В будущее через прошлое.

М-м, Талхенсул? И дракон, и, что удивительно, Каигиль, который помогал своему другу с жителями Скайхолда по новой обустраивать пещеру, повернулись к Нарамее. Пара мальчишек весело кружилась рядом с ее мордой, и драконицу это настораживало. Чего они от меня хотят? Они играют, Нарамея. Выказывают тебе свое доверие. Черный дракон наполовину зашел в пещеру, приветствуя ребят чихом с легким рыком. Малышня радостно что-то прокричала, и понеслась вглубь пещеры, иногда мешая своей беготней людям. Прелестные создания, правда? Счастливы от ерунды, и чувствуют тебя куда лучше многих взрослых. И что делать, когда они начинают носиться рядом с тобой? Лучше всего показать им свое расположение. Талхенсул постарался улечься напротив Нарамеи, но сделать это было крайне сложно из-за малого пространства. Не так давно я понял, что с детьми сложно вести долгую беседу, которая рассчитана на взрослый ум. Им необходимо отвлекаться, иногда резвиться. В этом случае они лучше понимают тебя и с большим интересом воспринимают твои слова. Но я не умею играть с детьми, особенно человеческими. Драконица прекратила наблюдать за резвящимся молодняком и перевела непонимающий взгляд на Талхенсула. Ты можешь мотнуть головой, прищуриться, приоткрыть пасть и из… Изрыгнуть пламя? Нет! Ты же сожжешь их! Да. Спокойно ответила Нарамея, не понимая, почему дракон так недоволен ее ответом. Разве это… плохо? Зачем потакать прихотям, когда ты можешь употребить силу? В этом случае они станут тебя слушать без веселья, без игры, и тебе не придется их развлекать. Нарамея, твои мысли пропитаны драконьим высокомерием и гордыней. Любая мать жаждет вновь увидеть своего ребенка. Не надо думать, что у людей в таких вопросах другие мнения. Силовой подход требует своего воплощения только с реальными врагами, которые не признают доброты. Талхенсул, тебе стоит многому ее научить, а то последует еще своим мыслям, да сожжет пару-тройку детишек. Мрачно заметил василиск и фыркнул на драконицу. Но тебе не кажется, что потакая прихотям, ты теряешь уважение в глазах низших су… то есть, в глазах людей, эльфов, гномов? Не обращая внимания на слова, Нарамея задала вполне естественный для нее вопрос. Тот, кто трепещет перед моим могуществом – тот меня боится, Нарамея, но не уважает. Это удел моих врагов, но не союзников и других существ. Уважение и страх за свою жизнь – это две противоположности, и они никогда не идут вместе. Что же касается мощи, то жители Скайхолда прекрасно знают, на что способен дракон. Я не вижу смысла в применении силы против родных мне по духу созданий. Это… странно. После долгого молчания выдавала драконица и отвела взгляд в сторону, глядя на то, как люди старательно расставляют все приспособления для ковки доспехов. Сдерживать свою силу потому, что… Потому, что каждая сила имеет разное применение. Когда-то драконы сохраняли жизни других ценой своей. Дарили силу, чтобы существа Тедаса на знали болезней или горя. Своим пламенем ты можешь сжечь целый лес, пытаясь истребить заразу, которая в нем расползлась, чтобы она не настигла невинных. Но в то же время ты можешь испепелить этим же пламенем целую деревню с целью показать свое могущество. Любое решение принимается нами, а не за нас. Мир никогда не позволял себе решать за кого-то, он лишь создавал условия для принятия решения. Правильного или нет – абсолютно другой вопрос. А я? Я правильно поступаю? Пока совершаешь светлые поступки – да. Но… условия не всегда будут такими, чтобы ты могла с чистой душой, без боли или собственного лишения выбирать нужное, правильное. Люди или другие расы не слабее нас, как и ребенок не слабее своего родителя. Но им нужна достойная защита. К сожалению, в наше время эта защита обернулась против людей. Пойми это, Нарамея, и постарайся жить согласно предназначению нашего вида, а не собственной боли. Кстати, Талхенсул не любит это говорить, но мы всегда поможем. Тэсал, который на время выходил из пещеры, встал рядом с Каигилем. С нами тоже было не все так сладко, особенно с Камневиком, но мы все здесь, и разделяем логику Талхенсула. М-м… Дракон повернул голову ко входу в пещеру, где суетилось множество людей. Я должен идти. Тэсал, Каигиль, останьтесь с Нарамеей. Куда ты? Драконица жалобно рыкнула и устремила испуганный взгляд на поднявшегося дракона. Мое чутье подсказывает, что ищут моей помощи. Твоя жена? Почти. Когда ты нас познакомишь, потомок Драйгонсула? Я не желаю лететь впереди своего пламени, но мое присутствие не может вечно сохраняться в тайне. Стоп, Талх. Тэсал направил свои мысли исключительно дракону. Ты ей не рассказал? Тут не о чем пока говорить. С нашего прибытия прошло всего три дня, Эмиол сейчас нужен покой, а некоторая правда может навредить. - Талхенсул. На входе в пещеру показался Каллен. Так вот кому я был нужен. То ли разочарованно, то ли с готовностью произнес дракон и, бросив еще один взгляд на драконицу, вышел из пещеры. Да, Каллен? - Я хотел бы с тобой поговорить, если это возможно. Желательно, сейчас.- Тихо произнес генерал, так как видел, что некоторые мужчины внимательно его слушали. Еще бы: не каждый день Каллен разговаривал с драконом, особенно с такой серьезностью. Видимо, новости должны были быть очень интересными. Само собой, однако здесь слишком много ушей, и мы могли бы обсудить твое дело на той седловине. Дракон мордой указал место встречи. Думаю, получаса будет вполне достаточно, чтобы ты добрался туда на своем скакуне. С этими мыслями Тахенсул отошел на край платформе и бросился вниз, расправляя крылья и кренясь влево, беря курс на седловину. Молча кивнув, Каллен пришпорил своего коня и поскакал за набирающим высоту драконом, который спешно удалялся от него. Как того и следовало ожидать, Талхенсул приземлился куда раньше, чем Каллен успел туда подъехать, но дракон обладал достаточным терпением, к тому же, у него было над чем поразмыслить. К сожалению, он не ведал, зачем вдруг генералу, который, по мнению дракона, являлся вполне самодостаточным, сильным духом человеком вдруг понадобилась его помощь. А в том, что мужчине была необходима именно помощь, Талхенсул не сомневался. Скорее всего, Эмиол послала Каллена на этот разговор, что и мрачило дракона. Почему она сама так и не пришла, как очнулась? В конце концов, что такого могло произойти, что ни она, ни сам генерал не смогли справиться с проблемой, скорее, духовного характера, чем нарастающей угрозы извне? Ко всему прочему, даже Камневик, который все время находился рядом с девушкой, пока так была без сознания, не удосужился прийти и рассказать. Все-таки Талхенсул – дракон, пусть и очень древний, но никак не Создатель, и не в его власти видеть создания издалека и следить за их действиями. - Прости, что я был вынужден отвлечь тебя от… нового сопартийца.- Наконец генерал подскакал к улегшемуся на снег дракону. Каждое дело требует своего внимания, и, судя по всему, в нынешнем вопросе нужна моя помощь. - Я не могу точно сказать, Талхенсул.- Снег был довольно таки глубоким, но, тем не менее, генерал спешился, утопая чуть ли не по колени, становясь справа от дракона и глядя на Скайхолд.- Более того, я делаю это не ради себя. Эмиол сказала, что ты можешь помочь, но… Мне кажется, что этот вопрос касается исключительно меня. Должен очистить совесть? - Именно.- Отчеканил генерал, внутренне радуясь, что дракон его понимает.- Поэтому я вновь прошу прощения, что назначил эту встречу. Тем не менее, ты здесь. Талхенсул улыбнулся ему, хотя внешне этого нельзя было заметить. Представь, если бы все в нашем мире было бы случайно, действительно случайно. Он бы погрузился в хаос. Любая эмоция хаотична, любое чувство не имеет направлений. И сейчас ты говоришь, что твое желание побеседовать – случайность, предписывая ей попытку очистить совесть и освободить душу от данного Эмиол обещания. Что ж, пусть будет так, и я подыграю. На этом, мне кажется, наша беседа окончена, ведь ты достиг желаемого? Голос дракона был ровен и спокоен, как и его состояние. Он не лгал, говоря Каллену, что тот может спокойно ехать обратно в крепость, поэтому сам поднялся и чуть расправил крылья. - Нет, я…- Завидев, как дракон сделал шаг по направлению к Скайхолду, Каллен потер шею.- Я не знаю, Талхенсул. Если есть возможность избавиться от этого, то я готов. Мне бы стоило знать, что именно тебя тревожит. Талхенсул развернул голову на длинной шее к генералу, улавливая в речи мужчины нотки тревоги и сомнения. Янтарные глаза пытались пробраться внутрь человеческого сознания, но дракон – это всего лишь дракон, а не Создатель. - Эмиол говорит, что ты можешь помочь мне преодолеть свое прошлое. Отказаться от него.- Даже для самого себя эти слова звучали дико. И о чем он только думал,когда это говорил?! Просить дракона сделать за него его работу? Внутренне укорив себя в излишней болтливости, генерал цыкнул языком и отвернулся, желая пройтись в противоположную от дракона сторону, но это было сделать крайне сложно из-за снега.- Я знаю, как это звучит и выглядит, но… Ну, Эмиол всегда предписывала мне несуществующих качеств. Например, во снах ей все еще кажется, что у меня голубые глаза или светлые волосы, но я не обладаю ни тем, ни другим. Даже если бы я и хотел, Каллен. Дракон развернулся полностью к генералу и сел. У меня есть черная чешуя, Каллен, и янтарные глаза. Приходилось наблюдать свое отражение, и понимать с каждым взглядом, что это – я. Моя шкура навсегда останется твердой и неприятной наощупь для чувствительной кожи многих рас. Редко, но бывают моменты, когда выбор Создателя и моего отца в рождении меня, как дракона, угнетает. И иногда этот выбор, сделанный, я уверен, по доброй воле заставляет возненавидеть свое отражение. - Возненавидеть?!- Каллен явно не ожидал таких слов от Талъхенсула, да и сам голос дракона теперь был очень грустен. Мужчина в жизни бы своей никогда не подумал, что и у этого черного гиганта могут быть подобные настроения.- Ты дракон! Именно. Я себя принимаю, но это не значит, что всегда готов видеть собственное бессилие. Я не говорю сейчас о врагах. Куда страшнее, когда ты чувствуешь эту немощность в отношении близких тебе созданий. Разница между нами такова, что ты, Каллен, можешь меняться, вплоть до того, чтобы побороть свои страхи, но я нет. - Если бы все было так просто.- Мрачно выдал мужчина и посмотрел на небо.- Прошлое преследует меня, не дает забыть о случившемся. Видения… Талхенсул, они не проходят, а только ухудшаются с каждым днем. Что, если рано или поздно демоны прошлого станут настолько реальными, что одолеют мой разум? Они будут руководить моими действиями, а я превращусь в марионетку в их руках. Единственное, что может ослабить эту боль и мучения – лириум, но… Талхенсул, он возвращает меня обратно! Вряд ли мне можно было бы приписать роль духовного лекаря, однако ты не принимаешь себя, Каллен. Наконец, дракону надоело сидеть, так как от такого положение организма сильно затекали конечности, и он улегся, подминая под себя снег, создавая непередаваемый звук. Ты бежишь от прошлого, каждый раз оглядываясь, чтобы оценить, сколько же еще у тебя есть времени, пока кошмар не настигнет. Уверяю, прошлое – это не груз, который можно запрятать в чулан, выбросить ключ от него, и никогда не вспоминать. Особенно если оно неприятное. В своих оглядках ты уже споткнулся, раз пришел сюда, раз дал самому себе возможность усомниться в собственных силах. Когда-нибудь ты упадешь, Каллен, и уже не поднимешься. Вы это называете безумием. Оно тебя ждет, если ты не прекратишь бега. - Поэтому я и хочу снова начать принимать лириум, чтобы… Нет. Дракон рыкнул и повел мордой. Мы ходим кругами. Прием лириума –это не принятие себя, как и уход из Инквизиции. Забежав в дом, ты не оторвешься от погони, а всего лишь оттянешь роковой момент, когда безумие тебя настигнет. Остановись. Тебя преследует не враг, не демон, а ты сам. Ты, который был в прошлом. Он – такая же часть тебя, как и ты нынешний. - Принять?!- Воскликнул мужчина и устремил полный непонимания взгляд на спокойного дракона.- То,что было невозможно спокойно принять! И… Бороться с этим тоже невозможно. Каллен, твое упрямство не даст тебе возможности избежать того, что случится в любом случае, если ты выберешь этот путь. Уход из крепости или прием лиирума – это не выбор. Принять себя со всем, как говорят люди, багажом или же продолжать убегать – вот истинный выбор. - Принять…- Мужчина выдохнул и сел на снег, чуть заваливаясь назад.- Пропустить все, что случилось, через себя, при этом не лишившись разума? Это следует сделать раз. Разве тебе сейчас куда лучше, когда видения спонтанно возникают в твоих снах и наяву? - Я не говорил, что они возникают наяву!- Он недоуменно глянул на дракона, который отвел взгляд в сторону. Но и обратного тоже не говоришь. Я… Талхенсул снова посмотрел на Каллена, и судя по всему, оценивающе. Я могу кое-что сделать, но не знаю,каким ты потом станешь. - Что ты имеешь в виду? Драконы не всегда передавали другим существам только светлые чувства, направленные на созидание. Иногда другому дракону или созданию требовалась помощь, но эта помощь… Она отбирала сильных, и заставляла ломаться слабых. Такой тест могли устраивать только самые старейшие драконы, которые были своего рода мудрецами у моего народа. После такой проверки никто не скажет, вернешься ли ты прежним, станешь сильнее или твой дух не выдержит. Я не уверен,что могу так рисковать. - Я могу сойти с ума?- Сейчас Каллен не совсем понимал, о чем говорит дракон. Талхенсул не ответил на его вопрос, продолжая обдумывать свое предложение. Он видел, как в Скайхолде загораются огни, так как начало темнеть. Вот об этой неизвестности и говорил в свое время дракон: он не знает, как на мужчине скажется такая проверка. Вопрос тут был не в том, что Каллен не являлся драконом, а в том, что он действительно мог не выдержать. Неожиданно, в округе наступила такая тишина, что они оба услышали громкие голоса солдат, доносившиеся из крепости. Эти голоса привели Талхенсула в чувство. Нет. С ума ты уже начал сходить. Ты можешь умереть, Каллен. Генерал медленно перевел взгляд на Талхенсула, который смотрел на крепость, не обращая внимания на мужчину. Судя по его тону, а так же по тому, что дракон не приучен шутить, Каллен сделал вывод, что такой расклад вполне возможен. Даже неизбежен в определенных условиях. И я не уверен, что имею право задавать тебе эту проверку. Я не наделен полномочиями, не заручился согласием отца, хоть сейчас говорить об этом неуместно. Однако мы здесь, Каллен. Видимо, эта встреча должна была состояться. - Что за проверка?- Бывший храмовник все же решил поинтересоваться. Старейшие давали отчаявшимся взглянуть на свое собственное прошлое. Ты полностью погружаешься в сознание древнего дракона, который раскрывает тебе во всех подробностях свою сущность. Как ты понимаешь, за жизнь в миллениумы с драконом могло случиться многое, зачастую не самое лучшее. Кому-то это помогало понять, что их горе – не так уж и велико. Кого-то это добивало окончательно. Лишь небольшое количество прошедших испытание становилось сильнее, тверже. С укреплением веры приходило и принятие себя полностью. Наверно, я раскрыл множество секретов о драконах за эти часы беседы. - Клянусь Создателем, этот разговор останется между нами.- Когда ноги начало подмораживать, генерал поднялся и пошел в сторону лошади. Поравнявшись со скакуном, он потрепал его гриву и глубоко задумался.- А если я соглашусь? Ты сможешь это сделать? Я не знаю, вернешься ли ты. Ты хотел сам решить это, и я могу предоставить такую возможность. - Что может случиться?- После некоторого обдумывания, Каллен развернулся к дракону лицом. Я приведу пример: тебя терзает собственное прошлое. А теперь представь, что я передам тебе свою душу. Каллен. Дракон на мгновение оскалился и поднялся, создавая мощный порыв ледяного воздуха, который окатил генерала и его скакуна, заставив последнего заржать и нервно отступить. Ты примешь в свое нутро всего меня. Не часть, ни какую-то мысль, а всего.Ты не будешь видеть картины в своем сознании, а переживешь все, что пережил я. Я не могу сказать, каким ты вернешься и вернешься ли. Каллен, кажется, смог понять, о чем говорил ему дракон. Но только стоит ли этим заниматься? Что, если его дух окажется не настолько сильным, как он себе представляет, и мужчина умрет? А Эмиол? А война с Корифеем? Может, Талхенсул прав и Каллену стоит прекратить эти бега? В конце концов, прием лириума - это выход на момент войны с Сетисом,а что дальше? Он – бывший храмовник, и прекрасно знает, что случается от длительного употребления этого зелья. - Я согласен. Дракон издал долгий, утробный звук, сигнализирующий о том, что он не очень доволен выбором мужчины. Конечно, хорошо, что генерал готов идти на любые риски, чтобы сделать не только свое будущее лучше, но только как потом Талхенсул объяснит Эмиол, что Каллена больше нет, если тот не справится? К сожалению, дракон не шутил ине преувеличивал. Отдать свое сознание, включающее в себя и воспоминания его отца, человеку, который не может принять даже себя? Как бы там не было, это был выбор самого генерала, и переубеждать его дракон не собирался. Будь по-твоему. - Что я должен делать?- С готовностью спросил генерал, становясь напротив Талхенсула. Смотри мне в глаза. Не отрываясь, Каллен. Даже если ты упадешь, ты должен смотреть. Даже если почувствуешь, что больше не можешь – ты обязан. - Я понима…- Каллен посмотрел в глаза дракону, и они показались его до ужаса жуткими, особенно в сумерках. Что-то чужое, потустороннее в них горело, чего генерал никогда ранее не замечал. Этот взгляд пугал, заставлял кровь стынуть в жилах и сознавать, насколько он был ничтожен по сравнению даже с этим взглядом. Возможно, перед ним сейчас и сидел настоящий дракон, а не тот дружелюбный союзник, которого привела Эмиол? Он нервно сглотнул, но отводить глаза не стал, хоть этот немигающий взгляд и давил на него, заставляя сердце биться быстрее, а кожу покрыться испариной, несмотря на мороз.- Я готов. Не позволяй страху сбить тебя с толку и смело ступай по тропам моего сознания. Каллен продолжал смотреть в янтарные, кошачьи глаза, пока не почувствовал, будто что-то вторглось в его разум, захватывая собой все, включая «я» самого генерала. Это нечто было многократно сильнее самого мужчины, забивало собой каждую клетку, но при этом не оставляло такого липкого, мерзкого чувства, что оставляют после себя демоны, побывавшие в телах людей. Оно растекалось все больше и больше, захватывая каждую его частичку и едва зародившуюся мысль, пока не достигло своего пика. В этом момент Каллен,как он готов поклясться, стал видеть глазами самого Талхенсула. Какое-то резкое воспоминание явилось перед его взором, и генерал схватился за голову, так как боль от увиденного, пережитого и прочувствованного им самим разом была невыносимой. Мужчина громко заорал и опустил голову. Смотри мне в глаза. Голос Талхенсула теперь был жестким, лишенным чего-либо доброго, на что был способен дракон. Он лился изнутри, раздавался душераздирающим звоном снаружи, заполонял мозг мужчины, создавая еще одну невыносимую пытку. Через силу и моля всех святых помочь ему, он с трудом поднял голову и продолжил смотреть в эти ледяные глаза. Еще одно кошмарное видение далекого прошлого пронеслось в сознании мужчины, и он вновь закричал, падая на одно колено. Смотри. Мужчина пытался прикрыть уши, барабанные перепонки которых готовы были вот-вот лопнуть, но это не помогало, так как вопли, стоны и все, чем было насыщено то воспоминание всплывало в самом генерале, но он готов был поклясться, что это происходило наяву, прямо сейчас на этой седловине. Он не выдержал и снова опустил голову, утыкаясь лицом в снег. - Хватит.- Такое впечатление, что он этого и не говорил – настолько его голос казался тихим и причина тут была не в том, что снег попадал в рот. Глаза, Каллен. Подними их. Через великую силу мужчина постарался сосредоточится на драконе, сознание которого сейчас в огромных количествах передавалось генералу. Мое рождение. После этих слов Каллен воочию смог увидеть то, как появился Талхенсул. Очередной вопль пронесся над округой. На этот раз Каллен оторвался от своих ушей и принялся яростно раздирать на себе доспехи, иногда утопая в снегу, переворачиваясь с бока на бок. Дракон лишь смотрел на Каллена, никак не реагируя на его поведение. Единственное, в чем он наврал генералу – это в том, что в глаза смотреть необязательно, ведь для того, чтобы предать себя физический контакт совершенно не требуется, поэтому дракон просто лежал и посылал ему, можно сказать, свою жизнь, не упуская ни единого момента. Он смотрел, как Каллен заходится в новых и новых приступах боли, слышал его вопли, но не останавливался. Возможно, он бы с удовольствием прекратил этот аттракцион насылаемых ужасов, но, увы. Передача сознания настолько же болезненна морально и физически, как, допустим, вправление кости. Правда, кость можно вернуть на место одним резким движением, лишь единой вспышкой боли ослепляя человека, а здесь приходилось это делать медленно, ни в коем случае не преследуя желания смаковать страдания другого. Каждая секунда для Каллена казалась вечностью, каждое воспоминание было хлеще другого, пусть даже там и присутствовали светлые моменты. Ведь не может же прошлое состоять исключительно из боли! Но тех моментов было слишком мало и, казалось, что после пережитого Талхенсул никак не мог стать таким, каким он был сейчас, однако… Каллен? Мужчина валялся в снегу, не решаясь открыть глаза. То нечто, что заполняло его нутро, покинуло тело генерала, но вряд ли он когда-нибудь сможет забыть увиденное и пережитое. Наконец, он рискнул и открыл глаза. Над ним блестело своими яркими бриллиантами-звездами ночное небо; его уши смогли разобрать лишь неприятный свист ветра, который играл с мехом на накидке и слипшимися от пота и растаявшего снега волосами Каллена, заставляя ежиться от сильного мороза. Еще он, кажется, слышал приглушенный рык дракона. Кое-как поднявшись, Каллен оглядел мутным взглядом окружение. Лошадь куда-то сбежала, Талхенсул лежал, чуть играясь со снегом, создавая с помощью крыльев огромные сугробы. Судя во всему, он уже не одну минуту пытался дозваться до храмовника. - Я… Что…- Сделав пару шагов, мужчина завалился на бок. Приглушенно застонав, он снова поднялся и нетрезвой походкой двинулся в сторону Талхенсула.- Ты… Это ты? И там, через что ты прошел, и здесь,сейчас, - я. - Нет.- Мужчина мотнул головой и его чуть не занесло. Кое-как скоординировав свои движения, он остался на ногах.- Там… Я все видел. Ты прошел через… И…- Неожиданно он вспомнил одно видение, и его как молнией пронзило. Глаза Каллена расширились и он уставился на дракона.- Я видел Его. Я видел Его! Я готов поклясться… Кем? Добродушно спросил дракон, от прежней холодности которого не осталось и следа. - Им!- Воскликнул возбужденный мужчина, от которого отступило прежнее состояние. Теперь он быстро ходил по примятому снегу, иногда проваливаясь и чуть не падая, но это совершенно не заботило мужчину.- Я готов поклясться Им, что видел его! Талхенсул!- Он устремил многозначный взгляд на Талхенсула.- Я видел Создателя! И ты Его видел?! Он реален! Он реален, да, но видел его не я, а мой отец, Каллен. Тебя это удивляет? - Я…- Он быстро пробежался обеими ладонями по волосам, создавая ирокез,-… я не знаю! Но раньше ,я же… Все молитвы, все мои просьбы… Он знает о них! Он существует! Каллен, я никогда не предполагал, что для храмовника ты окажешься столь неверующим. Слышит, видит и, само собой, существует. - Я знаю,что случилось.- Тараторил Каллен,перебирая все воспоминания, но никак не компонуя их.- Но…- Наконец, мужчине врезалась в память пара видений, он остановился и развернулся к Талхенсулу.- Как ты живешь с этим? Как справляешься? И твое рождение, оно… Талхенсул, я не знал, что… что… Ты думал, я появился из утробы матери, как и полагается драконам? Решил, что увидишь драконье яйцо, из которого появится жизнь? Некоторые знания должны быть сокрыты от глаз и ушей даже близких существ. Я был соткан, Каллен, из того, что оставалось у моего отца. Впрочем, ты сам видел, как это произошло. - Да, и…- Увиденное никак не уходило прочь и продолжало маячить перед глазами.- Ты принял в себя столько боли, чуть ли не… Как? Скажи, как ты с этим живешь?! Я был создан не для боли, а из нее. - И твой отец….- Тут генерал помрачнел и зло глянул на дракона.- Зачем ты врал? На этом вопросе дракону стало не по себе. Он повел головой и отвернулся от мужчины. - Зачем?! Всем людям Скайхолда! Ты же заставил их поверить, что драконы способны на большее. Да, Каллен, ровно так же как заставил поверить себя в это! Талхенсул громко зарычал и оскалился, снова возвращая злой взгляд на генерала. Я не сделал бы ничью жизнь легче, если бы признал, что мой отец желал смерти Создателю за то, что тот сделал. В чужих страданиях ты узнаешь не только свою правду, но и чужую, и Драйгонсул был виновен в случившемся. Я не отказываюсь от отца, но его оружие обернулось против него. Мое имя несет иной смысл, нежели тот, что он заложил. - Храни меня Создатель.- Охнул генерал и отступил.- Так он правда желал Ему смерти? Талхенсул не хотел говорить. Он просто шумно выдохнул и отвернулся. Драйгонсул полагал, что Создатель мог помочь, остановить эту бессмысленную войну, которая задела все народы Тедаса того времени. Мог, но не стал. Безумие одолело его на закате сил, и он создал нас – десятерых сыновей, способных выйти к Чертогам Создателя и сотворить с ним нечто ужасное. Сплотившись, мы могли бы это сделать. Но я видел мир, Каллен. Видел, пусть только в своих снах, как он менялся. И помнил то, что произошло. Разве в этом есть вина Создателя? Он дал нам выбор, но никто не требовал убийств, жертвоприношений, пыток. Это сделал наш род. Сам, без чьей-либо помощи. Я не могу пойти против Создателя лишь потому, что он дал нам шанс, и не стал восстанавливать разруху, которую мы учинили, играясь в богов. Но это было давно, Каллен. - Извини, я…- Принявшись обвинять дракона в его прошлом, мужчина наконец осознал, на каких же разных уровнях они с ним стояли.- Мне не стоило это говорить. Но как, Талхенсул, ты принял это? Мою веру в Создателя подкрепляла Эмиол. Когда-то я жалел себя, думая, что не смогу исполнить волю отца, не оправдаю его надежд. Или, еще хуже, разделю мнение своих братьев, пробужу их, и мы найдем Его Дом. Но когда появилась она –сам мир подсказал, что все может быть иначе, если только я сам этого захочу. Может быть избрана другая, благородная цель, за которой я небуду гнаться, а постоянно ей следовать. У добра нет границ или пределов. Цель сделать других счастливее, помочь им обрести радость, можно преследовать в течение всей жизни. Тогда-то я и принял себя, не отрицая того, что случилось, но и не следуя за ним. Правильный я выбор сделал или нет- я узнаю об этом только после ухода, но сейчас, я думаю, что все идет своим чередом. На последних словах, Талхенсул почувствовал легкость и умиротворенность, особенно при воспоминаниях о своей подруге. - Талхенсул, я видел еще кое-что касательно Эмиол.- Новый всплывший факт о драконе промаячил перед глазами. Проблема с этой проверкой: ты никогда не можешь контролировать свои мысли и воспоминания. Они всегда передаются без разбору. Хотел бы я сохранить в тайне от тебя эту деталь. - Но ты любишь ее? Я опасался этого вопроса. Честно признался Талхенсул и опустил морду, разглядывая снег. Всем своим естеством, Каллен. Думаю, ты и сам смог это понять из моих воспоминаний. - Да, но…- Желая подобрать нужные слова, генерал потер щетину,-… я не знаю, как к этому относиться. Так же, как и раньше. Я не стану преградой, особенно если учесть разницу видов. Раньше в мире было куда проще в таких вопросах. Выбор мог пасть на эльфа, гнома, человека, любого. В нынешнем времени существуют определенные рамки, устои, запрещающие подобное. Мир меняется, а вместе с ним и его нравы, и я должен это признать. - Дракон мог полюбить эльфа, как пример?- Вот этого Каллен точно не понимал. К томуже, из увиденного не было ни единого примера, когда это могло произойти. Само собой. Ранее мораль, нравы представляли собой точку, от которой исходило множество лучей, направленных на других существ. Сейчас же многие создают вокруг себя окружность, в которой заключено их понимание допустимого. Они борются с любым, кто попробует нарушить границы этой окружности, так как любой луч, несущий исключительно светлые чувства, кажется угрозой. Возникает непонимание, раздражение, ярость и ненависть. Из-за этого многие в нынешнем мире страдают, ошибочно принимая доброту за желание чем-нибудь разжиться, мягкость за слабость, а любовь за боязнь одиночества. - А сама Эмиол знает об этом?- Каллен по-прежнему не знал, как реагировать на относительную новость Талхенсула. Она считает меня очень хорошим другом, и я не вижу смысла рушить это представление. В любом случае, прошу прощения, что забегаю вперед, но драконорожденные – не самый лучший пример детей для настоящего мира. Это не просто маг, в теле которого будет заключено могущество дракона. Бывают, точнее, были и такие случаи, когда кровосмешение порождало созданий, способных контролировать время, не затрачивая на это никаких усилий. В крепости, где был заложен Камневик, царствовал один из драконорожденных. Он выиграл не одну битву, многие столетия правя теми землями, пока Создатель не вмешался. Эти люди, эльфы, гномы или же вымершие расы, рожденные от драконов, к сожалению, никогда не сулили миру покой, и я не могу сказать, с чем это связано. На все есть воля Создателя, и он, по всей видимости, не хотел и не хочет появления детей, способных силой мысли заставить моря кипеть. Каллен молча слушал Талхенсула, сейчас искренне не понимая, как себя вести. Не каждый день ты узнаешь, что твой соперник- дракон, хотя последний уже не раз сказал, что таковым не является и как-то препятствовать не будет. Он постарался отвлечься от этом мысли, переключаясь на воспоминания. - И я еще думал, что мое прошлое способно свести с ума…- Прошептал мужчина, подходя к Талхенсулу и рассматривая далекие огни Скайхолда. Я восхищен тобой. Ты – один из немногих, кому удалось пережить это. А когда твое прошлое снова постучится в дверь, то ты будешь знать, как с ним бороться. - Теперь я лучше понимаю, что могу со всем справиться и без лириума, без отступлений назад. Я должен был прийти к тебе раньше.- Хмыкнул генерал,качая головой. Как говорят, всему нужно время. И, Каллен, я прошу тебя: постарайся никому не говорить об увиденном и пережитом. Особенно Эмиол. - Я даю свое слово, Талхенсул.- Уверенно кивнул генерал, смотря на дракона.- Правда, я не знаю теперь, как мне добраться до Скайхолда. Моя лошадь, она… Убежала, когда ты пронзительно заорал. Позволь спросить: вопрос о пути возвращения в крепость тебе кажется открытым даже при наличии дракона? - Но я…- Поняв, на что намекает Талхенсул, мужчина замялся.- Не уверен, что имею право просить тебя об этом. Талхенсул недовольно рыкнул и поднялся. Я бы не хотел, чтобы генерал армии Инквизиции погиб здесь, в этой пустыне, от лавины. Залезай. Он снова лег, но уже рядом с занесенным снегом валуном, чтобы Каллен мог спокойно вскарабкаться на спину дракона. Сжав кулаки, мужчина направился в сторону Талхенсула, мысленно моля Создателя сохранить ему жизнь, ведь Каллен ни разу не летал на драконах и, скорее всего, побаивался высоты. Неуверенно пройдя по крылу, которое Талхенсул старался сохранить в одном положении, Каллен постарался усесться поудобнее на стыке шеи и спины Талхенсула, но это оказалось чрезвычайно сложным занятием из-за отсутствия седла. Исключительно все наросты и сама чешуя были острыми и в некоторых местах уже успели порвать плотную ткань штанов, больно врезаясь в оголенные участки кожи. К тому же дракон постоянно пошатывался, что доставляло очередную порцию неприятных ощущений. Но драконы никогда и не были ездовыми питомцами, чтобы спины их были удобными и мягкими даже без седел. Крепко схватившись за передний нарост одной рукой и захватив задний, по совету Талхенсула, Каллен постарался двигаться вместе с движениями Талхенсула, чтобы ослабить боль. - Талхенсул. Дракон уже давно поднялся и готов был взять небольшой разбег, как застыл и повернул голову на длинной шее к Каллену. Да? - Я благодарен тебе за то, что ты сделал.- Искренне произнес мужчина. Тебе не за что благодарить. Без желания никакая бы возможность не сыграла роли. Ты сам хотел стать лучше. Пройдет время и ты поймешь, что у тебя это получилось. Мягко произнес Талхенсул и снова повернулся к Скайхолду. Внезапно подул сильный ветер и дракон помрачнел. Вестник. Я даже здесь ощущаю его ярость. - Он вернулся?!- Удивленно спросил Каллен. Еще когда мы начали испытание. Что-то там не так. Летим. Дракон на мгновение забыл о том, что несет на себе Каллена, и огромными прыжками побежал в сторону крепости, пока не добежал до крутого обрыва. Расправив крылья, он вновь приказал Каллену крепче схватиться за отростки, и оторвался от земли, быстро махая крыльями и набирая высоту.