В будущее через прошлое.

Эмиол долго бродила по своему замку, прежде чем войти в эту комнату. Впрочем, вошла она не сразу, так как снега намело столько, что его полотно распространилось чуть ли не на весь второй этаж. У нее вдруг промелькнула мысль, что надо было сперва заделать выбитое при воскрешении Нефаура окно, а потом уже возвращаться в Адамант. Поэтому какое-то время девушка потратила на то, чтобы отправить весь снег за пределы коридора и комнаты. На полу размытым контуром была очерчена ловушка для эвануриса, а в центре все еще сохранилось кровавое пятно; сдвинутый к стене ковер; перевернутый стол; следы волочения. Она вызвала картины прошлого, уже сторонним наблюдателем следя за тем, как она сама начала дико орать, когда нагрелось кольцо на ее руке, после чего она упала и ее потянуло в сторону собирающегося демона. Арнешаль, Каллен спешат на подмогу, их голоса неразборчивы и больше похожи на шум волн. Наездница замедлила этот момент, приседая рядом с Калленом, на лице которого отразился жуткий испуг за то, что могло с ней случиться в следующую минуту. Она хотела дотронуться до его щеки, но рука прошла сквозь призрачную фигуру, не оставляя на ее коже никаких следов. Это всего лишь спроецированная на реальность картина того, что происходило, и уж она-то должна была знать, насколько это нематериально в настоящем. Но все равно ей хотелось верить, что она сможет дотронуться и понять, почему он стал другим. Поодаль стояли на коленях Винсент с Бертом, на которых девушка перевела взгляд. Оказывается, Танраил что-то кричал в тот момент, но его взор был обращен к собирающемуся облаку, и он был радостен. Еще бы! Он снова мог увидеть своего давнего друга, который показал ему истинный путь, да еще и пощадил. Для многих Нефаур был могущественным демоном, не способным ни на что, кроме как на пытки тела и души. И лишь единицы знали, кем он был на самом деле. Она перевела взгляд на медленно закручивающееся облако, и как раз в этот момент в нем блеснули бирюзовые огоньки. Эмиол не хватало Гонгрунада, особенно его мудрости. Возможно, будь он здесь, то смог бы сказать или сделать нечто такое, что вернуло бы девушку в реальность из этого пустого брожения по своему прошлому. За несколько дней она успела побывать в разрушенном Адаманте, но вызвать прошлое, при котором происходило нападение, она не могла, ибо не присутствовала там лично, а ее дух был слишком далек. Дети, женщины, Отверженные,- Сейрон не пожалел никого, оставляя в живых лишь фамильяров, которых не мог убить. Но они и не дрались по приказу своей госпожи. Наверняка Лусакан знала, что все еще будет исправлено, за ними придут те, кому удалось сбежать, чтобы вернуть им силу. Особенно Эмиол было жаль драконицу. Так долго и упорно бороться, чтобы потерпеть поражение из-за предателя. А Наездница даже не могла себе позволить убить его. Что будет, когда они освободят всех и те узнают, что Каллен все еще жив, и Эмиол может лишь прогнать его, но никак не испепелить? Она не хотела думать о мужчине. Возможно, ей следовало что-то сделать, предпринять или же, как минимум, вернуться в Минратос и продолжить работу над созданием магии, целиком занимая свой дух и тело, чтобы не было ни одной живой клеточки, которая могла бы вернуться на размусоливание темы о поступках Каллена, но ей было все равно. Бороться ради…? Наверняка та же Арнешаль сказала, что мир не сошелся клином на храмовнике, жизнь продолжается, следовательно, и борьба девушки за место под светилом. И правильно бы она все говорила, ведь эльфийка принесла в жертву того, кого любила ради вызова демона. Уж кто-кто, но она точно знала, как больно избавляться от тех, кто занимает твое сердце. Однако фамлиьяр сама говорила, что Соласа одолело безумие. Это уже был не он, не тот эльф, которого она когда-то полюбила. А что насчет Каллена? Он не был другим в тот момент. Он был самим собой. Неизвестно, что хуже: наблюдать за тем, как твой возлюбленный сходит с ума, превращаясь в монстра или осознание, что он и есть монстр по своей сути. Она также знала, что убив его, вообще замкнется в себе, а то и вовсе предпочтет уйти вслед за Нефауром. Что ей от этой войны? Перевесили на нее всю ответственность за то, что когда-то совершили две расы, и заставили расхлебывать, то там, то здесь чиня препятствия. Она не просила справедливости, но хоть малейшее сочувствие могло быть к ней применено? Друзей отобрали, начиная с самого главного - Талхенсула; любимого человека отобрали; даже от союзных сил оставили три крохи. Если бы природа была личностью, то Эмиол бы хотела посмотреть ей в глаза и спросить, нормально ли это, так издеваться над и без того отчаявшимся человеком. Картины прошлого давно исчезли, так как Эмиол углубилась в свои мысли, и теперь девушка просто сидела, согнувшись, машинально водя рукой по царапинам на полу. Даже дух ребенка сейчас молчал. Наверное, единственное существо во всем мироздании, которое искренне переживало за свою мать. Не за ее желание избавить себя от жизни, что привело бы к неминуемой гибели ребенка, а просто за нее как за личность. Это переживание заставляло сердце девушки радоваться, но в то же время Наездница не раз думала о том, что будет ждать этого ребенка, когда он обретет физическую форму. Вообще, дадут ли ему ее обрести? А сколько боли уже впитала эта кроха, и с ней она выйдет в мир? Эмиол вызвала дух младенца, который медленно закружил напротив девушки, не став приобретать образ ребенка. Она смотрела на него с надеждой, желая что-нибудь услышать или увидеть. Может, какой-то знак, что стоит сейчас встать, отогнать дурные мысли и пойти сражаться дальше, преобразуя свое горе в яростную силу. Но дух молчал, в своих завитках и линиях смотря на мать. Прости меня. Но, наверное, я больше не могу. Дух на время замер, а потом продолжил струиться и переливаться. Я могу многое тебе подарить, но только не будущее, в котором твой дух обретет покой. Я сокрою тебя от посторонних глаз, а когда придет время, ты сама выберешь себе форму. Прости меня, но я просто не могу… Она протянула руку в сторону духа, чтобы тот снова мог занять законное место в организме девушки, и поднялась, желая мысленно проститься со всеми, кто ее знал, и развеять себя по морозному ветру гор. Развернувшись к окну, она увидела стоящего рядом с ним мужчину, который держал одну руку на груди, а другой медленно потирал подбородок, серьезно смотря на девушку. Узнав его, девушка ненадолго вышла из своих скверных дум. - Вайернал? Разве Нефаур не забрал тебя вместе с Тенью? - Вполне достаточно, что Гонгрунад забрал мой Легион, Садрин.- С легким вздохом ответил он, разворачиваясь лицом к окну. У Эмиол пробежался холодок по спине, однако ей неожиданно полегчало от осознания того, с кем она говорит. - Ты решил лично это сделать?- Без эмоций спросила Наездница.- Я буду тебе только благодарна.- Она подошла к Жнецу, занимая место слева от него и тоже смотря в окно.- Чего ты ждешь? Первый молчал, разглядывая далекие звезды, втягивая морозный воздух и выпуская пар, который на время завладел его вниманием. Еще раз вдохнув, он повернул голову к Наезднице. - Мои приоритеты не изменились и никогда не изменятся.- Спокойно начал он.- Однако Я пришел к тебе по своей воле, Садрин. Моя работа подверглась серьезной критике со стороны природы. Девушка обреченно засмеялась. - То есть, тот, кто все это время пытался нас уничтожить, приходит ко мне, чтобы я теперь и ему помогала? Ты убил моего отца… - Обоих, Садрин.- Перебил ее Жнец, однако тон его по-прежнему оставался спокойным.- Как и твою мать, как и твоих друзей.- Он взял руки за спиной в замок и полностью к ней развернулся.- Как убью всех, кого ты знаешь и любишь, в том числе, твоего ребенка. Это Мой долг и Мое предназначение, с которым Меня послала природа. Но на данный момент она не довольна Моими действиями, к коим Я не причастен.- Он снова развернулся к окну.- Танраил и Кафраэль открыто выступили против Меня за природу, однако другой пес позволил себе выступить за Меня против нее. Прикрываясь Моим именем и действуя от Моего лица, он чинил препятствия на пути Моего сына. - Ты спрашиваешь моего совета?- Тихо спросила Эмиол, которая за слова о своих родителях и друзьях с радостью бы сейчас растерзала Жнеца. Если бы только была на это способна.- Убей его, как ты убил Сомнаэля. - Он связал себя с вашим миром также, как это сделал Сомнаэль.- Его голос был до невозможного спокойным. Впрочем, Жнецу и не за что было переживать.- Я не требовал заключать свой дух в цветок, это была его воля. Я также не приказывал ему играться с тобой.- Он посмотрел на девушку.- Он возомнил себя Мной, а это карается только смертью. Оставив свой дух в твоей груди, он избавил себя от привязки к этому миру и, как вы говорите, развязал руки Мне. - И ты думаешь, я стану тебе помогать? Ты растлил дух Каллена, ты… - Это сделал не Я.- Чуть строже отозвался мужчина.- Я Жнец, Садрин, и мое дело пожинать урожай, а не заниматься растлением ваших сердец. Это ваше дело, как вы относитесь к смертям тех, кто вам дорог и как представляете, ради чего это было сделано. - А вера в Создателя, то бишь в тебя?- Саркастично бросила Наездница, кривя губы.- Это тоже не является растлением? - Нет.- Снова холодный, спокойный тон.- Колосья не могут выбрать, кем им быть, но живым всегда дается выбор. И Первые, Садрин, не могу изменить своему предназначению. Мы лишены выбора подобно этим колосьям. Ты говорила с Архонтом и знаешь, что такое Моя вера. Я никогда не скрываюсь,- он повернулся к девушке и начал медленно наступать на нее, заставляя Эмиол отойти,- никогда не преувеличиваю значимость созданных Мною книг для людей, гномов и даже эльфов; никогда не забираю больше требуемого или меньше требуемого. Я прихожу в срок, Я озвучиваю приговор, и Я пожинаю. У живых нет обязанности верить Мне, как у Меня нет обязательств перед ними. Однако у вас есть выбор. Он есть и у тебя.- Жнец практически вплотную подошел к упершейся в книжный шкаф Наезднице.- Покинув этот мир, ты облегчишь задачу Мне, и Я не обязан тебя за это благодарить. Но ты так же можешь продолжить борьбу. Я же от войны никогда не откажусь, пусть пройдет еще миллиард лет. - Тогда какой в этом во всем смысл?- На глаза нахлынули слезы и она уставилась на Жнеца.- Помочь тебе разобраться со своими шестерками, чтобы ты потом продолжил нас истреблять? Ты сам сказал, что не остановишься, так скажи мне: какой смысл бороться? - Для Меня никакого, а для вас он есть. Я не озвучиваю цели, а только следую по предначертанному Мне пути. - Но ты же вынудил Каллена прийти к тебе. Заставил его согласиться на эти не щадящие условия. - Я не обязан жалеть, щадить, переживать. Я грамотно выполняю свою работу, но вольнодумие живых начало тайно прокрадываться в сердца Моих слуг.- Он отошел назад, желая снова вернуться к окну.- Это вольнодумие должно было привести к вашему падению, а не критике Моей работы со стороны природы. - С чего ты вообще взял, что я стану тебе помогать?- Наконец, она разозлилась, и молнией подлетела к Жнецу, уже не чувствуя ни страха, ни переживаний за все, что случилось.- Если она недовольна тобой, то я очень даже рада и надеюсь, что в скором времени ты покинешь этот мир. - Уже есть Первый, готовый занять Мое место?- Спросил мужчина, поворачивая к ней голову.- Я слышу его дух в твоем нутре, Садрин. Он шепчет Мне, говорит со Мной, но он далек от истинного Первого. И ты думаешь, что отправив Меня в пустоту, природа забудет о вашем существовании? Или вы нашли Пророка? Что он вещает, Садрин? Ты знаешь слово природы или руководствуешься своими представлениями? Я могу сказать, что даже Мне оно неведомо, хоть мы и ищем его. Сделай свой выбор. - И хочешь сказать, что это не ты подстраиваешь ситуации так, чтобы я была вынуждена сотрудничать, как Каллен, например?- Прорычала Эмиол, сжимая кулаки. - Нет.- Спокойно ответил Жнец.- Каллен вернул твое тело, когда Гонгрунад вызвался отыскать дух. И я не заставлял их приходить ко Мне. Предательство Сомнаэля и удачное стечение обстоятельств – удачное стечение обстоятельств. Не каждая ситуация задумана изначально, но любую ситуацию можно подстроить под себя. Однако то, что происходило с Моим сыном – это результат грубого обращения Моего слуги, который вздумал решать за Меня. Я могу заставить Каллена убить тебя, Садрин,- впервые за все время разговора он понизил голос до легкого рыка,- но на это имею право Я. Унравия же позволил себе истязать дух Моего сына, подчиняя его своей воле и направляя его к тебе. Сними с него печать этого мира, чтобы Я смог его забрать, Садрин. И…- он медленно повернулся к девушке, опуская голову,- Я избавлю его от прошлого с Моим слугой. Он будет помнить о предательстве, о тебе, о вашем ребенке, однако Я полностью сотру все, что с ним случилось до прибытия в Минратос из Скайхолда. Мой сын имеет высшую цель, и она никак не связана с растлением собственного духа. - Убить меня? - Да.- С легкой улыбкой на губах ответил Жнец.- Тебя и вашего ребенка. - Это тебе еще надо добраться до Предсказания.- Съязвила Наездница. - Как только мы доберемся, Пророк будет убит, а Предсказание уничтожено.- Мужчина отвернулся к окну.- Садрин, я получил критику природы в отношении своих подчиненных, однако она ничего не говорила о том, что Мне стоит прекратить пожинать живых. Я являюсь вашим прямым врагом, но также Я – всего лишь исполнитель, не более. Видимо, вы еще не достигли цели, чтобы она отозвала Меня. Как Я уже сказал, у вас всегда есть выбор. - Если… если Каллен забудет обо всем, что он делал, то смогу также забыть и я увиденное прошлое?- Тихо спросила девушка после некоторой паузы. - Нет. Ни ты, ни твои друзья, ни кто-либо еще. Я хочу знать,- он полностью к ней повернулся,- как ты поступишь? Что сделаешь, зная правду? Ты можешь его убить, ведь он смертен и тем самым обезопасишь себя и жизнь будущего Первого. Ты можешь бросить его на растерзание времени и странствий по неизвестным тропам. Можешь простить, однако будешь вынуждена противостоять своим друзьям, и наверняка лишишься их поддержки. Ты готова рискнуть всем, чтобы уберечь своего будущего убийцу? - Каллен уже сказал, что не является тобой, Жнец. И так выходит, что действовал он не по своей воле, а с легкой подачи твоей шестерки. Я верю в него. Он долго стоял, внимательно смотря на девушку, после чего растянулся в широкой улыбке. - Веришь в Моего сына? Садрин, ты веришь в Меня, если заглянуть дальше твоих слов. Так что относительно твоей помощи? - В тебя верить не приходится.- Хмыкнула Эмиол, с ног до головы оглядывая мужчину.- Ты же всего лишь подчиненный. А на помощь тебе я пойду только ради Каллена. Он не заслужил такого обращения. - «Я иду на это только ради Эмиол. Она должна жить».- Процитировал храмовника Жнец.- Оба делают вид, что не верят в Меня; оба обращаются ко Мне, когда… - Не я пришла к тебе, Жнец, а ты… - ... тогда откажись.- Ухмыльнулся мужчина, полуприкрытыми глазами смотря на Наездницу. Увидев, что она только зло рыкнула и поджала губы, он продолжил:- Обращаются ко Мне, когда отчаялись. Разве Я настолько страшен после свершенных благих дел? - Они не благие, ибо ты требуешь за них слишком большую плату. - Я?- Удивился Жнец, с недоумением смотря на Эмиол.- Этот мир прав только в том, Садрин, что Я не являюсь Создателем. Мне не нужно создавать, когда все, что требуется, даете вы. Загляни в свою душу и ответь на простой вопрос: о чем ты спросила себя впервые услышав Мою просьбу помочь? Смелее. Девушка нахмурилась, пытаясь выискать первые мысли, но обнаружила, по большей части, гнев и ненависть к Жнецу. - Ничего. - Какая ложь.- Тихо проговорил мужчина, придвигаясь к Наезднице.- Даже твое дитя подсказывает тебе. «Что я получу взамен?».- За нее ответил Первый и выпрямился.- Вы уже приходите с этими мыслями, готовясь к тому, что с вас что-то потребуют или же вам предложат. Я же отдаю просто так, но ваши мысли всегда рвутся вперед, дабы узнать, что же все-таки с вас запросят. И Я этим пользуюсь. Вы создаете видимость расчета, и Я рассчитываю. Однако что и сколько Я затребую – да, это остается на Мое усмотрение. Это ваши мысли, как и ваше нежелание остаться ни с чем, почувствовать себя обворованным. Вы накручиваете, прикидываете, соизмеряете количество хороших дел и плохих. «Я должна воспевать Создателя трижды в день, иначе Он не простит мне…»…- он заговорил женским голосом, а потом детским,- «Создатель, сделай так, чтобы мама не заметила. Клянусь, я буду…», и так далее, Садрин.- Продолжил уже своим голосом Жнец.- Я слышу каждый голос верующего, и в каждой своей молитве они чего-то требуют, предлагая взамен плату. Я их никогда об этом не просил, но живые сами пришли к выводу, что им обязательно нужно что-то предлагать. Но даже в Моей вере им был дан выбор. Например, попасть к Нефауру после смерти. Я не создавал условий, не выдвигал требований. Им были даны лишь Книга и Слово, и в те времена они не стоили даже гроша. Живые, Садрин. Вы сделали Меня своим Создателем. Радонис сказал, что проще верить в Меня, чем пытаться думать самостоятельно. Это является простой истиной, которую могут понять только единицы. Однако не на единицах строится мир, как и не их малочисленные голоса способны уберечь Меня и Мою супругу от излишнего внимания. Так ли Я виноват в вашей алчности? - У тебя есть Инквизитор, мой друг, три Легиона и еще, неизвестно, что. Так почему ты не выступишь в мир сейчас, Жнец? Заодно и убьешь Пророка, и завершишь свою миссию с Тедасом. - Зачем?- Заметно пожал плечами Первый.- Зачем Мне выводить Легионы, когда есть Инквизитор, как ты правильно сказала, и связанный Моей печатью Талхенсул? Твой брат - еще одно реальное доказательство ненасытности живых. Я всего лишь дал связующую печать, а она была преобразована в такую энергию, что работа Инквизитора восхитила даже Меня. Разве Я тому виной? К тому же..- он загадочно улыбнулся, смотря на небо,-… я уверен, что тебе понравится твое будущее. - Мне уже не нравится то, каким тоном ты это говоришь.- У Эмиол не на шутку засосало под ложечкой от этого спокойного, чуточку игривого голоса Жнеца.- Помимо Падения есть еще какие-то важные события? - Так ты готова помочь?- Он отвлекся от своих мыслей, снова возвращая на лицо маску спокойствия. - Что там в будущем? - Я не имею ни желания, ни полномочий это говорить. В любом случае, ты узнаешь, даже если решишь покинуть этот мир. - Хорошо, я…- Эмиол цыкнула языком, стараясь сдержать порыв гнева, и зло посмотрела на Жнеца.- Что я должна сделать? Мужчина долго стоял, смотря Эмиол в глаза и тщательно изучая ее дух. Улыбнувшись уголком рта, он потянулся к висящей на поясе мантии мошне и, порывшись, выудил на свет монету, которую протянул Наезднице. - Выкупи его, Садрин. Это была его цена.- Он аккуратно вложил монету в ладонь девушки.- Как только он будет освобожден от этого мира, Каллену Я подарю забвение. - И что случится после того, как ты пересмотришь свою верхушку?- Подкинув монету, она спрятала ее под куртку. - Понаблюдаю за твоей войной. - С Инквизитором?- С подозрением в голосе спросила Эм. - И с ним, в том числе.- Ухмыльнулся Жнец, не отрываясь смотря на звезды. - Что значит, «и с ним»? Если не с тобой, то с кем еще? - С ней.- На этих словах он исчез. Практически сразу за его исчезновением в голову девушки вошла одна-единственная мысль: Приходи, если они дороги тебе, Садрин. Впервые услышав Лусакан, Эмиол подумала, что драконица в опасности вместе со всеми остальными и просит помощи, однако то было первое, неверное впечатление. Драконица говорила с ехидством и плохо скрываемой злобой, что заставило Наездницу занервничать. Даже ее разговор и правда Жнеца не оставили на ее душе такого липкого чувства, какое оставил голос Лусакан. Она должна была отдать должное Первому: разговор с ним привел девушку в чувство. Умирать уже не особо хотелось, как и бросать все и вся, включая себя, на ветер.