Взгляд в будущее

Михаил встретил Аню сегодняшним же вечером, перед ужином, и с обеспокоенным лицом спросил, отдала ли она таблетку Вере. Девушка грустно отвела глаза и вытащила из кармана джинс розоватую пластинку. - Она заметила. Точнее не она, а они. - Они с кем? С той тёмной девушкой? - Да, с Машей. Та вообще решила, что я собралась их отравить. В общем, они вдвоём теперь считают меня убийцей. - Чёрт, - пробормотал Михаил, забирая из рук учительницы таблетку. - Что же делать... - Попробуйте объяснить ей сами, что это надо принять. Расскажите правду. - И как я должен ей рассказывать? Вы не знаете Веру, она в жизни... - Нет, я очень хорошо знаю Веру! - резко перебила Аня, которой уже порядком надоел весь этот цирк. - Это вы напридумывали себе всякие выкрутасы с её стороны; если Вера знает, что надо что-то сделать, она обязательно это сделает! - девушка уже собралась завершить разговор но, подумав, добавила: - Я бы на вашем месте, Михаил Геннадьевич, извинилась за то, что вы практически навсегда стёрли из моей жизни двух прекрасных друзей, - Аня развернулась и скрылась за поворотом. "С этой всё ясно", - для себя отметил физик и поспешил по своим делам. Во время ужина за столом учителей у Лены затрезвонил мобильник. Это был Паша. - Извините, - прошептала Лена и прошла на кухню. Кирилл помогал Володе раскладывать коробки в небольшом помещении, которое в недалёком прошлом было щитовой, а теперь, благодаря стараниям Галины Васильевны, называлось кладовкой. - С синей наклейкой на эту полку, с жёлтой - на эту, с красной - вон на ту, - инструктировал друга повар. - А это откуда? - математик указал на маленькую запечатанную коробочку. - Понятия не имею. Давай посмотрим? -Володя достал нож и вскрыл упаковку. Взору мужчин открылись ряды флакончиков с духами. - Ничего себе... Это кто так постарался? – удивился Шевцов. - Не знаю, скорее всего девочки скинулись и заказали, - Кирилл достал две баночки, снял с них крышки прыснул в Володю сначала из одной бутылочки, затем из другой. - Вам что больше нравится: диор или локситан? Повар крепко зажмурился: какая-то часть духов попала ему в глаза. Воронцов захохотал, за ним и его друг. - Идиот, - сквозь смех произнёс тот, дотянулся до верхней полки и достал оттуда сливки. Как только Кирилл открыл рот, чтобы произнести следующую колкость, повар засунул туда часть баллончика и надавил на кнопочку. Во рту математика появилась и начала стремительно расти объёмная белая пена, мужчина выпучил глаза, захлёбываясь и плюясь сливками в своего друга. Тогда Володя взял у него из рук один из флакончиков и со словами "Запей, а то подавишься", - прыснул духи прямо в середину густой массы. Воронцов пробормотал что-то невнятное, лихо отплёвываясь и уже заливаясь смехом. Шевцов сам весь трясся от удушающего хохота, который перерос в огромный неумолкающий ржач, когда математик изрыгнул на противоположную стену кладовки жирную порцию крема. - Какая гадость, - прокомментировал он, когда более-менее освободил свой рот. - Не думал, что тебе не понравятся сливки. Прости, в следующий раз посоветуюсь, - смеясь, ответил Володя. - Не сливки. Духи. И снова волна хохота прошлась по кладовке. Друзья смеялись до тех пор, пока не послышался звук открывающейся на кухню двери и стук каблуков. Мужчины замолкли, прислушиваясь. Через несколько секунд раздался женский голос: - Да, Паша. Кирилл и Володя резко отвернулись друг от друга, зажимая рты и давясь смехом. Дело в том, что Воронцов уже успел подробно описать повару, как к нему в усадьбе приставал Паша с расспросами любит ли его Лена, почему она звонит/не звонит, как он думает, что будет и всё в таком же духе. Поэтому теперь оставалось только с иронией относиться к «идиотизму двух влюблённых людей». - Лена, я звоню тебе сообщить, что ближайшие два дня никак не смогу с тобой связаться, - говорил мужчина. - Я должен буду помочь реконструкторам завалить нижний этаж лабораторий «Ингрид». Это на много метров под землёй, там отключили абсолютно всё, даже свет, и мы планируем провести в этом месте сорок восемь часов без выхода наружу, поэтому телефон будет недоступен. Примерно через полчаса уже начнём спускаться. - Через полчаса? Очень жалко, Паш, - обиженно произнесла девушка. – Мне будет не хватать наших разговоров. Неподалёку раздался негромкий бум и смешок. Кирилл, уже стоя, бился головой об стеллажи с полками, а Володя совершенно случайно повернул голову, наивно полагая, что его товарищ уже успокоился. - Мне будет не хватать… - практически точно копируя голос Елены Сергеевны, повторил Воронцов, чем вызвал новую порцию постоянно сдерживаемого хохота у обоих. - Расскажи, как у тебя дела, - попросил физрук на другом конце провода. - Дела получше, с бумажной работой закончила вчера, теперь снова веду уроки. А то сколько можно напрягать Веру своими учениками. - Молодец, - похвалил Паша, - а в школе как? - В школе теперь просторнее – малыши ушли на каникулы, остались только девятые и одиннадцатые классы. Готовим их к ГИА и ЕГЭ. - Ясно, - выдохнул мужчина. – Я очень скучаю по вам всем, Лена. - И я скучаю по тебе, особенно по твоему неутомимому юмору, - девушка рассмеялась. - «Неутомимому юмору»: пусть зайдёт в кладовку и посмотрит на то, как двое мужиков в сливках и женских духах ржут над завучем и физруком – и никакой Паша со своими шутками не нужен! – произнёс Кирилл и, подойдя к Володе, сидящему к нему спиной, заглянул через его плечо. Мужчина что-то быстро царапал на бумажке. - Это что за каракули? – удивился математик. - Для улучшения обслуживания клиентов все разговоры записываются, - проговорил мужчина, не отрываясь от листика. Лена, в свою очередь, услышала ещё более громкий смешок за стенкой и поспешила закончить свой разговор. - Ну что ж, Паша, спасибо, что предупредил, а то я бы начала волноваться. Удачи тебе! - И тебе! Она нажала на «отбой» и вышла из кухни. Тогда-то Кирилл и Володя дали волю смеху. Они провели в кладовке ещё минут двадцать, в который раз перечитывая бумажку, на которой повар действительно записывал реплики Лены, и от души подтрунивая над своим другом. - Куда ты её денешь? Покажешь Вере и Маше? – поинтересовался Воронцов. - Нет, выгодно продам Павлу Петровичу. Пополнит свою коллекцию редких экспонатов. У него уже есть волос с расчёски Елены Сергеевны и старый ремешок с её брюк. Следующим номером пойдёт скомканный листочек с цитатами. За столом учителей все ужинающие удивлённо наблюдали за тем, как сияющий Виктор Николаевич, сидящий рядом с Ларисой Андреевной, очень галантно ухаживал за ней, принося еду, приборы, унося грязные тарелки и глупо улыбаясь на каждую фразу, произнесённую медсестрой. «Всё понятно», - сразу усекла догадливая Вера, уже справившись с едой и сидя за столом всего лишь для того, чтобы полюбоваться на влюблённого директора. К их столу подошла Аня с тарелкой еды, и, мило улыбнувшись всем и пожелав приятного аппетита, села на свободное место. Вера тут же встала и, сославшись на огромное количество работы, покинула сидящих, забрав с собой грязную посуду. «Плохая актриса, говоришь?» - подумала Аня, внешне не выказав никакой реакции на поведение исторички. Михаил, сидящий за соседним столиком между Полиной и Машей, украдкой взглянул на удаляющуюся блондинку. - Мне, кажется, пора. Спасибо за компанию! – поблагодарила тёмная девушка и последовала примеру своей подруги. Вечером Михаил, обхватя голову руками, мысленно строил всевозможные планы. Ситуация складывалась совсем не в его пользу. «Эта девушка сказала правду, Вера действительно заметила её. Значит, она не в деле. Сам я сделать ничего не смогу – меня отколбасят, как тогда тот поварёшка или ещё, чего хуже, посадят. Последний вариант – мой личный посредник. Но его появление в школе будет вызывать кучу подозрений – мне этого не надо. Нужен человек, который в хороших отношениях с Верой, которому она доверяет. Маша? Нет, она отпадает – сразу наделает шуму, да и ещё её связь с поварёшкой… Елена Сергеевна точно нет, она – завуч. Лариса новенькая. Полина…» - он вдруг остановился и поймал себя на новой мысли о том, что ещё один человек, пытающийся сделать плохо Вере, как минимум насторожит достаточно сообразительную историчку. «Что ж, придётся воспользоваться Аней. Она уже изгой среди них, и её репутация точно позволит мне решить через неё практически все свои проблемы. Да! Аня! Осталось лишь придумать хороший план». Последнее время Вера начала замечать за собой, что когда она оставалась одна, её сразу же накрывали не слишком приятные воспоминания о своей прошлой жизни с Михаилом. И пусть она тысячу раз писала ему, что бросает его, этот человек редко выходил из головы. Несмотря на свою внутреннюю мерзость, он обладал такой внешней харизмой, таким даром управлять людьми, что будь ты в ссоре или не в ссоре с ним, достаточно одного лишь слова, взгляда – и ты у него в ногах. В дверь позвонили. Резкий звук больно пронзил уши девушки, поэтому она поспешила открыть. На пороге стояла Маша. Увидев бледную подругу, она с волнением осведомилась: - Что с тобой? - Проходи, - вместо ответа проговорила та, пропуская девушку внутрь. Они сели за стол. Брюнетка удивлённо уставилась на Веру. На ней лица не было. - Что, опять? – спросила Маша. Та слабо кивнула. - Рассказывай.

Воспоминания

На улице нещадно хлестал дождь и завывал промозглый ветер. Вот тебе и весна. Но Вера любила в такую погоду побыть дома, в одиночестве, и помечтать о чём-то своём. Уже почти неделя прошла с того момента, как она отправила Мише ту самую смску, и сразу после этого стала терзаться угрызениями совести непонятно за что. Его харизма действовала сногсшибательно, но только сильные девушки, в коих и значилась учительница истории, могли устоять перед своей страстью. Она проводила огромное количество времени в обществе приятельниц, ходила с ними в кино, в рестораны, по магазинам, пыталась развеяться, и каждый день уже начинал постепенно стирать Верину память об этом мужчине но тут… …звонок в дверь. Решив, что это соседка, блондинка нехотя поднялась со своего дивана, просунула ноги в тапочки и потопала открывать. На пороге стоял сам он. «Объявился». Усилием воли стараясь не поддасться на его улыбку и большой букет роз, загораживающий половину тела Миши, Вера приняла самый строгий вид и, скрестив на груди руки, осведомилась: - Тебе чего? - Я к тебе пришёл, - мягко начал он. - Я тоже к тебе приходила. А твой друг мне не открывал – помнишь? - Вера, я же уже всё объяснил… - Зачем? - удивилась она. – Я не нуждаюсь в объяснениях. Живи с кем хочешь, делай что хочешь, - она попыталась захлопнуть дверь перед его носом, но мужчина успел придержать её ногой. - Вера, я хочу рассказать тебе абсолютно всё, я люблю тебя… - А я хочу жизни, Миша. Но почему-то о моих желаниях ты редко когда заботишься. - Твои любимые розы, - расплылся в улыбке физик, указывая девушке на букет. - Я не хочу принимать их из рук поганца. По-другому тебя не назовёшь. А теперь, прости, у меня есть свои дела. На этот раз ей удалось закрыться. Но стоящий на пороге Миша не мог видеть, как она присела в коридоре, облокотившись о стену, и опустила голову вниз, в который раз мысленно повторяя: «Я хочу быть с ним, я хочу, чтобы он был рядом». Да, мужчина не видел. Он мог лишь догадываться об этом.