И снилось ворону, что был он лисом

      Доклад, который делала по итогам миссии Куренай, я не слушал, ведя ожесточённый мысленный спор с моим навязанным высшими силами Альтер-эго.       «Постой, то есть ты считаешь, что использовать комплекс Бомбы хвостатого с Фуутоном в уменьшенном виде — нормально, а то же самое перевести в большой объём — плохо?»       «Ты хоть подумал, сколько это израсходует сил?» — раздражённо рыкнул Курама.       «Ой, да ладно, с твоими запасами чакры это не проблема. Я же не собираюсь использовать эту технику десять раз».       «А десять раз и не надо — одного хватит, — в тоне Лиса вдруг промелькнула странная, непривычная горечь. — Ты понимаешь, какие разрушения это дзюцу принесёт?»       «Кью, ты что, моя мать? — теперь уже и я начал всерьёз сердиться. — Да, я понимаю — и не собираюсь выпускать его по Конохе, если тебя это волнует. Одного прицельного залпа в скалу, думаю, будет вполне достаточно для демонстрации способностей. А потом ещё превращение в полную твою форму и моцион по деревне — но это уже так, для полноты картины».       «Ты чокнутый, — прорычал Курама. — Злобный чокнутый Учиха».       «Согласен со всем, кроме злобного, — парировал я. — У нас в компании ты — воплощение зла, забыл? Сам мне столько лет по мозгам ездил».       «Не наглей».       «Не учи меня воевать».       — Хорошая работа, — голос Хокаге вырвал меня из задумчивости. — Вижу, Изуна, Саске, вы составили неплохой отряд с восьмой командой.       — Мы делали всё возможное, чтобы вписаться, — вежливо ответил я, понимая, что Саске ничего говорить не станет. Он ещё плохо умеет скрывать сильные чувства, и то, как он смотрел на Пятую… Хм, надо бы побыстрее увести этого юного борца за права притеснённых.       — Вы все отлично показываете себя, — теперь Цунаде обратилась и к команде Куренай. — Коноха может гордиться такими шиноби.       Хината робко улыбнулась, Киба важно приосанился, Шино остался традиционно безразличен. Я кивнул, Саске вновь промолчал.       — «Коноха может гордиться», — фыркнул он негромко, когда мы покинули кабинет главы деревни. — Знала бы она…       — Как сильно ты гордишься Конохой, — закончил за друга я и красноречиво скосил глаза на подошедшую ближе Хинату. Чуть помявшись, девушка, опустив взгляд, выпалила:       — Мы с ребятами идём в Ичираку отметить миссию и… и вы не хотели бы пойти с нами?       — Нет, — отрезал Саске и прошествовал мимо неё дальше.       — Не сердись на него, — попросил я, проводив друга долгим взглядом. — После всего, что произошло в последнее время…       — Я всё понимаю, Изуна-кун, — мягко сказала Хината. — И знаю, что ты очень хороший друг.       «Будет ли она так считать после того, как мы осуществим задуманное?» — мимолётно подумал я, но тут же отбросил прочь глупую сентиментальную чушь и, быстро догнав Саске, вместе с ним направился в квартал клана.

***

      Сумерки медленно сгущались, заканчивались и наши приготовления. Все воины уже были вооружены до зубов, но пока таились в домах, в последний раз проговаривая с командирами отрядов планы. Старики, гражданские и дети укрылись в клановом убежище, и по распоряжению Шисуи к его входу был приставлен Текка, который в случае провала должен был вывести слабейших членов клана из деревни до того, как за ними придут приверженцы режима.       На улицах не было ни души; даже кошки, коих в клане было много, не бродили между домами в поисках места, где можно поесть — звери затаились, чувствуя приближающуюся бурю. Вот и я, лёжа на крыше храма Нака, прямо-таки физически ощущал, как течёт время, приближая нас к наступлению.       Это странное, ни с чем несравнимое чувство: ожидание неминуемого боя, когда знаешь, что вскоре прольётся кровь, что будут сверкать техники и стонать раненые, что идти придётся по крови и трупам — и твоя собственная кровь закипает, а сердце бьётся чаще. Так, наверное, лишь зверь радуется предстоящей охоте. Зверь ли я? В последнее время всё чаще мне кажется, что да.       Тьма всё сгущалась, и наконец появилась луна. Внизу заскользили тени чернее самой ночи — это клан прибывал в тайное место в подвале храма на последнее перед мятежом собрание. В следующий раз все мы встретимся здесь победителями — или не встретимся вовсе.       Мягко и бесшумно спрыгнув с крыши, я присоединился к своим в зале собраний, поднялся на возвышение и занял обычное место у стены. Шисуи мимолётно кивнул мне, а вот Саске, казалось, даже не заметил, мыслями пребывая где-то очень, слишком далеко. Но вот все собрались, и наш юный лидер, вернувшись с небес на грешную землю, заговорил:       — Итак, настал момент, когда справедливость будет восстановлена, а клан Учиха — отомщён. Сегодня главы Конохи заплатят сполна за то, что сделали клану, за все годы притеснений и гонений, которые мы претерпели. Мы будем сражаться до конца и лучше умрём, чем вновь попадём под гнёт таких людей, как Данзо.       — Верно!       — Мы не сдадимся!       — Мы отстоим свою честь!       — К утру, — провозгласил Саске, — у нас будет новый Хокаге.       — Кто же, позволь спросить?       Негромкий голос разом перекрыл выкрики толпы. Учиха невольно расступились, давая пройти к помосту главе клана.       — Что здесь происходит? — сурово спросил Итачи у брата.       — Восстание, — дерзко ответил он.       На миг, казалось, Итачи потерял дар речи. Но всё же он сумел сохранить обычную показную безэмоциональность.       — Не хочешь ничего объяснить, Саске?       — А что тут непонятного, Итачи-сама? — вперёд вышел Хидео. — Нам надоело терпеть притеснения!..       Итачи взглядом заставил его замолчать. В тот момент он был действительно страшен: излучал убийственную, давящую энергию. Всё же он истинный Учиха, хотя и играет не за тех.       — Поведясь на разговоры мальчишки, вы собираетесь совершить невиданную глупость, — холодно сказал Итачи клану. — Думали ли вы о последствиях, к которым приведёт ваше опрометчивое действие? Может, вам и плевать на собственные жизни, вы готовы умереть за призрачную честь — но что будет с вашими семьями, вы подумали? Когда мятеж подавят, ваших жён, детей, стариков-родителей убьют. Клан Учиха из-за своей непомерной гордыни будет стёрт с лица земли.       — А ты предлагаешь и дальше жить в тени?! — горячо воскликнул Саске. — Всю жизнь потакать Хокаге и Данзо, приносить жертвы ради того, чтобы они не видели в нас угрозу и не хотели от нас избавиться? Мы помогали строить эту деревню — а затем нас оттеснили, толкнули прочь от руля! Мы вернём справедливость!       Шиноби клана согласно зашумели. Итачи метнул взгляд на меня и прищурился; я украдкой усмехнулся.       На лестнице, ведущей в подземный зал, вдруг зазвучал голос.       — …я просто посмотреть хочу, что тут за… О, — Дейдара удивлённо округлил глаза. — По поводу вечеринка?       — Какого чёрта? — подхватила его недоумение Анко.       — Клан Учиха готовит переворот, — чётко проговорил Итачи; в его глазах загорелся Мангекё Шаринган. — Немедленно доложить Хокаге.       Без слов его товарищи по команде развернулись и метнулись прочь. Кто-то бросился за ними, но Сусано Итачи преградило выход. Тот час же Саске и Шисуи атаковали его, а я, покрывшись чакрой Лиса, хвостами пробил потолок.       — Минори! — резко крикнул я, девушка вмиг оказалась рядом со мной. — За ними!       — Держать барьеры! — уже выпрыгнув в главный зал храма, услышал я крик Шисуи. — Никому не вмешиваться!..       Мы выбежали на улицу и понеслись следом за Анко и Дейдарой. Вначале я шёл по следу чакры, но затем мы увидели преследуемых — а те вдруг разделились, бросились в разные стороны.       — Ты за Анко! — приказал я, и Минори отрывисто кивнула.       Дейдара тем временем успел сотворить птицу и полетел прочь из квартала. Я нагнал его раньше, чем он пересёк черту наших владений, и мощным порывом управляемого ветра сбил его, швырнул на землю. В падении подрывник извернулся и ловко приземлился на крышу дома; я запрыгнул к нему.       — Видимо, мы всё-таки узнаем, кто сильнее, джинчурики, — произнёс Дейдара, ухмыляясь в предвкушении.       — Ещё не поздно остановиться, — серьёзно сказал я ему, попутно продумывая, как лучше напасть, чтобы быстрее и тише избавиться от проблемы. — Зачем тебе умирать ради Конохи?       — К чёрту Коноху! Мне плевать на неё, да.       Я вскинул бровь.       — Неужели ты делаешь это ради Итачи?       Дейдара не ответил словами: бросил в меня бомбы. Увернувшись, я заключил их в водяную тюрьму прежде, чем глиняный фигуры рванули — взрыв произошёл в воде и не вышел за объём, контролируемый мной.       — Хитро, — одобрил Дейдара. — Тогда перейдём на что-нибудь побольше, мм.       «Как же он много треплется во время боя», — раздражённо подумал я и напал раньше, чем подрывник провёл атаку.       Дейдара легко увернулся от пробного удара катаны, нырнул под второй и вновь увеличил дистанцию, перепрыгнув на соседнюю крышу — и тут же бросил в меня новые бомбы, две шустрые четырёхкрылые птицы. Одну я поймал водяной сферой, от другой же спас покров Лиса. Но всё-таки взрыв был, хотя и негромкий; ещё парочка — и это привлёчёт внимание в деревне. Нужно разобраться с ним как можно скорее.       Используя клонов, каждый из которых создал по мобильной водяной сфере, для отвлечения, я стал подбираться к противнику, стараясь выйти на дистанцию прямого контакта, постепенно тесня его вглубь квартала. Дейдара понимал, что его удаляют от цели, и создавал всё новые бомбы, уничтожал моих клонов, вспомнил даже о техниках Дотона — однако я слишком хорошо успел изучить его стиль боя. Спасибо Шисуи за светлую мысль о совместных тренировках.       Ещё череда погашённых взрывов, уничтоженный клон, совершавший обходной манёвр, — и я неожиданно для подрывника оказался лицом к лицу с ним, пронзил катаной насквозь.       Дейдара замер, его глаза расширились; столько мыслей, столько сожалений мелькнуло на его лице за секунду… а затем подрывник вцепился одной рукой в лезвие, другой — в моё запястье, привлекая ближе.       — Раз так… — он закашлялся кровью, но тут же безумно улыбнулся, — умрём вместе!       Его тело стало раздуваться, чакра сконцентрировалась в одном месте. Я видел, как он во время боя украдкой ел глину, но неужели он серьёзно собрался сделать из себя живую бомбу?..       «Изуна!» — рявкнул в моём подсознании Курама.       Дейдара содрогнулся в краткой конвульсии, его тело приняло прежний вид. В голубых глазах с полопавшимися сосудами мелькнул ужас.       — У меня открылся третий элемент, видишь ли, — проинформировал я. — Очень некстати для тебя, это оказалась Молния.       Взгляд подрывника остекленел. Разжав сведённые предсмертной судорогой пальцы, вырвав из его груди катану, я позволил Дейдаре упасть на землю. При свете луны он показался мне куда младше, чем был на самом деле — просто мальчишка, погибший ни за что. Перед глазами встали младшие братья, ни один из которых не встретил даже десятых именин.       Я мотнул головой, отгоняя прочь наваждение, и опустился рядом с Дейдарой на корточки.       — Такая судьба ждёт всех, кто привязывается к Учиха, — произнёс я, закрывая его глаза. — Передавай привет Сакуре.       Оставив его лежать, я поспешил туда, где ощущал чакру Минори и Анко. Правда, я не слишком беспокоился: судя по отсутствию всплесков, бой уже прекратился, да и рядом с куноичи был мой практически личный союзник.       — Орочимару-сан, не знал, что вы падки на драки, — протянул я, приблизившись к группе. — Не смогли пройти мимо, я смотрю.       — Заметил, как девушки сражаются, и решил узнать, в чём дело, — с обычной усмешкой откликнулся Орочимару; его змея крепко обвивала сопротивлявшуюся и пытавшуюся сбросить с себя тугие кольца Анко. — Моя ученица доставляет хлопоты?       — Только слегка, — отозвался я. — Прошу вас, не задушите: это женщина главы клана как-никак.       — Ах ты, паразит! — прошипела Анко не хуже змеи, что держала её. — Итачи столько для тебя сделал, а ты сговорился против него с Орочимару?!       Ответить я не успел: Минори, до того ничего не предпринимавшая, оглушила Анко. Кивнув ей, я жестом пригласил Орочимару следовать за мной; тот вновь усмехнулся, но пошёл. В доме Шисуи Минори как следует связала Анко, а я, достав из тайника маску Шинигами, протянул её Саннину.       — Как договаривались, Орочимару-сан?       — Как договаривались, Изуна-кун. Я проведу ритуал не здесь: не хочу, чтобы кто-то из ваших его видел.       — Тогда встретимся на передовой, — сказал я и, поманив Минори, вышел с ней из дома и поспешил обратно к храму.       Мы уже подбегали, когда мой мозг пронзила вдруг такая боль, что я, вскрикнув, упал, схватился за голову, катаясь по земле и воя.       — Изуна! — на колени рядом со мной упала встревоженная Минори. — Изуна, держись!..       Её голос, как и весь мир, потонул во мраке.