И снилось ворону, что был он лисом

      Ступор продлился секунду, а затем я одёрнул себя: наивно и глупо было надеяться на то, что Мадара неким чудесным образом поймёт, чья душа скрывается в теле джинчурики Девятихвостого. Я заставил себя собраться, унять учащённо бьющееся сердце; сейчас передо мной не брат, а невероятно опасный враг.       — Уверен, что оно тебе надо? — протянул я, не отводя взгляда от брата, удерживая его внимание: пользуясь перерывом в битве, шиноби Конохи, прикрываемые Итачи, начали выносить раненных. — В смысле, Кьюби не подарок, уж поверь, я столько лет его ношу. И вот нужен тебе этот рыжий геморрой?       Мадара распрямился во весь рост и откинул с глаз чёлку. Теперь я отчётливо смог разглядеть его глаза — нет, мои глаза, за годы прошедшие через стольких людей, из алых ставшие лиловыми, с кругами, расходящимися от зрачка.       Вот, значит, как выглядит знаменитый Риннеган.       — Я здесь не для того, чтобы говорить с тобой, мальчик, — произнёс Мадара с пренебрежением, с каким часто обращался к врагам, которых считал слабее себя: то есть ко всем, кроме Хаширамы. — То, что ты прикрываешь отступление товарищей, похвально, — он поднял в сторону коноховцев руку, — но бессмысленно.       Мощная невидимая волна — не то плотный воздух, не то гравитация — пронеслась в сторону отступавших и смела их со скалы, швырнула вниз, в деревню. Я слышал крики, но не мог себе позволить отвлечься: не медля ни секунды, Мадара напал на этот раз на меня, постарался схватить, но я увернулся и, выхватив меч, с разворота нанёс удар почти наугад. Клинок наткнулся на сталь доспеха и, чиркнув, соскользнул, а Мадара ударил меня ногой. Пролетев по воздуху несколько метров, я всё же смог сгруппироваться и, едва коснувшись земли, ловко перевернуться и припасть на три точки, внимательно следя за братом.       Он почему-то не спешил вновь атаковать. Неспешно подойдя к катане, выскользнувшей у меня из рук, он поднял клинок и изучил взглядом лезвие.       — На мече клеймо клана Учиха, — заметил Мадара. — Откуда он у тебя?       — Глава клана подарил, — отозвался я. Теперь мы поменялись позициями: брат стоял ближе к обрыву, и я видел, как у его края застыл Итачи, выжидавший момент для нападения.       — Мой клан совсем опустился, — Мадара всё так же не отрывал взгляд от меча, — раз привечает чужаков.       — Не могу согласиться, — возразил я. К Итачи подобрался Шисуи и затаился рядом, ожидая команды. — Слышал сказку про маленького мальчика-сироту, которого нашли в лесу и воспитывали нинкен? — конечно слышал, сам же мне её в своё время рассказывал. — Чем-то похоже на мою ситуацию.       Только теперь Мадара перевёл взгляд на меня. Пользуясь этим, за его спиной Шисуи и Итачи, скомбиновав стили Ветра и Огня, обрушили атаку на Мадару — мигом покрывшись чакрой Лиса, я бросился прочь из-под этого шторма, выжегшего землю вокруг до самых камней. И всё же Мадара был невредим : успел активировать Сусано, и сейчас этот монстр возвышался над полем боя. В защитной капсуле на его голове был мой брат, сложивший на груди руки, показывая, насколько несерьёзной он считает атаку.       Не медля, Итачи и Шисуи перешли в наступление; их Сусано, алый и изумрудный, были значительно меньше лазурного гиганта. Шисуи зашёл сбоку и перехватил руки Мадары, а Итачи, дополнительно прикрываясь щитом, направил в голову Сусано противника удар меча Тоцука — если заденет, Мадару ждёт вечное пребывание в мире иллюзии. Однако моего брата так просто было не взять; он отмахнулся от Шисуи, а на Итачи обрушил удары собственных мечей. Итачи принял их на Зеркало Ята, и тут же Шисуи, быстро перегруппировавшийся, напал сзади. Его клинок был заблокирован ещё двумя, которые держали дополнительные руки, возникшие у Сусано Мадары сзади. Один мощный выброс чакры — и Шисуи и Итачи разлетелись в разные стороны, точно листья на ветру.       Занеся меч, Мадара шагнул к находившемуся ближе Итачи, припавшему, тяжело дыша, на колено. Я действовал, даже не думая: рыжей хвостатой молнией мелькнул перед братом и бросился прочь. Ему нужен я, но если бой продолжится поблизости от Конохи, погибнут многие просто попав под руку или ногу Сусано.       Грохот за спиной сообщил, что Мадара всё же погнался за мной. Впрочем, огненный шквал показал, что брат не в настроении долго играть в догонялки.       «Стоит ли спрашивать, есть ли у тебя план?»       «Для начала — увести его как можно дальше от деревни. Когда нагонит окончательно, я выпущу тебя, так что готовься».       Новая огненная волна почти настигла меня, пришлось создавать водяную стену для защиты. Местность застелил пар, но так даже лучше: видимость для Мадары ограничена, а я могу найти его и по чакре. Выпущенный из клетки, Курама принял свой истинный облик, и из сердца облака мы атаковали. Однако Мадара предвидел это и, подгадав момент, одним сильным ударом отбросил Лиса. Курама неудачно приземлился на бок и проскользил много десятков метров, сметая лес под собой, лишь чудом успев вскочить на лапы прежде, чем подмял под себя ферму. Теперь дом оказался у него под брюхом; я слышал испуганный женский крик, но отвлекаться не было времени: брат вновь перешёл в атаку, чуть не задев Лиса одним из мечей. Две синие руки Курама перехватил хвостами, в одну впился клыками, но четвёртый меч вспорол его плечо прежде, чем был прижат к земле когтистой лапой. В моём сознании боль Лиса сверкнула ослепительной молнией, на миг перебившей дыхание.       «Не медли!»       Я и не стал: перескочил с головы грозно рычавшего Курамы на броню Сусано и побежал вверх, пока не запрыгнул на шлем, обрушил на капсулу, в которой укрывался Мадара, чудовищный по своей проникающей силе Расенсюрикен — сплав Расенгана со Стихией Ветра, который я всё-таки не без помощи Кьюби и Шисуи закончил. Оболочка, похожая на толстое стекло, треснула, поддалась — и тут же брат схватил меня за горло, перекрывая кислород, вытягивая чакру.       Сусано развеялся, пропал и Лис. Мадара швырнул меня на землю — от удара хрустнули кости, хоть бы спина цела — и тут же, оказавшись рядом, вновь сомкнул руку на моём горле, принялся откачивать чакру. Энергия стремительно утекала, и чтобы предотвратить это, я остановил циркуляцию.       «Кью, быстро, как я!»       Курама последовал приказу, Мадара вскинул бровь, не чувствуя отдачи. Затем мы с Лисом резко и одновременно врубили потоки на полную, и волна отбросила брата прочь. Впрочем, поднялся на ноги он мгновенно.       — Весьма находчиво, — признал Мадара.       — Стараюсь, — хрипло проговорил я, приподнимаясь; не чувствовал левую руку от кисти до локтя, но было не до того. — Всегда брал в этом пример со своего брата.       — У меня тоже когда-то был брат.       — Четверо, вообще-то, — заметил я, пытаясь тоже встать, но ноги дрожали, и большее, что я смог, это сесть. — Однако трое умерли ещё детьми, и лишь с одним ты был достаточно близок когда-то.       — Ты многое знаешь обо мне, — безразличие в тоне Мадары меня кольнуло.       — Даже больше, чем ты думаешь, — я невесело усмехнулся. — Ты всегда любил полную луну и осень, свой первый меч получил в шесть: после того, как в первом же сражении сумел убить взрослого воина Сенджу. Единственным твоим другом с детства и до самой смерти оставался Хаширама — сколько бы ты ни называл его придурком, это так. Из клана больше всех ты дорожил младшим братом, который перед смертью отдал тебе свои глаза, подарив возможность обрести Вечный Мангекё, который затем ты трансформировал в нынешний Риннеган.       Лицо Мадары потемнело, он нахмурился.       — Откуда всё это тебе известно?       — Да потому что я и есть!..       Мой возглас прервала просвистевшая мимо огромная стрела из чакры. Брат легко уклонился от неё и, отскочив в сторону, воззрился на подошедшего ко мне Саске, покрытого фиолетовым Сусано.       — Ты цел? — негромко спросил у меня друг; из-под его взлохмаченных волос стекала кровь, залившая пол-лица, но уже начавшая запекаться.       — Бывало хуже, — отозвался я и всё-таки кое-как поднялся. Тело Узумаки восстанавливалось быстро, да и Курама направил часть своей чакры на лечение — не знал, что он умеет. — Ну что, как насчёт?..       — Назад, — приказал возникший перед нами Итачи. — Саске, уведи Изуну отсюда.       — Не медлите! — поддержал вставший с ним к плечу Шисуи. Их дружбу и привычку действовать бок о бок не могло сломить ничто.       — Мы не уйдём! — упёрто заявил Саске. — С этим врагом вам даже вдвоём не справиться.       — Он прав, — заметил я.       — Я удивлён, что в клане одновременно трое шиноби владеют Сусано, — подал голос Мадара, до того молча наблюдавший за нами. — Кто из вас глава клана?       — Я, — ровно ответил Итачи.       Мадара чуть склонил голову набок, вглядываясь в его лицо.       — Твоё лицо непроницаемо, а глаза пусты — это вид не воина, а хорошего лжеца, — он усмехнулся. — Знаешь, ты в некой мере напоминаешь мне брата: тот тоже часто лукавил и плёл интриги.       Саске открыл было рот, но Итачи властно махнул рукой, останавливая его. Но вот меня не мог остановить никто.       — Объясни, что ты здесь делаешь? — спросил я, сделав шаг вперёд. — Зачем тебе биджу, война? Почему просто не остался мёртвым?       — Я должен завершить свой план, — величественно произнёс Мадара, обращаясь ко всем слушателям. — Возродив Десятихвостого, я погружу мир в Вечный Цукиёми — и больше на земле не будет ни войн, ни страданий, ни боли.       — Серьёзно? — проговорил я, не веря. — Столько людей уже погибло ради этого? Ради иллюзии?       — Я и не ожидал, что ты поймёшь, джинчурики, — отрезал брат.       Теперь пелена спала окончательно — и я увидел совершенно чётко и маниакальный блеск его глаз, и жестокое выражение лица. Ками, неужели мой любимый брат в самом деле стал таким?..       Мадара улыбнулся. Я знаю этот оскал, означающий большие проблемы.       — Четверо на одного — плохой расклад. Двое на одного мне нравится больше, — сообщил Мадара и сложил печати — его копии, по две на каждого, окружили нас. — Отдавая дань уважения вашей силе, пусть будут клоны с Сусано.       Единственным плюсом нашего положения оказалось то, что Сусано были неполные.       Я встал спиной к спине с Саске, покрываясь чакрой Курамы. Авось прорвёмся, а там в деревне разберутся с остальными врагами и пришлют кого-нибудь на подмогу…       Клоны напали, но были встречены Расенсюрикеном с моей стороны и Аматерасу Саске. В воздух взметнулась россыпь камней и пыли, деревья на дальнем конце площадки повырывало с корнем. Клоны тут же контратаковали огненными техниками, и я создал Водяного дракона, под прикрытием которого Саске выпустил ещё несколько стрел из лука своего Сусано — попал лишь раз, и то неплохо, клоны были очень ловкими. Двое из них пошли прямо на нас, держа наготове мечи, и пришлось разделиться: Саске принял клинок противника на свой, а я был вынужден отпрыгивать прочь, чуть не попав при этом под ноги врагу Итачи, с которым тот расправился, пронзив мечом Тоцука.       Извернувшись и отбежав дальше, я запустил разряд молний в находившихся неподалёку клонов, окруживших Шисуи. Те отвлеклись на меня, и Шисуи получил возможность отступить; выглядел он не очень, долгое использование Сусано его измотало, и больше его не покрывала зелёная броня. Пользуясь этим, один из клонов напал, но Итачи загородил друга, блокировав удар щитом, давая Шисуи возможность отойди дальше от эпицентра боя. Однако чувствовалось, что и Итачи не продержится в таком темпе долго, не говоря уже о Саске, ещё не до конца освоившем технику.       Всё это время настоящий Мадара стоял в стороне, критично наблюдая за боем. Если добраться до него, то, возможно, удастся остановить сражение.       «Даже не думай! Это самоубийство!»       «Просто дай чакру и верь в чудо, Кью».       Огромная лапа обрушилась на Мадару, но тот мгновенно облачился в лазурный доспех и без труда выдержал удар, тут уже контратаковал, ударив Кураму мечом. Лис перехватил его хвостом, стал собирать чакру для удара в упор Бомбой хвостатого — Мадара разгадал его план и отбросил Кьюби прочь, быстро подбежал и вонзил меч в его переднюю лапу. Курама зарычал и залягался, но Сусано крепко прижал его к земле, не давая вывернуться.       «Исчезни!»       «Не могу!» — в тоне мелькнула паника, и Курама зажмурился, когда голова Сусано оказалась на одном уровне с его. Он боится глаз Мадары, я знаю.       Я выпустил в противника ещё один Расенсюрикен — последний, три сейчас мой предел, — однако не попал. Одной из рук Мадара потянулся ко мне…       Земля задрожала так, словно по ней мчалось стадо гигантских носорогов, и моего противника смело что-то огромное, коричневатое: не то кулак, не то невероятных размеров… ветка!       Получив свободу, Курама тут же исчез обратно в моё подсознание, а я стал падать, но прямо в воздухе был подхвачен кем-то и миг спустя поставлен на землю в стороне от поля боя.       — Не отходи от меня, джинчурики, — приказал неожиданный спаситель. — Мой брат разберётся.       Несколько мгновений я просто смотрел на него — а затем расхохотался, заставив напряжённого шиноби вздрогнуть. Из всех возможных вариантов!.. Ну Орочимару, я тебе этого не забуду!       Из-за деревьев выскочил Саске с обнажённой катаной.       — Изуна, что?.. О, — он опустил клинок, вопросительно глядя на нас.       Тобирама дёрнулся и ещё больше нахмурился.       — Изуна?       — О да, ты не ослышался, Сенджу, — прекратив смеяться, я снизу вверх взглянул на него и оскалился. — Учиха… то есть, Узумаки Изуна, собственной персоной.       — Быть не может, — проговорил Тобирама. — Почему в этом теле?       — Долгая история, — отмахнулся я. — Нет времени.       — Второй, вы же были медиком? — резко вступил в разговор Саске. — Нашему товарищу срочно нужна помощь.       Земля вновь содрогнулась, и в отдалении раздался взрыв такой мощи, что нас чуть не снесло волной. Дождавшись, когда она пройдёт, Тобирама кивнул.       — Показывай дорогу.       Бежать пришлось недалеко: минуту спустя мы оказались возле группы шиноби. Шисуи лежал в траве, истекая кровью, Орочимару явно порывался подойти к нему, но Итачи преграждал путь, угрожающе блестя Шаринганом.       — Итачи, я понимаю, ты не веришь мне, но сейчас я действительно на вашей…       Он не договорил: Итачи круто развернулся и метнул кунай поперёк курса направлявшегося к раненому Тобираме.       — Брат! — окликнул Саске. — Всё в порядке, это Второй…       — Эдо Тенсей, — перебил его Итачи, — которое контролирует Орочимару.       — Итачи, прошу тебя, остановись, иначе я сам тебя оттащу, — ну, по крайней мере тон у меня вышел угрожающий. — Или ты дашь Шисуи умереть?       Итачи закусил губу, но всё-таки посторонился, позволяя остальным подойти. Тихо хмыкнув, наблюдая за нами, Тобирама опустился рядом с Шисуи и активировал лечебную технику.       Пользуясь затишьем, я перевёл взгляд туда, где в нескольких километрах от нас мелькали вспышки и раздавался грохот, сосредоточился на ощущениях чакры. Мадара разошёлся не на шутку, да и Хаширама действовал в полную силу, но всё-таки, похоже, ему приходилось нелегко.       — Надо… — пробормотал я, шагнув вперёд, но мне на плечо опустилась рука.       — Не стоит, Изуна-кун, — покачал головой Орочимару, смотревший туда же, куда и я. — Твоё вмешательство ничего не изменит.       — Я не могу просто стоять в стороне. Там мой брат, в конце-то концов…       — Мадара не станет тебя слушать, — жёстко заявил Саске, повернув в нашу сторону голову. — Он безумен, поглощён своей идеей. Оставь его Первому.       — Легко тебе говорить, когда твой брат здесь, рядом, а не предатель и враг! — прошипел я, однако отступил, без сил опустился на камень неподалёку. В альтернативном будущем, которое показывал мне Рикудо Сеннин, я видел, что Итачи стал нукенином и в итоге погиб от руки Саске — но говорить об этом другу не стану, как бы ни был на него зол.       Время тянулось бесконечно долго. Тобирама закончил лечение, и Шисуи, к счастью, пришёл в себя. Итачи молча сел рядом с другом, напряжённый и сосредоточенный, готовый в любой момент вновь сорваться в бой, если потребуется. Саске остался стоять, то и дело сжимая и разжимая кулаки. Орочимару с интересом наблюдал за Учиха, усмехаясь каким-то своим мыслям.       Я замер на своём камне, не отводя взгляда от стороны, где было далёкое поле боя. В те минуты (или часы?) мне было даже плевать, что рядом находится ненавистный Сенджу Тобирама: меня заботил лишь брат.       Значит, всё, что писали в хрониках, правда. Мадара действительно сошёл с ума: оказался полностью во власти идеи, поглотившей его, сожравшей с потрохами. Бесконечный Цукиёми… Нет, я бы такого миру не пожелал.       «В самом деле?»       «Меньше скепсиса, прошу. Я никогда не считал, что забвение в утопии — решение всех проблем».       — Закончилось, — негромко произнёс Тобирама.       Я прислушался к потокам чакры.       — В самом деле, — я поднялся с камня. — Кто хочет, может пойти со мной.       — Ты уверен, что хочешь идти? — серьёзно спросил Саске.       — Я должен, — ответил я и сорвался с места.       За мной последовали все; бежали мы в полном молчании, Итачи помогал всё ещё слабому Шисуи. Вскоре местность перестала быть вековым лесом — она вся была изъедена рытвинами, усыпана обломками камней и вывороченными с корнями, обгоревшими деревьями. Мы спустились по пологому склону в котлован, на дне которого были двое старых противников.       — …Зря ты не послушал меня, Мадара, — тихо говорил Хаширама: так горько, словно винил в происходящем себя. — Вот видишь: мне пришлось уже второй раз убивать тебя.       — Иди ты к чёрту, Сенджу, — слабо огрызнулся мой брат. Я чувствовал, как медленно уходит из него жизнь.       Хаширама обернулся к нам.       — Всё кончено, — сказал он. — Коноха спасена, как и джинчурики… — он осёкся, встретившись со мной взглядом. Хотел было что-то сказать, но я отрицательно покачал головой, и Хаширама захлопнул рот.       Мадара хрипло закашлялся кровью.       — К чёрту этот мир, — вдруг проговорил он. — Хочет сгинуть в огне… да пожалуйста… Меня ждёт другой…       — Если тебе повезёт и тебя оставят в покое, — вставил Хаширама.       — Уничтожьте моё тело, — Мадара посмотрел на Итачи. — Глава клана Учиха, прошу об этом тебя.       — Я позабочусь об этом, — медленно кивнул Итачи: не чтобы угодить предку, но чтобы лично убедиться, что Орочимару не успеет даже прикоснуться к останкам.       Мадара в последний раз обвёл взглядом нас всех, а затем в его глазах погасла искра жизни.       Я вынудил себя не отворачиваться: смотреть, как умирает в прошлом единственный дорогой мне на свете человек.       — Почему ты не хотел, чтобы он знал? — тихий голос Хаширамы вырвал меня из прострации. — Это ведь ты, Изуна, я чувствую.       — Пусть покоится с миром, — я опустился на одно колено рядом с братом и плавным движением опустил его веки. — Без знания того, что чуть было не убил своего любимого брата.       Хаширама кивнул, принимая такой ответ.       — Что будет с Риннеганом? — спросил практичный Тобирама. — Это ведь твои глаза, насколько я понимаю.       — Пусть сгорят вместе с телом, — я встал и отошёл в сторону, давая дорогу Итачи. Сверкнул в предрассветной тьме Мангекё Шаринган — и останки Мадары объяло чёрное пламя. Лишь когда не осталось ничего, Итачи прекратил технику.       — Нам тоже пора, — сказал Хаширама. — Битва в селении кончилась, и скоро все шиноби будут здесь. Я бы предпочёл обойтись без объяснений.       — Как вам угодно, — произнёс Итачи. — Благодарю за помощь.       — Хотел бы сказать: «Всегда пожалуйста», но, если честно, больше сражаться с Мадарой я не имею ни малейшего желания, — Хаширама попытался отшутиться, но глаза выдавали его.       — Однако, Орочимару, довольно этой техники, — Тобирама свёл на переносице брови, а в тоне его засквозило предупреждение. — Скинуть контроль для нас с братом не проблема. Если призовёшь нас ещё раз, пощады не жди.       — Я вас понял, — криво улыбнулся Орочимару. Послушается ли — это уже другой вопрос.       — Берегите себя, — напутствовал Хаширама. — Мне искренне приятно видеть шиноби клана Учиха, любящих Коноху настолько, что готовы пожертвовать жизнью ради неё. И, хоть это неожиданно, тебе я тоже рад, Изуна.       — С учётом того, что кроме тебя никто не справился бы с Мадарой, могу ответить взаимностью, — сказал я и покосился на Тобираму. Тот лишь сухо кивнул, я ответил тем же, и Орочимару прервал технику Эдо Тенсей.       На вершине котлована послышались шаги, и воздух наполнили голоса. Толпа собралась быстро, однако спуститься к нам никто не решался: шиноби только переговаривались шокировано, пытаясь понять, что здесь произошло. Но, наконец, прибыла Хокаге и, глядя лишь на нашу странную компанию, спустилась и подошла.       — Кто мне объяснит, что здесь произошло?       Мы с Саске и Шисуи переглянулись и синхронно уставились на Итачи. Тот вздохнул и начал рассказ.