В сетях обмана

      Разбудил шум капель, глаза не желали открываться. Разлепив веки попытки с третьей, я обнаружил себя привязанным к свисающей с потолка цепи. Руки сковывали не кандалы, а мягкие верёвки, но перевязаны запястья мастерски – не вывернешься, только если потратить несколько часов.       Не слишком удобно так висеть, плечи ныли, а в затылке всё ещё стоял комок боли, и при каждой попытке повернуть голову вызывал неприятные ощущения. Осмотревшись, увидел, что нахожусь в обширной камере, в таких раньше содержались узники, пока не придумали тюрем на три-четыре человека в одном помещении. Возле стен заметил несколько скелетов в истлевшей одежде. Этим помещением явно давно не пользовались, источником света были лампы, стоящие на полу.       Решётчатая дверь со скрипом отворилась, звук несмазанных петлей вонзился в уши, раздражая слух. Я даже не стал рассматривать того, кто пришёл в камеру и так ясно.       – Вижу, проснулся, крысёнышь, – сказал Генерал заглядывая мне в лицо.       Он вытащил небольшой нож, затем схватил за горло и отогнул веко левого глаза.       – Так вот о чём говорил Трикстер, – сказал он, приставляя нож к лицу. – У тебя красивый глаз, Гаррет. Я бы с удовольствием его вырезал, если бы не прямой приказ не трогать тебя.       Он отпустил меня, и брезгливо дёрнул рукой.       – Жди, когда бог поговорит с ведьмой, тогда зайдёт к тебе.       – Мне не привыкать к его наглому обществу, – прошипел я.       Мужчина засмеялся и покинул камеру, а затем приказал двоим ребятам глаз с меня не спускать. Понимая, что встреча с богом Язычников не принесёт ничего хорошего, то стал осматриваться. Руки без посторонней помощи не высвободить, слишком крепко и сильно привязаны, без ножа не обойтись.       Я попытался несколько раз дёрнуть цепь, но стража оживилась и зашла внутрь, пригрозив, что могут заставить меня не издавать никаких звуков. Может, Трикстер и приказал меня не калечить, но вот пару ударов в челюсть вряд ли посчитает серьёзным ущербом.       Провисев так около получаса, я заметил, что пришёл сгорбленный человек. Скорее всего, это был служка, он нес тарелку с едой. Интересно, как я буду есть? Он с ложечки меня покормит?       – Проходи давай, оборванец!       Бедного мужчину пихнули в спину, отчего тот расплескал содержимое тарелки наполовину, но ничего не сказал. Служка подошёл ближе и запустил тонкие пальцы в похлёбку, нахлынуло отвращение, но он достал оттуда небольшой нож.       Нищий улыбнулся и стал аккуратно перерезать верёвку на руках.       – Эй, какого!.. – послышался вскрик, но стражей тут же скрутили другие попрошайки.       Когда веревка была перерезана, я спросил:       – Как вы узнали?       – Мы увидели, как вас обоих волокут в сторону старой тюрьмы. Королева Попрошаек приказала вытащить и тебя и ведьму, – поведал нищий.       Что верно, то верно, от глаз оборванцев ничего не скроется. Стража не слишком придаёт им значения, в то время как попрошайки всегда знают всё и обо всех. Если бы только Генерал знал насколько велика и разветвлена сеть агентов Королевы, то удавился бы от зависти.       – Ведьму они спрятали выше, нам понадобилась бы твоя помощь, – сказал мужчина.       – Если Королеве она так нужна, то пускай сама идёт, – огрызнулся я, не собираясь помогать этой девице.       – Гаррет, без неё нам не справится с Мраком. Эпидемия растёт теперь с каждым часом.       – О чём вы?       – Королева всё расскажет, сейчас нет времени. Трикстер может явиться в любую минуту и тогда девушке вряд ли будет приятно.       Они нашли моё снаряжение и отдали, пришлось идти в верхние уровни здания старой тюрьмы. Здесь содержались только те, кого приговаривали к скорой казни, но что было самое удивительное: ни на лестнице, ни в переходах, ни в камерах никого не было.       Но только потом я понял, что ошибался. На предпоследнем этаже решётки вылетели из петель и меня окружили оборотни. С их оскаленных пастей капала слюна, а жёлтые светящиеся в темноте глаза горели яростью и… болью. Видимо, человек пытался прорваться сквозь пелену безумия, но звериное начало не давало этого сделать.       – Взять! – крикнули с другого конца помещения.       Твари бросились вперёд стремительно, что глаз не успел заметить начала движения. Прималь начала действие сразу, полёт страшных тварей замедлился, но не прервался. Я проскочил мимо когтей и бросился к ведьмаку, что отдал приказ к атаке, он уже взял в руку жезл, украшенный светящимся зелёным камнем. По сравнению с оборотнями он двигался слишком медленно. Достав дубинку, я изо всех сил врезал колдуну по голове, отправив в полёт. Существа бросились за мной, но начали рвать парня, который их контролировал.       Я поспешил скрыться наверху и вскоре услышал звуки ударов и вскрики. Глянув в узкое окошко деревянной двери, увидел Генерала, который от души избивает хрупкую девушку, та пыталась закрыться руками и ногами, лёжа на полу, но вряд ли это приносило облегчение.       – Как же хорошо иногда чувствовать полную власть над ведьмой, – скалился Ловец Воров, нанося очередной удар. – Ты допустила большую ошибку, когда ушла из-под крыла Трикстера.       – Ты допустил ещё большую, когда согласился на сотрудничество! – прошипела она и получила ногой в живот, застонав от боли.       – Знаешь, что мне больше всего нравится? Что я могу сам выбрать тебе наказание. Завтра я сожгу тебя на центральной площади Стоунмаркета, чтобы все покидались в тебя камнями, пока ты будешь сгорать заживо.       Он отпустил её, а я услышал слабое рычание снизу. Обернувшись, заметил одного из оборотней, он скалился царапал когтями ступеньки, но не пытался напасть. По крайней мере, это было первые несколько секунд, а потом тварь сорвалась с места.       Я успел упасть на пол, и массивное чудовище оцарапало дверь в том месте, где только что была моя голова, оставив глубокие борозды. Оборотень ударился о стены, но быстро пришёл в себя и обернулся. В этот момент дверь отворилась, и на пороге оказался Ловец Воров. Он не успел что-либо понять, когда я схватил его за грудки и выбросил из проёма.       – Крыса! – успел услышать я, когда раздался рёв и Генерала смело с места.       Девушка лежала на грязном полу, избитая, связанная. Я поднял её, после чего услышал слабый стон, Лиз открыла глаза и некоторое время всматривалась. Видимо, не могла никак понять, кого видит перед собой – мучителя или меня.       – Гаррет? – неуверенно спросила она.       В этот момент в дверь что-то врезалось, створка едва не сорвалась, но ещё пары ударов она не выдержит. Я вызвал Прималь и заметил неприметный выключатель, таким пользовалась Эрин на мельнице. Нажав на едва выступающий кирпич, я увидел, как в сторону отъехала часть стены. Похоже, это место раньше не было камерой, иначе, зачем делать лаз?       Послышался ещё один удар и дверь заметно просела. Девушка подобралась, но едва могла двигаться. Я протолкнул её вперёд и полез следом, моля богов, чтобы тварь не успела схватить меня за ноги.       Девушка продвигалась медленно, и я едва успел втиснуться в тесный проход, оборотень не смог меня схватить, ему не хватало нескольких сантиметров, чтобы достать до ноги. Я улыбнулся и полез дальше, ещё долго нас преследовали звуки рычания и скрежета когтей.       Не знаю сколько пришлось передвигаться в кромешной темноте, но в какой-то момент девушка просто провалилась вниз, охнув перед этим. Но судя по звукам и запаху соли, мы были неподалёку от моря. Лиз не издавала никаких звуков, но я сильно сомневался, что там был большой провал, ведьма бы закричала от ужаса, пока летела. Развернуться не было возможности, поэтому пришлось пробираться головой вперёд. Как и оказалось, провал был не больше метра, но девушка лежала на земле без сознания. Мы очутились в тайной бухте, которую, видимо, сделало начальство тюрьмы на случай бунта. Вот только непонятно зачем тогда сделали такой узкий лаз. Или же всё-таки его прорыли заключённые? Сколько же лет им для этого понадобилось?       На песчаном берегу находилась старая потрёпанная лодка, на вёслах сидел один из попрошаек, он махнул рукой в приглашающем жесте. Я взял девушку на руки и стал аккуратно укладывать её, хорошо, что хоть лодка не качалась. Нет, я не страдаю морской болезнью, но большой любви к плаванья не испытываю.       Мы спустили посудину на воду и запрыгнули внутрь, попрошайка сел на вёсла и стал быстро выводить нас из бухты.       – У вас под ногами кусок ткани, когда будем плыть в Город, накройтесь, – сказал между гребками.       Порт приближался, а строительные леса уже были видны невооружённым глазом. Старая тюрьма находилась за пределами Города, на мысе. Добраться туда сподручнее по воде, нежели по земле. Да и потом, через ворота нам теперь путь заказан.       Когда эхо голосов и пирсы стали отчётливо видны, я развернул ткань, осторожно уложил девушку на бок и сам лёг рядом, закрывая нас с головой. Мало ли что может перевозить одинокая лодка. В любом случае, всё решит удача или усталость конкретного стражника.       Лиз мерно дышала, уже просто войдя в состояние глубоко сна. Я старался не шевелиться, из-под плотной ткани было не разглядеть, что творится вокруг. Но всё различали слух и обоняние. Запах тухлой рыбы и гул голосов становились всё отчётливее, а потом послышались и отрывистые приказы.       – Стоять! – раздалась команда.       Гребец застыл, не решаясь ослушаться приказа. Скорее всего на одном из пирсов стоял арбалетчик, ему не составляло труда выпустить пару-тройку болтов.       – Да, сэр? – спросил нищий.       – Откуда ты?       – С рыбалки, выловил большой бурдюк, вот везу на рынок, может смогу продать.       Ложь была слишком неубедительной, но корабли часто теряют часть грузов при входе в порт, или же просто выкидывают ставший негодным товар.       – Да ладно! – воскликнул тот. – Покажи-ка!       Повисло молчание, я с трудом соображал что делать, при всей своей ловкости, я не успею вскочить, разложить лук и пустить стрелу. Арбалетчик сделает это намного быстрее, и мы втроём отправимся на корм угрям.       – А может, сможем договорится? – спросил нищий и послышался звон монеты.       Похоже, Королева Попрошаек предвидела и такой исход событий. Не смотря на то, что старуха выглядела немощной и была абсолютно слепой, без неё все нищие этого города – стадо беззащитных животных. И держала она их всех в кулаке, так что понятно, почему этот попрошайка не оставил монету у себя. К тому же, единственны способ остаться в живых в этом       Городе – держаться друг друга. Одинокий оборванец не проживёт и дня на тёмных и запутанных улицах Стоунмаркета и Южного Квартала.       – Ладно, вали отсюда. Да поживее!       Я перевёл дух, девушка шевельнулась, но не проснулась. Однако я почувствовал, что по телу прошла едва заметная судорога, меня это насторожило, но сейчас не время думать об этом.       Минуты складывались в беспрерывный поток времени. Лодка раскачивалась и я, поневоле, начал закрывать глаза. Шум воды, налетевший бриз, тепло от ведьмы, мерная качка, всё это убаюкивало, но старался держаться. Неизвестно, что могло приключиться в следующий момент.       – Причаливаем, – сказал попрошайка. – Можешь откинуть полог.       Я осторожно приподнял ткань, выглядывая из-под борта, оценил обстановку. Мы прибыли к неприметному пирсу для мелких лодок, он был спрятан между высоким берегом и кораблём. Не заметив охраны, уже смело отбросил плотную ткань, в этот момент Лиз дернулась и вроде бы открыла глаза, но потом снова провалилась в беспамятство.       Нищий привязал лодку и помог вытащить тело ведьмы, я опасался, что не удержу равновесие и провалюсь в воду. Купаний с меня достаточно.       Неподалёку ждала ещё парочка агентов Королевы, они стояли возле телеги, наподобие которой около полугода назад провезли в Город меня. Не став задавать лишних вопросов, мы погрузили тело девушки внутрь, а затем сам забрался туда. Внутри было полно корзин, небольших ящиков, бурдюков. В общем, при беглом осмотре можно и не заметить прячущихся среди различной снеди людей.       Что удивительно, но в эту ночь патрулей было мало, но с помощью Примали я смог различить, что практически на каждом углу каждого дома теперь красуется Глаз Трикстера. Он взялся за Город всерьёз, хотел задушить его в своих руках, поставить на колени.       До старой разрушенной часовни мы добрались за полчаса. Я старался не сорваться и не торопить ребят, им и так тяжело, они истощены голодом, страхом и болезнями. Их участь и жизнь намного хуже такого, как я.       Старуха ждала нас у входа в свою обитель.       – Она здесь? – спросила женщина, когда я выбрался.       – Да.       – Быстрее. Надо отнести её в подвал и запереть, – потребовала она.       – Зачем? – такой поворот событий поставил меня в тупик.       – Нет времени, Гаррет. Бери её и неси в подвал.       Не став спорить я аккуратно вытащил девушку из повозки, но снова почувствовал пошедшую по её телу судорогу, а так же приметил удлинившиеся ногти. Я был уверен, что раньше у неё они не были такими.       Что-то с ней было не так, и больше не став возражать Королеве, пошёл вниз в подземелья. Женщина проводила мимо зала для церемоний к неприметной деревянной двери. Она отворила её и сказала запереть ведьму в одной из камер.       Спускаясь по лестнице, я видел, что её облик немного изменялся. Щеки впали, а губы раскрылись, проявив оскал. Не став терять время открыл первую клетку, здесь сохранились цепи и я, на всякий случай, стал приковывать её, поскольку совершенно не нравились эти изменения.       Когда послышался щелчок последнего браслета, Лиз открыл глаза и кинулась вперёд, стремясь сцапать меня. Успев откатиться, я заметил, что глаза девушки отливают жёлтым светом и горят отнюдь не добродетелью.       Передо мной стоял уже не человек, а существо, которое постепенно менялось. Я отполз к решётке и запер замок, но посмотрев в камеру не смог оторвать взгляд от ужасающего зрелища. Я испугался, как тогда в Мойре, когда видел всех этих тварей, искореженных, озлобленных, без лиц, глаз. Но здесь было другое. Она кричала от боли и ярости, слышался отвратительный треск, звук напоминал треск ломаемых костей.       Гремели цепи, они натягивались, Лиз упала на пол и стала кататься, насколько позволяло прикованное положение. Я смотрел как лицо то удлиняется, то проваливается, то словно восстанавливается. Страшно, до чего же страшно шло превращение, словно скульптор прилеплял грубые куски гопса, затем сдирал их и снова приделывал.       Затем настал черёд трещать ткани и кожи, пальцы удлинились и превратились в когтистые лапы. Весь процесс занял не больше минуты, но я стоял как вкопанный и смотрел на мохнатое существо, которое глядело на меня полным ярости взглядом, а на пол капала слюна.       Оно кинулось, цепь жалобно звякнула. Это вывело из ступора, и я как можно быстрее направился к выходу, не желая дразнить оборотня.