Миссия родить

POV Северуса Снейпа Быть полукровкой в магическом мире сложно. Тебя презирают, заранее принижают и не ждут ничего существенного. Что значит быть полукровкой? Это значит остаться без поддержки Рода, это значит быть магом лишь наполовину. Так я считал лет до семнадцати. Я никогда не понимал свою мать: как можно отказаться от семьи, когда за твоими плечами Род? Как можно пойти наперекор традициям ради такого, как мой отец? Оказалось, Эйлин Принц была умнейшей из женщин, это мне предстояло узнать уже после её смерти. Но до того момента, как я стал ей восхищаться, я натворил немало бед и сказал множество отвратительных слов, которых она не заслуживала. Только став старше, я узнал, что всё было ради меня. Эйлин Принц была не единственным ребёнком, у неё были старшие братья, поэтому ей многое позволялось в консервативной до мозга костей семье. Мама была младшим ребёнком, поздним, поэтому отец любил её безмерно. Моя бабушка умерла при родах, женской руки в воспитании моей матери не было: гувернанткам дед не доверял. Семья Принцев потомственные зельевары, единицы шли по другим путям. Мама не стала исключением. Тихая, неамбициозная, она могла целыми днями пропадать в лабораториях. Дед не вмешивался в увлечения юной Принц, пока в семье не случилось несчастье: его сыновей убили. После этого жизнь изнеженной Эйлин стала тяжёлой: дед взялся за её воспитание, всерьёз начав подбирать ей жениха. Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы мама не узнала, как погибли её братья. Оказалось, что убрали их конкуренты при помощи одного очень гадкого проклятья. Суть этого проклятья такова: через два поколения магия в Роду угасает, и память о нём стирается из истории. Нет никакой разницы — вошла бы моя мать в другой Род или нет, но вскоре бы всё, за что её семья боролась поколениями, исчезло. И она нашла выход. Надо было всего лишь выйти замуж за магла и прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Для чистокровных Принцев это был позор. Дед узнал причину брака спустя долгих восемнадцать лет, после её смерти, а я ещё долго не мог простить его за то, что когда-то давно он даже не пустил её на порог, чтобы выслушать. Тобиас Снейп был ублюдком, алкоголиком, часто поднимал руку на свою жену и сына и яро ненавидел магию. Но он не всегда был таким. Когда-то Тобиас Снейп полюбил юную волшебницу с необыкновенно жгуче-карими глазами и бледной, не тронутой загаром кожей. Когда-то он носил мою мать на руках и готов был на неё молиться. Когда-то он хотел создать с ней семью, воспитывать сына или дочь… мама выходила за него со слезами на глазах, зная, что скоро это изменится. Проклятье не просто так считалось одним из самых мерзких — оно меняло суть людей, заражая даже самых светлых из них тьмой. Эйлин знала, что, как только узы брака свяжут её с Тобиасом, магия начнёт его менять, но ради своей семьи она была готова пожертвовать своим счастьем. Ещё несколько месяцев их брак был счастливым, пока мама не забеременела. Это стало катализатором, запустившим проклятье. С того момента Тобиас Снейп перестал быть примерным семьянином. Это не была его вина. Конечно, я не знал всего этого, я презирал слабость женщины, родившей меня, я ненавидел деда, который не мог забрать меня из моего личного ада, и я влюбился в Магию, ища в ней защитника. Я познакомился с Лили Эванс совершенно случайно. Она казалось нереальной, будто созданной для счастливой жизни: любящие родители, сестра, красивая, как фея, и… волшебная. Мы столкнулись у реки, когда она показывала «фокусы» сестре, и тогда я решил — я хочу себе этот лучик. Был ли я удивлён, когда она приняла меня? Не отвернулась? Очень. Поэтому мне было очень больно, когда в Хогвартсе мы оказались по разные стороны баррикад. Хогвартс — место, которое должно было стать для меня домом, которое должно было стать стартовой точкой для осуществления моих грёз, но стало для меня ещё одним испытанием. Я возненавидел свой статус полукровки в первый же семестр, когда меня тыкали в него, как в дурно пахнущую кучу, когда благородный, чистокровный Поттер Джеймс кичился своей силой, с лёгкостью сбивая меня с ног своей магией, когда однокурсники, которые должны были стать семьёй, презрительно отворачивались от меня, считая недостойным. Тогда я понял, что должен показать всем им, что полукровка — не значит слабак. Что ж, я доказал: стал самым юным Пожирателем Смерти, самым юным Мастером Зельеварения, самым юным Мастером менталистики, самым юным профессором Зельеварения в школе Хогвартс… и это стоило мне всего. Я совершил много ошибок. Я раскаиваюсь. Я пытаюсь их исправить. Я помирился с дедом после своего двадцатилетия, после своей самой страшной ошибки, после предательства единственной, кто считал меня другом до того, как я доказал, что со мной тоже надо считаться. Он пришёл ко мне сам. Угрюмый, выглядящий для своего возраста непростительно старо, с едким колючим взглядом и языком поострее, чем у меня самого, раз в пять. Он помог мне встать на ноги, не разглашая наших наладившихся отношений, он научил меня таким зельям, о которых я читал только в легендах, он тренировал меня так, будто готовил к войне, он рассказал мне о жертве моей матери, он помог мне перестать ненавидеть свою полукровность. Я благодарен ему, чего не успел сказать до того, как Госпожа Смерть забрала его. О том, что я принял титул Лорда Принца, знает только Люциус, который, несмотря на свою скользкую натуру, является одним из самых верных моих друзей. Именно Люциус пытался вразумить меня, когда я в ярости выговаривал ему о безалаберности младшего Поттера. Малфой насмешливо поддевал меня, тыкая в то, что ни один Поттер не может оставить меня равнодушным. И если бы не мой скользкий друг, пожалуй, лето перед шестым курсом могло бы стать катастрофой.  — Северус, будь мужчиной. Мальчик не виноват в том, что Дамблдор решил проверить его на стойкость.  — Поттера? Или меня?  — Обоих. Но ты взрослый человек, а он мальчишка, потерявший единственный шанс на счастливую семью.  — Если бы эта шавка…  — Тц, снова? Никто не знал, что Блэк решит вмешаться. Кажется, даже Белла была в шоке от последствий своего безобидного Ступефая. Кто ж знал, что последний Блэк провалится в Арку? А теперь представь, как Поттер себя чувствует.  — И что? Мне теперь с ним нянчиться?  — Ты знаешь, как я ко всему отношусь. Знаешь, как я переживаю за Драко и Нарси, знаешь, что я давно надеюсь на поражение Лорда. А теперь представь, как меня раздражает тот факт, что единственная надежда на избавление моих страхов — несуразный мальчишка, которого никто не обучает.  — Предлагаешь обучить?  — Предлагаю для начала присмотреться. Дамблдор оказал нам сейчас услугу, стоит воспользоваться ей с умом. Кто ж знал, что поладить с Поттером будет проще, чем я думал? Я не жалею о тех срывах на него, я себя оправдываю — он слишком яркое напоминание о моих ошибках, но теперь у меня есть шанс исправить содеянное. Дамблдор ведёт свою игру, пытаясь вылепить из мальчишки смертника. Он явно надеялся на то, что мы перессоримся с Поттером, пока будем совместно заниматься, но он просчитался. Эти занятия дали мне возможность рассмотреть мальчишку и понять, что я его совершенно не знаю. Деталь там, деталь тут — и вот я понимаю, что Поттер совершенно не такой, как я думал. Сильный, упёртый, готовый учиться, серьёзный не по годам, развитый и… умный. За пару месяцев этот мальчишка перевернул моё о нём мнение с ног на голову. Переход на Рейвенкло, странные поступки, непонятная притягательность, хитрость (перехитрить Малфоя — даже у меня получилось это спустя пару лет знакомства!), замкнутость, какое-то наследие — кто подменил глупого Поттера на это?! А потом та отработка. Рассеянность Поттера для меня не новость, но я успел отвыкнуть от его невнимательности, а тем более от взрывов котлов от его руки. Дополнительные занятия показали, что у него, оказывается, талант — вот сюрприз, а тут такое. Конечно, я не сдержался и вознамерился всерьёз поговорить с мальчишкой. Отработка — лучшее лекарство от невнимательности. Вот ещё одна странность — меня тянуло к нему. Сильно, будто кто-то натягивал между нами канат, который становился всё короче и короче. И что самое страшное — я не был против. Поттер казался мне привлекательным. И это пугало. Ту отработку я помню плохо: вот я кидаюсь к мальчишке, отталкивая его с траектории взорвавшегося зелья, спину обжигает кипятком, перед глазами всё плывет, и я теряю сознание. А потом я прихожу в себя, сидящий на стуле, тело ноет, а на полу бессознательный Поттер. Не зная почему, вру, когда мальчишка спрашивает, что произошло, это какой-то инстинкт — я просто сам не понимаю, что случилось, слишком много странностей. Уже потом, распивая виски у камина, я понял, что зацепило меня больше всего — ожоги, их не было, а мантия отсутствовала. Поттер вёл себя странно: дёргался, огрызался, витал в облаках, пропускал элементарные заклинания и отвечал невпопад. Вызвав его на беседу, я не думал, что меня так сильно взбесит его это «личное», злость буквально заклокотала внутри, и я еле сдержался, чтобы не наделать глупостей — я и так в последнее время был необычайно нервным. А потом появились сны. Жаркое дыхание, тьма вокруг и юное тело в моих объятьях, мягкая кожа, тонкая талия, пальцы, цепляющиеся за мои плечи и жаркое «Сев» на выдохе. Сны становились всё ярче, а наутро голова болела так, будто целую ночь по ней колотил дятел. Я или сходил с ума, или… я не хотел знать, что это — это пугало. Наши тренировки проходили отвратительно — я срывался, язвил, отчитывал мальчишку, как привык на первых годах его обучения, и не хотел понимать, что со мной происходит.  — Северус, ещё одно такое занятие — и я буду вынужден проводить уроки в дальнейшем без тебя. Мне не нужен озлобленный мальчишка, а нужен сильный союзник. Явление Лорда в Малфой-мэнор было неожиданным, как и его поручение. Обычно мы успевали предупредить Драко о своём отъезде, но в этот раз дело было срочным. Каким бы ни был Лорд безумным, он умудрялся заключать договора о сотрудничестве, для этого он отправлял меня и Люциуса — лучший трепач и крайняя мера (зелья — опасное оружие, особенно, если надо убрать кого-то несговорчивого и не оставить следов). Встреча прошла хорошо для Лорда, но тот всё равно нашёл, за что наказать. Оказалось, в мэнор приходил Драко. Сказать, что Люциус был в ужасе — значит, не сказать ничего. Что ж, Драко ждёт тяжёлый разговор. Я ненавидел праздники — напоминание о моём одиночестве. Но Хэллоуин я ненавидел вдвойне — напоминание о величайшей из моих ошибок. Что удивительно, но Поттер в этот раз улыбался, обычно он смурнее тучи, но, видимо, что-то его порадовало. Что-то настолько хорошее… в груди непонятно кольнуло. Я чувствовал себя неважно, и что меня радовало: я не один выглядел сегодня паршиво — Уайт мог потягаться со мной за титул Ужаса Подземелий. Что странно, так как это тип обычно сияет, как новый галеон. Отношение к Уайту у меня было двояким — он меня настораживал, было в нём что-то ненастоящее и до боли знакомое, а то, как он всё время наблюдал за Поттером… Размышления прервала ворвавшаяся процессия в Большой зал. Последовавшие за сим события встревожили необычайно — хоть один год может пройти без сюрпризов в этих стенах? Неизвестный анимаг-преступник в стенах школы — чувствую, Поттер будет снова замешан, и мне это совершенно не нравится.