использована в грязных целях – я прокляну Вас на вечную жизнь в пустоте.- С этими словами она отпустила дух Архонта, который быстро задышал и приложил руку к груди. - Я…- Тяжело выдохнув, он открыл глаза,-… никогда и не забывал, моя дорогая Садрин, на что Вы способны, и не раз говорил, что благодарен Вам за оказанную Империи помощь. Однако, он подошел ближе к Эмиол,- я люблю то ,что я делаю ,как и уважаю магию вместе со всеми ее возможностями. Когда время подойдет к сражению, я буду наслаждаться тем, как захлебываются мои враги. Водная стихия дана для растяжения удовольствия, а не быстрого умерщвления, поэтому не ставьте мне в осуждение мою любовь к жестокости. Без нее ни Вы, ни я не добились бы ничего за эти месяцы. Возьмите в пример того же Павуса.- Он встал напротив Наездницы, едва не касаясь ее.- Сколько ничтожества вытекло из него за первые дни получения, а ведь могло бы сложиться в идеально сбалансированное проклятие. Стал бы он так яростно шлифовать полученное, не пройдясь я в сотый раз по нему и его родословной? Нет, Наездница. Вы же любите лошадей, как я помню, м? Росли рядом с ними, что неудивительно. Как их приучают к галопу? Как заставляют мчать подобно ветру? Сахаром, морковкой, словом «пожалуйста»? Нет, моя дорогая Садрин, их бьют. Засаживают шпоры в бока до тех пор, пока лошадь не поднимется на дыбы и не поскачет. И лупят, Наездница. Нещадно. Только в этом случае мы можем рассчитывать на то, что эта лошадь принесет нам победу. Все остальные методы – детский лепет. Добро существует, Садрин, я не говорю, что его нет, однако Вы знаете о нем не больше, чем можете представить. Свои мысли, мысли других, поступки, дела, которые, опять же, Вам кажутся хорошими. И так выходит, что добро – это то, что нам кажется, а реальность – зло. С Вашего позволения, мы живем в реальности, поэтому не трогайте его зло своими представлениями о добре. Для этого есть сказки и любовные романы. Кстати!- Радонис перешел с тихого, ласкового полушепота на радостный тон.- Как Вам мой зверинец? Вы наверняка не видели ранее скорпионов. - Да.- Эмиол мотнула головой, отгоняя влекущий голос Архонта и стараясь переключиться на увиденных представителей фауны.- Не думала, что скорпионы могут быть размерами с телегу. - Так Вы что, не прошли дальше?!- Возмутился Радонис, поднимая ладони.- Это был детеныш! В соседнем вольере вы бы увидели матерого скорпиона. Моя гордость.- Заулыбался мужчина ,выпрямляясь.- Небольшой экскурс в устройство жизни скорпионов: один самец и до пятидесяти самок. Гнездятся под землей. Тщательно скрывая лазы в свои норы, а как чуют опасность – ты оказываешься в ловушке. Повсюду черные, зияющие дыры, и да помогут тебе твои боги, чтобы песок не начал тебя затягивать. Две недели работы, и я заполучил этого самца в свою коллекцию, въезжая на нем во врата Минратоса. - Интересно, что случилось с самками… - Я их убил.- Пожал плечами Радонис, не видя в этом ничего интересного.- Они являются всего лишь охраной, верными подданными своего лидера, поэтому не представляют никакой ценности. - Да Вы женоненавистник.- Ухмыльнулась Эмиол, отклоняясь от Архонта. - Отнюдь, что за глупое суждение? Но я люблю именно женщин, а не пародию на них.- Он на секунду замер, после чего с прищуром посмотрел на Наездницу.- Вы предлагаете себя? Могу сказать, что Вам я не откажу. К тому же, из совместной ночи мы могли бы извлечь животную страсть, которая пригодилась бы для… - Фу,нет!- Тут же воскликнула Эмиол, с отвращением смотря на смеющегося Архонта.- Как Вам вообще пришло такое в голову?! - В первую очередь я Архонт, бесспорно, но так же являюсь мужчиной, которой не прочь побаловать себя исследованием тела, несущего в себе могущество всей Тени и даже больше. - Даже не думайте об этом.- Еще раз поморщившись, Эмиол сделала шаг назад.- У меня есть мужчина, которого я люблю. - Ах-х, да-а…- Мужчина легонько хлопнул себя по лбу.- Я же чуть было не заб… В эту минуту двери распахнулись настежь, впуская в зал разъяренного, растрепанного мужчину с разбитыми в кровь кулаками и жутким оскалом на лице, который был отлично виден под длинной бородой. Эмиол повернулась в его сторону и буквально несколько секунд разглядывала его, после чего раскрыла рот и глаза от удивления. - Каллен…- Чуть слышно выдохнула Наездница. Увидев Эмиол, стоящей рядом с Архонтом, храмовник оскалился еще сильнее, в два прыжка подскочил к людям, с силой отшвыривая Радониса, после чего резко повернулся к Эмиол и с размаху дал ей смачную пощечину, от которой Наездница упала на холодный мозаичный пол. Из глаз потекли слезы. Не зная, как себя вести, что делать, и как реагировать на присутствие Каллена и его состояние с поступком, девушка испуганно посмотрела на мужчину, машинально потянувшись к разбитой губе, с которой капала кровь. - К-каллен…- Заикаясь, выдавила из себя Наездница, оглядывая свою ладонь. Как только Эмиол упала, мужчина тут же развернулся к Архонту, желая если не убить, то избить до полубессознательного состояния соперника, однако предчувствуя дальнейшее развитие событий, маг взмыл в воздух, оставляя храмовника под собой. - Даже не вздумайте втягивать меня в эти семейные разборки.- Спокойно проговорил Архонт, левитируя. - Спускайся, проклятый маг!- Проревел Каллен, яростно расхаживая внизу, иногда бросая взгляд на предметы мебели зала, которыми можно было бы поразить Радониса.- Ты все знал, паршивый ублюдок! Спускайся! - Каллен.- Снова заговорила тихим голосом Наездница, уже со слезами какой-то извращенной радости на глазах смотря на спину храмовника, который ее только что ударил и непонятно, за что.- Как ты… - Ты!- Зарычал мужчина, разворачиваясь к Наезднице. Сжав кулаки, он подошел к ней, схватив девушку за блузку с такой силой, что она застонала от боли. Оторвав ее от пола, но не поднимая, свободной рукой он крепко сжал волосы Эмиол, проорав ей в лицо:- Этим ты занималась почти полгода?! Вместо того, чтобы подать знак, как-то проявить себя, ты трахалась с Архонтом!- Еще одна смачная пощечина, но уже по другой щеке, от которой Наездница снова припала к полу. Каллен отшатнулся, продолжая тяжело дышать и скалиться.- Я… предал всех. Я проклял себя, чтобы ты жила, а ты… Шлюха!- Проорал он, едва сдерживаясь, чтобы снова не заехать ей по лицу. Сплюнув в сторону плачущей Наездницы, которой и без того было тяжко, чтобы еще попытаться оторвать взгляд от пола и посмотреть на Каллена, мужчина замер, после чего медленно повернул голову к девушке:- Где наш ребенок?- Сиплым от гнева голосом спросил он.- Где мой ребенок?- Не став дожидаться ответа, он грубо перевернул девушку на спину, сдавливая ей горло, но не настолько сильно, чтобы она начала задыхаться.- Я тебя спрашиваю, где мой ребенок?! - Каллен, пожалуйста.- Навзрыд произнесла Наездница, пытаясь убрать руку разъяренного мужчины от своего горла, однако тот лишь сдавил пальцы.- Мне больно. Пожалуйста, не надо... - Где. Мой. Ребенок?- Прорычал он, склоняясь над Наездницей, крепче сжимая ее горло, отчего девушка начала судорожно вхатать воздух ртом.- Что ты с ним сделала? - Ка… Каллен… Про… шу.- Девушка с ужасом смотрела в широко распахнутые, яростные глаза мужчины, все отчаянней пытаясь убрать его руки от своего горла.- От.. пу… Пальцы Каллена разжались против его воли, а сам мужчина отъехал на какое-то расстояние от девушки. Радонис отряхнул ладони и взвел указательный палец на храмовника. - Я бы Вам настоятельно не рекомендовал портить имущество моей Империи.- Стальным тоном произнес Радонис, смотря на Каллена, который так и остался сидеть на полу на одном колене, исподлобья смотря на Архонта и скалясь.- Ее хоть и не может убить ее собственная, могущественная магия и все, что было из нее создано, однако это не значит, что Садрин имеет иммунитет ко всему. В нашем случае, она спокойно может погибнуть от Ваших грязных рук. - Ты…- Каллен хотел продолжить фразу и двинуться на мужчину, но тело его не слушалось. Он по-прежнему находился в этом согнутом положении и мог контролировать только положение головы. Еще раз громко рыкнув, он уставился на Радониса.- Отпусти меня. Бейся как мужчина, маг. - Зачем?- Лениво спросил Архонт, одним глазом поглядывая на перевернувшуюся на живот Наездницу, которая мало-помалу приходила в себя, сплевывая кровь.- Моя заинтересованность в Садрин никак не связана с выяснением отношений на кулаках. Вы же не думаете, что я вижу в ней женщину? - Я все видел, маг.- Запал Каллена постепенно уходил в силу невозможности сдвинуться с места и хоть что-нибудь предпринять. В частности, добраться до Архонта, а с Эмиол он уже сам потом разберется.- Тебя, ее,- он перевел взгляд на Наездницу и поморщился в отвращении,- как вы тут… планировали совокупиться. Какая же ты подлая, Эмиол.- Он снова посмотрел на девушку.- Я сделал все ради тебя, а ты… шлюха.- Прошептал он. - Вы сделали это не ради нее, а ради себя.- Ухмыльнулся Архонт, попутно говоря на тевине возникшим в дверях магам, прибежавшим на шум, покинуть их. Как только посторонние ушли, он снова повернулся к Каллену.- Эгоизм – это не забота о других, а забота о собственных чувствах и жизни. Что же до измены и животных страстей: мы были очень далеки от этого. Вашему уму будет сложно это понять, однако мы занимаемся созданием магии, генерал.- Снова этот снисходительный тон на последнем слове.- Вам, как бывшему храмовнику, должно быть доподлинно известно, что любая магия – это, в первую очередь, чувства, а потом уже сырая энергия. Я также… не считаю необходимым извиняться перед Вами, Садрин.- Он повернул голову к девушке, которая с трудом поднялась, опираясь на массивную, металлическую колонну.- Ваш суженый приходил ко мне ровно шесть часов назад, но Вам я сообщать об этом не стал. Не принимайте мое нежелание как издевку, однако в случае знания о нахождении генерала здесь, Вы бы никогда не подарили мне наполненный нежностью любви поцелуй. - Вы… знали?- Просипела Эмиол, ощупывая горло и изредка бросая быстрые взгляды на Каллена. - Вы разучились слышать?- Раздраженно спросил Архонт.- Вы бы не испытали и сотой такого сильного чувства, будь у Вас знание о Каллене, который по неудачному стечению обстоятельств оказался в этот день в Минратосе. Право же, на кой шут Вы пришли?- Он перевел взгляд на Каллена.- От Вас мало того, что одни неприятности, так я еще должен оправдывать Ваше низменное поведение перед Садрин. Наездница, я соглашусь, что о вкусах не спорят, но это,- он указал ладонью на храмовника,- уже даже не вкус, а извращение. - Где мой ребенок, Эмиол?- Приглушенно спросил Каллен, когда накатила новая волна ярости. Однако эта волна была уже чуть меньше предыдущей из-за объяснения Архонта.- Избавилась от меня, избавилась от него, чтобы начать новую жизнь с этим магом? - Каллен, я…- Девушка прокашлялась. В ней сейчас вихрем носилось столько чувств, что она даже позабыла восстановить себя после избиения и попытки задушить. Кое-как оторвавшись от колонны, она на негнущихся ногах направилась к храмовнику.- Ты жив. Каллен, забери меня пустота, ты живой!- Она горько заплакала, уже даже позабыв о недавнем рукоприкладстве – настолько девушка была рада его видеть.- Я не изме… - Мне плевать на это.- Рыкнул мужчина, со злобой смотря на присевшую напротив него девушку. Как только она попыталась дотронуться до его щеки, он резко мотнул головой, чтобы девушка не смогла прикоснуться.- Я спрашиваю, где мой ребенок? - Каллен, с ним все хорошо.- Он горько улыбалась, вновь потянувшись в щеке мужчины, но тот снова ушел от прикосновения.- Каллен, ты жив. Но… как ты нашел меня? Я столько раз пыталась дозваться до тебя, но… - Да как ты смеешь лгать мне прямо в лицо?!- Зарычал мужчина, диким взглядом смотря на Наездницу.- Столько месяцев ты была жива, здорова, занималась… развратом с этим магом, а теперь строишь из себя пережи… - Мой лорд.- Громко выдохнул показавшийся в дверях Селиан, который с трудом стоял на ногах.- Я могу все… - Селиан?- Радонис удивленно посмотрел на эльфа.- Я так подозреваю, вы сидели в тайной комнате? - Мой лорд, клянусь всем, что у меня есть, я пытался его остановить.- Эльф прокашлялся и медленно переставляя ноги, вошел в зал.- Он как с цепи сорвался и… - Да, твой зверек чуть было не дотянулся до меня.- Рыкнул Архонт, приподнимая верхнюю губу.- Твое счастье, что я немного смягчился, глядя на твое изуродованное лицо. Забирай ферелденского пса и…- Почувствовав острую боль в груди, Архонт застонал и стиснул зубы.- Я Вас понял, Садрин. - Никогда не смейте называть его так.- С трудом прорычала Эмиол, стряхивая кровь с губы.- Никогда. - Повторю: я Вас понял.- Девушка отпустила Радониса, который зло рыкнул на происходящее.- Я никак не планировал закончить этот вечер таким гнусным способом! Почему бы Вам не забрать его в свою обитель, Садрин? - Я… - Санравихал!- В зале материализовался Минлаил. Не став озвучивать цель своего визита, он перевоплотился и уже побежал в сторону Каллена, однако у него на пути встала Эмиол в своем истинном облике, которая схватила Отверженного за горло. - Нет!- Рявкнула она, отшвыривая Минлаила чуть ли не к трону Архонта.- Я никому не позволю его трогать или оскорблять! - Эмиол!- Отверженный снова перевоплотился в храмовника.- Ты… Я…- Зло смотря на Каллена, он постарался успокоиться.- Меня послала сюда Алания, чтобы удостовериться, что с тобой все хорошо, так как она чувствовала, что… тебе нездоровится. Теперь я понимаю, почему. Это…- Он внимательно оглядел девушку, по синей губе которой стекала золотая кровь.- Это он сделал?!- Снова рыкнув, Отверженный устремил яростный взгляд на Каллена.- Ты предал Танраила, предал всех нас, а теперь еще поднимаешь руку на мать Первой?! - Я сказала, нет!- Грозно прорычала Наездница, видя, что Отверженный снова хочет попробовать убить храмовника.- Я испепелю любого, кто хоть пальцем до него дотронется. - Но он же избил Вас.- Ухмыльнулся Архонт, скрещивая руки на груди. - Он не знал.- Рявкнула Наездница, подходя ближе к Каллену и стараясь загородить собой его.- Я… не знаю, как бы повела себя, если бы мне довелось увидеть то, что видел он. - Вы думаете, мои и Ваши слова о том, что мы всего лишь занимались собирательством чувств его убедили? Каллен, Вы поверили нам? Эмиол перевела взгляд на Каллена, которого Архонт уже давно отпустил, и теперь мужчина просто сидел, переводя взгляд с Минлаила на Эмиол. Девушка подошла ближе к мужчине и села перед ним на корточки. - Каллен, я бы никогда не подумала забыть о тебе.- На этот раз она все-таки провела по щеке мужчины.- Каждый день я думала о тебе, создавая новую магию, концентрируясь на сборе чувств, представляя только тебя. Возможно, тебе показалось, что мы… Нет, Каллен, это не так. - К слову, Каллен, вот ее чувство.- Архонт вытащил флакончик из нагрудного кармана кафтана и показал его мужчине, который нервно дернул головой, пытаясь из-под длинных волос увидеть то, что было в руке Радониса.- Не осталось ни ощущения прикосновений ее губ к моим, ничего. Все находится в этом флакончике, и я с уверенностью говорю, что Ваша избранница представляла только Вас. Как я сказал, я творец, а не любовник. На данный момент мужчина чувствовал себя последней скотиной. По сути, он избил свою беременную женщину, незаконно обвинив ее в измене. Конечно, тому виной было чрезмерное количество алкоголя в организме, но мужчина не мог списать свое отвратительное поведение на напиток. Не выдержав взглядов, нахлынувших эмоций, связанных, по большей части, с ощущением собственного падения, Каллен тихо заплакал, изредка дергая плечами. - Эмиол…- Выдавил из себя мужчина, припадая к коленям девушки, утыкаясь носом между ног. Наездница тоже опустилась на колени, прижимаясь к спине мужчины и гладя его. Он не знал, что ей сказать. Как можно было оправдать его предательство всех союзников, его избиение девушки, даже гнусные мысли, что она могла ему изменить?! То, что она была рядом с ним, была счастлива его видеть, несмотря ни на что и вопреки всему – он очень надеялся, что это будет продолжаться вечно. И впредь он постарается более не совершать таких чудовищных ошибок, рассчитывая лишь на умение девушки прощать. Впрочем, даст ли она ему еще один шанс, ведь в этом случае ей придется противостоять всем, кого она знала, для кого Каллен являлся самым настоящим врагом? Но она простит. Выстоит против всех взглядов и неудачных попыток ее друзей, если эти попытки будут; она будет дежурить днем и ночью, сторожа сон двоих: своего мужчины и их ребенка. - Прости меня.- Прошептал мужчина сквозь слезы, сильнее вжимаясь в ноги девушки. - Каллен, я…- Она тоже плакала, плюя на всех, кто стоял рядом. Слова ей было так же сложно подобрать, поэтому девушка по большей части либо просто пожимала плечами, либо сильнее впивалась пальцами в спину мужчины.- Ни при каких обстоятельства я не брошу тебя. Ты всегда будешь одним для меня. Отцом нашего ребенка. Каллен, он… - Мой лорд?- Удобно утроившись на ступенях, ведущих к трону, дабы лучше видеть происходящее, Селиан склонил голову перед Радонисом, после чего вопросительно на него посмотрел. - Говори.- Махнул рукой маг, видя, что вечер и так испорчен этими любовными разборками. Еще раз фыркнув на обнимающуюся пару, он направился к своему трону. - Мой лорд, я должен сказать…- шпион прокашлялся и застонал от боли в боках,-… Проклятье, бьет этот парень как зверь… Я хотел сказать, мой повелитель, что… завидую ему. Искренне. Архонт перевел многозначительный взгляд на Селиана, который одобрительно кивал. - Продолжай.- Ухмыльнулся мужчина, прикладывая ладонь к бородке. - Она простила ему собственное избиение,- как бы невзначай начал перечислять шпион,- то, что он предал всех и вся; измены с дюжиной женщин; даже его гнусные мысли и то, что он напился прежде чем идти сюда. Особенно последнее неприятно и сложно простить. При словах о женщинах, Каллен замер и широко раскрыл глаза, не поднимая головы. К его величайшему сожалению, Эмиол тоже услышала эти слова. Она подняла голову, смахнула слезы, стараясь сдержать новые и медленно повернулась к эльфу, обтиравшему кровь с лица. Эмиол долго смотрела в его сторону, потом закачала головой и поднял глаза на шпиона. - Что ты сказал? - Мой лорд?- обратился за правом слова Селиан. - Это твоя беседа, Селиан.- Снова махнул рукой Радонис, однако ему было очень интересно, чем закончится этот разговор.- Продолжай. - Благодарю.- Слабо улыбнувшись магу, Селиан снова посмотрел на Эмиол.- Я говорю, что восхищаюсь такими женщинами.- Он поднял голову к потолку.- Прощаете самые омерзительные поступки ради безграничной, всепоглощающей любви. Если вы не не видите, то стараетесь не замечать изъянов своих мужчин, созерцая одни лишь достоинства. Наверно, со мной никогда не случится такой любви…- Эльф погрустнел и снова посмотрел на девушку.- Я завидую Вашему избраннику. - Нет.- Тихо проговорила Эмиол, и перевела взгляд на Каллена, который медленно вставал на колени, стараясь не смотреть на девушку. Она шмыгнула носом и свела брови к переносице.- О каких женщинах говорит этот эльф? - Ох-х, как неловко вышло.- Шпион поднял ладонь и цыкнул языком.- Меня зовут Селиан Траверс. В течение нескольких недель мы с Калленом были… дружны. До сегодняшнего дня.- Мужчина привстал на локте и изумленно посмотрел на Эмиол.- Я ведь правильно понял, что Вы простили не только его бессмысленные убийства, которые он совершал на протяжении всего путешествия, но и многочисленные измены? - Заткнись!- Рыкнул на него поднявшийся Каллен. - Я еще раз Вас предупреждаю: даже не думайте портить имущество Империи, к коему относится и мой шпион.- Предостерег его Архонт. - Каллен, о чем он говорит?- Девушка тоже встала с колен и теперь находилась сбоку от храмовника. - А-а, так Вы простили, не зная?!- Изумленно выдохнул Селиан, который на данный момент специально рассказывал Эмиол о похождениях Каллена. Надо же было как-то поквитаться с мужчиной за столь серьезное избиение. Он перевел взгляд на побагровевшего храмовника.- А о Сирене она знает? Или о девушках в… - Я сказал, заткнись!- Заорал Каллен и бросился на разлегшегося на ступенях Слиана, однако почувствовал боль в районе груди, и не добежав до эльфа, упал на колени, скалясь от боли. - Кто. Такая. Сирена?- Прорычала девушка, которая даже и не думала отпускать дух Каллена.- О каких девушках говорит этот эльф?! - Селиан. - Заткнись!- Оскалилась Наездница, давая на расстоянии ему пощечину, от которой мужчина перевернулся на живот. - Да у вас семейное, бить со всей дури.- Простонал эльф, и кое-как перевернулся на спину.- Сирена, она же Ванесса Пальми. Лучшая проститутка во всем Тедасе. Остальные – просто шлюшки в местных кабаках и одна с дороги. Слушая эльфа, девушка медленно раскрывала глаза, с трудом веря, что он говорил правду. Она смотрела не на него, а сквозь, все еще полагая, что это какая-то изощренная, отлично продуманная пытка Архонта. Но в предыдущие месяцы Радонис никогда не дотрагивался до личной жизни Наездницы, и даже не помышлял об этом, предпочитая играться именно с ней и ее личностью. Впрочем, то были не игры, а вполне конкретные эксперименты с духом девушки для извлечения большего числа чувств, которые она могла выдать. Она перевела взгляд на Архонта. - Что? Я сказал ему, скажу и Вам: не втягивайте меня в свои личные разборки. Если же Вас интересует правдивость слов моего раба, то… О, каффас!- Выругался Радонис, зло смотря на Эмиол.- Садрин, не играйте в девочку, которая не знает, как избавить себя от иллюзий и узреть истину! Прочтите его прошлое, и все встанет на свои места. Если Селиан солгал, то я отдам его Вам и делайте с ним, что хотите. И лично я, Наездница, готов понести любое наказание за возможную провинность слуги. Слова Радониса были более, чем убедительны. К тому же он бы не стал сейчас, особенно сейчас врать, видя состояние девушки. В данном случае это должно было быть ее решение, поэтому чародей не переводил все в свое русло и старался держаться обособленно от пары. - Каллен…- Девушка нарушила звенящую тишину, которая образовалась зале после слов Архонта. Не став смотреть на стоящего на коленях мужчину, чей дух пока был выпущен из тисков ее магии, она спустила ручейки своей золотой крови к ладони, которые теперь не спешно переливались и плясали, готовясь познать кровь мужчины,-… дай мне свою руку. - Эмиол, пожалуйста.- У мужчины снова полились слезы. Он был не в состоянии посмотреть на девушку, даже на ее ноги, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ним. Его сердце билось с огромной скорость, однако Наездница старалась этого не замечать, оправдывая такое поведение даже самыми нелепыми доводами. Он крепко зажмурился, после чего с силой провел ногтями по лбу, отвернув голову в строну от Эмиол.- Прошу, не смотри. - Дай мне свою руку.- Прошептала Наездница, нервно вдыхая.- Я… я верю, что… ты этого не делал.- Снова нахлынули слезы, и девушка шумно засопела, закрывая глаза.- Пожалуйста, дай мне свою руку. Я хочу, чтобы ты… сам… показал…- ее подбородок сильно задрожал, однако она попробовала взять себя в руки и на время замолчала. Проведя свободной левой рукой по лицу, она задышала через рот, устремляя взгляд на потолок,-… мне, что… думал о нас с дочерью. Что ты хотел… увидеть… меня и ее. - Эмиол, молю тебя.- Мужчина тоже смахнул слезы и слюну, однако одна предательская струйка все равно побежала по бороде.- Я думал, я наде… - Покажи.- Прервала его Наездница.- Если ты все еще любишь меня, то покажи. Каллен замотал головой, громко выдыхая, то и дело прикладывая кулак ко лбу и припадая к полу. Как бы он сейчас хотел вернуться в прошлое и все исправить, избавиться от своего мимолетного желания… спариться с той самой Ванессой и другими. Это была даже не страсть, а какой-то животный, ничтожный позыв тела, которому поддался мужчина. Но Эмиол этого не поймет, как и не сможет прочесть мыслей, с которыми Каллен бросался на очередную потаскушку, желая провести с ней ночь. Она увидит ровно то, от чего так старательно открещивалась про себя. Даже сейчас, видя состояние мужчины, она находила причины не верить в то, что он ей изменял. Сама первая мысль – «Каллен не такой». Его могли заставить, одурманить, или еще что сделать, чтобы это произошло, но сам мужчина в жизни бы не посмел так обойтись с Наездницей. - Каллен… Шепот Эмиол вновь заставил его сердце сжаться. Он оскалился, нахлынули слезы, которые сейчас, как никогда раньше обжигали, причиняя дополнительную боль, попадая в ранки, что оставил себе мужчина, царапая лицо. С силой приложив кулак ко лбу, Каллен медленно отвел его в сторону, расправляя ладонь слева от Эмиол. Пальцы дрожали, рука то и дело дергалась, пытаясь снова сжаться в кулак, чтобы девушка ничего не увидела, но Эмиол не хотела применять к нему силу в попытке разузнать с помощью его крови, чем же на самом деле руководствовался мужчина, путешествуя с Селианом. Она хотела, чтобы это был его выбор. Девушка перевела взгляд заплаканных глаз на ладонь мужчины. Одна из самых тоненьких жилок ее крови не спеша двинулась в строну руки и оставила легкую царапинку в самом центре ладони Каллена… но Эмиол застыла, как и ручейки ее магии возле руки. Они смотрела на кровавую линию на ладони храмовника, за которой скрывалось все его прошлое, проведенное без Эмиол. Так легко было узнать правду, и в то же время так сложно совершить это. Как-то раз она ответила самой себе на вопрос, стоит ли знать правду, когда можно остаться в неведении, живя по представлениям. Может, оставить это омерзительное знание, которое преподнес ей эльф, простым знанием без доказательств? Но с чего она взяла, что эти доказательства будут? Она вспомнила время, которое они с Калленом проводили вместе, еще состоя в Инквизиции; вспомнила, каким он был милым, застенчивым и скованным в отношениях; его взволнованность, когда ему сообщили о ее беременности. Все эти прекрасные, светлые, наполненные искренней любовью друг к другу моменты всплывали перед глазами Наездницы, заставляя ее сердце смягчиться и лишний раз убедиться, что за этой царапиной скрывается только боль и искренние переживания мужчины за Эмиол и их ребенка. Она затаила дыхание и все-таки дала своей крови проникнуть в эту царапину, но перед тем, как девушка это сделала, она раскрыла все свое сознание перед храмовником, дабы он видел, насколько глубоки были ее переживания за него; с каким трудом она с Архонтом создавала эту магию; сколько было спасено благодаря ее жертвенности душ, и сколько боли впитало ее тело, каждый раз восстанавливаясь, чтобы продолжить исследования во имя высшей цели. Она хотела, чтобы Каллен видел все, не желая оставлять его в неведении и, тем более, не раскрывать знаний о том, как ей было плохо без него, но все трудности были преодолены, и сейчас эта минута – та самая награда за все ее старания.И она надеялась увидеть нечто подобное в его сознании, избавляя себя от тяжелых дум о том, что Сейрон мог его пытать все месяцы заключения в Скайхолд. Но то, что она увидела… Первый взгляд в пол: испуганный, растерянный, наивно детский, будто бы она – маленькая девочка, которой так и не дали обещанной конфетки.Она ушла от реальности, наблюдая за картинами прошлого мужчины. Время остановилось, вокруг не было ни людей, ни зала, ничего, только она и эта мерзкая, отвратительная правда, в которой не было ни переживаний за девушку, за их ребенка, за их будущее. В самом начале он просто плюнул на все, решив забыться в этом гнилой жизни разбитного, беспринципного, никчемного существа, так непохожего на Каллена. Ее Каллена! Она могла оправдывать слова, но нельзя оправдать прошлое, которое плыло перед ее глазами. Это все происходило на самом деле, так какое она собралась искать оправдание? Она хотела увидеть его прошлое? Она его увидела. Томные улыбки, взгляды; как он исследовал тела других женщин без зазрения совести, слушал их стоны, проникая все глубже, и… ему это нравилось. Убийства без причин, сплошной секс, и буквально на мгновение – выход из этого состояния, когда он впервые увидел Эмиол с Архонтом. Но лишь на мгновение, после чего снова вернулся тот самый кровожадный, похотливый зверь, не умеющий и не желающий контролировать себя. Так это и был истинный Каллен, которого она любила? Или что это было? Какого человека она только что лицезрела и продолжала лицезреть, как завороженная, прогоняя вновь и вновь картины прошлого перед глазами? Ей вспомнился Халамширал, где они повстречались с Эвереттом-Арнешалью; в голове отчетливо прозвучал их разговор и попытки Каллена оправдать себя за совершенное в Киркволле. Еще тогда он не сказал ей правды, о том… какой он на самом деле. Каллен, пока передавал свое прошлое и читал историю девушки, опускался все ниже к полу, припадая к нему лбом. Как же ему было тошно от собственного поведения, когда Эмиол все это время претерпевала мучения, большая часть которых была связана с созданием новой магии. Она делала все, чтобы попробовать обезопасить Тедас, дать ему хоть малейшую возможность вести войну и дальше, при этом не забывая про их ребенка. Он видел его, как и слышал все разговоры девушки с их дочерью. С какой нежностью она говорила, что папа обязательно вернется к ним, что он жаждет их увидеть, и несмотря ни на что, никогда не забудет о них. Видел, как девушка плакала темными ночами, думая о Каллене, пытаясь до него дозваться и моля всех ушедших и тех, кто мог ее услышать, чтобы Сейрон не пытал Каллена, как и не трогал его дух. Видел, что периодически Эмиол срывалась, порываясь отправиться в гордом одиночестве с наработанной, все еще сырой магией в крепость, дабы освободить его и их друзей вместе с драконом, и каждый раз ее останавливал Дориан или Варрик, говоря о том, что ей нельзя. Просто нельзя, если она все еще хочет увидеть их семью целой. И снова слезы и стенания, проклятия, адресованные уже не Инквизитору или Жнецу, а самой себе – за свою слабость, за неумение все делать быстро, качественно и надежно. Чем она отличалась от того же Талхенсула, который отдал себя в услужение зверю? Он родился из боли, и лишь на мгновение почувствовал себя вдохновленным, радостным, и тут же окунулся в мир насилия над его духом и телом. И Эмиол предстала точно такой же в своем прошлом. Если бы не ее умение залечивать собственные раны, то тело было бы покрыто не только татуировками-жилами, но и… Нет. Тела бы не было. Подобно черному исполину, она превратилась бы в кусок болезненной плоти, которую перекраивали и сшивали во имя изучения магии. А дух? Каллен чувствовал, как Архонт высасывал каждое ее чувство, доставляя дичайшие мучения, но Эмиол претерпевала. Кто ей оставил выбор? И кто бы позволил ей поступить по-иному, начиная с того, что девушка сама бы не смогла отсиживаться без дела, зная, что где-то там, в Морозных горах жутким пыткам подвергаются ее друзья, но самое главное – отец ее ребенка? И после всех терзаний и издевательств она возвращалась к младенцу - веселая,радостная, иногда и против воли, так как было слишком мало сил и ничтожно мало положительных событий. Но ребенок этого не должен был видеть, как и чувствовать. Сколько трудов было приложено, дабы отдать ему самое светлое, что оставалось у Наездницы после всех истязаний. Высшая цель - наследие после себя, которую Эмиол впитала от своей расы, плюя на собственные нужды. Это был не андерский героизм, порой и бездумный, а следование давним устоям ее расы, которые являли собой основополагающие жизни и смерти. И при этой правде он открыл ей свою: порочную, жестокую, пропитанную только эгоизмом и удовлетворением телесных нужд. Слишком мало обращений к своей совести, к тому Каллену, который был с Эмиол в Адаманте или Инквизиции; только то, кем он так опасался стать. Девушка пошатнулась, постепенно возвращаясь в реальность. Ее кровь снова легла в татуировки, не спеша переливаясь по узорам, в редкие моменты, подобно потоку реки, выходя за берега и оставаясь маленькими капельками на ее темно-синей коже. Она сделала еще пару неуверенных шагов в сторону, невидящим взглядом смотря на зал, на потолок; иногда, подобно человеку в бреду, раскрывая рот и беззвучно закрывая. Слов не было, как и чувства буквально покинули ее, оставляя наедине с полученными картинами прошлого Каллена. Она почувствовала чьи-то руки, которые поддержали ее, чтобы девушка не рухнула на пол; чей-то голос, что вещавший о ее состоянии, о том, что убьет Санравихала. Эмиол не слышала и не видела, кто это был, лишь провела, скорее всего, по груди мужчины и отошла. Наверное отошла; запнулась, снова чьи-то руки ее поймали и слегка тряхнули, желая привести в чувство. Она даже подняла бирюзовые огоньки своих глаз на эту личность. Что она говорила? Какие эмоции читались на ее лице? Нет, зрение тоже покинуло ее. Как же жестоко издевнулся над ней мир! Оставил в гордом одиночестве создавать то, до чего она ранее даже не дотрагивалась; переложил на нее ответственность за будущее Первого; подарил надежду и тут же вырвал ее из рук, злобно хохоча прямо ей в лицо. За что ее лишили поддержки самого близкого ей человека? Где хоть небольшая награда за все то, что она отдала и могла отдать? Ее вина только в том, что она хотела знать правду. Как всегда, грубую и неприглядную. Архонт был прав, говоря, что в этом мире творится только зло, а добро – лишь представление для сглаживания тех или иных моментов жизни. Чей-то мужской голос совсем близко постоянно ей что-то твердил; вдалеке она слышала чье-то размеренное вещание и иногда – легкий смешок другого человека. Продолжая смотреть стеклянным глазами вперед, Эмиол оторвалась от фигуры, коряво взмахнула рукой, образовав перед собой портал, и шагнула в неизвестность. - … исправить!!!- Проорал Минлаил, желая нагнать девушку, но портал закрылся, и мужчина пролетел вперед, чуть не ударившись о металл колонны.- Эмиол?! Эмиол? ЭМИОЛ!- Заорал он, пытаясь дозваться до девушки как устно, так и мысленно, но она сокрылась не только от него, но и ото всех посторонних глаз. Чувствуя блок между ним и Наездницей, храмовник заревел и развернулся к Каллену, сидящему на коленях, чьи плечи иногда вздрагивали.- Будь ты проклят, сын Жнеца!- Он бросился на мужчину, однако путь ему преградил Архонт. - Нет!- Рявкнул чародей, образуя ледяную стену пред Отверженным.- Он нужен ей, воин. К тому же, она не давала разрешения на его убийство. - Этот пес предал всех нас, а теперь еще показал Наезднице, что… О, ушедшие, неужели ты позволил себе изменить матери Первой?!- Минлаил перевоплотился и разрезал стену своими лезвиями.- Да как ты… ты… - Тем не менее, Садрин не давала одобрения на его убийство.- Строже произнес Архонт, скапливая магию в ладонях.- Это должен быть ее выбор и ее решение. Оставь, солдат. - Я обо всем немедля доложу Алании.- Немного успокоившись, рыкнул Минлаил.- Помолись своему отцу, Санравихал, ибо тебя ждет самая страшная казнь, да простит меня Танраил за подобные мысли. Ты предал нас, но хуже всего – ты позволил себе играться с чувствами матери будущего Бога. Я положу свою голову на то, чтобы ты был навеки проклят на вечную жизнь в пустоте, верный пес Жнеца.- С этими словами Минлаил снова приобрел образ юноши, подошел к Каллену и плюнул ему в спину, после чего исчез. - Ух-х, ну и заварушка.- Присвистнул эльф и тут же склонил голову.- Прощу прощения, мой лорд. Вырвалось. - И все-таки Вы заляпали своей паршивой кровью этот святейший пол.- Радонис перевел презрительный взгляд на Каллена.- Меня от Вас тошнит, генерал. Бывший храмовник, бывший командор, бывший генерал. Вы хоть что-нибудь из себя представляете в настоящем?- Еще раз фыркнув, Архонт направился к своему трону.- Из-за Вас пропала Садрин. Из-за Вас мы не сможем продолжить изучение магии. Из-за Вас,- он сел на трон и зло рыкнул,- моя Империя вынуждена остановиться в своем развитии! И еще неизвестно, как скоро объявится источник нашей мощи. Как "удачно" Вы подобрали время, чтобы все испортить! Тогда испортили, и решили продолжить?! Ферелденский амала пес. Лучше бы подумали, прежде чем закатывать свои истерики, о том, что сюда явится Инквизитор, и с чем мы его встретим?! Вы – причина нашей потери, вот Вы и станете залогом исправления ошибок. Селиан!- Рявкнул Архонт, резко переводя взгляд на эльфа.- Возьми этого недоноска, отправляйся в мою резиденцию и жди там.- Он одним рывком стащил свой перстень и бросил его шпиону.- Покажешь страже. Уведи это убожество и себя с моих глаз и призови слуг, пусть очистят это место от паршивой крови такой же овцы. Что сидишь?! Пшел прочь с моих глаз!- Снова рявкнул он на Селиана, который поднимался так быстро, как только мог при полученных травмах. Оставшись один, Архонт съехал вниз по сиденью, уставившись в потолок.- Проклятье, я не рассчитывал сегодня заниматься созданием вашего полноценного облика, моя дорогая Садрин… Но Вы мне нужны. Как и я Вам… Быстро обвязав руки Каллена ремнем, эльф толкнул абсолютно инертного мужчину вперед, напоследок улыбаясь Архонту и закрывая за собой двери. Немного постояв, он глубоко вздохнул и развернулся к храмовнику, пихая его в спину. - А я ведь тебе говорил, что не люблю лицемеров и лгунов, Каллен.- Ехидно произнес эльф.- Что ж ты ей сразу не сказал, что оттрахал дюжину девиц, м? А сам бросился на нее с обвинениями в измене. Тебе не кажется, что это несколько абсурдно при твоем недавнем образе жизни? А оказалось, что все это время она посвятила себя созиданию нового. А ты что созидал, прости? Проклятье, все-таки ты мне нравишься, Каллен.- Они прошли мимо какой-то магессы на лестнице и Селиан только улыбнулся ей, после чего прижал по-братски Каллена за плечи к себе, претерпевая ноющую боль.- Можешь считать, что мы квиты. Ты расплатился со мной за выпитую чуть ли не до дна бутыль лучшего виски. А что насчет моего избиения… Ну, тут я придумаю нечто посуровее, Каллен, даю свое слово.- Он злобно засмеялся, ударяя идущего как в бреду Каллена по груди, и повел ниже по лестнице. Магесса, мимо которой прошли мужчины, остановилась, провожая их взглядом и внимательно слушая разговор. Она уже хотела пойти дальше, однако остановилась и снова повернула голову к удаляющимся мужчинам, чуть наклоняя ее в бок, из-за чего из-под капюшона показались кошачьи, вертикальные зрачки в серой с золотистыми искорками радужной оболочке. Она пристально смотрела на спины мужчин, и по мере того, как в ее голове созревал план, улыбка на ее лице становилась все шире.