А был бы батюшка...

Видеоряд был странным. Прихотливым. Жутковатым. Брызги крови, глаза лошади, силуэт идущего ребенка, что-то, занавешенное черными волосами… Тяжкая, задвигающаяся крышка колодца. - Не понимаю я современный арт-хаус, - вздохнул отец Михаил и настойчиво потянулся за печенькой. Хозяин дома громко сглотнул. Ещё недавно он с обилием жестов, задыхаясь, выпаливал в лицо нежданному гостю: «Т-творится… такое! Люди умирают! И кассета! И п-потом звонок! З-звонок! И голос в трубку с-сипит! Ч-что умру…» Гость слушал внимательно, потом похлопал по руке и сказал сочувственным басищем: “Это да… мне вот на прошлой неделе хулиганы звонили. Матерно ругали, два раза”. Теперь хозяин обмяк, не в силах противиться судьбе. Просто сидел рядом с гостем на диване и пялился в роковой экран, вздрагивая от каждого нового всхруста печенья над ухом. На экране потихоньку начинали закручиваться густые вихри темноты. Потом медленно-медленно из темноты возникли пряди черных волос, свешиваясь на пол… протянулась одна белая рука… другая… - Гм, - заметил батюшка, жизнерадостно расправляясь с печеньем. – Я и не знал, что у вас дисплей с 3D эффектами! - Ик, - со всей мерой гостеприимства отозвался хозяин. – Птмушт… нет… - Чего-чего нет? Очков нет? Да я вижу, что очков нет – вон, куда техника-то зашла! Вид у батюшки был положительно восторженный. У девочки, которая наконец-то вылезла из телевизора, вид был куда менее позитивный. Нет, трупам и призракам, конечно, положено, но конкретно у этой разновидности нечисти выражение того, что скрывалось под пасмами волос, было каким-то настороженным. - Прям-таки бес, - порассматривав ползущую к дивану Садако, выдал отец Михаил. – Тьфу, прости Господи! Призрак тоскливо затормозил посреди комнаты. Батюшка с тяжким вздохом отложил последнюю печеньку, не переместившуюся по назначению. Передернул широченными плечами и испытывающе вперился в трясущегося хозяина дома. - Ну, теперь-то ясно, что у вас тут творится. Смотрите… всякое. Поганое, - он осенил Садако машинальным крестным знамением. - Симатта*, - обреченно раздалось в ответ на это из-под черных пасм. - Буль, - вполне солидарно с призраком отозвался хозяин. - Смотрите, говорю, всякое, - дополнил суровый отец Михаил. – А дом, небось, и не освящали? Ну, ничего, кадило у меня с собой, кропило тоже. Вы только дрянь эту выключите. И мы сейчас, помолясь, с Божией помощью… - И-и-и-и-и-и-и!!! Призрак внезапно совершил классический разворот «Налево, кругом» - и ломанулся обратно в телевизор, не разбирая дороги и выкрикивая что-то вроде: «Ти! Кусо! Кэцу!!!**» Мелькнули белые ступни. Запахло палёным. Экран телевизора пронизала явственная трещина. Звякнул и обреченно замолк телефон. Отец Михаил рачительно сгреб с тарелки последнюю печеньку. Посмотрел на дымящийся телевизор, потом на DVD-проигрыватель***. - Притушить бы надобно, - выдал он задумчиво, - а то водой кропить небезопасно. У хозяина дома вырвался сухой смешок. Икота отступила, зато ощущалось безмерное удивление. - А… - начал он осторожно, - а чего это она так? - А? – рассеянно переспросил батюшка. – Да, нервная, бывает. У нас вот такой диск архиерею прислали. Владыке нашему. Да еще написали – мол, душеполезное видео… Ну, он и поставил, когда к нему друзья еще по монашеству заехали. Мягко улыбаясь, он дожал последнюю печеньку и вдруг озорно хрюкнул. - Представляете, - сказал он, - как этой-то гадости в такое собрание было вылезти! И, посмеиваясь, взялся за кадило.