В тихих словах забытых цитат

Фраза: Взросление – это когда ты перестаешь бояться злодея и хочешь с ним переспать. У них на двоих – один стакан, один лимон, один диван и одна полная бутылка текилы. – Лучше бы лайм, – говорит она, забившись в самый дальний от него угол дивана. – Холодильник Дерека не предоставил мне выбора, – усмехается он в ответ. Он забирает себе стакан, чтобы капать в него какой-то настойки. Аконитовой? Наверное. Она не знает. Не хочет знать. – Ты оставляешь на горлышке следы помады, – говорит он, сверля ее взглядом. – Тебя что-то не устраивает? – спрашивает она, вскидывая голову. Он медленно, почти лениво тянется к ней, вслушиваясь в странно-испуганное биение сердца, а потом осторожно, едва прикасаясь, стирает помаду с ее губ. Она ухмыляется и делает большой глоток, а потом поспешно заедает алкоголь тонким кружочком лимона вместе с золотистой, почти прозрачной от тонкости кожурой. – Лимоны хорошо идут к коньяку, – говорит он, смотря, как она облизывает пальцы от лимонного сока и довольно жмурится. – Не пробовала, – отвечает она, откидываясь назад. Он не комментирует. Просто забирает бутылку и щедро разбавляет аконитовую муть алкоголем. Кажется, он тоже хочет напиться. Или отравиться. Как вариант. – Почему так? – спрашивает она, принимая в горящие ладони полегчавшую бутылку. – Как? – спрашивает он, не отвечая и не собираясь отвечать. И что бы он ответил ей? Почему умерла Эллисон, а она ничего не смогла сделать? Почему Кейт убивает людей, а трупы находит опять же она? Почему она пришла к нему?.. Разве на это можно ответить вообще?.. – Я хочу забыть, – говорит она, снова делая глоток. – Так забывай, – соглашается он, протягивая ей лимонный кружок. Она не отводит глаза от его лица, когда касается языком нависшего над ее лицом лимона, скользит самым кончиком по золотистой кожуре, слизывая капельки сока, потом вцепляется зубами, раздавливая мякоть и обхватывает губами, едва задев его пальцы. У него совершенно непроницаемое лицо – привычно-насмешливое, привычно-усталое, привычно-ужасающее. А потом он медленно слизывает лимонный сок со своих пальцев, и ее бросает в жар. – Ты злодей, да? – спрашивает она, надеясь, что румянец не так заметен под слоем косметики – ее привычной брони. – Наверное, – пожимает он плечами и берет кружок лимона для себя. Она смотрит, как он ест, облизывая пальцы и довольно щурясь. И понимает, что теперь – косметика точно не спасет. Хотя бы потому, что у нее дыхание сбилось, а сердце вытворяет что-то непонятное. И ей, наверное, надо уйти или хотя бы пойти в ванную и протрезвиться. Но… Черт возьми! Она пришла сюда, чтобы напиться!.. – Ты – монстр из-под кровати, – добавляет она, пытаясь разглядеть в этом довольном и слегка нетрезвом мужчине свой ночной кошмар. – А ты – банши из легенд, хочешь? – соглашается он, протягивая лимон ей. Она отрицательно качает головой и делает щедрый глоток текилы. И да, кажется, она почти любит текилу. По крайней мере та помогает вышвырнуть мысли из головы. Большинство мыслей. – Я слышала… – она замолкает и улыбается той глупости, что пришла к ней в голову. – Что ты слышала?.. – спрашивает он, наклоняясь почти вплотную. И когда они оказались так близко, а?.. Она тихо смеется, когда он снова предлагает кружок лимона, но послушно ест, чувствуя горечь и кислоту на языке и наслаждаясь ими. Они совсем не походят на стальной привкус крови, что остался, кажется, навечно у нее во рту после той находки на бензоколонке. – Расскажи мне, – просит он, а она пытается вспомнить, о чем он… Ах да… – Взросление – это когда, – с наслаждением начинает она, глядя прямо в серые глаза напротив, – ты перестаешь бояться злодея и хочешь с ним переспать. Забавно, да?.. Он не отвечает, осторожно убирая из уголка ее губ кусочек лимона. Кажется, это вакуоль. Часть клетки, которая накапливает в себе питательные вещества и… Он целует ее первым. У него на языке – привкус крови. И ей приходится отстраниться, потому что никакой текилой и никаким лимоном не заглушить этот мерзкий стальной вкус. – Прости, – тихо говорит он, уткнувшись в ее плечо лбом. – Ты просишь прощения? – тихо удивляется она, запуская руку в его волосы. Он не отвечает, только тихо и неразборчиво что-то стонет. Кажется, проклинает кого-то – может, ее, а может, себя. Ей все равно. В голове – невероятно-пусто и приятно. Она, кажется, пьяна. – Ты – еще не повзрослела, – говорит он, целуя ее мельком в лоб, – а я – пьян… – Да нет, – отвечает она, глядя в его глаза, – просто не люблю вкус крови. Он ничего не спрашивает. А она не хочет пояснять. У них на двоих – одна почти пустая бутылка текилы, один стакан, немного лимона и один диван. …А еще, кажется, текила и лимон все же глушат вкус крови…