И снилось ворону, что был он лисом

      — Я вижу что-то большое.       — О да, это же чистейший пятый размер!       — А теперь я вижу что-то тонкое и красное.       — Ты тоже заметил крутую татуировку на лопатке у той красотки?!       — Я, вообще-то, говорил про кровь, идущую из вашего носа, сенсей, — флегматично ответил я, глядя поверх головы своего горе-учителя на гостиничный комплекс с горячими источниками, находившийся у подножия скалы, на которой мы обосновались.       Оторвавшись от созерцания в подзорную трубу купающихся красоток, Джирайя обернулся на меня, стоявшего со скучающим видом чуть позади, прислонившись спиной к дереву и скрестив на груди руки.       — Навык слежки и сидения в засаде крайне важен для шиноби, — ворчливо сообщил он.       — И ему меня обучал ещё отец, — парировал я. — А затем, для закрепления, — в академии.       — Но при этом Шисуи говорил мне, что ваша седьмая команда — никудышные шпионы.       — Вы в самом деле думаете, что на тех шуточных заданиях я старался?       На это Джирайя хмыкнул и вернулся к созерцанию прекрасного. Это продолжается уже около двух часов: подозреваю, наставничек просто в очередной раз проверяет пределы моего терпения. Впрочем, выходить из себя и проигрывать так просто я не собирался, а потому сосредоточился и, пока всё равно было время, стал исследовать окрестности на предмет наличия чужой чакры.       — Два, три, два, один, пять, — сообщил я некоторое время спустя. — Радиус — два километра.       — Пять из Ивы, — высказал предположение, не отрываясь от своего занятия, Джирайя. — Один из Кири, три из Конохи и по два из Суны и Кумо.       — Верно, — признал я. В эту игру мы играем с тех пор, как я освоил начальную сенсорную технику, и учитель почти всегда точно угадывает, из каких именно деревень сколько шиноби находится в округе (мелкие страны не в счёт). — А сколько среди них куноичи?       — Четыре, — сделал прогноз Саннин.       — Пять, — откликнулся я. — И, кажется, одна из них только что спалила наше местоположение.       В следующую секунду пришлось оперативно отпрыгивать, уворачиваясь от весьма неплохого Катона.       — Совсем охренели уже, чёртовы извращенцы!..       — Наша, — с гордостью сказал Джирайя, складывая подзорную трубу и пряча в сумку. — Горячая девочка.       — Чуть-чуть даже слишком, — заметил я, вместе с учителем покидая раскрытый наблюдательный пункт. — Впрочем, для вашей книги, я полагаю, сгодится.       — Слышу в твоём голосе пренебрежение, — Джирайя весьма натурально грозно нахмурился.       — Вы в своих романах утверждаете, что подглядывание за девушками на горячих источниках — это «занятие, опасное порой до крайности, но однозначно стоящее того». Однако же я с этим не согласен; нет, не спорю, если подглядывать за Цунаде-сама, то это в самом деле может обернуться переломами половины костей в лучшем случае, а в худшем — внеплановым собранием всех ваших родных, друзей и сослуживцев перед небольшим монументом. Но ведь прочие девушки, пусть даже и куноичи, не смогут достойно отомстить вам, а значит, и риска нет.       — Хорошо, — проворчал Джирайя; мы как раз вышли на большую дорогу, ведущую к городу. — Твой вариант?       Я позволил себе двусмысленную улыбку.       — Давайте я вам расскажу одну историю, сенсей.       — Из жизни? — заинтересованно прищурился Джирайя.       — Возможно, — я начал рассказ: — Представьте себе: сумерки, лес, дорога, по которой идёт вражеский караван. Вы затаились на ветке среди листвы, напротив вас на дереве по другую сторону тропы — напарница, красивая девушка, вместе с которой вас послали на разведку. Представили?       — Да.       — Тогда продолжаю. Вот вы сидите в засаде, внизу проходят враги. Обоз охраняют далеко не самые сильные и внимательные воины, иначе бы они были более бдительны и почуяли чужое присутствие. Приказа нападать не было, в задание входит лишь наблюдение. Вам скучно; чтобы развлечься немного, ловите взгляд напарницы и самым невинным образом подмигиваете ей.       — Так.       — Она недоумевает: возможно, это был особый сигнал, ей неизвестный? Девушка взглядом требует пояснений, уточнения приказа, продолжая при этом коситься порой на врагов на дороге.       — Так.       — Продолжая развлекаться, вы подмигиваете ей снова. Сосредоточенная на миссии куноичи недоумевает всё больше, жестом просит подробностей. Недолго думая, вы совершаете умопомрачительный скоростной прыжок — и в следующий миг оказываетесь на одной ветке с ней. Враги по-прежнему не замечают ничего.       — Так!       — Вы приближаетесь, берёте девушку за подбородок, решительно и властно целуете. Не давая вырваться, с силой прижимаете к стволу, продолжая целовать.       — Так!..       — Она сопротивляется, но слабо: шуметь нельзя, чтобы не привлечь внимание врагов, да и удовольствие от ваших ласк постепенно пересиливает девичий стыд. Вы же, пользуясь этим — и убедившись, что обоз уже прошёл, — начинаете быстро освобождать её и себя от некоторых элементов одежды…       — ТАК!       — Сенсей, кончайте уже, совсем затакали.       Джирайя засмеялся и хлопнул меня по плечу.       — И кто-то ещё на меня бочки катить смеет?       — Мы тогда каждый день проживали, как последний, — отозвался я, потуже затягивая резинку на хвосте. — Каждый миг жизни был на счету.       — Мне попался достойный ученик, — хмыкнул Саннин, настроение которого заметно поднялось. Я не ответил, только пожал плечами: в моё время действительно от постоянной угрозы смерти в головы шиноби приходило немало странных решений, которые мы, к тому же, не стеснялись претворять в жизнь.       Дойдя до городка, мы с учителем, однако, не вошли в него, а обогнули и направились к расположенному чуть дальше неглубокому, но довольно широкому ущелью, где тренировались. Ещё неделю назад первозданно-прекрасное, не осквернённое вмешательством людей, теперь оно несло много следов, оставшихся от моих и Джирайи техник.       Я даже спрашивать не стал — напал сразу. Учитель отбил мой пробный удар, я отскочил в сторону, припал к земле, мгновенно выхватил меч, но бросаться в новую атаку не спешил, выжидая, что предпримет противник. А он быстро сложил печати и выстрелил в меня иглами из затвердевших волос; от большей части я увернулся, часть отбил, замер на секунду в стойке и перешёл в атаку. Джирайя принял мой меч на кунай, но тут же попытался второй рукой достать меня — я уклонился, резко крутанулся, нанося удар уже с другой стороны, однако вновь не задел противника. Ещё удар, и ещё, и ещё — и все отбиты.       Мы отскочили в разные стороны; воткнув в землю меч, я стал стремительно складывать печати, видя, что противник делает то же самое. В следующий миг на дне ущелья схлестнулись в яростной борьбе огненный и воздушный потоки, однако пламя лишь взвилось сильнее, разбушевалось, подобно шторму, но спало, столкнувшись с водной стеной.       Поле боя застелил плотный слой пара. Ничего не видя, я прислушался: не раздадутся ли рядом тихие шаги, не звякнет ли сталь — но вместо этого вдруг слева услышал тонкий свист. Сила от столкновения двух Расенганов была такой, что мигом разогнала туман, а также отбросила и меня, и Джирайю прочь.       — Отлично, — кивнул он, вытирая кровь с разбитой губы. — Две стихийные техники подряд и почти сразу за ними Расенган… Твоя сила и концентрация удивляют.       — Однако я всё равно неудовлетворён, — покачал я головой, подходя ближе к учителю. — Расенган сам по себе практически бесполезен: для его использования нужен непосредственный контакт с противником. Это дзюцу, пожалуй, сгодится в драке с генином, однако какой высокоранговый шиноби подпустит врага настолько близко? Чтобы атака с ним прошла успешно, нужно либо очень хорошо отвлечь оппонента, скорее всего с использованием нескольких клонов, либо, как делал Четвёртый, комбинировать Расенган с Хирайшином, либо совершенствовать его до чего-то, что можно было бы запустить, метнуть или бросить — смотря какая формулировка вам больше нравится… Что? — нахмурился я, видя, каким странным взглядом сверлит меня наставник.       — Знаешь, — произнёс он с негромким вздохом, — как бы странно это ни звучало, порой ты очень напоминаешь мне Минато, особенно в своих чётких, последовательных рассуждениях.       — Благодарю, — сравнение с гением Четвёртым и в самом деле лестно, однако мне вовсе не понравилась грусть в глазах Саннина. — Так вы согласны со мной?       — Да, — кивнул Джирайя. — Минато изначально создавал Расенган как заготовку для более сложной техники, которая объединила бы в себе контроль и формы, и стихии чакры.       — Получается, Какаши-сенсей создавал Чидори на основе Расенгана?       — Насколько мне известно. Неплохая, кстати, получилась комбинация с Молнией.       — Однако для меня недоступная. Сейчас мои стихии — Вода и Ветер, однако считаю, что впоследствии смогу открыть для себя ещё как минимум одну. Если же исходить из уже имеющихся в моём распоряжении возможностей, то имеет смысл попробовать соединить Расенган с элементом Ветра: у него бóльшая проникающая способность, что заметно усилит эффект от техники. Плюс, если как следует поломать голову, возможно получится сделать это дзюцу пригодным и для дистанционных атак.       — Согласен, — кивнул Джирайя, теперь смотревший на меня с гордостью. — Но помочь с этим тебе не смогу: всё-таки этой стихией я не владею.       — Ничего, по возвращении в Коноху я попрошу Шисуи помочь. Всё-таки это не критично важно и срочно. Сейчас же можно потратить время на другое.       Джирайя чуть склонил набок голову.       — Ты наконец решился заключить контракт?       — Не в «решился» дело, — протянул я, медля с ответом. Сендзюцу, которое мне так разрекламировал наставник и которое (хотя и немного не в такой, как у Джирайи, форме) я видел однажды у Хаширамы, хочу. Жаб призывать и иметь с ними на постоянной основе дело не хочу. Дилемма. — Впрочем, скорее всего я дам положительный ответ.       — Тогда давай покончим с этим прямо здесь и сейчас, — Джирайя снял большой свиток, всегда висевший у него за спиной, и, развернув его, разложил на земле. — Пока ты опять не передумал.       Опустившись перед свитком на колени, я прокусил палец и кровью написал в свободном поле своё имя, после чего оставил ниже кровавые отпечатки всех пяти пальцев правой руки. Затем сложил необходимые печати, ударил открытой ладонью по земле — от этого места тут же расползся туман, среди которого сидела жаба обыкновенного размера.       Джирайя заинтересованно подался вперёд.       — Тебе с первого раза удалось призвать нечто большее, чем головастик? — проговорил он. — Твои способности и в самом деле впечатляют.       — За прошедшие два года вы помогли мне развить их, — вежливо сказал я, продолжая пристально рассматривать жабу перед собой. — Сам по себе талант бесполезен, если шиноби не может его раскрыть, использовать на полную.       Одобрительно хмыкнув, Джирайя свернул свиток и вновь закрепил у себя за спиной.       — Продолжай практиковать призыв, — сказал он, глядя на меня сверху вниз. — Завтра покажешь результат.       — А вы куда, сенсей? — с толикой насмешливости в голосе уточнил я. — Опять на «поиски информации»?       — У меня есть дела в городе, — отрезал Джирайя. — А вечером у меня состоится встреча с информатором.       — В котором часу?       — В семь, на большом торговом мосту.       — Я приду, если не возражаете, — произнёс я, устраиваясь на земле поудобнее, морально готовясь к долгой тренировке. — Заодно и проверим, заметит мою слежку ваш информатор или нет.

***

      В назначенный час придя в условленное место, я чувствовал определённую гордость собой. Теперь, когда моя чакра пришла в норму и я улучшил контроль над ней, освоение техник давалось легче, чем прежде; если продолжу развивать свои способности и дальше, полагаю, через год-другой превзойду в ниндзюцу даже тот уровень, что был у меня как Учихи Изуны.       Торговый мост и сейчас, как днём, был полон народа. На освещаемом большими бумажными фонарями пространстве толпились шиноби и гражданские, слонялись между прилавков, где можно было найти всё, что угодно: от золотых и серебряных безделушек до ракушек, привезённых с моря, подвешенных на нитки. Некоторые лотки предлагали разнообразную еду; как раз возле прилавка с окономияки я, притворяясь, что выбираю, и остановился, завидев совсем рядом Джирайю и его спутника: ничем не примечательного мужчину лет сорока.       — Ситуация становится всё хуже, — осведомитель говорил так тихо, что мне пришлось напрягать слух, чтобы не упустить ни слова. — Они захватили уже четыре биджу и на этом не остановятся. Насколько мне известно, сейчас их внимание приковано к Кумо: там находится сразу два джинчурики.       — Что кроме этого? — негромко спросил Джирайя, опираясь на перила моста, делая вид, что полностью поглощён любованием красотой неспешно текущей реки.       — В последнее время стало пропадать много шиноби, за головы которых дают вознаграждение на чёрном рынке. Причём исчезают как нукенины, так и ниндзя деревень.       — И этим также промышляют Акацуки?       — Судя по слухам, за теми шиноби всегда приходили двое в чёрных плащах с красными облаками. Так что либо это и в самом деле Акацуки, либо кто-то настолько храбрый, что осмеливается прикрываться их символами.       — Знаешь что-нибудь о тех двоих нападавших?       — Один высокий в матерчатой маске. Второй молодой, лет двадцать с небольшим, носит с собой большую косу.       — Понятно, — Джирайя на время замолчал. Пользуясь перерывом в разговоре, я обратился к продавцу, уже начавшему раздражаться оттого, что я стою просто так, и купил себе окономияки. Отойдя чуть в сторону от прилавка и в то же время приблизившись к беседующим, я с самым невинным видом принялся за ужин. Учитель как раз возобновил разговор: — Что-нибудь ещё?       — Да, — теперь в голосе информатора замелькало нешуточное беспокойство. — Известие пришло буквально полчаса назад. Вроде как в районе Амегакуре была серьёзная заваруха.       — «Вроде как»? — вскинул бровь Джирайя.       — Ну была, была, — проворчал осведомитель. — И судя по всему, участвовали в ней далеко не слабые шиноби…       — Ты что-то мне недоговариваешь, — нахмурился Саннин. — Изъясняйся конкретнее.       Его собеседник стушевался и отвёл взгляд. С минуту он молчал, но затем выдал, словно хотел сразу избавиться от худшего:       — Если сведения правдивы, Амегакуре уничтожена.       Даже я, путешествовавший с Джирайей вот уже два года, ещё ни разу не видел его настолько серьёзным и мрачным, как в тот момент.       — Хорошо, — медленно кивнул он. — Можешь идти, я позже с тобой свяжусь.       — До встречи, — проговорил информатор и спешно ретировался, явно напуганный резкой переменой в поведении шиноби.       Когда наставник остался один, я не спеша подошёл к нему и остановился рядом, спиной к реке, небрежно прислонившись к ограждению.       — Слышал? — тихо спросил меня Джирайя, даже не повернувшись.       — Слышал, — подтвердил я и добавил: — Вы так резко помрачнели.       — Я надеюсь, что на этот раз информатор ошибся, — сказал он, сводя к переносице брови. — Всё-таки разрушение целой деревни — это слишком даже для Акацуки.       — Но ведь нет подтверждения, что это именно они, верно?       — Кто тогда?       Не имея ответа, я лишь неопределённо пожал плечами. Какое-то время мы молчали, а затем я задал вопрос:       — Итак, Джирайя-сенсей, наши действия?       — Отправимся в Амегакуре завтра же на рассвете, — решительно произнёс он. — Необходимо выяснить, что же там на самом деле произошло.