Объект А12, третий подземный уровень
В светлом, отделанном, золотистыми панелями, кабинете, в тяжеловесных, обитых светло кожей креслах, сидело двое мужчин. Их разделял лишь стол, с аккуратно разложенными по краям стопками документов, в центре которого, в данный момент, стоял чайный сервиз источающий, приятный аромат. Владелец кабинета – мужчина средних лет, как и все чистокровные Узумаки был красноволос. На загорелой коже лица и шеи виднелось, несколько ниток шрамов, едва заметных, даже при ярком освещении. Широко посаженные, миндалевидные глаза цвета морской волны, пробегали по строчкам отчёта, полученного им от старого друга. Легкое подёргивание губ, покачивание головой, и невнятные бормотания, говорили о полной увлечённости мужчины чтением. Напротив, хозяина кабинета сидел, наш старый знакомец – Хисао. Он сменил своё походное одеяние, на светло-зелёное кимоно, волосы, доходящие до середины лопаток, были собраны в аккуратный низкий хвост. Внешне от сильно отличался от владельца кабинета: другая форма лица, высокий лоб, глаза расположены не широко, но посажены глубже чем у большинства, отчего надбровные дуги выступают, делая взгляд орехового цвета глаз, ещё более тяжёлым. Гость умиротворённо потягивал ароматный чай, ожидая, когда, наконец, его друг закончит чтение. - Мдаа… – оторвавшись от чтения, выдохнул хозяин кабинета. – Это ж надо… так. Видимо, Аматерасу не отвернулась ещё от своих непослушных детей. - Точнее, и не скажешь, – везение на грани невозможного, откликнулся Хисао. – Теперь ты понимаешь причину, моей паранойи – Минору? - улыбнувшись, продолжил он. - Чего уж тут не понять, зная твою паранойю, я, признаться, удивлён, что ты не запросил в сопровождение Каге. Информация, которую ты принёс… не даст мне спокойно спать долгие месяцы, если не годы, - с невесёлой усмешкой, ответил Минору, – ты понимаешь, что узнай кто, о наличии у нас этих данных, нас уничтожат? Причём под корень. Тот же Мадара, который, оказывается, живее всех живых, даст нам просрасться, если узнает, о том, что его план известен кому-то ещё. В ответ на монолог друга, Хисао лишь фыркнул: - Не дурнее тебя, Минору. Поэтому я здесь лично, нет - чай, конечно, у тебя, как всегда отменный, но мне кажется найдётся немного желающих попить чайку с главой контрразведки лично. Особенно, после последних слухов, о твоих зверствах. – Подколол, приятеля мастер печатей. - Ну ты же приходишь! – вернул шпильку хозяин. - Ради чая! - Конечно, конечно! – воскликнул Минору, – конечно из-за чая, и вовсе не из-за одной особы носящей имя Юко, нэ? - Ну брось, сколько ещё можно вспоминать мой провал, – обиженным тоном протянул мужчина, – всего один раз было то. - Посмеялись и будет! – закончил дружескую пикировку Минору. – Действуем согласно инструкции: допуск уровня 6 или выше, максимально ограничить список контактов. Выверните его наизнанку, приоритет – максимальный объём информации по интересующей нас теме. Санкционирую применение спецсредств жёлтого списка. Также... – Минору прервался, - Не смотри ты на меня так, будто я не понимаю, что отправляю Тоши к вивисекторам. Мы не знаем, что конкретно произошло, пока тебя не было в лагере. Понятно, что он провёл ритуал призыва, ты все чётко в рапорте указал, но какого хрена призыв сработал таким образом? 90% просто не возвращаются, а кто вернулся, имеют разного рода физические повреждения, а не ментального паразита. - Да понимаю я! – тяжело вздохнул Хисао, – но это ж всё-таки мой внук, по крайней мере тело. Ты уж прикажи им чтобы поаккуратнее были, парень-то не запирается. Сам все расскажет. - Хорошо приказ будет. Если идёт на контакт - нам же лучше. Тебя назначаю старшим, среди моих печатников, равных тебе нет, а привлекать со стороны сам понимаешь. Внука пытать тебя никто не заставляет. Следующее…Объект А12, закрытая секция, уровень допуска 6
Все следователи особого отдела контрразведки, были в тихой панике. После последнего разноса, полученного от командующего Минору, они с ужасом представляли, для чего их группу переводят в закрытый сектор. И мысли эти были далеко не радужными. Ещё больший ужас вызвал приказ об изоляции сектора, бедные следователи, аналитики и научники, паниковали все сильнее. Могло оказаться так… что поговорка - «нет человека – нет проблемы», станет для них актуальной. Запертые на базе в течение четырёх дней, они напридумывали себе чёрте-что. Когда же им показали причину их заключения, они не знали радоваться или плакать. Тоши Узумаки был притчей во языцех. Лишь после оглашения вводной, специалисты особой группы смогли немного успокоиться. Проводить допросы и извлекать сведения для них было рутинным делом, а рутина, как известно, успокаивает. С другой стороны, следователи были озадачены. Впервые на их памяти у них был пленник, который сам хотел все рассказать. При этом пленник был не какой-то мелкой сошкой, которая ради спасения своей шкуры, готова сдать всех и вся. И даже не с суровым шиноби, из которого каждое слово приходилось вытаскивать клещами… в прямом смысле этого слова. Перед озадаченными следователями был пленник как минимум уровня Каге одной из Великих деревень, и этот пленник готов все рассказать, можно сказать, он жаждал рассказать им все. Шаблон рвало конкретно. Не менее озадаченными были аналитики. Пусть напрямую с пленниками, они никогда не взаимодействовали, зато могли исходя из полученной информации, много рассказать об «объекте», ни разу с ним не встретившись. Уж кто-кто, а аналитики прекрасно понимали, что в случае с Тоши, возможно все. И темнее менее были шокированы, обрушившимся на них океаном информации. Полноводный океан буквально утопил аналитическую группу, количество стимуляторов, сожранных ими, выходило за все разумные пределы. Привыкшие отделять зёрна от плевел, они забывались в потоке информации, в которой важно было все. Шаблон рвало конкретно. Самыми печальными из особой группы были - научники. Первые же данные полученные от аналитиков, кричали: «этого не может быть, потому что не может быть никогда!», поговорка обретала новые грани и смыслы. Печальными же они были из-за того, что им доставались лишь крупицы информации, фокус расследования лишь самым краем касался научной тематики. Каждый допрос приносил им лишь боль и страдание, наблюдать как остальные купаются в полноводном потоке информации, и не иметь возможности припасть к источнику знаний – сводило их с ума. А те крохи информации, полученные с барского стола, были столь противоречивыми, что шаблон рвало конкретно. И тем не менее первые результаты, оформленные в рапорты и докладные записки тонким ручейком, стекались к куратору. Спустя неделю аврала было принято решение, о передаче предварительных результатов руководству.