Из двух зол

- Эд. Ээээд… - Ты чего не спишь, Лу? Луч фонаря скользнул по качающимся под дождем веткам сада. У Харперов чудесный сад, и не скажешь, что дом стоит в городе. Ночью начался дождь, и в приоткрытое окно повеяло прохладой. - Не спится. Поцелуй меня, - улыбаясь, попросил Лукас. Эдисон тут же проснулся и выполнил просьбу с энтузиазмом, одновременно поглаживая большими теплыми ладонями через тонкую ткань все тело Лукаса. По груди, животу, спускаясь на бедра, и вверх по ягодицам и спине. Лукасу нравилось целоваться. Они впервые сделали это, когда омеге едва исполнилось десять. Лукас тогда даже не понял, почему вместо привычного чмока в щеку Эд «случайно» тронул губами его губы. Да еще и попросил не говорить родителям. Но ему понравилось, что у них с Эдисоном есть теперь своя тайна. Приятная и очень взрослая тайна. Они стали целоваться тайком от всех, и Лукас все больше входил во вкус. Когда Эд уехал учиться, жизнь обоих словно разбилась на до и после. Лукасу было четырнадцать, когда находящийся за полмира от него альфа написал: «Хочу тебя безумно». И Лукас понял, что тоже хочет. Хоть и не знает толком, чего. Тоже хочет. И тоже безумно. - Ты хочешь меня? – шепотом спросил Лукас, вытягиваясь в руках Эда. На нем была трикотажная пижама – Илай настоял, чтобы они ни в коем случае не спали голыми, и о чем-то долго говорил с Эдисоном, а тот только кивал: «Да, папа, я понимаю». - Хочу, - шепотом же ответил альфа. - Безумно? – уточнил Лукас. - Безумно! – со страстью уверил его Эд. - Раздень меня. Эд приподнялся над ним, опираясь на руки. - Нельзя. Папа сказал, чтобы я не смел тебя трогать. - Почему? – жутко обиделся Лукас. Эд улыбнулся, наклонился и потерся кончиком носа о нос омеги. - Потому что ты в положении. Чтобы не навредить. - Аааа, - сразу расслабился Лукас. Откинулся на спину и положил обе ладони на живот, - как здорово, правда? - Что? - Ну, мы поженимся. Маленький родится. Ты будешь учиться и работать, а я ускоренно закончу школу и буду готовиться к поступлению в колледж. - Памперсы, соски, бессонные ночи… - Ты разве не рад? – нахмурился Лукас. - Конечно, рад, - выпалил Эд и в доказательство задрал на нем рубашку, наклонился и поцеловал в живот. - Ой, - хохотнул, подтягивая коленки, Лукас, - щекотно. Ты брился? - Забыл. - Забыыыыл, - передразнил он. - Мне перестать? - Нееет, продолжай. - А можно?… - Можно, - радостно подтвердил Лукас, ерзая бедрами, чтобы было удобнее стягивать штаны. - Папа меня убьет, - вздохнул Эдисон. - Мой меня убьет еще больше, - Лукас вспомнил про Арди и помрачнел. Предстоящий разговор наполнял его ощущением тоскливой беспомощности. Ну почему папа не может оставить его в покое? Почему не может простить, что Лукас не такой, как он? - Эй, ты чего? – Эд выпростал голову из-под одеяла. - Вспомнил про Арди, - отозвался Лукас. Эд понятливо помог ему натянуть штанишки, лег рядом и развернул к себе. - Хочешь, я с ним поговорю? - Ты уже поговорил. - Нет. Тогда я ничего не знал, он застал меня врасплох. Но больше у него не выйдет. - Нет, - вздохнул Лукас, - мне придется самому с ним поговорить. Все равно отец заставит меня вернуться домой и встретиться с ним. Эд, ну почему он не оставит меня в покое? Вопрос был риторическим. Эдисон, конечно, не знал, а Лукас хоть и догадывался, но не спешил говорить ему правду. Арди не мог простить Лукасу, что тот не похож на него. Не такой умный, не такой храбрый, не такой успешный. Лукас учился средне, не болтался в хвосте, но и в любимчиках у учителей не был. Арди твердил, что ему не хватает усердия, ведь не могли же его гениальные гены пропасть даром. Отец, правда, заступался за Лукаса, утверждая, что его способности еще раскроются, таскал с собой и Диего на скалодром и в походы, но и здесь Лукас не радовал родителей результатом. Он любил читать, и с большим удовольствием валялся бы день напролет на диване с интересной книжкой, а не шлялся по горам. В конце концов, Блэйк пожалел его и оставил в покое. А папа… папа только покачал головой и насел еще больше, требуя отличных отметок за тесты и проекты. В будущей свадьбе и рождении ребенка Лукас неожиданно увидел глоток свежего воздуха. Возможность идти своей дорогой, строить свою судьбу так, как ему хотелось, скинуть тягостный гнет родительских ожиданий Арди. Мысли о будущем делали Лукаса сильным и уверенным. Он никому не позволит отнять у него малыша, сам станет отцом, взрослым, будет отвечать за себя и сына. Они с Эдом, наконец, будут вместе, и счастливее их не будет на свете альфы и омеги. - Доктор Стефани Уолкер? - Верно, - улыбнулась симпатичная бета, вставая из-за стола и протягивая руку, - вы записаны на прием? Арди проигнорировал ее приветствие. - Шеф аналитического отдела полиции Лондона Арди Коул, - небрежно махнул он значком. - Простите, офицер, - не стушевалась Стефани, - обычно омеги приходят ко мне по другому поводу. - Об этом я и намерен поговорить. Объясните, почему вы вводите в заблуждение своих пациентов? Стефани удивленно посмотрела на Арди. - Что, простите? - Вчера у вас на приеме был шестнадцатилетний мальчик, вы сказали, что ему можно рожать детей. - Ах, вы про Лукаса? – догадалась докторша. – Да, я сказала… - Вы в своем уме? – перебил ее Арди, и Стефани вздрогнула. Обычно он не позволял себе грубить женщинам и омегам, если только они не подозревались в тяжких преступлениях, но эта особа слишком много на себя взяла. - Вы отец Лукаса? - Да, - ответил Арди, - и я никогда не дам разрешения рисковать жизнью моего сына. Стефани улыбнулась, успокаиваясь. - Присядьте, сейчас я все вам объясню. Арди недобро усмехнулся, сел на стул и закинул ногу на ногу. - Что ж, рискните. Стефани уселась за стол и быстренько нашла в стопке тонкую папку с данными Лукаса. - Вот. Результаты тестов, - она протянула ее Арди, - ваш сын абсолютно здоров. Арди открыл, без интереса пробежал глазами малопонятные ему цифры и бросил папку на край стола. - А что вы скажете о степени его взросления? Разве это не важнее показателей крови? Мой сын не готов стать отцом. - Здесь я могла бы разделить ваши опасения, мистер Коул, большинство мальчиков его возраста развиты значительно лучше, но если мы сможем удерживать гормональный баланс, то шансы на благополучный исход весьма велики. - То есть вы собираетесь до самых родов пичкать Лукаса непонятной гадостью и изучать, как лабораторную зверушку? - Вы утрируете, - укоризненно произнесла Стефани, - но да, нужен будет постоянный контроль над состоянием организма, чтобы исключить… - Туеву кучу осложнений. Ясно. Арди встал. - Вы меня не убедили. Знаете, почему? Статистика. Вы солгали Лукасу и остальным. Омеги гибнут в таком возрасте из-за непомерной нагрузки на организм. Гибнут, потому что вы тут вешаете им лапшу на уши про высокие шансы и прочих розовых пони. Но я не допущу, чтобы мой сын попался на вашу удочку. - Мистер Коул! – Стефани тоже вскочила. – Вы… как вы смеете? У меня не было ни одного летального случая… - Будет, - с угрозой бросил Арди, - непременно будет, потому что вы идете против закона и этики врача. И когда это случится, я натравлю на вас врачебную комиссию, чтобы вы больше никогда не лгали детям. И он ушел, хлопнув дверью, не слушая оправданий горе-врача. В машине Арди долго не мог прийти в себя. Смутная, но изводящая своей настойчивостью тревога выедала его изнутри. Он будто оказался внутри бесконечного кошмара, где все родные, близкие, давно знакомые люди перестали его слышать и понимать, будто чужие надели их маски и абсолютно безразличны к его метаниям. Когда Арди нашел в себе силы поехать в управление, на экране айфона высветилось имя Илая. - Здравствуй, Арди. - Привет, - хмуро отозвался он. - Я только хотел сказать, что Эд отвез Лукаса домой. - Ну надо же. - Арди, - Илай с его извечным вселенским спокойствием сейчас дико раздражал, - я понимаю, как ты волнуешься за Лукаса, но… это было чересчур. - Докторша нажаловалась? - Арди! - Я вижу, вы все замечательно спелись за моей спиной и вовсю распоряжаетесь жизнью моего сына. Илай потрясенно промолчал. Где-то внутри, за броней решимости и упорства, за липкой пленкой из ночных кошмаров, Арди было дико стыдно говорить такое Илаю. Не было, наверное, ни одного омеги на свете, кого он уважал и любил бы, как Илая Харпера. Но сейчас все полетело к чертям. Арди понесло, закружило, и он уже не мог остановиться. - Лукас не станет рожать этого ребенка. Я понятно выражаюсь, Илай? Ни я, ни Блэйк никогда не подпишем разрешение. Лучшее, что ты можешь сделать для Лукаса и Эда, это убедить в необходимости прервать беременность… - Арди, Лукас сейчас дома. Я хотел попросить тебя не огорчать его, твоему сыну нельзя волноваться. Арди чувствовал, что у него сердце колотится в левом виске, и голова готова взорваться от напряжения. - Ты прав, Илай. Лукас – мой сын. Мой, а не твой. Если бы ты был на моем месте, что бы ты сделал? - Арди, - едва слышно ответил Илай, - Лукас – пара Эдисона. В этой ситуации мы на равных. - Тогда почему, твою мать, ты не на моей стороне?! – не выдержав, заорал Арди. Собственное оглушительное дыхание помешало расслышать ответ. - Что? – переспросил Арди. - Мне кажется, ты не настроен на разговор, - суховато произнес Илай, - не обижай Лукаса. Всего доброго. Арди бросил телефон на сиденье и ударил по рулю, пробка впереди подхватила сигнал и вскоре сдвинулась. Диего, открывший дверь Арди, был страшно удивлен. - Пап, а ты чего не на работе? - Сейчас снова уеду. Лукас дома? - Угу, - ответил мелкий и махнул в сторону комнаты старшего. Арди сунул под мышку папку, которую заготовил для Стефани Уолкер, но не стал использовать, и прошел в дом. - Отец на работе? - Ага, - скуксился ДиДжей, - велел сидеть дома и охранять Лукаса. Пап, у него что, правда, родится ребенок? Арди устало передернул плечами. - Никто у него не родится. А ты лучше книжки почитай, еще молоко на губах не обсохло во взрослые дела вмешиваться. - Я и не вмешиваюсь, - обиженно фыркнул Диего и ушел к себе. Арди стало не по себе. Он был слишком взвинчен и расстроен, слишком нацелен на реализацию своего плана, и рисковал сорваться на Лукаса, тогда как поговорить с ним нужно спокойно и терпеливо. Арди прошел в кабинет, оперся ладонями о стол и закрыл глаза, заставляя себя дышать медленно и ритмично. Выходило не очень. Тогда он набрал номер Кейт: - Поговори со мной. - Что случилось? - Лукас дома, мне нужно уговорить его, а я… - А ты психуешь и боишься сорваться, Омега Железные Яйца, - хихикнула Кейт, - ладно, сладкий, слушай сюда: вспомни, как Картер хотел купить у тебя ребенка. - Ну, помню, и что? - Вспомни, что ты почувствовал тогда? - Послал его. - Это понятно. Я о другом: что ты чувствовал, посылая его? Арди нахмурился, заставляя себя вспоминать тот давний, полузабытый инцидент. - Я подумал, что Картер совсем ебанулся, раз думает, что я могу отдать кому-то своего сына. Я бы никому его не доверил, даже вам, хоть вы и друзья. - Арди, - Кейт улыбалась, и он слышал это по голосу. - Что? - Ты любишь Лукаса безумно. Ты самый сумасшедший папаша, которого я знаю. И сейчас надо просто активировать твой коронный режим гиперопеки. Помнишь, где он у тебя включается? Арди засмеялся. Кейт в своем репертуаре. Хваленые психологи центра реабилитации нервно курят в сторонке. - Спасибо тебе. - Ты вернешься сегодня? - Вернусь. - У нас убийство в Кенсингтоне. - Съезди туда с Картером, а Гиллесом пусть занимается молодой. - Его зовут Джейк. - Мне, если честно, плевать. Пожелай мне удачи. - Удачи, сладкий. Арди тряхнул головой, поправил падающую папку и пошел к Лукасу. Он постучал в дверь и сразу заглянул в комнату. Сын в напряженной позе сидел на кровати, вокруг него валялись учебники и конспекты, Арди заметил несколько знакомых названий. Эд сидел на полу с планшетом в руках. Увидев Арди, он вскочил. - Здравствуйте, мистер Коул. - Привет, Эд. Лукас, можно мне войти? Лукас вскинул голову, неуверенно кивнул и еще больше зажался. - Эдисон, я бы хотел поговорить с сыном. - Да-да, конечно, мистер Коул. Я поеду домой, пока, Лучик, - ответил юный альфа и поспешно вышел, прикрыв за собой дверь. - С каких пор ты стучишься, пап? - С тех пор, как ты стал взрослым омегой, сын, - улыбнулся Арди. Лукас наблюдал за ним с тревогой. Арди понимал, что сам виноват в том, что Лукас боится его. Не следовало устраивать безобразную разборку после звонка Илая, и тем более быть таким непримиримым в ресторане на глазах Йена и ДиДжея. Он не мог вспомнить, в какой момент их отношения с сыном успели испортиться настолько, что они перестали понимать друг друга. Да, иногда Арди бывал резок и почти всегда требователен, но ему казалось, Лукас знает о его любви и не сомневается в ней ни минуты. А теперь вдруг Илай просит «не обижать Лукаса». Это, черт побери, несправедливо! - Значит, решил пойти на юридический факультет? – присаживаясь на кровать сына, спросил Арди. Лукас снова кивнул. - Мне это… льстит, - Арди улыбнулся. Лукас смотрел на него словно в ожидании подвоха, но не дождался и тоже несмело растянул губы в улыбке. - Ты не против? - Скорее, нет, чем да. Из тебя может получиться хороший адвокат. - А почему не полицейский? Арди срисовал лукавый взгляд и немного расслабился. Лукас не меньше, чем он сам, хотел пойти на контакт, помириться. - Разве тебя привлекает работа в полиции? - Ну, - Лукас задумался, запустил пятерню в копну белокурых волос, - не знаю. Мне нравится смотреть фильмы про полицейских, где раскрывают убийства и ловят преступников. Арди наморщил нос, протянул руку и растрепал его и без того торчащие во все стороны волосы. - Работа в полиции ожесточает, сынок. Это служба, на которой ежедневно приходится делать выбор, который обычный человек назовет ужасным. Лукас заморгал, любопытство в нем спорило с недоверием. - Допустим, ты вынужден стрелять и должен выбрать, выстрелить в одного человека или в толпу. Глаза сына округлились. - Тебе приходилось делать ТАКОЙ выбор, пап? Арди кивнул, не уточняя, что делает его именно сейчас. - Что бы ты выбрал, Лукас? - Не знаю, - растеряно ответил мелкий, - наверное, в одного, но… все равно это как-то неправильно. Почему ты должен обязательно стрелять? - Это всего лишь метафора, сынок, - успокоил его Арди, незаметно пододвигаясь ближе, Лукас тоже инстинктивно сократил дистанцию, убрав мешающий учебник в сторону. - Я хочу извиниться, - сказал Арди, - я повел себя, как последний эгоист, накричал на тебя, подговорил Эда вместо того, чтобы самому рассказать тебе правду. Лукас закусил губу. Длиннющие светлые ресницы дрожали. - Давай попробуем отмотать все назад и поговорим спокойно? - И ты не заставишь меня пойти на аборт? – взволнованно выпалил Лукас. Арди помолчал. - Я не хочу заставлять тебя. Но попробую убедить. А ты пообещай, что выслушаешь меня и хорошо, как взрослый и умный омега, будущий отец, подумаешь о моих словах. Лукас с сомнением покачал головой, но отстраняться не спешил. - Стефани сказала, ничего страшного не произойдет, - с решимостью заявил он, - она такая милая. И если ты беспокоишься за учебу… что я выйду за Эда и заброшу школу, то нет, обещаю, я буду очень стараться, и вот увидишь… - Учеба ни при чем, милый. - А что причем? – вскинулся Лукас. - Ты. Ты – все, что для меня важно. Послушай, - Арди сжал холодные пальцы сына, - вчера, когда Блэйк позвонил и сказал о прогнозах этой Уолкер, я очень удивился. Потому что доверяю мнению доктора Дэвиса. Мы знакомы много лет, он принимал Диего и знает меня, как облупленного. Дэвис никогда не стал бы обманывать меня. А вот Стефани… Лукас слушал, кажется, даже не дыша. - В работе полицейского есть свои преимущества. Я умею отличать правду от лжи. Сегодня утром я поехал в управление и поднял архивы. Вот, посмотри сам. - Пап, - Лукас со страхом смотрел на протянутую папку, - что это? - Досье на Стефани Уолкер, аналитические справки, истории реальных людей, фотографии… посмотри, Лукас. Мелкий неуверенно взял папку, открыл. - У уважаемой Стефани действительно огромный опыт, научные работы и множество разных регалий. Но до того как она начала работать в центре защиты омег, эта дама принимала роды в пансионате для заключенных. Их закрыли еще до твоего рождения, но при случае спроси Илая и Дэна, что это было за место. Гонка за повышение рождаемости заставляла медиков использовать для вынашивания даже совсем юных омег. Посмотри, там есть небольшая сноска по статистике. 80 процентов оставались инвалидами и больше не могли стать отцами, смертность составляла почти двадцать процентов. Это каждый пятый омега, Лукас. Притом, что пансионаты были специализированными центрами, где за омегами организован круглосуточный присмотр. Лукас двигался, как будто у него все тело онемело. Медленно-медленно листал страницы папки и лишь один раз крупно вздрогнул, увидев фотографию недоношенного, помещенного в специальный инкубатор ребенка. - В пансионате доктор Уолкер набрала солидный материал, но, насколько я знаю, ей предстоит защита докторской диссертации. Ты со своей беременностью подвернулся ей как раз кстати. - Но… - хрипло проговорил Лукас, - ведь папа Эда сказал… - Илай – добрейшая душа, малыш, он мог и не знать о прошлом Стефани. Вряд ли он отправил бы тебя к ней, если бы был в курсе. Но я не мог допустить, чтобы моего сына наблюдала врач-живодер. - Что же делать, папа? – Лукас в ужасе смотрел на Арди. - Лукас, детка, я тебя очень люблю. Если бы где-то в мире мне дали гарантию, что ты родишь и останешься живым и здоровым, я бы горы свернул, но воспользовался шансом. Прости… Лукас отчаянно мотал головой. - Твой ребенок сейчас – как граната*, которая в любой момент может взорваться и убить тебя. Подумай об этом. И еще о том, что, взорвавшись, она убьет не только тебя, но и Эда. Осколки разлетятся и ранят всех, кто тебя любит: нас с отцом, Диего, дедушку, Дэна и Илая. Мы все будем истекать кровью и всю свою жизнь винить себя, что не уберегли. Лукас был такой бледный, что Арди испугался за него. Это напоминало его сны, неотступные кошмары, в которых Лукас погибал раз за разом уже четвертую ночь подряд. - Солнышко мое, умоляю, подожди. У вас с Эдом будут дети, столько, сколько захотите. Потом, когда ты будешь готов. Он все-таки разревелся. Закрутил головой в поисках чего-нибудь, схватил подушку и уткнулся в нее лицом, всхлипывая и хлюпая носом. Арди притянул сына к себе, принялся гладить по спине, по голове, согревая своим теплом и приговаривая: - Доктор Дэвис профессионал, он сделает все аккуратно, я буду рядом, все будет хорошо, мой мальчик, мое сердце, моя кровиночка… Лукас успокоился спустя долгое время. Арди терпеливо ждал. Он понимал, что его ребенок должен выплакать боль, дать волю эмоциям, очиститься. Это принесет мир в его душу. - Ты не поедешь на работу, пап? – поднял зареванное лицо Лукас. - Нет, - покачал головой Арди, хоть и должен был быть в управлении уже давно. К черту все, он останется дома и проведет день со своим сыном. Арди вытащил раскаленный от звонков айфон и демонстративно выключил его. - Видишь? Я дома. Я с тобой. Иногда Блэйк завидовал целеустремленности своего омеги. Арди не любил и не умел сдаваться, и шел к своей цели, не обращая внимания на высоту преград. И неважно, был ли той целью поиск маньяка или необходимость отправить родного сына на аборт. - Значит, ты его уговорил по-хорошему? – уточнил Блэйк, когда Арди, нежно пожелав Лукасу спокойной ночи, прикрыл дверь в его спальню. Впервые за последние дни муж выглядел расслабленным и умиротворенным. А вот альфа был далек от спокойствия, хотя толком не мог сообразить, что его беспокоит. Будто невидимая иголочка покалывала в груди. - Да. Пойдем спать. Устал, как собака. - Пойдем, - согласился Блэйк и пошел за омегой. Арди сразу разделся до трусов и направился в ванную. Он долго умывался, брился и чистил зубы, Блэйк в напряжении ждал его возвращения и не мог сосредоточиться на том, что хотел спросить. Нелепое сравнение пришло на ум: Арди вел себя, как человек, выпущенный из тюрьмы. Или из больницы. Словно он скинул с плеч тяжелые оковы и задышал полной грудью. Блэйк порадовался бы за маленького, если бы его спокойствие не было куплено горем Лукаса. И не столь важно, что это делается для его же благополучия. Выглядит все равно как предательство. - Я закончил, ванная свободна, - Арди слегка улыбнулся, и даже игриво подмигнул, - но сегодня я не в настроении, ладно? - Ладно, - кивнул Блэйк, - маленький, ты уверен, что так будет правильно? - Ты о чем? – голос Арди похолодел. - Может быть, стоит показать Лукаса еще кому-нибудь? - Зачем это? - Ты так безоговорочно веришь Дэвису? - Я верю Дэвису. Но еще больше верю своей интуиции и здравому смыслу. Я редко ошибаюсь, Блэйк, иначе не работал бы аналитиком в полиции. С этим было трудно поспорить. - Лукасу не будет больно? – спросил он только. Арди вздохнул, присел на край кровати, потер висок. - Я созванивался с Дэвисом. Он согласен провести операцию под наркозом. Лукас уснет, а когда проснется, проблемы уже не будет. Ни проблемы, ни опасности. - Хорошо, - скрепя сердце, отозвался Блэйк, - хорошо. Наверное, Арди был прав, и не было ничего важнее, чем здоровье и жизнь их сына. Но альфа помнил сияющие глаза Лукаса, когда тот говорил о ребенке, о своих планах и мечтах, и мальчишку было до ужаса жаль. Блэйк принял душ, а когда вышел, Арди уже спал. Он обнимал подушку и выглядел совсем юным, почти как тогда, когда они только начали встречаться. Блэйк улыбнулся, сходил и пожелал спокойной ночи Диего и отцу и заглянул к Лукасу. Тот тоже крепко спал, в спальне мирно горел ночник, слегка покачивались ловцы снов. Все это примирило альфу с тем, что должно произойти завтра. В конце концов, омеги лучше разбираются в том, что во благо их детям. Одно порадовало Блэйка безоговорочно – в эту ночь Арди совсем не мучили кошмары. Он проснулся с будильником, толкнул Блэйка и отправился будить Лукаса. Оттуда и закричал: - Блэйк! Иди сюда! Остатки сна слетели, альфа вскочил и ломанулся по коридору к детской. Там он нашел Арди с листком бумаги в руках. Бледный и расстроенный муж протянул ему записку. Блэйк сразу все понял. Лукас написал всего две фразы: «Прости, папа. Мой ребенок – не граната». - Скорее всего, он у Харперов, поехали. Блэйк покачал головой. Слова «а может, не надо» застряли на языке, когда Арди глянул на него полными слез глазами. - Поехали, - вздохнул альфа и пошел одеваться. * идея этой фразы нагло сплагиачена из потрясающей книги "Звезды виноваты", честно пыталась придумать столь же яркий образ, но не смогла