Замена. Первая часть

      Чем мне особенно сильно запомнилось время моего бодрствования? – Сухостью во рту. Ноющей головной болью и чредой лиц, смазавшихся в один сплошной поток. Сколько я бодрствовал? – да чтоб я знал! Как только я начинал путаться в ответах и уставать, меня накачивали снотворным. Будили, задавали кучу вопросов, и снова спать. Итак по кругу! Раз за разом, без изменений. Связно соображать я перестал уже на третий раз, сколько этих разов было и неупомню. Просто однажды колесо остановилось, барахтающееся на задворках разума сознание, с удивлением констатировало что все прекратилось. Тишина. Никто меня не тормошит, не задаёт вопросов, не колет иглами, и это пугало.       Страх, подзабытый, во время свистопляски, именуемой иначе допросом с новой силой вернулся. Раньше я им был нужен, теперь, по-видимому, они выкачали из меня все что хотели. И вместо полезного источника информации, я превращаюсь в ненужного свидетеля. Волны безысходности медленно топили, и без того пошатнувшееся сознание. Если уж они ребёнка, таким образом, допрашивают, то о снисходительности приходится только мечтать. И ещё неизвестно что хуже, смерть или одиночная камера, в лучших традициях «железной маски». Или вот так как сейчас, лежать туго пристёгнутым, без возможности пошевелить, ничем, кроме пальцев. Время тянулось мучительно долго, периодически на меня накатывали волны паники, с мыслями о том, что меня здесь забыли, или что хуже оставили навсегда. За паникой приходили страхи, тысячи демонов пробуждаясь в глубинах сознания, терзая мой разум ужасающими картинами будущего. Время остановилось, бесконечный калейдоскоп, всего того что составляет личность - замер, чтобы мгновения спустя начать осыпаться осколками, собираясь в новый бесконечно причудливый калейдоскоп. Стоило последнему кусочку мозаики встать на место, демоны, терзающие мой разум и душу, отступили, порождённые страхами, они стали бессильны там, где не осталось места страху. Тревоги, волнения, бездна эмоций и чувств, медленно, словно нехотя, окутывались перламутрово-воздушной негой, отражённой миллиардами лучей нового калейдоскопа. Моё растревоженное, расколотое и вновь собранное: словно воскресшее подобно фениксу сознание, с каждым ударом сердца погружалось в пучины спасительного сна.       Тишину закрытой секции, объекта А12, нарушало лишь мерное тиканье настенных часов, да шорох бумаги. Уставшие от бесконечной гонки со временем, люди спали, как есть, кое-как устроившись там, где настиг их сон. На рабочих столах, диванах и креслах, у стены на кипе отчётов и даже на полу. Непрекращающийся всю неделю допрос вымотал их, выпил все соки, терзая душу, картинами открывающегося будущего. Сознания, разогнанные стимуляторами, а иногда и откровенными наркотиками, работали без сна и отдыха, ни на секунду не прекращая выстраивать передними безрадостную картину будущего.       Сам допрос давно уже ушёл на второй план, осталась лишь цель – найти причину! Почему? Из-за чего в ближайшем будущем их ждёт смерть. Быть может, она ждёт их через минуту? Через день? Или неделю? Они старались как могли не думать об этом. Не думать о возможности умереть в любой момент. Умереть от собственной нерасторопности, оттого что не сумели, вовремя заметить малейшую зацепку, от бессилия что-либо изменить. Они бились за каждый день, за каждое мгновение. Им нужно время! Хоть немного… и Боги были благосклонны, зацепка нашлась! Изголодавшаяся стая демонов – они дорвались до желанной плоти. Вывернув сознание наизнанку, они нашли причину, всего-то следовало…

Объект А12, закрытая секция, уровень допуска 7

      Тягучая словно патока тишина, окутывала погружённый в молчание совещательный зал. Сидящие здесь, были теми, кто облечён властью решать судьбы тысяч людей: мужчины и женщины, молодые и старые, красивые и не очень, все они радели лишь об одном – о благе Узушио. Если бы в этот зал мог проникнуть сторонний наблюдатель, то пред ним предстала целая панорама лиц, медленно, с каждой строчкой отчёта, все сильнее лица присутствующих вытягивались. А газа бегающие по тексту выражали всё большее и большее удивление. Молчаливая пантомима выглядела весьма забавно, жаль… что некому было запечатлеть их лица для истории.       С каждой прочтённой строкой, в зале явственно нарастало напряжение. Сосредоточенные взгляды, напряжённые позы, капельки пота на висках, кричали о том, что ситуация стала взрывоопасной, достаточно лишь искры. То один, то другой из членов собрания заканчивая чтение, откидывался на спинку кресла, и, с каждой секундой, всё больше сосредоточенных взглядов летало между ними, будто бы ведя молчаливый диалог. Стоило последнему из собравшихся отложить свиток с отчётом, накалённая до предела тишина, взорвалась бурей эмоциональных выкриков и нескончаемым гвалтом. Крик и ор стояли невообразимые.       Сидящий во главе стола мужчина, понимал, что заткнуть их сейчас нереально, пусть немного спустят пар, вот тогда можно будет и поговорить. Молодой Каге, с детства отличался несвойственной ребёнку рассудительностью, годы работы и политической борьбы развили его талант ещё сильнее, он, наверное, лучше всех в деревне умел «не пороть горячку», даже в самых сложных ситуациях. А обдумать было что. Выводы аналитиков были однозначны: с вероятностью 75% история, прочитанная пришельцем, не является совпадением.       Сложно поверить, в то что история твоего мира уже написана на годы вперед, и тебе в этой картине мира места нет. Узушио уничтожено предположительно во время Третьей войны, к такому выводу пришли аналитики. Точной информации о времени и причинах, пока нет, одни лишь зыбкие догадки. И всё-таки, что могло их уничтожить, внутри в деревни клан Узумаки вполне способен сражаться против целой армии, даже будь у противника джинчурики. Оборонительная система совершенствовалась годами, стоит лишь вспомнить, что чтобы войти в Совет Мастеров, необходимо было укрепить защиту деревни. Измором их взять невозможно, в мире просто нет достаточного количества шиноби с такими огромными запасами чакры. Предательство? Маловероятно, защита завязана на слишком большое число людей, а последний рубеж только на него лично. Остаётся вариант масштабной диверсии первого типа. За размышлениями мужчина не заметил, установившейся тишины, собравшиеся спустили пар, и теперь ожидали вступительной речи Каге.       Очнувшись от размышлений, сильнейший шиноби деревни, окинул собравшихся внимательным взглядом, и начал говорить:       - Все мы, собравшиеся здесь, отвечаем за жизнь и благополучие жителей нашей деревни! Ввиду открывшейся нам информации, мы должны, выработать единую стратегию действий. Оставьте распри и политические трения для мирных времён, для нас с этого момента началась война! – Громким, хорошо поставленным, голосом вещал Каге, - Война с самым сложным противником, со своей судьбой! Надо ли говорить о том, что нас ожидает в случае проигрыша? – сделал небольшую театральную паузу оратор, - Вдумайтесь только! Через жалкие пятнадцать — двадцать лет, Великий Клан Узумаки будет забыт! Столетия истории, сотни и тысячи открытий! Красивейшие женщины! – лукавая улыбка и поклон в сторону дам, - храбрейшие мужчины, - кивок всем собравшимся. – Вся наша великая история будет забыта, всеми! Даже наши давние союзники из Конохи, со временем забудут нас. Я твёрдо уверен, - быстрое движение руки очерчивает зал, - никто из нас, не хочет такой судьбы ни для себя, ни для людей, доверившихся нам. Значит, будем бороться! Значит, война! – оборвал, своё выступление Каге, устало опустившись в кресло.       Собравшиеся были оглушены, бушующими в их лидере эмоциями, которые он щедро выплёскивал в зал, во время своего выступления, никто из собравшихся и помыслить не мог, о том, что вечно рассудительный и спокойный мужчина, может кипеть такими страстями. Точку в затянувшемся молчании поставила фраза:       - Да будет так!