В будущее через прошлое.

- Рыцарь-капитан! Рыцарь-капитан! - Что там еще?- Райлен, который и без того был погружен в свои дела с головой, тихо зарычал. Вот уже несколько дней его единственной заботой являлся поиск «той самой» пещеры, в которую доставляли красный лириум. Одна из тринадцати. Четыре, к всеобщему счастью и на благо Инквизиции, уже найдены, но остальные… Все бы ничего, если бы красные храмовники на время поисков их тайных убежищ просто мирно бы стояли в сторонке, поглядывая за солдатами, а так эти давно потерянные для Тедаса души то и дело препятствовали поиску, унося жизни многих людей. И сейчас, сидя в своей палатке и судорожно пробегаясь в сотый раз по карте глазами, Райлен очень надеялся, что запыхавшийся, не на шутку взволнованный и даже напуганный агент прибежал, чтобы сообщить приятные новости. Надежда хоть и потрясающее чувство, но все равно дохнет в конце… - Я… Я даже не знаю с чего начать.- Спешно выдал паренек, почесывая затылок и переминаясь с ноги на ногу. Начало Райлену ой как не понравилось. Последний раз он слышал это от своей жены, которая ушла к другому храмовнику. Тогда он зарекся жениться. До этого он слышал ее от парнишки, который продал ему паленый алкоголь, и мужчина зарекся пить. Там было еще несколько случаев с этой же фразой в контексте, однако теперь Райлен немного побаивался продолжения и своей реакции. От чего на этот раз ему придется отказаться? - Говори как есть или не мельтеши.- Раздраженно махнул рукой мужчина, не смотря на подчиненного.- Что там? Цунами, голые тролли, «краснота» воспевает Корифея, что? - Нет…- Снова замялся молодой человек, стараясь подобрать слова.- Там… дракон. Храмовник перестал изучать карту и застыл. Вот это поворот! Он впервые слышал, чтобы Штормовой берег облюбовал под гнездо дракон. Насколько он знал, драконы – далеко не глупые создания, и селиться рядом с водными просторами… К тому же, в этой местности было очень мало еды, которая могла бы прокормить саму драконицу и ее самцов, не говоря уже о детенышах. Райлен видел только два варианта: либо парнишка просто свихнулся от последних сражений и ему теперь мерещились дракончики, либо там, где-то на Штормовом берегу, угнездилась глупая драконица. Был еще и третий вариант. - Тамбленсул?- Спросил храмовник. - Талхенсул… - Он самый.- Райлен хлопнул себя по коленям и встал, становясь напротив парнишки, который был ниже его на полголовы.- Это он? - Нет.- Качнул головой юноша и отстранился, стараясь не смотреть на храмовника. Райлену не нравился его вид. Подчиненный явно был очень обеспокоен чем-то, и уж точно не самим драконом, иначе бы в палатке стояли дикие вопли. К сожалению, этот парнишка не относился к тому типу солдат, который нравился Райлену. Он предпочитал спокойное, холодное «мы вступили в бой с драконом, рыцарь-капитан», а не «Ай, ой, капитан!!! Там крылатое чудище пытается нас убить!» Абсолютно не военный подход. - Я должен знать, с чем именно мы имеем дело, солдат.- Отчеканил храмовник.- Чем точнее будет твоя информация, тем успешнее мы проведем бой. - Понимаете, там… ну… она как бы…- Увы, но юноша никак не мог подобрать слова, несмотря на ледяной взгляд командира. Немного подумав и громко выдохнув, он собрался с духом:- Она не атакует нас, а отгоняет. Я видел ее гнездо, и драконица даже самцам не дает на нас нападать. Смотрите,- он ткнул пальцем в карту,- вот здесь ее гнездо, а мы вот тут. Видите, какое расстояние?! Она нас давно заметила, но даже виду не подала! Здесь пролегает пещера, мы прошли по ее туннелям, забирая жизни красных храмовников, и наткнулись на тихий берег, где нашли следы дракона. Мы двинулись вперед, и добрались до гнезда, и только тогда драконица вышла из пещеры. Но, как я говорил, она не напала даже когда мы атаковали. Она просто… не знаю, рыцарь-капитан, но из всех драконов вживую я видел только Талхенсула, однако ни одна история о них не говорит о том, что драконы добродушны и не атакуют. Я не понимаю. Впрочем, в таком же состоянии сейчас пребывал Райлен. Странное поведение дракона в виде чрезмерной доброты и простом запугивании незнакомцев – это нечто новенькое. - И еще кое-что: мы видели, как некоторые храмовники выбегали из пещеры, подвергая самцов обстрелу, вместе с яйцами.- Тихо добавил солдат.- Все так быстро происходило… В общем, увидев нас, храмовники остановились. Тогда же и приземлилась драконица и красные оказались между нами и ней. Она и самцы принялись убивать храмовников, как и мы, а потом самцы хотели переключиться на нас, но она рыкнула и они просто взяли яйца и понесли их в пещеру, а она… она просто стояла, пока мы не напали, но драконица ни разу даже не извергнула пла… - Повторяешься.- Прервал его Райлен, которого чрезмерно утомляла скорая и сбивчивая речь солдата, к тому же он услышал достаточно, пусть даже не понимал толком, как сейчас ему поступить. По крайней мере, стоило отвести солдат, которые могли все еще находиться рядом с гнездом. Возможно, близость с водой или полнейшая изоляция как-то повлияли на драконицу, а точнее тот род драконов, который здесь гнездился. Возможно, за несколько столетий или тысячелетий этой особи передались знания от матери, и она просто забыла что такое опасность. Дикая теория, но ничего более удобоваримого на ум мужчины не приходило.- Где солдаты? - Они вернулись в пещеры, рыцарь-капитан.- Уверенней отозвался солдат.- Драконица по-прежнему не атакует, и мы пока не знаем, что делать. - В лагере найди четырех магов, собери отряд из тридцати… хотя… сколько там самцов? - Около дюжины.- Неуверенно ответил юноша, пытаясь вспомнить, сколько видел драконов, пока там находился. - Собери пятьдесят человек.- Приказал Райлен, захватил свой меч и вышел из палатки.- Я не знаю, в какую игру играет этот проклятый дракон, но сегодня явно не мой день для смерти. Пусть захватят сети и побольше масла. Сожжем эту дыру. - Да, капитан!- Отдав честь, паренек побежал в сторону лагеря, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. - Дракон… мирный дракон… Дальше что? Услужливые призраки, заботливые демоны, ласковые оборотни?! Хотя нет. Последнее я уже видел. О, Создатель, куда катится этот мир?.. Пошли прочь! С яростным ревом драконица ударила хвостом и разнесла один из требушетов. Тут же на нее обрушился град стрел с горящими наконечниками, прожигая новые дыры в крыльях, которые она тщетно пыталась прижать к телу, чтобы избежать лишних повреждений. У входа в пещеру неподалеку то и дело наседали друга на друга самцы, которые жаждали помочь своей пассии, но последняя то и дело рычала на них, приказывая оставаться внутри. Не понимая такого поведения, но и не смея ослушаться, самцы просто извергали небольшие сгустки пламени в сторону противника, однако они так и не долетали до цели. - Гарпуны, скорее!- Проорал Райлен, подбегая к солдатам.- Цельтесь в шею и крылья. Не сможет летать – считай, дохлая ящерка. Атака по правому борту. Шевелитесь! Перебежав с одного конца поля на другое, мужчина указал лучникам на отсутствовавший в природной броне драконицы кусок и приказал целиться только туда. Чем больше им удастся ослабить и измотать драконицу, тем выше будет их шанс на победу. Выстрелив несколько раз из лука, Райлен переключил свое внимание на самцов в пещере, которые все порывались помочь драконице. Пара десятков солдат уже двинулась в их сторону вместе с бомбами, поэтому переживать было не за что. Сегодня их ждет еще одна весомая победа, а храмовника конкретно возможно и орден с прибавкой к жалованью. Оставалось только завалить эту рептилию, которая, как уже сказал солдат, никак не желала атаковать людей. Райлену некогда было разбираться, с чего бы вдруг дракон стал так себя вести. Наверняка это какая-то жестокая игра на доверие или нечто подобное, ведь ничто в этом мире, особенно в нынешних условиях, не делалось просто так, и доверять таким существам, как драконы – старый способ свести счеты с жизнью. К тому же Талхенсулу он долгое время привыкал и как-то пытался намекнуть Каллену, что не дело позволять жить такому созданию рядом со Скайхолдом. Впрочем, какие еще мысли могли прийти в его военный ум и что нового он мог сказать генералу, который тоже относился к этой затее с недоверием? Но Талхенул сам дал понять, что к нему лучше не лезть без весомой причины, а здесь что? Драконица даже своим самцам не давала напасть на людей Инквизиции. Слишком много в последнее время каких-то фантастических вещей происходило в Скайхолде. - Рыцарь-капитан, к нам летит еще один дракон!- К мужчине подбежал солдат, который чуть ли ни весь был в собственной крови.- Он летит прямо сюда! - Два дракона?!- Райлен, увидев кровь на солдате, почувствовал солоноватый привкус во рту, и выплюнул кровавый сгусток.- Потери? - Трое погибло при падении требушета, еще двоих смели хвостом.- Отрапортовал солдат, несмотря на свое тяжелое состояние.- Меня задело осколками. - Минимальны.- Подытожил Райлен.- Отвести людей ближе к пещере, откуда мы пришли, драконье гнездо взорвать, сами… Они еще не выстрелили?! Мужчина не на шутку рассвирепел. Несколько заряженных пушек с гарпунами так и не выстрелили. Солдаты были рядом, все было готово к стрельбе, даже ракурс сейчас был лучшим из лучших, так какого нага они не… Стойте! Отведите людей. Райлен на секунду остановился, а потом посмотрел на небо. Да, этот голос принадлежал Талхенсулу, который со всех крыльев, если Райлен мог здраво судить, летел в их сторону. Не понимая, что к чему, Райлен резко опустил луки готовых к стрельбе, не слышавших слов дракона, солдат и развернул их в сторону пещеры, давая знак, чтобы те убирались. - Назад! Все назад! Отходим! Солдаты с обоих концов поляны, видя, что их братья по оружию отходят к капитану, тоже постарались поскорее ретироваться, однако могли и не спешить, так как драконица лишь провожала их грозным оскалом, но не собиралась нападать. Ее состояние было довольно плачевным: неудачные попытки выстрелов из гарпунных пушек оказались неудачными для Инквизиции, но не для драконицы, которая лишилась чешуи в определенных местах. Как известно, со временем драконы восстанавливают свою броню, но только со временем. Эта драконица еще слишком молода, чтобы за считанные годы нарастить новую, способную защитить, чешую, а никто не знает, какой день для нее станет последним. Ведь она тоже не рассчитывала, что только за сегодня подвергнется аж двум нападениям одновременно. Ко всему прочему, ее чрезмерная худоба говорила о серьезном недостатке пищи, что делало драконицу легкой добычей уже не только для представителей своей расы, но и для средних размеров хищников, которые охотятся стаей. Бои ее сильно измотали, оставляя кровоточащие раны, а теперь она еще видела, что какая-то другая драконица летела прямо сюда, скорее, по ее душу. Завидев в небе черный силуэт, драконица не на шутку перепугалась. Мать предупреждала ее в свое время, что такое может случиться, но… юная драконица никак не рассчитывала, что это произойдет на ее жизни. Быстро собравшись, она в два прыжка преодолела расстояние до своего гнезда и расправила крылья, давая понять незнакомке, что будет отстаивать свою и без того скудную территорию, а сейчас уже, скорее, только гнездо, до последнего вздоха. Талхенсул, не удосужившись аккуратно зайти на посадку, просто завис в воздухе и грузно приземлился, сотрясая землю. Из ноздрей вырывался пар и по общему виду дракона было видно, что он летел сюда без остановок и с максимально возможной скоростью. Кое-как отдышавшись, а даже таким удивительным существам, как драконы, нужно было перевести дыхание, несмотря на все описания их, как божественных созданий, в легендах и трактатах, Талхенсул протяжно застонал и потряс головой, поворачиваясь к драконице. На данный момент, ни тот ни другая не могли издать и звука. Они только изумленно, по меркам драконов, смотрели друг на друга. К сожалению, появление чужаков действует на самцов драконов не так возбуждающе, как нахождение рядом с гнездом других представителей сильного пола. Учуяв запах незнакомого самца, двое драконов яростно бросились в атаку. Со стороны это смотрелось, скорее всего, очень забавно, даже для самого Талхенсула, так как драконы в своих тщетных попытках загрызть соперника насмерть, не доставали и до его шеи. Но дракон не смеялся и даже не улыбался. Он просто молча оглядывал своих… сородичей, изредка переводя взгляд на драконицу. Ты… Это все, что могла подумать драконица. Пусть для человеческого глаза между этими двумя драконами не было ни малейшей разницы, но она точно знала, что перед ней – мужчина. Первый летающий дракон, каких никогда не видел Тедас. Или, просто, давно не видел… Услышав ее голос в своей голове, Талхенсул поморщился. Сам драконий язык был исковеркан до неузнаваемости. В нем появились грубые гласные, совершенно несовместимые с воздушным языком драконов; само слово «ты» отдавало поверхностностью, без какого либо внутреннего смысла. Он не слышал в нем тех эмоций, не чувствовал переливов букв, которые всегда были присущи языку драконов. Но Талхенсул прилетел сюда не за тем, чтобы еще раз убедиться, что язык драконов нынешнего мира из нежной музыки гласных превратился в грубый рев серых согласных, а чтобы увидеть ту, которую он услышал еще в Скайхолде. Видимо, до того, как здесь появились красные храмовники, она старалась быть незаметной для этого мира. Оставалось выяснить, зачем и почему. Когда надоедливые самцы начали причинять некоторое неудобство, Талхенсул зло рыкнул на них, но драконов такая угроз не спугнула. Разве есть для них кара страшнее, чем быть выкинутыми за пределы гнезда, если их самка захочет связаться с этим драконом? Отойдите. Все вы, отойдите! Наконец прекратив рассматривать пришельца, драконица рявкнула на своих мужей. Те, недовольно рыча и грозя Талхенсулу расправой, потрусили в пещеру. Как только с воспитательной частью было закончено, драконица сложила крылья и снова посмотрела на дракона. Ты же… дракон? Для Талхенсула, который видел свое происхождение более чем явным, этот вопрос был неуместным и глупым, поэтому и начал он разговор довольно грубо. В нынешнее время драконами зовут уже и тех жалких созданий, что прячутся под твоими крыльями. Недовольно шмыгнув носом, Талхенсул оглядел поляну. Ни травы с ее нежными цветами и играющими на солнце каплями утренней росы, ни деревьев, радующих глаз своей густотой и благоуханием, ни зверья полного жизни, встречающего новое поколение. Только выжженное поле, забросанное останками жертв и пропитанное кровью. Смрад, гниение и смерть – вот на чем вырастут твои дети. Талхенсул был слишком суров и сам это понимал. Только он надеялся на… А на что, собственно, он надеялся, когда летел сюда? Да, он думал, что драконица, которую он почувствовал, окажется похожа на него в мыслях, в побуждениях, да во всем! Ведь не просто же так она скрывалась столько времени, что даже он не мог ее учуять. К тому же сама местность не подходила для драконов и их будущих детей. Он не знал, зачем прилетел сюда и что хотел увидеть. Точнее, знал, только все оказалось напрасно. Все, что он здесь узрел – давно пройденный этап. Драконица же просто не знала, как реагировать. Летающих мужей она ни разу не видела, как и ее мать, как и ее далекие предки, однако ее род свято верил, что их прародитель создал последних своих детей, впавших в долгий сон, но есть разница между легендой и реальностью. Кажется, что сейчас перед ней стоял ровно тот, о ком говорили ее предки - истинный дракон, потомок их прародителя. Она не знала ни что говорить, ни как реагировать, ничего. Все, что она видела – он был очень недоволен. Однако ж почему дракон ее не убьет или не улетит? Огромное количество вопросов роилось в голове этой юной драконицы и с каким лучше обратиться к дракону оставалось для нее загадкой. Впрочем, логика многих существ Тедаса была присуща и драконам, поэтому она решила начать с чего-то нейтрального. Я – Нарамея… Нарамея?! Талхенсул устремил полный злобы взгляд на драконицу и оскалился. Хранительница мудрости?! Посмотри на себя. Посмотри на то, где ты живешь! Какую мудрость ты дашь будущему поколению драконов, м?! Ты не заслуживаешь этого имени. Ухут, Погибель Рода – вот твое имя. Как жалкий червь, уползла в далекие ущелья, чтобы тебя не тронула болезнь нашей расы. Сидишь над своим потомством, взращиваешь никчемность, чтобы оставить после себя развратителей земель и порчу. Ты... Дракон осекся. К сожалению, все, что он видел ранее, связанное с драконами и нынешняя картина его настолько выводили из себя, что Талхенсул и не заметил, что драконица прекрасно его понимает, никуда не гонит, да еще и внимательно слушает, возможно, испытывая не самые лучшие эмоции. Не сказать, что его подобные речи были ей по нраву, но и возразить она не могла. Разве что попытаться объяснить свое положение. Талхенсул шумно выдохнул и пошел прочь от драконицы, направляясь к берегу, где хотел немного дать отдохнуть своему воспаленному сознанию. Потомок Драйгонсула, мой род отказался от Думаты. Видя, что дракон остановился, Нарамея сделала пару шагов вперед, продолжая свои мысли. За это мы были изгнаны сюда. Мои далекие предки. Да, здесь нет ни еды, ни воды, мне постоянно приходится летать на огромные расстояния, оставаясь в тени от глаз других дракониц, чтобы раздобыть хоть что-нибудь для своей семьи. Так же поступала и моя мать, и ее мать, и все жены нашего рода, чтобы не стать рабынями Думаты и ее приспешниц. Моя далекая праматерь отказалась от служения, сделав нас единственным родом, проклятым… Кем?! Новая волна гнева нахлынула на Талхенсула и он развернулся к ней лицом, ломая хвостом оставшиеся на поляне требушеты. Твой род не может быть проклят детьми Драйгонсула, которых коснулась жажда власти! Вы сами обрекли себя на это, уходя сюда, не желая дать отпор или действовать. Твои предки бросили своих мужей, лишь бы остаться в живых. Если уж ваш род и проклят, то только самим Драйгонсулом, но не Думатой и ее прихвостнями. А что мы могли сделать, потомок Драйгонсула?! Что было в нашей власти? Сам прародитель отвернулся от нас, когда мы взывали к его помощи! Мужа праматери истерзали, лишив его крыльев, но она отказалась их принимать. Тогда над ней без ее воли произвели обряд Возвышения, однако вопреки желаниям безумных жен она отреклась от той жизни, забирая праотца в эти скудные земли. Это говорила мне моя мать и я верю ее словам. Мой род гибнет, потомок Драйгонсула, от голода, холода, болезней и атак. Ты являешься сюда и говоришь, что моя праматерь зря отказалась и не вступила в бой, но она любила праотца и ушла сюда. Думаешь, так она не обрекла себя на гибель? Посмотри, где живет мой род, посмотри, что стало с нами. Почему прародитель не поможет последним из оставшихся, кто верит в его силу и милость? Почему его нет здесь? Талхенсулу было нечего ответить. Боги хоть и не исчезают полностью, но их силы бывает недостаточно даже для легкой мысли, связанной с ними, в сознании своих творений. Печально признавать, но Драйгонсул надолго канул в небытие, и неизвестно, сколько еще тысячелетий пройдет, прежде чем хоть одно его слово снова зародится в сознании драконов. На этот раз Талхенсул сменил гнев на милость, к тому же Нарамея выглядела слишком разбитой как внешне, так и внутренне. Ужасающая худоба драконицы говорила о том, что она несколько месяцев не видела еды, откладывая последнее для драконов и вот-вот готовому вылупиться потомству; блеклый цвет чешуи и кожи свидетельствовали, что Нарамея подолгу обходилась без питьевой воды, снова же отдавая добычу своему роду. Удивительно, но она считала это жалкое подобие семьи – родом, наследием ее предков. Дракон шумно выдохнул и посмотрел на драконицу. Я – Талхенсул, и как сын Драйгонсула могу сказать лишь… мне нечего ответить на твою веру. Думаю, что на веру последней драконицы в существование нашего отца. Я не одна, Талхенсул. Ты ведь тоже веришь. Я знаю, а не верую. Снова грозно рыкнув, дракон повел головой. Я был создан им, Нара… Не могу произносить это имя. Но я не Ухут, и никогда не была ей, Талхенсул. Тебя назвали так, так как ты должен был стать Спасителем Неба. Но ты его не спас. Пока не спас, драконица! На этот раз Талхенсул негодовал, так как Нарамея была права. Чем он заслужил свое имя, а имена никогда не давались драконам по прихоти, и всегда несли в себе скрытый смысл, как и весь их язык и образ жизни? Что он сделал с тех пор, как пробудился? Пробовал пару раз поговорить да поинтересоваться? Не с этой миссией рождал его отец, и это уж точно, только слышать эту отвратительную во всех смыслах правду было ему не по нраву, но противиться ей дракон не собирался. Однако столь спешное осуждение драконицей произвело свой эффект. Я могу это сделать и сделаю, но всему свое время. Я не прожил и четверти той жизни, что жила ты, однако твоя мудрость так и не раскрылась. Чего ты ждешь? Драконица изрыгнула синеватое пламя и отвернула морду в сторону. Я не могу сказать, Талхенсул. Ты можешь жить на костях своих предков, не в состоянии двигаться дальше, но воспрянуть духом и показать, что такое настоящий дракон – невыполнимая задача? Хвала Создателю, голос Талхенсула теперь был ровным и спокойным. Дракон решил, что в таком положении не стоит слишком наседать на драконицу. В конце концов, это первый раз, когда с ним заговорили. Возможно, что и последний. Есть… некоторые причины, по которым… Талхенсул, мой род гибнет! Твой род навсегда покинет этот мир, если ты не свернешь с дороги, которая ведет в пропасть. Он был слишком разочарован, чтобы продолжать этот бесмысленнй разговор. В принципе, чем эта драконица отличалась от тех, с которыми он пробовал заговорить ранее? Те слишком высокомерны, что даже не могли разглядеть, кто стоит рядом с ними, эта то ли слишком глупа и наивна из-за своего юного возраста, то ли просто превратилась из величественного покровителя небес в трясущуюся над каждым шорохом ящерку. Мрачно вздохнув, Талхенсул повернулся к солдатам и Райлену. Бросьте ее. От нее не исходит ни угрозы, ни жестокости. Зря потраченное, как ваше, так и мое время. Пусть издыхает на могилах ушедших. Эти же слова слышала и драконица, так как Талхенсул не скрывал своих мыслей. Ты… ты просто улетишь? Нарамея даже не знала, зачем задала ему этот вопрос. Ей вдруг подумалось, что этот дракон как-то может помочь ей и всей ее семье, но… Сказать откровенно, она по-другому себе представляла возможную встречу с тем, кого родил в последние дни своей жизни Драйгонсул. Драконы могут быть наивны настолько, насколько может быть таковым ребенок любой расы. Вряд ли им было чуждо такое поведение, ведь в далекое прошлое все расы были тесно переплетены друг с другом, и нередко поведение юных было схоже, несмотря на различие рас. Ей всегда казалось, что потомок Драйгонсула явится сюда в окружении яркого света, его голос будет мягче и приятнее, а сами желания направлены исключительно на помощь и создание того будущего для драконов, которое когда-то было в прошлом. Но вместо серебряного дракона, полного справедливости, решимости и ласковости она столкнулась с Талхенсулом – мрачным исполином, нутро которого было заполнено разочарованностью, скорбью и гневом. Понять, что для него видеть нынешних драконов хуже всех возможных пыток демонов, она не могла, так как этот мир был единственным, который она знала и каждый день наблюдала – полный яростной борьбы за выживание, насыщенный страхом, злобой и жестокостью. Но даже сейчас, когда представления совсем не совпали с реальностью, ей не хотелось, чтобы он уходил. Нет. Талхенсул взглянул в ее синие глаза. Выпустив струйку пламени, он гляну на небо, на котором собирались тучи. Дело клонилось к ночи, и Талхенсул решил, что вполне может заночевать здесь. Конечно, придется обойтись без удобной подстилки, но покидать драконицу он не собирался. Я чувствую твой голод и жажду. С закатом солнца следующего дня я вернусь. Не дождавшись ответа Нарамеи, Талхенсул сделал прыжок вперед, запрыгнул на скалу и взмыл в небо, направляясь на поиски добычи. Райлен, который слышал от дракона только одну мысль, перевел взгляд с дракона на Нарамею, которая, казалось, была немного озадачена таким поведением Талхенсула. - Так, ну а нам-то что делать?- Задал риторический вопрос рыцарь-капитан, смотря на драконицу, для которой столь тесное сотрудничество с людьми было в новинку. Я не нападу на вас. Райлен поморщился от дикого рева, который раздался в его голове. - Создатель всемогущий, что это было?! Вы не понимаете меня? Еще один оглушительный рев раздался в сознании мужчины, и тот крепко схватился за голову. - Капитан, что с Вами?!- Обеспокоенные таким поведением главнокомандующего, солдаты засуетились вокруг мужчины. - Хватит!- Отпихнув от себя подчиненного, Райлен яростно посмотрел в глаза драконице.- Может, ты меня и понимаешь, но твои ревущие мысли скоро поглотят мой разум! Не посылай их больше. Получив ответ, Нарамея прекратила посылать мысли человеку. Она не понимала только того, что Талхенсул спокойно общался с людьми, судя по их поведению, но почему же… почему ее не понимали? Ее драконий ничем не уступал языку потомка, как она сама считала, так почему люди и другие существа ее не понимали? На данный момент в драконице гуляло столько вопросов, сколько, наверное, не задавал весь ее род, начиная от самой первой жены. Что будет дальше? Почему Талхенсул согласился ей помогать, раз он пришел сюда со столь мрачным нутром? Что сделают эти люди? И почему потомок решил остаться? Она была слишком измотана, изранена и забита, чтобы думать о чем-то приятном. Каждый день для нее оборачивался новым ожесточенным сражением за свое будущее, а теперь все ухудшилось. Что, если Талхенсул – вовсе не тот, за кого себя выдает? Думата, Зазикель и прочие, они тоже были потомками Драйгонсула, только вот радости от них мир Тедаса так и не увидел. Что, если Талхенсул – один из них, подобный Шадеольн, и вовсе не являлся спасителем драконов? Какие только мысли не лезли в ее голову, но чего еще можно было хотеть от воспаленного разума, который ни разу не видел доброты, ласки, заботы и искренней помощи? Такой разум во всем будет видеть подвох, хитрость, желание причинить боль, но никак не добрые побуждения. Тем не менее, у драконицы просто не было выбора. Что может быть хуже прозибания в этой дыре с неотвратимым мрачным будущим? У нее осталось чуть больше десятка мужей, а это значило, что в ближайшую сотню лет их вообще не станет, а на ее призывы и так в последние десятилетия никто не откликался. Чем дальше она улетала от гнезда, тем сильнее тревожилось ее нутро, так как Нарамея оставляла кладку незащищенной, ведь что могли сделать тринадцать-пятнадцать самцов против пятидесяти хорошо вооруженных солдат? А если последних будет сотня? Все шло к завершению на ней ее рода, так как из одной кладки выживали один-два детеныша, и то семь лет назад она потеряла всех детей. Как и любая мать, она сильно переживала за своих детей, которые не доживали и до детского возраста, разбредаясь по землям Штормового берега в поисках еды, воды и места для нового гнездовья. Легенды во многом описывают драконов, как могущественных, безжалостных, полных презрения к другим созданий, но еще никто не видел, что бывает с теми драконами, которые стали неугодны. Оно и понятно: таких дракониц единицы и они тщательно скрываются из-за бедственного положения от посторонних глаз, но Нарамея – не просто драконица, которая стала изгоем среди своих. Ее род пронес через тысячелетия то, что давно должно было быть погребено в темных недрах земли. Пусть на ее разум и дух и наложились нынешние грубость, злоба и даже ограниченность, присущие драконам, тем не менее она отличалась от своих сородичей. К сожалению, этого пока что не заметил Талхенсул, для которого поведение Нарамеи свидетельствовало о ее болезненном страхе перед реальными опасностями этого мира. Для него не было ничего хуже завершения существования истинных драконов в этом мире, для нее – существования конкретно ее рода. Оставалось лишь надеяться, что они найдут общий язык и Нарамея сможет взглянуть на проблему глазами Талхенсула, ведь как ни крути, а исчезновение самих драконов как вида, как полноценной расы – это огромная потеря не только для них, но и для всего Тедаса.