✿✿✿
Прошло три дня с тех пор, как Курт получил таинственный букет. Дни снова стали обыденными, наполненными суетой, стуком посуды и звоном колокольчика, писком таймера на духовке и запахом ванили, смешанной с корицей. Курт шел на работу, сжимая одной рукой ремень кожаной сумки, висевшей на его плече, другой листая меню в телефоне. Ленокс Авеню сегодня была не так оживлена, как обычно. Холодало, и люди стали все реже ходить пешком, все чаще предпочитая воспользоваться услугами желтых такси. Он подошел к двери в пекарню, все так же бездумно глядя на свой телефон, когда что-то попалось ему под ноги, и Курт опустил взгляд, выпуская тихое «ох». Небольшой сверток снова лежал на пороге, завернутый в ту же коричневую бумагу, что и в первый раз. Курт отклонился слегка назад и осмотрелся по сторонам. Людей почти не было на улице, лишь пара мужчин, явно зашивающихся от дел, молодая секретарша с черным дипломатом, нервно говорившая по телефону, и несколько собачников, не замечающих ничего вокруг. Курт наклонился и поднял букет, уже не так пугаясь и больше предвкушая то, что окажется внутри. Он развернул бумагу, и робкая улыбка украсила его лицо, когда он обнаружил бледно-желтые герберы, дополненные несколькими зелеными стрелами берграс. После того, как не мог уснуть полночи, Курт залез в Интернет и вбил в поисковую строку «глоксинии». К пяти утра он уже знал намного больше, чем предыдущим утром, когда попал в магазин Блейна, почувствовав себя невежественным и необразованным. Курт открыл дверь пекарни и зашел внутрь. Утром, когда посетителей еще не было и даже до прихода Рейчел оставалось еще полчаса, она казалась пустой и безжизненной. Курт не был готов к новым цветам. Глоксинии еще не успели завянуть и так же стояли на стойке рядом с лимонными брусочками. Курт достал керамический чайник из-под стойки и, развернув цветы, снова обнаружил внутри небольшую записку.«Эти цветы сотни лет служили символом улыбки, помогая людям выразить свою симпатию и чувства. У тебя самая прекрасная улыбка, которую я только видел. Я бы хотел стать ее причиной».
Курт выдохнул. Он даже не заметил, как задержал дыхание. Кто бы ни дарил ему цветы, он хорошо разбирался в них, что не в первый раз натолкнуло его на мысль о том, кто мог бы оказаться его тайным поклонником и которую Курт так же молниеносно отмел, как и обычно. Он опустил цветы в чайник и, бросив на них еще один взгляд, наконец ушел готовиться к открытию. Звон колокольчика раздался достаточно скоро, оповещая о том, что Рейчел пришла на работу. Она влетела на кухню почти в ту же секунду. ― Курт, у нас снова цветы? ― Угу. ― Курт мыл руки, пытаясь делать вид, что ничего особенного не произошло, но то, как он сжимал губы, пытаясь не дать им растянуться в улыбке, говорило само за себя. ― А записка? ― Рейчел оперлась ладонями на стол, глядя на Курта с серьезностью сыщика Скотленд-ярда. ― В пиджаке. Сунув руку в карман пиджака, висевшего в маленьком шкафу, девушка быстро нашла небольшую карточку и пробежалась по ней горящим взглядом. ― Оу, это так мило, ― она прижала ладонь к груди, умиленно глядя на Курта. ― Возможно, я сегодня зайду в цветочный, ― словно между прочим сказал тот, и если бы Курт не знал, что это Рейчел, то решил бы, что на его кухне завелась мышь. ― А теперь иди, работай. ― Он вернулся к тесту, давая Рейчел ясно понять, что обсуждать что-либо дальше он не намерен. Собственные мысли и без нее слишком сильно отвлекали его от предстоящего рабочего дня, и Курт был поистине благодарен, когда девушка, без лишних вопросов, скрылась за дверью почти в ту же секунду. Курт замесил тесто и, подождав, пока то подойдет в холодильнике, разложил его на столе и разрезал на треугольники. Смазав их топленым шоколадом и свернув в правильную форму, он нагрел духовку до нужной температуры и сунул их внутрь. Курт возился с банановым хлебом, когда таймер пропищал, оповещая о том, что пятнадцать минут прошли, и поток горячего воздуха ударил в лицо, когда он открыл духовку и запустил внутрь руку, спрятанную в мягкую синюю рукавицу, вынимая противень с горячими, пышными круассанами. Курт нетерпеливо поглядывал на часы. Время обеденного перерыва почти наступило, и он едва не упустил ту минуту, когда нужно было доставать суфле. Он нашел пакет с зерновым кофе на полке, припрятанный для особых случаев, и, перемолов его, поставил турку на огонь, время от времени помешивая закипающую черную жидкость. Он редко варил кофе, отдавая эту часть работы кофемашине и Рейчел, но сейчас он вдыхал с удовольствием терпкий запах свежезаваренного кофе, ставя кипятиться на плиту молоко и сливки. Любая работа, даже самая любимая, со временем превращается в рутину, и Курт давно не ощущал себя настолько затянутым делом. Он вытащил гречишный мед из тумбочки, и все, что он мог видеть на дне банки, это блестящие в солнечном свете глаза парня, которого он знал не более пятнадцати минут. Курт смешал молоко с медом и накрыл его крышкой, оставляя настаиваться, и, когда наконец все было готово, перелил кофе в картонный стаканчик, добавляя медовое молоко и отсаживая сверху шапку взбитых сливок. Набросив темно-синий пиджак на плечи, Курт вышел из кухни и, взяв из-под прилавка бумажный пакет, аккуратно сложил несколько круассанов внутрь, достаточно остывших, но все еще очень теплых. Запах шоколада окутывал все вокруг, слоеное тесто чуть потрескалось, но золотистая корочка была мягкой и, Курт знал, невероятно вкусной. ― Я скоро, ― стоя в дверном проеме пекарни и сжимая в одной руке пакет, а в другой ― кофе, крикнул Курт. ― Можешь не спешить. Он бросил сердитый взгляд на девушку, но развернулся и вышел за дверь. Осеннее солнце ударило в глаза, и Курт слега прищурился. Всю недолгую дорогу до цветочного магазина он думал лишь о том, как начнет разговор. «Привет, это снова я. Ты, скорее всего, меня не помнишь, да и зачем тебе меня помнить, но я тот парень, который приходил недавно и наплел тебе что-то там о том, что ему подбросили цветы под дверь. Но это правда, серьезно! И мне снова их подкинули! И я снова принес тебе кофе, вот, да, ага, и…» Курт скептически поджал губы. Он был уже совсем близко, без единого плана и предположения о том, что будет делать, как только окажется на месте, когда большое ведро, заполненное нежно-фиолетовыми тюльпанами внезапно показалась из дверного проема, а следом за ним и его носильщик. Бежевая плетеная федора прикрывала кудрявую макушку, уже белое поло выглядывало из-под рабочего передника, не скрывающего желтой бабочки на шее парня, и мысль о том, что Блейн столь же ярок, сколь и его цветы, посетила Курта внезапно, почти так же быстро заталкиваясь им обратно в недра подсознания. Чуть сбавив шаг, тем временем, как его сердце только набирало обороты, Курт на секунду подумал о том, чтобы сделать вид, будто он просто проходил мимо, но когда он уже достиг первых рядов цветов, Блейн поднял голову, сталкиваясь с ним взглядом. ― О, привет, ― его глаза распахнулись, когда он заметил Курта, и широкая, приветливая улыбка тут же расплылась на его лице. ― Курт, верно? ― Д-да, правильно, ― Курт, заикаясь, кивнул, смущенно поджимая губы. Блейн все еще смотрел на него в упор, все так же ярко улыбаясь. ― Ты… что-то хотел? ― наконец спросил парень, когда тишина между ними слегка затянулась, и Курт раскрыл рот, вспоминая, что пришел из-за нового букета, а вовсе не для того, чтобы попялиться на милого продавца цветов. Ну, и из-за этого тоже, но в основном из-за букета. ― Я... Вот, ― он протянул пакет с круассанами и кофе, замечая, как улыбка Блейна тотчас стала еще шире, и сердце Курта пропустило пару ударов, замерев от превосходства парня, стоявшего прямо перед ним. ― Не стоило, ― Курт мог поклясться, что видел, как легкий румянец проступил на щеках Блейна. ― И я снова пришел из-за букета, ― Блейн открыл пакет и заглянул внутрь, разглядывая содержимое. ― Я помню, что ты говорил об утренних покупателях, но, может, кто-то тебе особенно запомнился… ― Курт пожал плечами и сунул руки в карманы, абсолютно не имея понятия, куда их девать. Улыбка на лице Блейна стала чуть менее яркой. ― Покажешь, какие именно? ― Герберы, ― быстро ответил Курт, замечая приятное удивление на лице Блейна. ― Интернет ― великая сила. ― Герберы… ― Блейн задумался на секунду, ― они означают флирт, улыбку и даже немного непредсказуемости, ― объяснил он. ― Их покупают довольно часто. Только за сегодня я продал около семи букетов. Сам понимаешь, мой магазин единственный в этом районе, покупателей очень много. Я помню нескольких девушек, пару мужчин, но, может, был кто-то еще… Блейн помялся на месте, а затем поднес стаканчик к губам, делая небольшой глоток, и Курт невольно проследил за его движением. Белые сливки, которые Курт с таким старанием накладывал, оставили след над верхней губой Блейна, и улыбка, которую Курт честно пытался сдержать, потянула уголки его губы вверх. ― У тебя здесь… ― он показал на свое лицо и, заметив недоумение Блейна, не задумываясь потянулся вперед, совершенно не замечая того, как опешил парень, когда Курт коснулся большим пальцем его лица, вытирая сладкую массу. Глаза Блейна широко распахнулись, а рот раскрылся в момент, когда Курт понял, какую оплошность совершил. Его рука замерла, все еще касаясь лица Блейна, пока он лихорадочно соображал, что делать дальше, но мозг отказывался подкидывать стоящие решения, поэтому Курт опустил перепуганный взгляд, стараясь смотреть на тюльпаны, которые Блейн только что вынес на улицу. Курт едва различал их легкий аромат, смешавшийся с другими цветами, выбивающих запах выхлопных газов и канализации, въевшийся в асфальт и плитку на тротуаре. ― Нравятся? ― Курт резко поднял взгляд, замечая, что Блейн следит за ним, чуть опустив голову. Его ресницы трепетали, пока он смотрел на него. ― Не знал, что есть столько цветов. ― Новые виды появляются почти каждый день, ― Блейн задержал взгляд на ведре с бледно-розовыми бутонами и, помедлив всего секунду, наклонился и поднял цветы. ― Пойдем. Курт непонимающе нахмурился, но Блейн уже скрылся за дверью магазина, и он поспешил за ним, с удивлением обнаруживая внутри с десяток людей. Они рассматривали все, что Блейн мог им предложить; узкие полки вдоль окна были заставлены банками и бутылками, казалось, из-под всего, чего угодно. Солнечный свет струился внутрь, отбиваясь от стекла и пронизывая лучами лепестки фиалок, бегоний и герани. Пышные соцветия бледно-фиолетовых и голубых гортензий были выставлены в ряд в прозрачных узких бутылках и вазах. Блейн остановился у рабочего стола, возле которого Курт нашел его в их первую встречу. Он упирался в стену, вещи, о предназначении большинства из которых Курт понятия не имел, и мусор, оставшийся от цветов, заполнили собой все пространство под и на столе. Полка, прибитая сверху, была забита хламом, рулоны бумаги, сетки и лент выстроились у стены сбоку. Курт краем глаза заметил гитару, не совсем удачно спрятанную в углу магазина. ― Ты играешь? ― удивленно спросил он, и Блейн повернул голову, устремив взгляд в том же направлении. ― Иногда, ― его голос был слегка отстраненным, и Курт хотел бы иметь возможность спросить о причине, но было еще слишком рано. ― Я бы хотел услышать, как ты играешь, ― взамен ответил он, чуть наклонив голову, рассматривая, как Блейн, вернув все внимание цветам, доставал их из ведра и складывая на столе. Он не смотрел на Курта, но тот мог отчетливо видеть, как смущенная улыбка украсила его губы. ― Может, когда-нибудь, ― неопределенно ответил тот, и Курту, как маленькому ребенку, хотелось начать расспрашивать, когда же это «когда-нибудь» наступит. Взгляд Блейна горел, пока он возился с тюльпанами, и Курт следил за ним, пока руки парня порхали, укладывая цветы так, будто существовала некая система. Блейн аккуратно завернул их в бумагу, перевязав грубой бечевкой несколько раз, чтобы ничего не рассыпалось, а затем повернулся к Курту и протянул букет. ― Это тебе. Курт молча уставился на цветы. Бабочки в животе, казалось, сошли с ума, заметавшись во все стороны, желая вырваться наружу и опылить все вокруг. Курт протянул задеревеневшую руку, забирая букет, и поднес его к лицу, пряча нос среди розовых бутонов. ― Спасибо, ― тихо ответил он. Курт не смотрел на Блейна, но на каком-то ментальном уровне знал, что тот сейчас улыбается. Улыбка Блейна уже практически стала тем, ради чего Курт был готов приходить сюда каждый день, принося с собой бесплатный обед. Наконец решившись, Курт поднял взгляд, тут же встречаясь им с Блейном. Его глаза блестели в свете яркого солнца, смешивая сладкий мед и молочный шоколад. ― Попробуешь круассаны? ― вспомнил Курт, и взгляд Блейна тут же метнулся к бумажному пакету, который он оставил на столе. ― Ох, прости, совсем забыл, ― он хотел запустить пальцы в волосы, но федора помешала ему, и парень опустил руку, засовывая ее в карман. ― С этой работой я совсем забываю о том, чтобы поесть. ― Тогда мне придется следить за этим, ― пошутил Курт, едва не прикусив язык. Блейн усмехнулся. ― Моя мама была бы тебе очень благодарна, ― он улыбнулся, собираясь сказать что-то еще, но чужой голос прервал его. ― Простите, кто здесь продавец? ― маленькая пожилая женщина в смешном цветастом наряде остановилась возле них, переводя взгляд с Курта на Блейна. ― Я, мисс, ― Блейн кивнул. ― Вам чем-то помочь? ― Мне нужен букет для моей старой подруги. Знаете, мы не виделись столько лет, а завтра она приезжает в город, и мы хотели встретиться. Вы не представляете, какая она замечательная женщина… ― старушка меланхолично затараторила, возбужденно жестикулируя и совершенно, казалось, забыв о том, что ей нужен букет. Блейн бросил извиняющийся взгляд на Курта, но тот лишь покачал головой, шутливо закатывая глаза. ― Поэтому мне нужны цветы, ― подвела итог женщина. ― Мы выберем для вас самые лучшие, ― добродушно заверил ее Блейн, чуть наклоняясь. Вероятно, не часто ему приходилось это делать. ― Вы можете пока пройтись по этому ряду, пока я закончу. Женщина кивнула и, развернувшись, пошла по ряду, придирчиво рассматривая цветы, затем приставая к молодой паре, видимо найдя себе новую жертву. ― Прости, ― Блейн повернулся к Курту, виновато улыбаясь. ― Ничего страшного, ― тот отмахнулся, крепко прижимая цветы к груди. ― Наверно, я лучше пойду. Не буду отвлекать тебя от работы, ― все внутри Курта совершенно не хотело уходить, кроме здравого смысла. ― Но ты ведь еще зайдешь? ― спросил Блейн, и Курт отчетливо слышал надежду за его словами. ― Конечно, ― его сердце трепетало и рвалось наружу. Он бросил еще один взгляд на Блейна и, сказав тихое «пока», направился к выходу. Курт был уже на полпути, когда голос Блейна, как и в прошлый раз, остановил его. ― И Курт, ― он обернулся через плечо, замечая Блейна с надкусанным круассаном в руке рядом с той самой старушкой, отвлеченной бордовыми гладиолусами, ― круассаны превосходны. Улыбка в который раз за этот день расплылась на лице Курта, и, помахал на прощание, он вышел на улицу, наконец глубоко выдыхая. Может, Рейчел была права, и ему не стоило переживать? Курт вернулся на работу не сразу. Он медленно прошелся по улице, обнимая букет и счастливо улыбаясь, щурясь от солнца и привлекая излишне много внимания. Улыбающийся просто так человек посреди города ― слишком странное явление. Колокольчик зазвенел, когда он вернулся в пекарню. Рейчел провела его довольным взглядом, никак к счастью не прокомментировав (возможно, покупатель перед ней немного мешал, хотя когда это останавливало Рейчел Хадсон-Берри?). Курт зашел на кухню и, достав пустую банку из-под орехов, поставил в нее цветы. Он не стал относить их в зал, вместо этого разместив на столе возле окна, решив забрать их после работы, чтобы поставить у себя дома и смотреть на них, обдумывая свой следующий поход в цветочный магазин.