И всё-таки кладбища действуют на меня угнетающе. Их спокойствие раздражает, а тишина — давит. Почему некоторые часто приходят в такие места, ума не приложу. Мёртвым ведь всё равно, что живые здесь: они этого не знают, не чувствуют, не слышат рыданий — я сам был мёртв, так что могу утверждать. Или тишина в моём посмертии была вызвана тем, что над моей могилой никто не лил слёз?.. Брат бы не стал, это точно, он сам от захоронений не был в восторге, как и я.
Но сейчас клановое кладбище Учиха было лишь декорацией — сценой, на которой должен был произойти крайне важный разговор, и подходило оно под мои нужды куда лучше прочих мест. Я провёл здесь уже какое-то время, морально готовясь сделать шаг на новый путь: извилистый и тернистый, кровавый, возможно, но единственно верный.
И вот, наконец, на кладбище явились недостающие действующие лица. Тихо ступая меж могил, Саске и Минори приблизились и остановились в паре метров за моей спиной.
— Зачем ты просил нас прийти? — прямо спросил мой друг.
Я ответил не сразу: сделал вид, что поглощён разглядыванием могил прошлого главы клана и его жены, перед которыми стоял.
— Скажите мне, Саске, Минори, почему всё так? Почему Учиха отброшены и забыты, а нашей общей деревней правят Сенджу и их ставленники?
— Потому что справедливость — шлюха, — скривился Саске.
— Так исторически сложилось, — сказала Минори, — и с этим ничего сделать нельзя.
— Фугаку-сама пытался, — заметил я. — Вернее, желал попытаться.
— Сомневаюсь, что это была хорошая идея, — возразила она. — Восстание бы подавили, а клан — уничтожили.
— Но его уничтожили и так, — процедил Саске. — Как по мне, лучше было бы погибнуть в бою, чем от дешёвого трюка с ядом этого старого ублюдка.
— Полегче, Саске, — одёрнула его Минори. — Итачи-сама не для того выслуживался все эти годы перед Хокаге и Данзо, чтобы ты своим несдержанным языком всё разрушил.
— Но что разрушать? — спросил я, по-прежнему не оборачиваясь. — Резервацию, в которую руководство деревни нас загнало?
— Вот как раз её стоило бы сломать, — почти прошипел мой друг.
Минори судорожно вздохнула.
— Нет… Вы ведь не серьёзно!
— Я совершенно серьёзен, — тон Саске не заставлял сомневаться в его словах. — Главы селения показали своё отношение к нам. Однако клан Учиха достоин большего.
— Поддерживаю, — негромко сказал я.
— Вы идиоты! — рявкнула Минори, порывисто подаваясь вперёд. — То, о чём вы говорите — полнейшее безумие! Нас всех убьют!
— Это мы ещё посмотрим, кто кого. Да если понадобится, я утоплю всю Коноху в крови!..
— И во главе чего же тогда, интересно, Учиха встанут? — оборвал я пламенную речь друга. — Собираешься установить власть над пепелищем? Или попросишь Орочимару подсобить — и властвовать станешь над ожившими зомби?
— Так ты согласен со мной? — с определённым недоверием уточнила Минори.
— Нет, я согласен с Саске.
— Тогда какого чёрта?!..
— Только в общей идее, — я на мгновение повысил голос, а затем вновь заговорил тихо: — Коноха и её жители нам не враги — врагами являются те, от кого исходят приказы, вредящие Учиха.
— Верно, — поддержал меня Саске.
— Но почему всё это говоришь ты, Изуна? — теперь в голосе Минори сквозило подозрение. — Ты — не Учиха, чтобы так переживать за судьбу клана.
На это заявление я усмехнулся. Да, время пришло.
— Скажи мне, Минори, — вкрадчиво произнёс я, повернувшись к товарищам, — что ты знаешь о своих предках?
— Почему спрашиваешь?
— Известно ли тебе, кем был Учиха Изуна?
— Братом Мадары — нашего предводителя, заключившего мир с Сенджу, одного из основателей Конохи, — словно по написанному ответила Минори. — Он погиб много лет назад.
— Всё верно, — кивнул я. — Однако… — сложил печати Хенге, — был возрождён.
— Быть не может! — вскрикнула Минори и попятилась от меня.
— А я-то думал, что стало с тем придурковатым мальчишкой, что он за миг поумнел, — хмыкнул Саске. Поражаюсь тому, как легко он принял правду: будто на подсознательном уровне всегда знал. — Значит, с первого дня в академии это был ты.
— Да, Саске, — отозвался я, почти весело улыбаясь. — Знал бы ты, как непросто было стать Узумаки.
— Даже не могу себе представить, — хмыкнул друг, но выглядел он, впервые за последние недели, искренне довольным. — Почему раньше не сказал?
— Так было нужно.
— Но кто-то ведь знал? — Саске прищурился. — Итачи, верно?
— И Шисуи. И Саннины. И Данзо. И ещё пара джонинов…
— Полдеревни, значит, в курсе, а мне — ни слова.
— Повторяю, так было нужно. Зато теперь ты знаешь. Что планируешь делать?
— Просить тебя о помощи, — Саске посерьёзнел и заговорил уже не как озлобленный подросток, но как настоящий шиноби. — Чтобы осуществить задуманное, у меня мало опыта — у тебя же его хватает. Вместе мы приведём клан к власти.
— А как же твой брат? — поинтересовался я, пытливо сузив глаза. — Итачи ни за что не поддержит твою идею, а ведь глава клана он.
Саске покачал головой.
— Итачи болен, и болен серьёзно. Пятая запретила ему покидать госпиталь и сама занимается его лечением. Она считает, что это затянется по меньшей мере на месяц.
— Кто будет управлять кланом в это время? Итачи назначил заместителя?
— Официально — нет, но всем и без того понятно, что в его отсутствие делами заведует Шисуи.
— Что для нас тоже не очень хорошо: Шисуи предан Конохе.
— Значит, — Саске заговорил совсем холодно, — нам необходимо
заставить его принять наш план. Или, если будет протестовать…
— А вот об этом даже не думай, — жёстко прервал его я. — Семья на первом месте, Саске, и ничто этого не изменит.
Он недовольно поджал губы, но спросил:
— Тогда что будем делать с ним?
— Предоставь разговор с Шисуи мне. Я знаю, как найти к нему подход.
— Оставляю это на тебя, — Саске чуть склонил голову: гордо, словно делал мне одолжение тем, что позволял ему помогать, и этим безумно напомнил мне Мадару. Я не удержался от улыбки. — Полагаю, клан необходимо собрать в ближайшее время, пока никто не узнал о наших планах. Также неплохо бы было обзавестись союзниками как внутри деревни, так и за её пределами.
— Мы ещё вернёмся к этому вопросу, он требует более детального рассмотрения, — ответил я и покосился на подозрительно долго молчавшую, стоя в стороне, Минори.
— Я немедленно обойду наших и предупрежу, что скоро будет собрание, чтобы никто не ушёл из Конохи, — сказал Саске и, резко развернувшись, направился к выходу с кладбища.
— Только никому ни слова обо мне, — бросил я ему вслед, на что друг только махнул рукой, мол, сам понял, не дурак. Я же, когда он скрылся из вида, обратился к девушке: — Что с тобой, Минори? Как-то ты резко замолчала.
Невероятно, казалось бы, но юная Учиха залилась румянцем и стыдливо опустила глаза.
— Ты ведь… то есть, вы, Изуна-сан, всё это время были собой… а я говорила вам такие слова… — она покраснела ещё гуще. — И тот случай в Аме…
— Эй, ну ты чего разволновалась? — я мягко улыбнулся и шагнул ближе. — Ну да, я оказался вовсе не юнцом с буйством гормонов, а опытным, давно умершим шиноби — и что с того? Всё это время я был настоящим, только в неродном теле.
— Но зачем тогда вы?..
— Ты, я настаиваю.
— Зачем ты… — Минори вновь отвела глаза, — целовался со мной?
Нет, и всё же женщины, хотя и все разные, порой бывают ну абсолютно одинаковы. Мы тут с Саске чуть ли не гражданскую войну задумали — а она переживает и гадает, почему я её поцеловал. Впрочем, благодаря этой предсказуемости было время придумать ответ — вернее даже, вспомнить давно придуманный и использованный.
— Потому что мне этого захотелось, — с блестящей честностью ответил я, теперь подойдя совсем близко. — Потому что девчонки нашего клана — это нечто, и ты великолепно держишь марку. Ты искренне нравишься мне, Минори, и раз уж мне теперь вновь пятнадцать, я решил, что попробовать стоит, — я почти виновато развёл руками. — Или нет?
— Да, конечно да! — она просияла и бросилась мне на шею, обвила руками, но из-за возникшей разницы в росте лицом прижалась к моей груди. — Ками, я… я правда рада, Изуна!
— Я тоже, моя хорошая, — я ласково погладил девушку по голове. — Возможно, хоть в этой жизни мне удастся побыть счастливым… — а что? Не стану же я говорить, что всё было по причине наличия у меня шкурного интереса в учиховских генах? Девушкам, как правило, романтический бред нравится куда больше логичных доводов.
— Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, — клятвенно пообещала она. — Ты заслуживаешь этого, как никто.
Что ж, ты сама подписалась, никто тебя за язык не тянул.
— Спасибо, — шепнул я и мягко поцеловал Минори.
Будущее обеспечено — осталось всего только разобраться с настоящим.
***
Глядя на шиноби перед собой, бессознательного, бледного, я хмурился и задавался вопросом: «Не перестарался ли, когда хватал его, Саске со своим Мангекё?» Но, кажется, мой друг всё же не переборщил со своей новой игрушкой: пленник завозился и, шумно втянув носом воздух, открыл глаза, сфокусировал взгляд на мне.
— Изуна? — его голос был ещё слаб. — Что это значит?
— Спокойно, Шисуи, сейчас всё объясню, — я опустился на стул напротив него. — Дело в том, что нам с тобой необходимо обсудить один план, а в деревне это делать было опасно.
— Где мы? — он окинул быстрым взглядом стены, явно надеясь понять ответ сам. Зря стараешься, я позаботился о том, чтобы помещение не сказало тебе ничего.
— В гостях, — уклончиво ответил я. — Ты готов выслушать меня?
— А разве у меня есть выбор? — невесело усмехнулся Шисуи, но стальной блеск в глазах его выдавал. — Но я по-прежнему не понимаю, что у тебя ко мне за дело, ради которого нужно было устраивать подобное.
Пристально глядя на него, я заговорил:
— Видишь ли, Шисуи, у нас с Саске родился небольшой план: совершить то, что некогда задумывал его отец.
— О чём идёт речь?
— О восстании клана Учиха, — совершенно спокойно ответил я.
Вот теперь Шисуи помрачнел.
— Не знаю, откуда вы узнали, — проговорил он, — но вы не станете.
— Ещё как станем, — уверил его я. — Клан Учиха был незаслуженно притеснён — что я мелочусь,
истреблён главами Конохи, — однако меня и Саске подобный расклад не устраивает. Как, уверен, и многих в клане, если им рассказать.
— Что ты имеешь в виду под «истреблён»?
— А разве Итачи тебе не говорил? — я изобразил удивление. Ну разумеется Итачи не сказал ничего даже лучшему другу — это же сверхсекретная информация его обожаемой Конохи! — По пути в столицу Учиха были отравлены в забегаловке на дороге, а затем бойцы Корня обставили всё, как нападение. Итачи, шпионивший за кланом по приказу деревни, видел, как это произошло.
— Этого не может быть, — ровно произнёс Шисуи.
— Может. Информация из надёжного источника.
— Я не верю.
— Шисуи, меня всегда восхищала твоя преданность лучшему другу, однако пойми и признай: Итачи такой же человек, как прочие. Тоже не без греха. Его грех — в том, что семье он предпочёл деревню и, став во главе клана, начал вести политику, в результате которой Учиха оказались под Конохой.
Он ничего не ответил, опустил голову. Всё это время я совершенно не зря взращивал его доверие ко мне, был с ним максимально открыт, привязывал к себе: теперь у Шисуи на одной чаше весов слово никогда не обманывавшего его в глобальных вещах предка, а на другой — слово лучшего друга, расчетливого политика, преданность деревне которого для него не секрет. Понимаю, выбор труден; потому я и не торопил, молча наблюдая за внутренней борьбой. В конце концов, он тихо спросил:
— Что вы с Саске-куном задумали?
— Установить в Конохе власть Учиха.
— Но как же деревня, её жители? — Шисуи колебался, но я знаю, что в глубине души он любит клан куда больше, чем Скрытый Лист: я хорошо изучил его. — Они не поддержат нас, и прольётся много крови.
— У меня уже есть план, как обойтись минимальным числом жертв. Сырой, конечно, но я уверен, что, доведённый до ума, он сработает.
— Зачем же вам я?
— Ты — сильный и уважаемый воин, к которому в клане прислушиваются. Кроме того, ты искренне желаешь лучшего для своей семьи.
— Но кто поведёт Учиха? Итачи ведь ни за что не поддержит такой план.
— Я хотел бы, чтобы Саске встал во главе восстания — как символ нового поколения, а также великолепное противопоставление Итачи с его невыгодным клану миром. Тебя же я прошу стать его советником и помощником.
— А ты?
— Официально я стану тузом в рукаве. На деле… что ж, посмотрим, как пойдёт.
Шисуи вновь замолчал, обдумывая. На сей раз я решил слегка подтолкнуть его:
— Сенджу и поддерживающие их кланы безнаказанно притесняли нас слишком долго — с тех самых пор, как Мадара ушёл. Пора изменить баланс сил в деревне, показать всем, кто мы такие. Жители Конохи поймут свою ошибку и, надеюсь, однажды мы сможем создать то, о чём говорил Хаширама, — казавшееся утопической мечтой селение, где все кланы будут равны, и для каждого будет место. Вот чего я искренне желаю, Шисуи.
— Как и я. Я согласен поддержать вас.
***
Собрание клана состоялось через два дня. Все Учиха — и шиноби, и гражданские — собрались в тайном зале под храмом Нака, недоумённо переглядываясь: никто не знал, зачем их просили прийти.
— Прошу внимания! — вперёд вышел Саске и занял место на возвышении. — Я хочу обратиться ко всем вам.
— Мы тебя выслушаем, Саске, — кивнул ему Якуми, в отсутствие Итачи исполнявший обязанности главы полиции. — Но для начала ответь: что
он здесь делает? — Якуми бросил взгляд на меня, стоявшего у стены, прислонившись к ней спиной, скрестив на груди руки.
— «Он», между прочим, имеет к делу прямое отношение, — отозвался я.
— Изуна — наш козырь, — добавил Саске, — в деле, о котором я буду вести речь.
— И о чём же ты хочешь сказать? — спросил Текка.
— О плане по захвату власти, который много лет назад вам озвучивал мой отец.
Соклановцы зашумели.
— Откуда ты знаешь?!
— Отличная была идея!
— Глупо думать об этом сейчас!
Саске поднял руку, призывая всех к молчанию. Удивительно, но его спокойного, властного жеста послушались.
— Идея в самом деле была хороша, — произнёс он посреди повисшей тишины, — однако при подготовке к ней отец допустил ошибку — и она стоила ему всего. Он не побеспокоился как следует о том, чтобы сохранить замысел в тайне, и лишь поэтому ничего не удалось.
— Ты что, всерьёз предлагаешь нам устроить государственный переворот? — проворчал Якуми. — Нас мало!
— Именно поэтому нам нужны союзники, — согласился Саске, — а также — мощный военный козырь и, по совместительству, рычаг давления на руководство Конохи.
— Это я, — вставил я на всякий случай для тех, кто не понял.
Якуми насупил брови.
— В прошлом я поддерживал Фугаку-сама, — сказал он. — Но твой план абсолютно безрассуден… А что думаешь ты, Шисуи?
— Я поддерживаю Саске-куна, — ответил он. — Возможно, сейчас это и кажется нереальным, но я считаю, что нам под силу провести переворот: не такой, как планировал Фугаку-сама, а несколько иной.
— Что ж, — Якуми скользнул взглядом по Шисуи, затем по Саске, задержался на мне, — с мощью джинчурики и союзниками за спиной мы, возможно, и сможем что-то предпринять.
— Мы сможем выиграть, — поправил его Саске. — Я верю в это.
— Как и я, — произнёс Шисуи.
— И я, — вновь подал я голос.
— И я, — поддержала нас Минори.
— И я!
— И я.
— И я!..
— Решено, — сказал Саске, когда выкрики стихли. — Клан Учиха берёт власть в свои руки.
