***
Дорога в джунглях отчаянно петляла, то взбираясь вверх по косогору, то вновь проваливаясь в утонувшие в зарослях папоротника низины, перепрыгивая через звонкие ручейки и огибая внезапно разверзшиеся каверны оврагов. Тубланк лениво скользил взглядом по сторонам, рассеянно поглаживая бедра сидевшей впереди Нофрет. Та не возражала против подобного поведения. Его руки наконец-то были свободны от кандалов, а мысли неспешно текли куда-то вперед, в будущее: «Поздравляю тебя, старик. Похоже, тебе вновь повезло. Как и в случае с крушением «Иштар». Если дела и дальше пойдут в том же русле», – его ладонь замерла, погрузившись в тепло внутренней стороны бедер девушки, – «то через пару месяцев, когда закончится эта дурацкая игра, я, быть может, вернусь в Аквилонию в качестве фаворита какой-нибудь баронессы или герцогини», – продолжал самодовольно размышлять наемник. – «И, чем Бел не шутит, не попытаться ли затем по протекции ее папеньки попасть в один из гвардейских полков в Тарантии? А там уже открываются такие возможности... В наше время маршальский жезл куда чаще приобретают в альковах высокородных дам, а не на полях сражений». Тубланк улыбнулся своим мыслям и по-хозяйски положил ладони на животик рыжеволосой амазонки. А за следующим поворотом тропинки открылся он. Город-дворец. Коринфиец удивленно моргнул, изменившись в лице. Вытянул вперед голову, пытаясь получше разглядеть открывшуюся ему картину через плечо Нофрет, и потрясенно прошептал: – Только не говорите, что вы отгрохали это всего-лишь ради какой-то игры? Вздымающиеся на головокружительную высоту и горделиво подбоченившиеся мощными контрфорсами стены, сложенные будто бы из драгоценного белоснежного мрамора, опоясывали фантастический комплекс двух дворцов-близнецов, расположившийся в самом центре огромной, напоминающей жерло потухшего вулкана, котловины. Облитые золотом и эмалью купола минаретов плыли над зеленью висячих садов, нестерпимо сверкая в лучах утреннего солнца. Острые шпили ажурных башенок, увенчанные черными и красными, с изображением белого лотоса, стягами, казалось, царапали брюхо проплывающих над ними облаков. Тропинка, по которой пробивался сквозь джунгли Малыш, внезапно обратилась в широкий мощеный тракт, стрелой уходивший вниз, к огромным, обитым бронзою воротам неведомого города. Со стен, словно заметив появление отряда, грянули трубы, и Нофрет, обернувшись к пораженному увиденным Тубланку, с улыбкой сообщила: – Добро пожаловать в Город Белых Стен, чужеземец. Вот только улыбка это ему решительно не понравилась.Глава четвертая: в которой рассказывается о том, как Тубланк завоевал расположение амазонок
18 октября 2015 г. в 16:05
– Менгирное поле, – знакомый уже голос кхитаянки вырвал коринфийца из полудремы, в которую он погрузился убаюканный мерным покачиванием на спине мамонта.
– Угу, – отозвалась сидевшая позади него Мечтательница, подбирая под себя ноги и сладко потягиваясь всем телом.
Тубланк встряхнул головой, прогоняя сон, и осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, что могло заставить его спутниц наконец прервать противоестественное молчание, в котором они следовали вот уже добрых пять часов. Но не заметил ничего, кроме все тех же, разве что слегка поредевших, джунглей вокруг.
Золотая Королева встрепенулась, оторвала голову от колен так же уже успевшей задремать Каи и обернулась к сестре, молча впившись в нее глазами. Оказавшийся точно на линии ее взгляда коринфиец невольно поежился и поспешил отвернуться. Мечтательница же напротив подалась вдруг вперед, прижавшись теплым, нагретым на солнце, стальным нагрудником к спине мужчины, положив руки ему на плечи и, не обращая ни малейшего внимания на его замешательство, вытянула шею навстречу предводительнице. Но тишину более так и не нарушила. Наконец, Золотая коротко кивнула, словно завершая беззвучный разговор, повернулась к Ранаи и вытянула руку, коснувшись плеча девушки так, чтобы та видела ее пальчик, указывающий вперед и чуть левее. Белоголовая согласно качнула хвостиками и тронула пяткой левое ухо мамонта. И все это вновь в полнейшей тишине.
Мамонт по кличке Малыш играючи пробил брешь в мелком подлеске, протиснулся меж двух узловатых, увитых лианами стволов, заставив испуганно взметнуться к густым темным кронам семейство крошечных обезьян, и зашагал вверх по пологому каменистому склону поросшего редкой травою холма. К вершине, увенчанной короной из покосившихся, покрытых пятнами мха и лишая, менгирных камней, остановившись в десятке шагов от крайнего, почти опрокинутого навзничь мегалита.
Предводительница отряда змейкой соскользнула со спины Малыша и, сделав остальным предупреждающий жест, юркнула в круг менгиров. Остановилась в центре усыпанной каменной крошкой площадки, замерла, вытянувшись напряженной дрожащей стрункой, как показалось Тубланку, вслушиваясь в что-то, доступное только ей. Облегченно выдохнула, обернулась и повелительно взмахнула рукой в шелковом рукаве. Амазонки послушно посыпались одна за другой наземь, даже не дожидаясь, когда мамонт вновь опустится на колени. Слетел с широкой спины животного и Тубланк, получивший звонкую затрещину от Каи и болезненной тычок глефой в спину от Нофрет. При этом из-за скованных рук едва не свернул себе шею при приземлении, так что, поднимаясь с земли, недобро заворчал, косясь на воительниц.
– Следующую ночь, чужеземец, ты проведешь в Казематах Обреченных, – ничего не выражающим голосом бросила Каи, упругой походкой проследовав мимо коринфийца. – А пока...
Однако, продолжения с разъяснением сказанного так и не последовало. Тубланк проводил взглядом полуобнаженную, особенно если смотреть сзади, фигурку девушки, покачал головой и, подгоняемый в спину новыми уколами глефы уже так же спрыгнувшей вниз рыжей бестии, направился внутрь каменного круга.
Отряд амазонок устраивался на ночлег. Из вьюков оставшегося снаружи Малыша извлекли ворох тонких, скорее напоминающих плащи, одеял и заманчиво булькающий мех, из которого, едва первой завладевшая им Золотая Королева вытащила пробку, потянуло терпким винным духом. Разведением костра воительницы не озаботились да и вообще, как вскоре с ужасом осознал коринфиец, ни о каком ужине, похоже, речи и не шло. Все так же в тишине опустошив мех, они оставили лишь небольшой глоток и последнее, самое тонкое, одеяло своему пленнику, и рассосались по краям площадки, устраиваясь каждая под своим камнем, с головой закутываясь в одеяла и даже не удосужившись снять доспехи. На страже, то ли по собственному решению, то ли по беззвучному приказу предводительницы, осталась Каи. Проверив крепление сабель за спиной, она тенью скользнула за край каменного круга, растворившись в стремительно сгущающихся у подножия холма сумерках.
– Э-эм... а как насчет ужина? – все-таки рискнул поинтересоваться Тубланк, растеряно оглядываясь вокруг.
– Заткнись, – посоветовала ему брюнетка с кинжалами, имени которой он еще не слышал, да и какого-то особого прозвища придумать не успел.
Другие амазонки даже не повернули в его сторону голов. Более того, они не удосужились ни приставить к пленнику отдельной охраны, ни хотя бы просто связать ему ноги. Словно бы приглашая к попытке бегства этой ночью. Впрочем, коринфиец, хмуро взирая на своих пленительниц, взвесил все за и против и пришел к выводу, что ему отнюдь не улыбается играть в догонялки в темноте в незнакомом лесу с притаившейся где-то внизу угрюмой воительницей. Не говоря уж о прочих опасностях, что могут подстерегать в джунглях практически голого и безоружного человека, еще и со скованными руками.
Коринфиец вздохнул, свернулся на своем куцем одеяле и, подложив руки под голову так, чтобы цепи не слишком мешали, попытался задремать. Впустую. После короткого дневного сна на спине Малыша спать решительно не хотелось. Осознание всего случившегося с ним за последние менее чем сутки наконец-то догнало наемника и теперь обрушилось миллионом вопросов, сомнений и страхов. Тубланк впустую ворочался с боку на бок, стараясь не звякать лишний раз кандалами, слепо пялился в стремительно, по-южному, темнеющее небо и вслушивался в голоса джунглей. Отвлечься не получалось. Не помогало даже негромкое посапывание девушек по углам. Чем дольше тянулось время, тем дальше от него становился сон.
Ночь беззвучно накрыла остров бархатным, усыпанными бусинами звезд одеялом. Беззастенчиво красующаяся своим рябым ликом луна вальяжно вскарабкалась в зенит, залив все вокруг скупым мертвенным светом. Важно осмотрелась вокруг, наслаждаясь недолгим своим царствованием.
– Солнце мертвецов, – едва слышно пробормотал про себя Тубланк и повернул голову вбок, чтобы луна не светила прямо в глаза. И встретился взглядом с приподнявшейся на своем одеяле кхитаянкой в синем, расположившейся всего в двух менгирах от него.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Затем уголки губ девушки медленно поползли вверх, и она, выбравшись из-под своего одеяла, вдруг юрким зверьком скользнула к пленнику. Замерла подле настороженно застывшего мужчины, молча разглядывая его, будто все еще в чем-то сомневаясь. Наконец, решительно встряхнула волосами и, заведя руки за спину, потянула за тесемки своей туники.
Коринфиец удивленно заломил бровь. Облизнул пересохшие губы, когда две аккуратные маленькие грудки с остренькими, задорно смотрящими в разные стороны сосками сверкнули в лунном свете. И вскинул ей навстречу скованные руки, вопросительным взглядом указывая на них, объясняя, предлагая... Но та лишь отрицательно покачала головой и, отбросив прочь ставшую ненужной уже синюю тряпочку, оседлала колени мужчины.
«Ну и ладно», – усмехнулся про себя Тубланк, закидывая руки за голову и вытягиваясь во весь рост под буквально потекшей по нему девушкой. – «Не проси большего, чем... дают?»
Пальчики кхитаянки завладели завязками его штанов, рывком сдернули их вниз, и коринфиец самодовольно улыбнулся, когда его мужское достоинство, высвобожденное из плена, приветственно качнулось навстречу девушке. Амазонка скользнула вверх по бедрам наемника, и Тубланк выгнулся ей навстречу, чувствуя первое, пока еще почти невесомое прикосновение женского естества к своему стволу. Нижние губки кхитаянки скользнули снизу вверх по всей его длине и пошли назад. По телу склонившейся над наемником девушки прошла короткая сладкая судорога. Закусив губку и вперив горящий взор в мужчину под собой, она вновь медленно повела чреслами вверх, сильнее вжимаясь ставшими уже слегка влажными губками в его окаменевший ствол. И тут же, едва наметилась опасность проникновения, назад.
«Что? Какого демона?» – мысленно вскричал Тубланк, только теперь осознав, что именно делает «Синяя».
Он скорчил возмущенную гримасу и попытался привлечь ее внимание взглядом. Но та уже откинулась всем телом назад, положив ладони на колени мужчины и стиснув его бока коленями, запрокинув голову и неспешно двигая бедрами взад и вперед. Дразня и мужчину и себя. Балансируя на грани, но так и не позволяя совершить последний, самый важный шаг. Дыхание девушки стало заметно чаще и глубже, пирамидки грудей вздымались выше, животик чуть заметно вздрагивал в такт движению, выдавая внутреннюю борьбу, идущую в женском теле.
Коринфиец негромко зарычал, чувствуя, как намокает уже не только он сам, но и одеяло под ним. Решившись, вновь перекинул скованные вместе руки вперед и осторожно, на пробу, коснулся кончиками пальцев живота кхитаянки. Судорога прокатилась по ее телу. Повел ладонями в стороны, охватывая тонкую девичью талию, надавил большими пальцами на впадину пупка и мягко потянул девушку на себя.
Сжимавшие его бедра амазонки заметно напряглись, не пуская, не позволяя, но дыхание вдруг сбилось, сделалось неровным и более громким. Слишком громким. Тубланк торопливо обвел взглядом менгирное поле и неподвижно застывшие в тени камней тела других девушек, сильнее стиснул пальцы на тали кхитаянки и медленно повел соединенными вместе большими пальцами от пупка вниз, к устью бедер. С губ кхитаянки сорвался первый за все это время короткий полустон-полухрип. Движение ее бедер вдруг прекратились, и амазонка неподвижным изваянием придавила изнывающий от желания член мужчины. Пальцы девушки стальными тисками впились в его колени.
Коринфиец стиснул зубы, чтобы не застонать с ней в унисон, и скользнул ладонями вверх по упругому животику партнерши, к подрагивающим холмикам грудей. Вобрал полные горсти податливой мягкой плоти, стиснул затвердевшие соски между пальцев. Тело «Синей» содрогнулось. Она уронила голову вперед, впившись в мужчину шалым невидящим взглядом. Чуть шевельнулась на пульсирующем под ее весом мужском достоинстве. И еще разок. Болезненно закусила губку. Незримая борьба с естественными позывами своего тела, что во всю шла сейчас внутри нее, похоже, доставляла ей ни с чем несравнимое удовольствие. И если так продолжится дальше...
Тубланк требовательно сжал грудки девушки. Та, вздрогнув и вновь замерев, накрыла вдруг его ладони своими, смежила веки и коротко кивнула. Стальной капкан женских бедер внезапно разжался, кхитаянка с тихим вздохом опустилась на мужчину, накрывая его своим телом. Более ничто, кроме почти невесомой женской плоти, не сдерживало коринфийца. И эта долгожданная свобода вихрем вынесла прочь из его головы последние здравые мысли, оставив одни лишь первозданные животные инстинкты.
Сминая в жидкий кисель тоненькое девичье тело, Тубланк подмял кхитаянку под себя и с неумолимостью стенобитного орудия обрушился на нее, вколачивая в самый краешек скомканного, сбившегося складками одеяла. С глухим гортанным хрипом, переходящим в рычание, прямо в распахнутые в беззвучном крике губы амазонки. Вскоре уже под ним билось, извиваясь в агонии, потерянное, лишившееся голоса и разума существо, похожее более на смятый, выброшенный в спешке флаг капитуляции. Не замечая ничего вокруг себя, Тубланк растоптал его окончательно, после чего затих и сам, погребенный под обломками до основания разрушенной крепости.
«Синяя» пришла в себя первой. Уперлась дрожащей рукой в грудь лежавшего на ней мужчины и попыталась сдвинуть его в сторону. Тихонько застонала, освобождаясь от тяжести его тела. Приподнялась было на одном локте, но, не удержавшись, рухнула назад, проехавшись носом по щеке коринфийца. Замерла, встретившись с ним взглядом. На какое-то время они вновь застыли, молча рассматривая друг друга. Затем амазонка вдруг быстро и сильно поцеловала его в губы и, откатившись куда-то назад, исчезла из поля зрения наемника.
Тубланк устало прикрыл веки, с шумом втянул в себя воздух, пытаясь восстановить сбитое дыхание, и вздрогнул, каким-то шестым чувством угадав, что над ним кто-то стоит. Медленно открыл глаза. Залитая лунным светом и как никогда напоминающая живую статую Золотая Королева стояла прямо над ним, сверху вниз грозно взирая на распростертого у ее ног мужчину. Полуголого. Со спущенными штанами. Коринфиец громко сглотнул. Шорох одеял заставил его чуть довернуть голову в сторону, и наемник с ужасом обнаружил, что и все остальные амазонки отряда больше не спят, а сидят, подобрав под себя ноги, напряженно следя за своей предводительницей.
А та, меж тем, положила обе ладони на обнаженные бедра, провела пальчиками по алебастровой коже ног и спрятала руки за спиной. Послышался еле различимый звук распускаемого узелка, и шелковый треугольник ткани, пропущенный между ее ножек, повис белым флагом павшей твердыни. Тубланк, не веря своим глазам, смотрел на то, как Золотая Королева медленно опускается всем своим закованным в доспехи телом на его лицо. Поспешно вскинул вверх руки, принимая в ладони плотные, поджавшиеся под его прикосновением ягодицы, и, потянувшись вперед, навстречу к ней, вывалил язык. Через мгновение губы предводительницы отряда сложились трубочкой, меж карминовых губок мелькнул маленький розовый язычок, а из перехваченного судорогой горла вырвался первый звук живого голоса.
– О-о-о!
Рыжеволосая амазонка притянула к себе голову коринфийца, и тот поцеловал ее в уголок губ. Завладел ими полностью, проник языком в рот девушки, и снова вошел в нее. Нофрет сдавлено вскрикнула, подаваясь ему навстречу всем телом. Ее тонкие пальчики запутались в волосах Тубланка, длинные сильные ноги обвили его талию, касаясь бедер Королевы, восседающей на спине мужчины, массируя ему плечи. В изголовье занимающейся любовью парочки, широко раздвинув ноги и буквально заключив голову рыжей в объятия своих бедер, расположилась Мечтательница. Ее пальцы время от времени нетерпеливо тянулись вперед, касаясь ладоней сестры, и тут же в нерешительности отдергивались назад. Коринфиец на мгновение оставил в покое губы Нофрет и, мотнув головой в сторону, лизнул бедро Мечтательницы, прикусил зубами нежную пахнущую чем-то терпким кожу. Та стремительно наклонилась к нему, и их губы встретились в жадном поцелуе.
Кхитаянка, белоголовая лучница Ранаи и безымянная амазонка с кинжалами полукольцом окружали любовников, чуть наклонившись вперед и беззвучно шевеля губами, будто напевая что-то или молясь. И только угрюмая Каи сидела чуть в стороне, в тени самого высокого из менгиров, и в мертвенном лунном свете глаза ее горели тем же холодным огнем, что и устрашающий гарды мечей у нее за спиною.