Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева

***

       Сонная пелена окутывала нежными объятиями мирных жителей Токио, пока где-то на краю шумного города в отдалённой усадьбе каждую ночь без устали горели огни, скрывая за стенами реки крови, зловещие интриги и простое желание жить в бессмертных сердцах обращённых вампиров.        Ночная мгла всё ещё не уступала место алым лучам, роняя на землю холодные, с виду безжизненные лунные блики, украшая звёздное небо на полноправных три дня. Ровно столько полнолуние будет затмевать разум созданий тьмы, дурманя и зовя за собой, раскрывая их жажду крови и насилия, напоминая о том, кто они есть.        Зелёный мустанг, в спешке припаркованный на разноцветной гальке, веял теплом и запахом дорогого машинного масла, ещё минуту назад надрываясь на скоростной автостраде, не жалея колодок, ведь на заднем сидении сквозь туман на глазах и иглы колющие в груди, лежал аристократ, брат и возлюбленный.        Руки, очутившись в салоне автомобиля, слышал лишь нежный голос, зовущий к себе, подрагивающий, но настолько желанный, что пальцы сжимались, сплетаясь с тонкими ручками заплаканной невесты в помятом, окраплёном кровью свадебном платье, забывая о боли и холодных судорогах, постепенно захватывающих длинные ноги.        — Руки… — шептали её губы и глаза прикрывались под сладкие звуки голоса Юи, чувствуя её дрожащие коленей под головой, биение сердца, колыхающееся в затянутой узким платьем груди.        — Не позволяй ему спать! — басил несдержанный голос из-за руля, ругаясь на мешающихся водителей, вздумавших в такое время волочить свои задницы на ярко освещённой дороге, создавая помехи.        — Руки, не закрывай глаза, молю… — шептала Комори, целуя смыкающиеся веки. — Оставайся со мной… пожалуйста… — еле сдерживая слёзы, просила она, обнимая его голову, не веря, что вампира можно убить такой царапиной, но страх невольно захватывал её маленькое тело, вынуждая сотрясаться.        — Ты такая красивая, — не уставал повторять он, видя перед собой блестящие алые глаза, желая утонуть в этих объятиях. — Юма, прости… я испортил твои сидения… — посмеивался Руки, находясь в полном бреду.        — Заткнись, идиот! — вопил парень за рулём, без устали делая новые виражи. — К чертям сидения! Терпи, скоро ты будешь дома!        — Дома… как это прекрасно звучит… — покрываясь крупными каплями пота, говорил брюнет, сознательно покидая тесный салон. — Мама… отец… и вы будете меня ждать? Обнимите ли вы меня так же как когда-то? — лепетал он, сохраняя на лице добрую детскую улыбку.        — Руки, о чём ты говоришь? — паниковала Юи, начиная замечать, что вампир не видит её, а смотрит сквозь, словно рядом и вовсе нет никого, а те, кто есть, уже как столетие покинули этот мир.        — Не обращай внимания, просто ударь его по лицу, — давал указания Юма, вываливаясь из машины, перед этим резко дёргая за ручник, оставляя глубокие извилистые следы от чёрных колёс.        — Ударить… — испугано посмотрела блондинка, на лицо Руки с невинной детской улыбкой, как её резко выдернули с заднего сидения, опуская на провалившуюся под ногами гальку.        — Да, ударить, — спокойно проговорил бессмертный, хлопая брата по бледным щекам. — Вот так, а теперь держись за меня, сейчас Азуса тебя подлатает, и будешь уже завтра всем подзатыльники раздавать, — успокаивал Юма, подхватывая того на руки, скорее занося в дом, оставляя за собой тёмные кровавые капли, впечатывающиеся в серые дорожки родной усадьбы.        — Руки, ты меня слышишь? — продолжала говорить с ним Юи, не отпуская его пальцев, даже когда он болтался на руках у младшего брата, также еле приоткрывая глаза, но, продолжая тянуться к её голосу.        — Азуса! Где ты мелкий засранец? — вопил Эдгар, взбегая по лестнице, не задумываясь, что девушка еле поспевает за ним, чуть не спотыкаясь о длинный подол собственного платья. — Эй, хватит тебе так цепляться за него, — остановил её парень возле самых дверей в комнату брата. — Найди этого мелкого паршивца, это куда больше поможет, чем твои сопли, — строго наказал он, захлопывая перед носом тёмную дверь.        «Азуса… хорошо, если он дома, я найду его», — решительно кивнула головой Юи, желая уже пуститься бежать по серым ковровым дорожкам, как услышала знакомый голос юноши, заставляющий мурашки бегать вдоль тела.        — … Шрамы… которые покрывали всё моё тело… — напевал вампир, вышагивая навстречу к блондинке, пятившейся от него, прижимаясь к холодной стене. — … Попробуй лизнуть… каждый из них… — усмехался он, искоса поглядывая на Комори, сползающую на пол. — … Ах, я словно в своей тарелке… — продолжил напевать Азуса, держа в руках белую аптечку. — … Я буду мучить тебя ещё больше… — улыбался Муками, подмигивая ошеломлённой девушке, вновь закрывая перед её носом тёмную дверь с большими тремя хризантемами, вырезанными из дерева благородных пород.        «Кровь… она на моих руках…» — дрожала Комори, сидя в белом облаке воздушной органзы, окрашенной подсыхающими красными пятнами, вглядываясь в трясущиеся пальцы, испачканные кровью дорого сердцу мужчины. «Почему я не слышу твоего голоса? Руки… тебе должно быть ужасно больно, но ты всю дорогу молча терпел… Я видела как твои скулы сжимались и морщинки устилали лицо, но сквозь боль ты улыбался… Неужели это всё только, чтобы не пугать меня?» — не переставала думать она, прислушиваясь к тяжёлым шагам, раздающимся из-за двери.        — Эй, ты, почему сидишь на полу? — недовольно спросил Юма, поднимая её на ноги. — Чего молчишь? Хватит уже дрожать, иди приведи себя в порядок, а то когда этот парень проснётся то влетит всем, — хмурился вампир, отправляя безутешную девушку к себе, переодеться и принять душ.        — Юма, оставь меня, — попросила она, отворачиваясь. — Я подожду здесь, пока он не придёт в себя.        — Дурёха! — рявкнул он, сам нервничая не меньше, но не только за здоровье брата, но и из-за положения вообще. Не нравилось всё, начиная от странного поведения Руки в машине и заканчивая тем, что Коу куда-то пропал, и Юи не лучше саргассовой водоросли качалась, как на волнах. — Вот он очухается через пару часов, и тогда ты поймёшь, что надо было слушаться. Смотри, ковёр кровищей испачкала, — возмущался он, тыкая на пятна на тёмных дорожках. — Сама вся грязная, — добавил Муками, стирая кровь с бледной щеки Комори. — Будь умницей и сделай то, что прошу, — смягчаясь, попросил Эдгар, кладя тяжёлые руки к ней на плечи.        — … Но… у меня всё равно нет здесь одежды… — поникла она, вспоминая с каким тяжёлым сердцем, собирала свои вещи, и насколько больнее стоять здесь и ждать вердикта.        — Твой фамильяр позаботился об этом, — отмахнулся он, подталкивая её к комнате, не желая, чтобы она столкнулась с Азусой, да и вообще в таком виде разгуливала по дому.        — Прости, кто? — переспросила она, тормозя ногами.        — Неважно, брысь я сказал! — пробурчал Юма, заталкивая блондинку в её комнату.        «Фух… одной проблемой меньше… Так, дальше нужно убрать всю эту кровищу пока Руки отдыхает, и разыскать эту пакостную звезду, будь он неладен! Куда делся?» — вздохнул вампир, потирая сморщившийся от различных мыслей лоб, оглядываясь в гостиной.        — Не меня потерял? Ик… ой… — смеючись пролепетал Коу, падая в светло-бежевое кресло, запрокидывая взъерошенную голову на спинку, пуская слюну. — Чё-то баиньки захотелось… приготовишь кофейку безутешному трудяге? Ой… — икал блондин, засыпая прямо в кресле, закидывая ноги на маленький журнальный стол, не вдаваясь в последние новости.        — Прибил бы… — прошипел Юма, сжимая кулаки до явного хруста, отвлекаясь на неторопливые шаги, которые послышались из комнаты старшего брата.        — …Каждый раз, когда я оскорблен, мне было стыдно за удовольствие… — не торопясь, напевал Азуса. — Джастин, ты же помнишь, как это было? — улыбался он, огибая резные перила, спускаясь по лестницам к остальным. — Мои слёзы капали на окровавленное лезвие… Совершая сто восемь мирских грехов… — продолжал вампир, глядя безумными глазами. — Необъяснимое явление, я оставил в этой жизни… — еле сдерживая смех, закончил он петь, плюхаясь на синюю софу, швыряя в Коу аптечку.        — Что за…? — завопил блондин от неожиданности, хватаясь за живот, куда приземлилась пластиковая коробка. — Блин… моя голова… — застонал он, не зная, что делать и куда смотреть, оглядываясь, как загнанный в угол зверь, чувствуя приступы тошноты вперемешку с головокружением.        — Поделом тебе! — фыркнул Юма, падая в кресло напротив. — Нечего было так нажираться!        — Ой, вот без твоих советов обойдусь! — пробурчал юноша, роясь в таблетках. — Азуса, выручай, есть чего-нибудь от башки, тошноты, карусели перед глазами и поганого чувства во рту? — промямлил Коу, кривя рожи.        — Волшебных таблеток нет! — ехидно заметил парень, протирая пальцы от остатков крови, уже намокшим бинтом.        — А ты чего это в такой боевой раскраске? Перестарался? — усмехнулся он, тут же хватаясь за голову.        — Пасть закрой! — разозлился Эдгар, на подобное неуважение. — Как он? — спокойно спросил вампир у младшего брата.        — Жить будет… а как проснётся пусть Ева поможет… для него кровяная диета сейчас как сон необходима, — заявил темноволосый, не пугаясь ран как своих, так и чужих, больше наслаждаясь происходящим.        — Чего, кошечка здесь? — подскочил Коу, радуясь и пугаясь одновременно. — Ау, нельзя так обращаться со мной… — завопил он, падая вновь.        — Прижми жопу! — рявкнул Юма, поглядывая наверх, слыша шум воды в комнате девушки. «С ней-то проблем не возникнет, она отдаст хоть всё… Но ты, Руки, станешь ли брать её кровь? Я уже сомневаюсь… В машине она прижимала тебя к самой шее, а ты даже носом не повёл… Странное дело… надо продумать запасной вариант…» — решил вампир, оставляя братьев одних, подозревая, что кто-то сейчас будет веселиться, а у кого-то крыша ехать, ведь речи Азусы и для здоровой головы проблема, а уж для больной, так настоящее испытание.

***

       Нежные, струящиеся ткани свадебного платья устилали коричневый ковёр в маленькой комнате Юи, еле заметно поблёскивая в приглушённом свете. Влажные пары скрывали худенькое тело девушки, скатываясь прохладными горошинами по обнажённой спине, не в состоянии унять явную дрожь.        «Закрываю глаза и вижу его лицо, покрытое потом и отпечатками моих рук… кровь… боль… слабым не место в их мире…» — вспоминала Юи слова Шу, перед тем как их забрали из того ужасного, пропитанного завистью и ненавистью зала. «Страшно… словно я попала в самый эпицентр естественного отбора, где сильный поедает слабого, хитрый — сильного, могущественный — ведёт за собой», — содрогалась она, прижимая крохотные руки к влажному махровому полотенцу, слыша звуки собственного сердца.        — Куда делось платье? — чуть слышно спросила Комори вслух, пятясь обратно к ванной комнате, оглядываясь в поисках посторонних. Но как бы отчаянно она не искала, в её покоях ни осталось и следа, ведь оберегающий её фамильяр, исполнив свой долг, тут же покинул это место, скрываясь в стенах старинной усадьбы, будучи навеки связанным, с хозяином. — Мои вещи… — увидела Юи, аккуратно сложенные коричневые шорты и привычный розовый топ с чёрными лямками. «Всё в точности как сказал Юма…» — подумала она, сбрасывая намокшее полотенце скорее надевая привычное нижнее бельё, которое Рейджи не успел сжечь лишь по счастливой случайности. Синий бюстгальтер — далеко не верх элегантности, но задумываться о таких мелочах сейчас не приходилось, да и глаза начинали смыкаться, заставляя почувствовать себя загнанной лошадью. «Тело такое тяжёлое… В голове всё плывёт… Я прилягу, только на минуточку, а потом пойду сразу к Руки», — решила блондинка, падая на белоснежную подушку, забывая о мокрых волосах, непонятном для неё фамильяре, которого она побаивалась, прислушиваясь к каждому шороху.        Веки сомкнулись, нежные черты лица расслабились и тело, не слушаясь голоса рассудка, желающего броситься в бой, отдаваясь во власть небезжалостного вампира, а в прохладные объятия божества — Морфея дарующего покой, обволакивая алыми каплями цветущих маков на фоне ночного неба, усеянного летними звёздами.        Дурманящий запах крупных бутонов щекотал изнутри, подталкивая открыть глаза, но веки такие тяжёлые и Юи, потеряв всякий счёт времени, лежала посреди горящего от маков луга, слыша насвистывания ветра и пение зелёных стебельков, подпевающих эгоистичному музыканту. Нежные ноты сливались в порыв, предвещая бурю с раскатами грома, заслоняя тёмно-синими тучами первые проблески зари.        — Ветер подул, — прошептала блондинка сквозь сон, разлепляя глаза. — Что? Где я? Как я здесь оказалась? — засуетилась Комори, скорее поднимаясь с сочной травы, роняя на плодородные почвы одеяло из опавших лепестков. «Поле, вокруг ни души… в глазах рябит и это небо, пугает», — подумала она, мотая белокурой головой, желая бежать, но бежать куда? Куда ни посмотри повсюду лишь поле, маки, теряющие кровавые лепестки и раскаты молний где-то вдали. — Я кого-то вижу, — прищурилась Юи, замечая невысокого темноволосого мужчину в чёрных одеяниях с венком на голове.        — Простите, вы не подскажите мне, как найти выход отсюда? — прокричала она, направляясь к незнакомцу, а ветер всё усиливался, наклоняя цветы к самой земле, подгоняя гостью владыки всех снов.        Свежесть наполнила воздух прохладой, просветляя рассудок. Кривые молнии, освещая почти чёрное небо, оттеняясь раскатами грома содрогали чернозём, заручаясь поддержкой холодных вихрей, поднимая в воздух опавшие лепестки, встречаясь с каплями дождя.        — Простите, вы меня слышите? — прокричала Комори, разлепляя волосы, сплетающиеся от ветра, видя сквозь белые локоны неподвижную строгую фигуру, развернувшуюся к ней, пугая безжизненным взглядом, держа золотой кубок в руке, как снова небо осветилось ярким огнём, и последовал удар. Земля содрогнулась, полетели искры, и рассеивающийся под холодными каплями дождя дым открыл взору роговые золотые ворота.        — Вы целы? — испуганно прокричала блондинка, бросаясь на помощь незнакомцу, рядом с которым в землю ударила молния. — Господин, с вами всё хорошо? Вы молчите… — беспокоилась Юи, но при виде хладнокровного взгляда опустила глаза, замечая, что её колени стучат. «Мне страшно… Это неуважительно, но я не могу перестать дрожать…» — зажмурилась она, склоняя голову в поклоне, как по волосам прошлась холодная рука и страх, охвативший её куда-то исчез.        — Это мне? — тихо спросила Комори, замечая кубок рядом с лицом, улавливая тонкие лакричные ноты. — Нет, — произнесла она, видя, как сосуд удаляется от неё и хозяин его указывает на златые ворота, распахивая их одним взмахом руки, приглашая её пройти.        «Туда? Это выход или новая тюрьма? Там темно, но я слышу чьи-то голоса…» — прислушалась Юи, делая неуверенный шаг, последний раз бросая сомневающийся взор на немногословного мужчину в длинных чёрных одеждах, с густыми тёмными волосами, спадающими на крепкие плечи, держа в кудрях маковые бутоны, одобрительно склоняющего голову.        «Чей это голос? Низкий, но приятный…» — прислушивалась девушка, оставляя позади хозяина этих владений, не подозревая, что сам Морфей проводил её, указывая путь.        «Я вижу свет, не могу поверить, всё же это выход!» — улыбнулась она, оглядываясь назад, но золотых врат уже не было — обычная дверь оказалась за спиной, пока вокруг кипела жизнь. Где-то на первом этаже суетились слуги, наполняя знакомую усадьбу запахами свежеприготовленной пищи, только что срезанных цветов, накрахмаленных салфеток и звоном начищенного серебра.        «Этот дом… неужели я в старом поместье Руки?» — подумала Юи, замечая спину того самого мужчины, чей голос её так привлёк.        — Запомни, Руки, стать во главе, значит принять на свои плечи огромную ответственность. Люди, доверившиеся тебе, будут ждать указаний и действий от тебя в первую очередь. Руки, думаешь в семье всё иначе? — спрашивал неизвестный для Комори мужчина в коричневом костюме, медленно выхаживая по фамильным владениям, распахивая одну из дверей.        — Люди — это скот, они с рождения вынуждены подчиняться, но появляются среди них и пастухи… — бесстрастно отвечал мальчик лет десяти, следуя за отцом. — Семья… В семье всё иначе… Потеряв овцу, стадо не развалится, а потеряв члена семьи всё может рухнуть, — ответил он, вспоминая, как застал мать с любовником, но боясь причинить боль отцу, так и не открыл правды.        — Руки… это и правда ты… — хлопала глазами Юи, бегом направляясь за ними, желая услышать как можно больше, ведь это возможно был единственный шанс его понять.        — Верно, так в чём же разница, Руки? — слышался всё тот же низкий голос.        — Во всём! Семья — это люди, скрепленные узами брака или же родства, а не пустое скопище баранов, — агрессивно выступал он, чувствуя дискомфорт от этого разговора.        — Это только поверхностное суждение, — усмехнулся отец, теребя сына по голове. — Руки, запомни разница в том, что в семье полагаются не только на себя. Семья — это замкнутый круг, где каждый имеет особое значение, именно поэтому когда одно звено вылетает из этого круга, образуется брешь, которую заполнить не так-то просто, — объяснял он, показывая на семейный портрет. — Женщина — звено более хрупкое, но поверь, когда тебе будет нужна поддержка, именно она заставит тебя бороться до самого конца, в этом существе стремления жить куда больше чем, кажется на первый взгляд, — поучал отец, хлопая сына по спине, улыбаясь, глядя на любимое чадо.        — Я всё понял, отец, — поднял свои серые глаза мальчик, отрываясь от совместного снимка. — Чтобы в круге не было слабых звеньев, женщина не должна его замыкать, её место в центре, там, откуда невозможно сбежать или украсть.        — Ха-ха-ха, — схватился за живот аристократ, довольно окидывая взглядом ребёнка. — Руки, ты меня поражаешь, чувствую, что наш семейный бизнес в надёжных руках. Ты никогда не ищешь самого простого выхода, ты думаешь и делаешь так, чтобы добиться результата, да и какого — безукоризненного, — похвалил мужчина, всегда уделяя внимание единственному ребёнку, желая вырастить из него настоящего аристократа, и достойного человека, прежде всего. — Кажется, обед уже вот-вот будет готов, нехорошо, заставлять себя ждать, — напомнил он, подталкивая Руки к выходу, сказав, всё что хотел.        — Руки, я и не думала, что у тебя такой прекрасный отец, — улыбнулась Юи, проводив их взглядом, направляясь к столику, где стоял снимок в резной рамочке под стеклом. — А это твоя мама… красивая, — прикрыла глаза она, стараясь запомнить незнакомые ей ранее лица. — Ты здесь ещё крошка, но вы все выглядите очень счастливыми. Что же случилось? Почему ты стал вампиром? — задумалась Комори, поглаживая в руках фотографию, как вновь раздался грохот. Молнии освещали затянутое тучами небо и алые глаза невольно посмотрели в окно. — Я что-то вижу… — прищурилась Комори, глядя в потускневший сад. — Ах! — зажмурилась она, закрывая лицо руками, роняя старый снимок на паркет. Осколки посыпались из деревянной рамки, пока Юи не могла открыть опухшие от слёз глаза. «Мне не показалось… это отец Руки болтался там в петле, а рядом… рядом стоял он… Почему? Почему он так поступил? Или ему помогли… но где же твоя мать, Руки? Ты выглядел таким одиноким в этот момент…» — тряслась она, забываясь во снах, не подозревая, чего наделала и где оказалась.        — Эй, ты чего там делаешь? — послышался хриплый голос, и блондинка застыла. — Не шуми, ещё слишком рано, — попросил Руки, строго и безжизненно, приподнимаясь на белых подушках, чувствуя лёгкое головокружение и покалывание от глубокой раны на груди.        «Это Руки! Я оказалась в его комнате! Неужели я это снова сделала… Но раньше эта комната не принадлежала ему… Я уверена, это скорее была комната занятого человека, с кипами бумаг на столе и полками полными книг… Фотография! Что я наделала?!» — вспыхнула Комори, скорее падая на колени, пытаясь собрать осколки. — Руки, прости меня, я всё уберу, отдыхай, пожалуйста, — засуетилась она, собирая осколки в кучу, вытаскивая потускневший серый снимок, еле различая на нём те счастливые лица.        — Сколько возни от тебя, — вздохнул брюнет, напрягаясь всем телом, желая подняться на ноги и подойти к ней, но его телодвижения тут же привели девушку в чувства.        — Руки! — выкрикнула она, бросаясь к нему. — Тебе нельзя ещё вставать, я помогу, — говорила Юи, уговаривая вампира вновь прилечь, не видя, как серые спокойные глаза посматривают на неё сквозь сумрак, нависший в просторной комнате.        «Почему я так смущена? Боюсь даже глаза поднять…» — думала блондинка, накрывая юношу тёмным одеялом, невесомо касаясь его тела тонкими пальчиками, вспыхивая от этого ещё ярче.        — Что за выражение лица? — самодовольно улыбнулся бессмертный, хватая девушку за руку, не позволяя ей отстраниться. — Или ты понимаешь, что потревожила меня, да ещё и нос свой засунула туда, куда не следовало? — давил он, продолжая хитро смотреть.        — Я же уже извинилась… Да и раз тебе лучше, может шторы откроем? — предложила она, понимая, что в этой обстановке с ним наедине ей некомфортно. Страшно, стыдно, волнительно и в то же время приятно, ведь её не пускали к нему, а сейчас пока Юмы не было дома, Азуса донимал бедного Коу, она прошла в комнату без особых затруднений.        — Нет, — усмехнулся он одними глазами, резко запрокидывая блондинку на себя. — Так куда лучше, эротичнее, — прошептал вампир, глядя в красное лицо Юи, которая вцепилась пальцами в простыню, стараясь удерживать равновесие, дабы не рухнуть на него. — Что скажешь, возбуждает тебя такая обстановка? — чуть слышно спросил брюнет, запуская пальцы в светлые волосы, начиная массировать тяжёлую из-за мыслей голову.        — Руки, о чём ты только говоришь? — почти не сопротивляясь, спросила Комори, прикрывая глаза, подчиняясь его рукам, с трудом удерживаясь на четвереньках, даже не задумываясь, как это выглядит со стороны. — Ты же ранен… Тебе нужен покой, — говорила она, прерываясь, не в состоянии выровнять дыхание.        — Значит, будь я здоров, ты бы не отказалась? — посмеивался он, пропуская колено между стройных ног Юи, вынуждая её распахнуть глаза и густо покраснеть. — Или ты не откажешь даже сейчас? — искушал Муками, притягивая её за шею как можно ближе к себе, слыша сбившееся дыхание и участившийся пульс. — Твои волосы ещё влажные, — прошептал брюнет, целуя кончики платиновых волос, нежно огибая пальцами тонкую шею, заставляя вздрогнуть от этих касаний.        «Чего он хочет? Крови… или…» — проносилось у неё в голове, пока уверенные руки вампира играли с ней, как ему вздумается.        — Ты поранилась… — сказал бессмертный, улавливая запах крови витавший в воздухе. — Дай посмотреть, — попросил он, хватая за запястье.        «Палец… я порезалась, когда собирала осколки…» — вспомнила Комори, не придав этому значения сразу, ведь она так напугалась, что потревожила его, а сейчас и вовсе терялась, не чувствуя боли.        — Не стоит напрасно терять драгоценные капли, покажи, — приказывал вампир, не ослабляя пронизывающего взгляда, запуская холодную руку под розовую кофточку Юи, пропуская пальцы вдоль ямочки на позвоночнике.        — Руки… — выгнулась она, опуская голову, пряча лицо в тени вьющихся волос, сжимая простыню только сильнее. — Я не удержусь, если ты будешь так делать, — призналась блондинка, не скрывая дрожь в тонких руках.        — Так присядь, — более чем естественно сказал вампир, сгибая ноги в коленях. — Садись, — приказал он, приподнимая маленькое лицо Юи на себя, заглядывая в её широко раскрывшиеся глаза.        «Я не ослышалась?! Этот ласковый и повелительный тон одновременно… Как поступить? Не могу же я сесть на него, это смущает», — зажмурилась она, послушно прижимая попу, облокачиваясь на колени, которые подставили для неё как опору.        — Умница, — довольно улыбнулся брюнет, вытаскивая руку из-под кофты блондинки, слегка касаясь её бедра. — Хотя, ты могла присесть на кровать, я тебя не принуждал, — усмехнулся Муками, не в силах сдержаться от этой маленькой пытки.        — Руки! — вспыхнула Юи как праздничный фонарик, желая вылететь из этой комнаты.        — Рано! — тут же остановил её брюнет, хватая за кисть, преподнося её к губам, дразня себя запахом крови, будоража в сознании древние инстинкты. — Для начала исправим погрешности твоего любопытства, — сказал вампир, закрывая глаза пропуская между клыков окровавленный указательный палец Комори, слизывая красные дорожки крови, вырвавшиеся из тонкого пореза.        Режущая боль напомнила о себе, на секунду заставляя сморщиться, и отдёрнуться назад. «Что это? Мне кажется или что-то упирается…» — покраснела Юи до самых кончиков ушей, закрывая рот рукой, дабы не вскрикнуть от неожиданности, лишь хлопая длинными ресницами.        — Не помню, чтобы позволял тебе двигаться, — спокойно сказал Руки, вынимая уже бледный палец изо рта. — Успокойся, твои заикания совсем не возбуждают, — усмехнулся он, не выпуская тонкой кисти от своего лица, проводя носом по ней, начиная слегка покусывать безымянный палец, помогая языком.        «Да что же он делает…» — взвыла Комори про себя, уже не понимая, то ли её просто дразнили, то ли и правда соблазняли, подталкивая к чему-то очень неприличному. «Для чего он посасывает мой палец? Голова кружится… Руки… остановись или я потеряю сознание и совсем не от нехватки крови, ты взял всего пару капель, а теперь играешь со мной…» — откидывалась она всё сильнее, уже не зная чего замечать в первую очередь: пальцы, удерживающие её руку на белых простынях; горячее дыхание, воспламеняющее всё внутри; колени, упирающиеся в напряжённую спину или вовсе что-то пугающее, к чему она прижилась уже вплотную. «Стоп! Это же левая рука… неужели он злится…» — распахнула она глаза, привлекая внимание вампира.        — Не понимаю, чего ты ждала, когда садилась на меня? — самодовольно улыбнулся он, отпуская одну руку Юи на свободу. — Я только проснулся, к тому же ты тут так упорно дразнила меня, — посмеивался брюнет, видя и радуясь этой яркой краске на лице у Комори.        — Я ли? — выкрикнула блондинка, еле сдерживая обиду. — Это ты набросился на меня.        — А по чьей вине это произошло? — продолжал вгонять в краску он, запуская пальцы в подсохшие волосы. — Ты приняла душ и тайком пробралась ко мне, в это время обычно все спят, чего я должен был подумать? — насмехался вампир, словно ничего не произошло, прекрасно зная, что в поместье никто не спит, ожидая его пробуждения и дальнейших указаний.        — Я не делала этого нарочно, Юма выгнал меня от твоих дверей и отправил в душ, ведь мои руки были по локоть в крови… — ужаснулась она, от воспоминания этих красных разводов на стенках душевой кабины, красных ручьёв и тело вновь содрогнулось.        — Успокойся! — приказал Муками, сжимая пальцы в белокурых волосах, придавая храбрости. — Все живы и я позабочусь о том, чтобы и дальше было так.        — Руки… — подняла она свои наливающиеся слезами глаза.        — Налей мне воды, в горле что-то пересохло, — вдруг отвернулся он, покашливая от сжимающего горло чувства.        — Да… сейчас… — закрутила головой Юи, замечая графин с водой на фигурном столе рядом с диваном для гостей. «Он резко похолодел и отпустил мои руки… Что-то не так… он мог напиться из моей шеи, но отвернулся… Почему?» — задумалась она, незаметно поглядывая через плечо на бессмертного юношу, лежавшего среди мягких подушек, за плечами которого два огромных окна были плотно зашторены и картины, висевшие над его кроватью, не давали чёткого ответа, чего же на них изображено. — Что случилось? Тебе жарко… — чуть не роняя стакан, спросила блондинка, видя, как Руки стягивает чёрную обтягивающую рубашку со своего тела. Она привыкла его видеть в костюме или же фраке, и прижиматься к его груди через одну тонкую вещь уже было волнительно, но это, подкашивало ноги.        — Да подойди ты уже, — приказал брюнет, вновь опускаясь на подушки, прикрывая когда-то израненную спину. — Будь аккуратнее эти три дня, пока над городом полная луна может произойти что угодно, не броди больше во сне, — попросил он, отпивая из стакана холодной воды, смягчая напряжённые связки.        «Так он знал!» — пронеслось у Юи в голове, но только она подумала, как Муками продолжил, позволяя ей лишь затаить дыхание.        — Послушай, на самом деле ты способнее, чем тебе кажется, но запомни, использовать свои силы без крайней нужды нельзя, за это следует наказание и хорошо, если тебя призовут к ответственности как полагается, а не свершат самосуд… Будь послушной девочкой и держи мысли при себе закрытыми, — наказал Руки, отдавая прозрачный стакан, устало прикрывая глаза.        «У меня такое впечатление, что он обо мне знает абсолютно всё…» — покраснела Комори, не зная чего и сказать, поэтому кивнув головой, решила спросить прямо, но вампир вновь её перебил.        — Не уходи, — вдруг попросил он, решая, что девушка непременно должна сейчас оставить его. — Посмотри, что с раной, её как-то странно тянет, такого не должно быть, — проговорил Муками, слегка смущаясь подобной просьбы, ведь так он показывал себя со слабой стороны.        — Хорошо, — улыбнулась Юи, радуясь, что ей доверяли. — Потерпишь немного, — мило попросила она, кладя руки на его обнажённую грудь, чувствуя, что её тело горит от стыда, а пальцы судорожно дрожат.        — Да, что ты как с маленьким, — нахмурился вампир, не желая, чтобы с ним нянчились, а сделали то, чего он требовал.        — Прости, я волнуюсь, — призналась Комори, слыша, только как Руки ударил себя по лицу, пряча полыхающие глаза за широкой ладонью. — Думаю, всё хорошо… Азуса очень аккуратно обработал твою рану и зашил. Я боялась, что всё куда ужаснее, — облегчённо выдохнула она, собираясь заклеивать пластырь на место, как её руку крепко схватили, и она увидела стальной взгляд бессмертного и играющую жилку на лбу.        — Чего Азуса сделал? — чуть слышно переспросил Муками, опуская руки блондинки на кровать. — Зашил говоришь… — выдохнул он, еле сдерживая крик. — Дай-ка мне телефон, пожалуйста, он вон там, на комоде, — кивнул юноша в сторону длинного застеклённого шкафа с книгами.        — Руки, а чего не так-то? — испуганно посмотрела она, подавая сотовый телефон.        — А ты не понимаешь? — ехидно усмехнулся бессмертный, набирая номер брата, не попадая со злости на нужный номер. — Азуса, будь так любезен, притащи свою задницу в мою комнату и инструменты не забудь, — кипел внутри вампир, сдерживаясь только из-за чувства самосохранения.        — Иду… — лениво зашёл вампир, зная, что рано или поздно его позовут.        — Потрудись объяснить, что это? — недовольно ткнул Руки на свою грудь. — Я разве просил меня зашивать?        — Да ты к тому времени уже ничего не просил… — посмеивался Азуса, вспоминая, как блестели его глаза, когда острая игла прокалывала хладную плоть. — Тебя так накачали, что ты отключился… Я решил… что это поможет ране затянуться быстрее…        — Решил он, — повторил Руки, прикрывая глаза, старясь скрыть дёргающиеся веки. — Снимай давай! — рявкнул он, не выдержав, но тут же схватился за грудь.        — Руки… — наклонилась к нему Комори, желая пожалеть, но её аккуратно отодвинули.        — Да…да… Ева, надеюсь, ты хорошо поработала… — сверкнул глазами вампир, пугая девушку лёгким безумием. — Не зря же я тебя пропустил… — улыбнулся он, звучно бросая инструменты на стол, заставляя Юи подпрыгнуть от ужаса. Холодные медицинские инструменты в руках этого вампира, смотрелись куда ужаснее, чем они есть на самом деле. А уж когда в его руках засверкало острое лезвие, то в глазах и вовсе потемнело.        «Так он видел меня… Поработала? О чём это он?» — не поняла блондинка, поглядывая на ловкие движения тонких пальцев в бинтах. Взмах лезвия и один шов готов.        — Ты можешь живее, у меня времени нет, здесь валяться, — возмущался Руки, раздражаясь при виде ниток, которые вытаскивал младший брат, так протяжно и не спеша, специально щёлкая пинцетом.        — Не моя вина… Ева… плохо поработала… рана ещё не схватилась… — констатировал факт он, думая, что девушка даст своей крови, и результат уже будет на лицо, а он его больше удручал. — Что скажешь… Ева… будешь исправлять? — искривил вампир губы в хитрой улыбке, хватая девушку за запястье, желая полоснуть её лезвием вдоль вены, но руку молниеносно остановили и нависшая тишина стала давить.        — Азуса, ты свободен, — хладнокровно проговорил Руки, разжимая пальцы, зная, что его поняли без лишних слов.        — Джастин… а как хорошо начинался этот день… — вздохнул младший из Муками, собирая свой атрибут. — Но у нас же есть ещё одна рыбка на крючке… — расхохотался он, покидая комнату, не задумываясь, что Комори окаменела при упоминании этого имени.        — Ты мне ничего не хочешь рассказать? — вдруг спросил Руки, посматривая на бледную девушку, которая словно язык проглотила.        «Могу ли я рассказать? Да и зачем? Скажу, что Азуса напал на меня в поместье господина Того и Руки будет злиться… А ему это сейчас вредно…» — задумалась она, не желая вносить распри в дом.        — Нет? — похолодев, спросил брюнет, стряхивая с себя оставшиеся нитки, набрасывая чёрную рубашку. — Тогда иди спать, у тебя уставший вид, — потрепал он её по голове, осторожно поднимаясь на ноги. — Чего? — посмотрел Руки сверху вниз. — У тебя есть что сказать? — спокойно обратился он, видя, что его схватили за рукав.        «Хочу спросить, для чего он это всё делал, но боюсь…» — замялась Юи, теребя маленькие пальчики у себя на коленях, чувствуя, как на неё смотрят, видя и её ложь и сомнения.        — Когда не надо, ты говоришь не замолкая, — начал высказывать брюнет, медленно опуская блондинку на лопатки. — А когда дело доходит до действительно важных вопросов, ты притихаешь, — отчитывал Муками, не торопясь, раздвигая сжавшиеся колени девушки, пропуская свою ногу. — Я вижу всё, что ты хочешь у меня спросить, — прошептал вампир на ухо, изгибая губы в довольной улыбке. — Но я хочу услышать это от тебя или я продолжу тебя дразнить, — усмехнулся он, нависнув над Комори, заглядывая в её широко распахнувшиеся глаза.        — Для чего ты всё это делаешь? — выкрикнула она, зажмуриваясь при виде спокойных серых глаз, подчиняющих себе.        — А разве ты не знаешь ответ? — прошептал бессмертный, утыкаясь, лоб в лоб с Юи, наслаждаясь теплом её тела, редкими, но громкими стуками сердца, улавливая каждый девичий вздох.        — Руки… — открыла блондинка глаза, понимая, что всё внутри замирает от одного только взгляда, а от его прикосновений тело горит.        — Юма пришёл, — отвернулся Муками, услышав тяжёлые шаги брата, поднимаясь с опешившей девушки, ведь она думала, что её хотя бы поцелуют, но в итоге лишь потрепали по голове и вытолкали из комнаты. — Поспи, у тебя была тяжёлая ночь, — наказал брюнет, провожая Комори до самой двери в её покои.        — Руки, я не устала, позволь помочь, — встрепенулась она, не желая оставаться в стороне, ведь даже тяжело раненный уже был на ногах, а её, как беспомощного ребёнка, отправляли на полуденный сон.        — Правда? — усмехнулся он, хлопая ладонью по тёмно-коричневой двери с остроконечными хризантемами по вертикали. — Тогда приготовься устать, потому что сегодня я приду спать в твою комнату, — шепнул Муками ей на ушко, невесомо касаясь губами щеки и, отдёрнув медную ручку, запихнул потерявшую дар речи блондинку в её уютную комнатку.        «Это он сейчас сказал серьёзно или пошутил?!» — побагровела Юи, сползая по двери на пол, вытягивая худые ноги, не подозревая, что в таких случаях нужно делать.        «А теперь подумай, что будет с тобой, когда на город опустится ночь, а я по твоему лицу вечером пойму, насколько же ты испорчена», — посмеялся вампир, на мгновение забывая про продырявленную насквозь грудь, щурясь от резкого покалывания и постоянного давления.        — Азуса, сними ботинки, прежде чем на диван залезать, — отругал его Руки, ещё со второго этажа оглядев всю семью в гостиной, гордо вышагивая по серому расписному ковру.        — Рад, что тебе лучше, — кивнул Юма, ставя пакеты на журнальный стол.        — Да, спасибо, ты вовремя появился, — благодарно улыбнулся он, понимая, что если бы не младший брат, то его за проделки с Рейджи и Хидеко просто уничтожили бы, а Юи сейчас мирно спала бы в комнате одного из братьев Сакамаки. Но если бы это была единственная проблема…        — Так это ты кошечку обратно приволок, герой-садовник, — усмехнулся Коу, оживая, как услышал последние новости.        — Коу, это от тебя так разит? — злобно сверкнул глазами Руки, склоняя бедного юношу забиться в кресле.        — Герой-садовник, очень остроумно, — пробурчал Юма, доставая из пакета шесть баночек пива. — А что теперь скажешь? — усмехнулся он, дразня больного похмельем чудодейственным лекарством. Капельки воды стекали с запотевших холодных банок, заставляя звезду нервно сглатывать.        — Аve Maria! — вскрикнул Коу, падая на колени. — Ты мой герой, дай мне их, ну дай же! — пополз на четвереньках вампир, желая, во что бы то ни стало заполучить божественное лекарство, решающее все его проблемы. — Не жадничай, Юма… — стонал он, хватаясь за штаны брата, подтягиваясь за них.        — Отпусти, идиот, штаны стащишь! — рявкнул он, отдавая долгожданный напиток блондину.        — Вот и вы мои сладенькие, я вас никому не отдам, — обнимал он упаковку с пивом, довольно разваливаясь на сером ковре, облокачиваясь о кресло, радостно протирая первую баночку розовым блейзером.        — И как она с вами ужилась, — усмехнулся Руки, качая головой, порой, не понимая Юи за её простоту душевную. — Ладно, я буду у себя в кабинете. Коу, можешь сегодня не готовить, думаю, твоя прелесть тебе этого не простит, — посмеивался брюнет, намекая на новый предмет обожания, который, скорее всего через час уже испустит дух. — Закажите чего-нибудь и накормите девушку, — наказал он, посматривая наверх, задумываясь о том, что блондинка и крошки за ночь не съела, а дело уже шло к обеду.        — Пицца… суши… и мороженое… — улыбнулся Азуса, играясь с ножом, то и дело, пряча его за белым кардиганом, доставая уже новый.        — Чего душе угодно, только оставайтесь здесь, будем ждать гостей, — сказал Руки, становясь мрачнее тучи.        — Думаешь, они придут за ней? — спросил Юма, бросая Азусе упаковку с мороженым, зная, что оно ему придётся по вкусу.        — Райто или Аято появятся, будьте осторожны, они пробудились и отныне сложно сказать, чего от них ждать, — предупредил брюнет, понимая, что врагов куда больше и все желают заполучить Еву, его Еву.        — Да чёрт с ними, — повеселел Коу, осушив пару бутылочек с пивом. — Даже если так, они не прилагают усилий, чтобы понять свою силу, это всё равно, что заставить дурака Богу молиться, — засыпал он, обхватив округлившийся живот. — Да и, кстати говоря, мы же всё утро здесь сидим, можно было дважды и не просить об этом.        — Я не просил вас об этом, но раз вы сами сообразили, я благодарен вам, — спокойно сказал Руки, потихоньку топая к себе в кабинет, обдумать новый план для грядущей войны.        — Чего? — приоткрыл глаз блондин, понимая, что его надули. — Азуса, ты монстр! — прошипел юноша, падая лицом на ковёр, пряча голову в руках.        — А я… и не отрицаю… — пролепетал он сквозь улыбку, облизывая пустую ложку, от которой пахло шоколадом и малиной. — Джастин… он так убивается… думаешь, стоит его добить?        — Чё? Это ты здесь кого добивать собрался? — разозлился Коу, поднимаясь с пола, отряхивая любимую одежду, презрительно поглядывая на младшего брата.        — Мы с Джастином думаем… что пробежка ночью по лесу… очень полезна… — намекнул он на его присутствие в поместье господина Того прошлой ночью.        — Какая пробежка? — обернулся Руки, слыша странные слова, но увидел лишь, как Коу пичкает мороженым братишку, поглаживая того по голове, натянуто улыбаясь. — Дурачьтесь сколько влезет, но тихо, — махнул рукой он, хватаясь за ноющую грудь.        — Значит, можно девчонок позвать? — расплылся в наивной улыбке блондин. — Всё равно же гостей ждём, — пожал плечами он, как увидел нож, летящий в него. — Значит, нет… блин, Руки, так и поседеть можно, — забормотал блондин, вытаскивая нож из стены.        — Азуса, я возвращаю его, как и обещал в целости и сохранности, — проговорил он, скрываясь за стенами кабинета, где он мог побыть со своими мыслями наедине, не видя, как довольный младший брат прижимает холодное лезвие к лицу, а Коу по привычке морщится, глядя на это. — Юма, ты что-то хотел? — спокойно спросил Руки, слыша, как брат позади шуршит пакетом, пока он присаживается за стол.        — Не отказался бы узнать, в чём дело? Ты ходишь так, словно кол проглотил… — заговорил он, облокачиваясь на крепкий письменный стол, стараясь посмотреть брату в глаза.        — Немудрено, этот Рейджи мне грудь насквозь пробил, если бы не кровь Евы, я бы не дополз до зала с гостями, — признался он, вспоминая, как его импульсивный порыв спас его жизнь и не позволил совершить роковой ошибки. — Но сейчас я не хочу делать ей больно… Кажется, я начинаю понимать, когда кого-то любишь, начинаешь ценить, а она такая хрупкая, мне бы не хотелось сорваться.        — Тогда, прости, это всё, что я могу сделать, — покачал взъерошенной головой Юма, доставая из пакета пластиковый стакан и контейнер с кровью. — Пей!        — Ты серьёзно? Из пластикового стакана? — посмеялся Руки, преподнося холодный напиток к губам, стараясь не дышать.        — Каков напиток, такая и тара, — проговорил вампир, видя, как брат морщится.        — Редкостная гадость, — усмехнулся брюнет, сжимая стаканчик до звонкого хруста, получая от этого лёгкую отдушину. — Но где ты раздобыл её? — удивился он, замечая, что ему наливают второй.        — Да так, наша горе-звезда случайно познакомился с одной докторшей и я сохранил себе её номер, когда он звонил с её телефона. Тогда его машина попала в аварию, и она вызвалась помочь, вот я и сыграл на её наивности, и за маленькую услугу она дала мне этот пакет с кровью, — рассказал Юма, заставляя Руки выпить третий стакан.        — Ты как моя няня, пичкаешь меня противной манной кашей, — посмеивался брюнет, залпом допивая эту микстуру. — Боюсь даже спрашивать, о какой услуге она тебя попросила?        — Пфф, мелочь, — отмахнулся он. — Кровати с ящиками двигал, в детском отделении какая-то эпидемия, мест не хватает, как и рабочих рук.        — А я-то думал… — искоса посмотрел Муками, звучно складывая пальцами стаканчик в белую гармошку.        — Некогда мне в отличие от некоторых романы крутить, — фыркнул бессмертный, падая на зелёный диван, закидывая ноги на журнальный стол, не жалея книг, повалившихся на пол.        — Хм, если ты намекаешь на меня, то я их также не кручу, — задумался Руки, не обращая внимания на вещи, которые раньше раздражали его. Падающие книги, ноги на столе, чавканье брата и крошки от сахара — верх недовольства, но сегодня это даже мелочью было сложно назвать. — С Хидеко у меня ничего не было, я связался с ней только потому, что господин стал подозревать о моих чувствах к Еве, и я решил переиграть ситуацию, в противном случае он бы назначил Коу приглядывать за ней, — рассказал он о своих опасениях.        — Вечно у тебя всё так сложно, — пробурчал Юма, доставая из пакета пачку чипсов, громко хлопая ими, забрасывая жареным картофелем дорогой ковёр владельца кабинета, ожидая, что сейчас посыплются обвинения, но в ответ, снова тишина. — Ладно, будет ещё время, с девчушкой развлечёшься. Когда отправляемся?        — Я ей не сказал о том, что люблю её… Я лишь попросил её не уходить, — признался Руки, сжимая синюю книжицу в руке.        — Ну ты кретин! — пробасил Эдгар, забрасывая целую горсть чипсов в рот. — Женщины, существа хрупкие, если им не говорить красивых слов, они начинают думать много лишнего, а с этой девушкой головная боль будет обеспечена нам всем, — проговорил он с набитым ртом, сыпля крошки на диван.        — Знаю, скажу, если сегодня пройдёт всё гладко. У меня встреча с основателями ночью, — рассказал Руки, продолжая обдумывать дальнейший план.        — Пфффф! — выплюнул чипсы Юма, разворачиваясь к брату лицом, надеясь увидеть, что это была шутка, но холодные серые огоньки, играющие в глазах брата, только подтвердили опасения. — Ты, что из ума выжил? Карла тебе башку открутит и глазом не моргнёт, тем более, когда ты в таком состоянии… Я иду с тобой! — решил он, видя, что тот уже не передумает.        — Нет, я иду один, а ты присмотришь за ней, — отказался от помощи бессмертный, зная, на что идёт. — Враг моего врага — мой друг, и Карла об этом знает не хуже меня. Пока жив Карлхайнц, нам не спрятаться, беги, не беги, но результат будет един — нас найдут и рано или поздно отберут Еву, а нас убьют.        — Карла неуправляемый, ты сильно рискуешь! — рявкнул Юма, недовольно гремя кулаком по столу.        — Да, но я могу дать им не только месть, — хитро улыбнулся Руки, намекая на то, что у него в рукаве всегда припрятан козырь и на этот раз далеко не один.        — Поступай, как знаешь, — махнул рукой вампир. — Начальник здесь ты, когда вернёшься, поговори с Азусой, он странно себя ведёт, — посоветовал он, оставляя после себя бардак. — Но помни, двинешь там кони, не жди от меня аллеи из роз, даже ромашки не посажу! Я ушёл, — пробурчал шатен себе под нос, недовольно закутываясь в тёмный спортивный свитер.        «Юма… я знаю, что ты будешь переживать», — улыбнулся Руки, не держа зла на младшего брата, но оставалось только одно. — Юма, ты кое-что забыл, — насмешливо кивнул брюнет на разбросанные чипсы по кабинету, которые тот ещё и раздавил, втаптывая крошки в мягкий ворс натурального ковра.        — Ты о чём? Я за веником пошёл… — пропыхтел он, чувствуя крохотные отголоски их привычной жизни, всеми силами желая защитить свою семью.

***

       День медленно шёл на убыль. Руки после обеда сел за руль и куда-то уехал, никого не ставя в известность о своих планах. Братья сидели в гостиной, продолжая дурачиться, выгнав одного караулить Юи у дверей. И так уж выпали кости, что первым пришлось нести дозор Юме, после него заступил Коу и вечер достался Азусе. Ночь, все дружно решили, Руки возьмёт на себя, хотя в этом особо никто и не сомневался, когда увидели, как тот прижимает блондинку к двери и грозится после захода солнца заставить её попотеть.        — Кошечка, ты ещё там? — игриво спрашивал блондин, прислонившись к тёмной двери, слыша, что Комори там, как мышка загнанная в угол, то краснеет, то бледнеет, не успевая даже толком подумать о своей участи горемычной. — Да не боись, Руки тебя не обидит, если будешь послушной, — посмеивался Коу, ковыряя палочкой от мороженого во рту, смачно её облизывая. — Просто лежи и получай удовольствие, мы же вампиры, представь какой у нас жизненный опыт, — прислушивался он, желая получить плоды от своих стараний.        — Уйди! — выкрикнула она, бросая в дверь подушку. «Почему-то мне не легче от его слов… Жизненный опыт у них», — подумала Юи, вспоминая Хидеко, которую вампир раздевал прямо на столе. «Да чтоб его…» — взвыла она, хватаясь за голову, прячась под розовым одеялом.        — Подушка, как это по-детски, — улыбнулся Муками, услышав приглушённый хлопок. — Может, стоит сказать Руки, что ты ещё маленькая для взрослых утех? — посмеялся Коу, развлекая себя, как только мог. — Ну вот, затихла, скука…— простонал он, скатываясь на тёмно-серую дорожку, неожиданно изгибая губы в хитрой улыбке.        «Ничего не понимаю… С одной стороны Руки мне не признавался, мы с ним даже не встречаемся, он как всегда оберегает меня… Хотя сегодня утром мне показалось, что он ведёт себя иначе. Такое уже было в его кабинете… а потом в машине… у школы после стычки с Такаши, в беседке, когда он прощался со мной…» — загибала пальцы Юи, вспоминая странное поведение брюнета, ища разницу, но только ещё больше запуталась. «Ааа, я не понимаю тебя, Руки!» — взывала Комори, чувствуя, что лежит вся красная от таких мыслей. «На секунду мне показалось, что ты разозлился за фотографию, но потом ты переключился на мой безымянный палец… Почему у меня такое чувство, что ты ревнуешь и где-то в душе злишься на меня…» — высунулась она из своего убежища, украдкой поглядывая на белый письменный стол с чёрной крышкой. «Только один разок», — сглотнула блондинка, осторожно ступая на мягкое ковровое покрытие, на цыпочках двигаясь к цели. «Книжка, которую мне подсунул Коу, должна быть где-то здесь», — вспомнила она про свои занятия тригонометрией с Руки и красную книжицу для взрослых, которую брюнет с таким удовольствием заставил её забрать. «Я взгляну одним глазком…» — зажмурилась она, открывая книгу на первой попавшейся странице. «Поза номер тридцать шесть — женщина опирается согнутыми в коленях ногами в кровать, а руками упирается в стену, мужчина… Я не могу на это смотреть…» — вспыхнула девушка, тихо попискивая от волнения.        — Кошечка, ты там занимаешься чем-то неприличным? — подловил её блондин, услышав странный писк.        «Я пропала…» — засуетилась Юи, роняя в панике книгу на пол, гремя ящиком, скорее запирая его на ключ.        — Ммм, неужели я угадал, — расплылся в улыбке вампир. — И что же там у тебя? Какой-нибудь развратный журнальчик? Нет, знаю — хёнтай манга! Такого добра в школе должно быть навалом. Ладно, выручу тебя, там у меня книжечка валялась как раз для таких случаев, — задумался он, похлопывая пальцами по губам, припоминая, где же точно лежит та Камасутра, которую он купил ради смеха. — А, точно, вспомнил! Никуда не уходи, кошечка, скоро вернусь, — сгинул он, решая этой проделкой добить бедную Комори, забывая, что уже использовал этот трюк ранее.        — Ушёл? — прислушалась Юи, облегчённо выдыхая. — Мне нужно подышать свежим воздухом, я весь день здесь просидела, — решила она, осторожно открывая дверь, выглядывая в длинный коридор и убедившись, что всё чисто побежала на балкон. — Воздух, как же я мечтала о нём, — улыбнулась блондинка, вдыхая прохладного ночного воздуха полную грудь, расслабляясь всем телом. — Сколько звёзд сегодня на небе… и облака… такие пушистые, где-то за ними прячется луна… А? Что? Нет, дверь! — прокричала она, услышав щелчок. — Закрыто, как быть..? — подумала девушка, заглядывая в дом через толстое стекло.        — Придётся тебе объяснить, почему ты не у себя в комнате, — послышался строгий голос и холодок пробежался по спине.        — Руки! — тут же развернулась она, видя недовольное выражение лица брюнета, который пару минут назад вернулся домой проверить всё ли хорошо, интуиция его не подводила.        — И? — затопал он ногой, глядя на Юи с таким укором, что ей провалиться хотелось. — У меня нет времени на разборки, знай, я недоволен, — заявил Муками, продолжая презрительно смотреть. — Коу, открывай! — выкрикнул он, подозревая, чьих это рук дело, но на недовольный крик так сразу никто не пришёл, оставляя их наедине. — Чёрт, нашёл время шутить…        — Руки, прости, но мне стало не по себе в комнате и я решила воздухом подышать, — призналась Комори, опуская глаза на каменную плитку, опасаясь этого взгляда.        — А днём тебе не выходилось на улицу?! — ехидно проговорил бессмертный, закипая от безответственности девушки. — Ладно, потом отругаю тебя, а теперь скажи, что беспокоит? Что-то болит или голова кружится? Ты хорошо поела? — забрасывал вопросами он, сжимая пальцы на маленьких плечах блондинки, оглядывая её сверху донизу.        — Ничего не болит, и меня накормили, просто тошно стало в четырёх стенах сидеть, — призналась она, стараясь не показать, как покраснела, но глупее идеи и придумать было нельзя.        — Тошно? И поэтому ты покраснела, — усмехнулся он, понимая, что могло заставить девушку задыхаться. — Так ты думала о моём предложении, — прошептал вампир ей на ухо, тут же улавливая потряхивания стройного тела.        «Предложении? Ты же меня перед фактом поставил, что ночью придёшь…» — вспомнила девушка, плотно зажмуривая глаза.        — Успокойся, я не собираюсь принуждать тебя. С утра я был слегка раздражён, ведь ты приняла предложение Рейджи…        — Это ты так решил, — перебила его Комори, стараясь отстраниться, но её держали крепче, чем ей показалось на первый взгляд. — Рейджи надел кольцо, не дожидаясь ответа, и сказал, что если я соглашусь, то он наденет ещё два, но я не выбрала его…        — Значит, это всё же был Шу, — усмехнулся Руки, с одной стороны радуясь, что его план не дал сбоя, а с другой — раздражаясь, ведь он чуть её не потерял. — Прости, но я боюсь тебя огорчить, ведь твои чувства к старшему Сакамаки привил именно я, — признался он, отпуская блондинку, спокойно присаживаясь на холодное кресло, бросая горячий от звонков телефон на металлический столик с фигурными ножками.        — Как это? Я тебя не понимаю… — побледнела Юи, начиная задумываться, что всё это время ей манипулировали, с лёгкостью дёргая за ниточки.        — Это я подстроил вашу поездку в горы. Я знал, что через вынужденную заботу о тебе Шу проникнется к тебе чувствами, а потом Юма, сам того не подозревая, помог разжечь вашу симпатию, а там и благотворительный бал, помнишь тот салат, который Аято перевернул тебе на голову; этот блондин не выдержал и пошёл погулять и вы столкнулись лицом к лицу. А вчера я подговорил Азусу попугать тебя и Шу как герой пришёл тебе на помощь, — рассказал он, ничуть не сожалея, ведь он планировал это не один год, и срослось всё идеально.        — Руки, ты болван! — выкрикнула она, брызгая горячими слезами. — Ты хоть понимаешь, что меня вчера могли продать кому-то другому? Если бы твой план не сработал? Я даже боюсь думать, что бы произошло, — зашлёпала губами блондинка, упираясь бёдрами в холодные каменные перила, не имея возможно больше сделать шага назад.        — Продали? Ты о чём? Я не понимаю, — заволновался бессмертный, видя, как неустойчиво стоит Комори и от лёгкого головокружения может просто вылететь за ограждения со второго этажа. — Юи, я не знаю, что вчера произошло, но дай мне руку, — осторожно попросил он, поднимаясь с кресла, протягивая широкую кисть.        — Хидеко устроила аукцион и хотела продать меня! — крикнула она, хватаясь пальцами за ледяные каменные поручни, не желая повиноваться.        «Прибью эту тварь…» — заскрипел зубами вампир, намереваясь пополнить свой список грядущих жертв. «У меня есть не больше пяти минут… Надо решать эту проблему скорее…» — задумался он, хватаясь за телефон. — Потанцуй со мной, — протянул Муками свою руку, глядя так ласково, что блондинке ничего не оставалось, как согласиться. — Я не знал ничего о проделках Хидеко, я бы никогда не стал так рисковать, — сказал юноша, легонько касаясь тонких пальчиков Юи, притягивая её к себе.        «Мне обидно, что он меня обманул, но в то же время, мне хочется броситься к нему на шею от радости, ведь получается, что я сделала правильный выбор и мои чувства были настоящими лишь к одному», — вздохнула она, замирая от прикосновений. «Его рука на талии, он целует мои пальцы, сейчас поведёт, не помню, куда там ноги нужно было ставить…» — терялась в мыслях Комори, растворяясь в руках партнёра, желая этих прикосновений, пока музыка нежно наигрывала свою мелодию.        — Расслабься, мы не на публике, — улыбнулся брюнет, приподнимая покрасневшее лицо Юи. — Просто подойти ко мне поближе, — ласково сказал он, притягивая блондинку за талию к себе почти вплотную, желая почувствовать её тело. — Я не хотел отпускать, поэтому даже забрал твой вечерний наряд, но ты оказалась такой настойчивой, что когда я тебя увидел в свадебном платье, то решил, что опоздал, да и это кольцо сбило с толку, — признался Руки, начиная легко покачиваться с ней под мягкую, еле уловимую музыку, оставляя за плечами коварства и интриги, растворяясь в её сверкающих глазах.        «Так это он его забрал… Я думала, что это проделки Хидеко … Всё же он злился за это кольцо», — поняла девушка, стараясь не смотреть юноше в глаза, медленно двигаясь вместе с ним, не замечая как прекрасны, могут быть облака, плывущие по ночному небу, изредка открывавшие сияние владычицы луны.        — Сколько Шу заплатил за тебя? Я отдам ему эти деньги, не хочу, чтобы это тяготило тебя, — серьёзно спросил Муками, решая раздать абсолютно все долги.        — Десять миллионов… — еле выговорила она, даже не представляя, откуда взяться таким деньжищам.        — Хорошо, считай, что я тебя выкупил, — усмехнулся вампир, отстраняя Юи от себя, заставляя её покружиться, улавливая каждый непринуждённый взмах белокурых волос, движения маленьких ног, осторожно перемещающихся по каменным плиткам, сбившееся дыхание и лёгкий румянец на щеках.        — Руки… — прошептала она его имя, прижимаясь спиной к израненной груди, заглядывая в блестящие серые глаза. «Не могу говорить, дыхание перехватывает… И музыка, такая красивая, но я не понимаю о чём эта песня… мой английский видимо совсем плох», — отвернулась Комори, полностью подчиняясь вампиру, понимающему её без всяких слов.        — Твои глаза разрушали мою защиту и уносили мою душу в далёкие места…— прошептал брюнет, обнимая Юи так, словно он непросто переводит для неё песню, а выражает и свои скрытые чувства. — Они говорили мне, что я никогда не буду одинок, ведь ты рядом... — направлял он, невесомо касаясь тонкой талии, вдыхая запах её развивающихся на ветру волос, поглаживая крохотные пальчики в своей ладони, сплетаясь с ними так сладко, танцуя на балконе под летними звёздами, забываясь на эти короткие пять минут. — Мы рискнули любить, словно вышли в море в шторм, что обрушивал на нас свои волны, словно мы плыли против течения. Ты была моим спасительным маяком, а я — твоей путеводной звездой, — ласкал его голос, над самым ухом, давая шанс увидеть и его слабость.        «Мне нравится эта песня, его голос… словно эти слова предназначались именно мне, но если он продолжит, я не выдержу…» — всхлипнула она, не в силах сдерживать слёзы, которые комом давно встали в её горле, поднимаясь и опускаясь обратно.        — Не оплакивай любовь, а плачь от счастья, ведь укутанная этой любовью, ты жива... — шептал Руки, слыша каждый вздох, надрывающий и его сердце, зная, что музыка подходит к концу, так же как и его время. — Юи, мне пора, — остановился он, поглаживая её мокрые щёки, заглядывая в алые глаза, не в силах постоянно держать себя в руках. — Ты замёрзла, — забеспокоился бессмертный, накидывая на неё серый пиджак, притягивая за рукава к себе. — Не жди меня, я не знаю когда вернусь, — тихо сказал Муками, целуя девушку в лоб, устало, прикрывая тяжёлые веки, не желая прощаться, понимая, что сейчас так надо.        — Руки, как звучала последняя строчка? — не открывая век, спросила Комори, удерживая его за длинные пальцы, мечтая ещё хотя бы раз услышать его голос.        — Я сохранил ту живительную любовь, что ты дала мне, она со мной… — прошептал он над самым ухом блондинки, оставляя за собой только посвистывания ветра и огонь, захвативший тело и душу.

***

       Ветер завывал, поднимая в воздух опавшую листву и лепестки розовых кустов, развеивая растительные вихри, перемешанные с песком над высокими стенами поместья братьев Тсукинами. Пока там, где-то внутри старинного особняка расхаживал хладнокровный вампир, медленно передвигая ноги по шахматной мраморной плитке, поглядывая на своё отражение в них.        «Снова это чувство одолевает меня… подвох, здесь есть подвох», — бормотал Карла про себя, теребя подбородок. «Карлхайнца проверяли, следили за ним долгие годы, но Мене рядом с ним не было… Да и после того как она сбежала к лорду демонов, неужели он принял бы её?! Что-то не так…» — продолжал думать он, стараясь не обращать внимания на манёвры Шина над головой.        — Да хватит думать, пар из ушей повалит! — выкрикнул рыжеволосый вампир, прыгая под куполом крыши, вальяжно падая на каменные поручни ограждений высоких мансард, не в силах держать себя в руках. — Ах, это сон…— вздыхал он, прижимая портрет тёти к груди.        — Это тебе пора прекратить вести себя как влюблённый дурак, — вспыхнул Карла, прискорбно посматривая на младшего брата, зависшего под потолком. — Забыл уже, как она обошлась с тобой, когда ты был в плену?        — У неё не было выбора, да и все воспоминания со временем становятся куда лучше, — витал в облаках Шин, вновь поднимаясь на ноги, пускаясь в бег по тонким поручням, ныряя вниз головой, выгибаясь, словно птица, мягко приземляясь. — Лучшего подарка ты и сделать не мог, — хлопнул он брата по плечу, не выпуская из рук маленький портрет в золотой рамке. — Как думаешь, она ещё жива?        — Даже если так, она явно не желает иметь с нами ничего общего, иначе давно бы нашла нас, — пробурчал Карла, вырываясь из рук младшего Тсукинами, продолжая всё анализировать. «Если они не общались с Того, тогда откуда у него эта фотография? Все портреты уничтожил отец. В ярости он приказал сжечь все её вещи дотла…» — вспоминал он, подёргивая длинный шарф на одежде.        — Всё же ты редкостная язва, умеешь испортить настроение, — пробурчал рыжеволосый, присаживаясь на мраморные ступени, вытягивая длинные ноги, наслаждаясь тишиной. — Да хватит тебе уже маячить, голова кругом идёт, — вспыхнул он, не в силах терпеть эти хмурые, задумчивые перемещения. — Лучше объясни, какого чёрта ты в школьной форме? Она раздражает…        — Не спрашивай, эта курица Хидеко под конец заставила всех переодеться в форму, отдать честь счастливым школьным годам, — сморщился Карла, вспоминая заключительный грандиозный салют и эту глупую линейку из переодетых кретинов, у которых не оставалось другого выхода, как только слушать её.        — Ты плясал под дудку женщины? — хватаясь за лицо, спросил Шин, краснея от сдерживаемого смеха, переполняющего его грудную клетку. — Ха-ха-ха, — повалился он на пол, пронзая пустое поместье звонким смехом. — Прости, но я не могу, это выше моих сил.        — Вот ещё на неё силы лишние тратить. Мне в общем-то, безразлично, главное, что эта форма строгая и неприметная, а остальное не имеет значения, — отмахнулся основатель, продолжая думать о своём, как ровные, громкие шаги заставили его глаза загореться.        Гробовая тишина нависла в огромном зале, увешанном дорогими картинами, с высокими античными колоннами, подпирающими извилистые мансарды. Статуи древних предков смотрели безжизненными глазами, размахивая жилистыми крыльями или протяжно воя на луну. Эхо неторопливых шагов растворялось где-то под украшенным лепниной потолком, надрывая тишину щемящим душу скрипом тяжёлых, массивных дверей.        — Руки… — кровожадно улыбнулся основатель, видя, как Муками медленно проходит через двери, не спуская с него спокойного, уверенного в себе взгляда, но его бледность, отсутствие привычной строгости и даже серого пиджака, уже говорили настоящему следопыту о многом.        — А? Какого чёрта он здесь забыл? — подскочил Шин, поражаясь подобной наглости.        — Спокойно, — остановил его брат холодной рукой. — Раз пришёл пусть говорит, разделаться с ним мы всегда успеем, сейчас он беззащитен как дитя, — улыбнулся Карла, зная, что внутри всё закипает от предвкушения долгожданной мести.        — Беззащитен? — усмехнулся Руки, останавливаясь в двух шагах от своего злейшего врага. — Как прискорбно это слышать от вампира, который болен уже больше века.        — Ах ты! — вспыхнул Шин, но старший брат был непреклонен.        — Говори, зачем пришёл, твоё время уходит, — приказал Карла, самодовольно прищуриваясь.        — Время… забавно это слышать от тебя. Хотя мои слова покажутся ещё более странными, — проговорил Руки, сменив улыбку на строгость. — Мне нужна ваша помощь, я пришёл просить именно о ней, — признался он, видя, что основателя распирает от самолюбия.        — И чего же ты хочешь? Чтобы мы помогли тебе спрятаться? — ехидно произнёс Карла, полагая, что за ночные проделки у Руки остался выход, только бежать. — И ты думаешь, я тебя отпущу после всего, что ты сделал?        — Нет! Я хочу чтобы вы мне помогли убить господина Того, вашего короля и моего отца, — сверкнул глазами Муками, видя удивление в лицах старых врагов. — Вы ничем не рискуете, вас не тронут, как представителей древнейшей семьи, всю ответственность возьму на себя я.        — Да откуда нам знать, что эта не очередная уловка твоего господина? — завопил Шин, бросаясь на брюнета, заваливая того на пол, желая нанести первый удар, но спокойный голос вампира заставил его окаменеть.        — Красивая была женщина, — тихо сказал он, глядя на болтающийся портрет в руке основателя.        — Была… — в ужасе произнёс рыжеволосый, отступая назад.        — Да, была, — также безразлично проговорил Руки, поднимаясь на ноги, стараясь не показывать боли, разъедающей его грудь. — Как думаешь, кто её убил?        — Карлхайнц… — прошептал Шин, сжимая кулаки, еле сдерживая слёзы обиды и злости.        — Верно, не желаешь отомстить? — улыбнулся Муками, играя с ним, как с маленьким ребёнком, маня леденцом.        — Хватит! — рявкнул Карла, видя, как манипулируют его братом. — Пустая трата времени или ты собрался Того своим остроумием убивать? Без клинка ты бесполезен!        — А кто сказал что у меня его нет? — хитро сверкнул серыми глазами вампир, слыша, как всё затихло. — Священный меч у меня, но не думай, что, убив меня, ты его найдёшь, мы уже это проходили. Более того, в обмен на ещё одну маленькую услугу я готов поделиться информацией.        — И чего же ты хочешь? — усмехнулся Карла, пока не соглашаясь даже с первым предложением.        — Мои братья и Ева, вы их не тронете, — сурово поставил условие Руки, понимая, что для себя просить будет бессмысленно. — А в обмен я расскажу вам, где найти кровное дитя вашей любимой тёти и более того, одним своим приходом я вас освободил от паразита, который отравлял вам жизнь все эти годы, — усмехнулся Муками, зная, что преимущество на его стороне.        — Так у нас есть родные… — выпучил глаза Шин, с трудом выговаривая эти слова.        — Меня больше беспокоит паразит, — нахмурился Карла, стараясь понять причины такого поведения своего заклятого врага, но пока мог лишь догадываться.        — Мерц следил за вами все эти долгие годы и докладывал Того. Он понял, что я расскажу о нём, как о гаранте моего предложения и уже как пять минут назад скрылся.        — Я никогда ему не доверял больше чем надо, так что твоя информация пустышка, — отмахнулся Карла, продолжая думать. — Мне интересны причины, по которым ты пришёл и выложил секреты своего господина с потрохами. Грозишься его убить, если мы прикроем твою спину, но это не убедило меня.        — Девушка… Ева, она должна жить, — ответил Руки, понимая, что иного выхода нет.        — Так вот в чём беда, — посмеялся основатель, понимая, что этот парень в его руках. — Знаешь, если бы я не чувствовал запаха крови от твоей не затянувшейся раны, то подумал бы, что Рейджи тебя крепко головой ударил, но теперь всё срастается… Ты предал своего господина ради женщины… Так низко пасть… Интересно как глубоко ты готов затоптать свою гордость? — расплылся в улыбке Тсукинами, желая видеть падение и без того побитого жизнью аристократа.        «Хорошо, ты хочешь, чтобы я умолял тебя», — посмотрел Руки ему прямо в глаза, сжимая кулаки до алой крови, зная, что основатели могут читать его мысли, ощущая на себе этот испытывающий взор. «Так смотри же, я умоляю тебя», — сдался он, падая на колени, опуская глаза, видя измученное выражение лица в отражении мраморных плиток. — Прошу, помоги мне спасти её, — не поднимая головы, попросил брюнет, слыша звуки самодовольной улыбки на лице вампира.        — Завтра ночью будет лунное затмение, последний день в этом году, когда полная луна окрасит это небо кровью, советую тебе следующей ночью стоять на ногах увереннее, иначе я брошу тебя умирать, — объявил своё решение Карла, указывая позднему гостю на дверь.        — На большее я и не рассчитывал, — сказал Руки, медленно поднимаясь с колен, желая отправиться домой, так и не показав, что было у него на уме.        — И, Руки, запомни, эта наша сделка не меняет положения дел, я по-прежнему тебя ненавижу, — злобно проговорил Тсукинами ему вслед, прекрасно зная, что это далеко не конец и топор войны не будет зарыт даже после смерти Карлхайнца.        — Карла? — позвал его Шин, видя как Муками так же медленно, как и пришёл, покидает их поместье, не оборачиваясь и не прощаясь. — А? Он украл портрет! Единственная память о Мене! Я перегрызу ему глотку! — рассвирепел рыжеволосый, желая броситься и раздирать свою жертву на мелкие клочья.        — Спокойно, пусть идёт, — коварно блеснул золотыми глазами вампир, ощущая редкостный прилив сил. — Он поиграет на нашей стороне, убьёт он Карлхайнца или нет, мы в любом случае в выигрыше.        — Ты и правда, собрался ему помогать? — удивился рыжеволосый, почти веря в слова старшего брата.        — Не смеши, разве ты не заметил, колени он может и преклонил, но спины не согнул, — прищурился Карла, вспоминая эту чёрную ровную спину, раздражаясь от этой надменности Руки в любой ситуации. — Скорее скалы будут плакать кровавыми слезами, чем он склонится, — заскрипел зубами бессмертный, всё ещё глядя на массивную дверь, не улавливая присутствия вампира.        «Правильно, Карла, правильно», — ненавистно улыбался Муками, бесшумно скрываясь среди зелёной листвы, направляясь домой. «Я убью Карлхайнца, а затем и тебя, может Шин мне уже будет не по зубам, но я избавлю этот мир от тебя. Юи, простишь ли ты меня… Я должен убить твоего родного отца и брата, но всё это только ради тебя… Если бы Карла, как и я, позабыл о мести, то он стал бы отличным королём…» — остановился он, оглядываясь назад. — Но кто верит в сказки, — усмехнулся Руки, подбрасывая в воздух блестящий золотом портрет, пряча его от посторонних глаз.

***

       Затишье — самое страшное время перед бурей. Природа замирает, соловей не надрывает душу песней о любви, ветер не шевелит густые ветви вековых деревьев, и даже водная гладь, как зеркало, отражает серебряное сияние холодной луны.        Старинные часы давно пробили полночь, но ни единая клеточка Юи не желала засыпать, реагируя на каждый приглушённый шорох.        «Так тихо… словно в этом доме ни души», — вздохнула Комори, отодвигаясь от окна, с трудом вытягивая ноги на своей небольшой кровати, вглядываясь в белый потолок. «Ноги затекли… как больно…» — сморщилась она, стараясь размять покалывание в напряжённых икрах. «Но эта боль не сравнима с той, что пронзает меня с каждым ударом маятника», — прикрыла глаза блондинка, прижимая руки к груди, пряча сверкающий крест. «Господи, пожалуйста, пусть он вернётся ко мне…» — молилась она, сжимая распятие. — Моё сердце и душа не на месте. Я не могу успокоиться с самого возвращения в этот дом, и даже не знаю, когда стало хуже, в тот момент, когда Юма захлопнул дверь перед моим лицом и отправил к себе, или когда Руки вновь покинул меня… — прошептала Юи, решая вновь заглянуть в небольшое окно. «И снова никого… я вижу цветущий сад и небольшой фонтан, серые дорожки и высокие арки, простирающиеся над ними, но Руки… тебя я не вижу», — огорчилась она, поджимая колени, переводя взгляд на розовый стул, на котором уже второй час висел серый пиджак, согревавший её на балконе, как послышался звонкий стук в окно.        — Руки… — вспыхнула Комори, поднимая глаза, желая броситься к окну, но дыхание перехватило от страха, когда на карнизе показалась худощавая фигура вампира со шрамами на лице. — Азуса… — прошептала она, пятясь на кровати. — Ау… больно, — сморщилась блондинка, падая на холодный пол, потирая копчик, пока глаза продолжали судорожно смотреть на мрачную фигуру юноши в белом кардигане с ножом в руке.        — Ева, открой… — постучал он чёрной рукоятью по стеклу, продолжая сидеть на корточках и заглядывать в тёмную комнату девушки, видя раскинувшиеся руки и ноги на коричневом ковре, заставляющие охотничий инстинкт просыпаться при виде загнанной в угол жертвы.        «Я не могу пошевелиться… мне страшно… Этот безжизненный взгляд пугает», — застыла Юи, подцепляя тонкими пальчиками завитки на ковре, слыша жуткое лязганье сверкающего в сумраке лезвия, подцепляющего золотые засовы на окне.        Ветер ворвался в маленькую комнатку, обдувая распластавшуюся на полу блондинку, дразня вампира запахом страха и смятения. Бессмертный юноша беззвучно спрыгнул с карниза, прямиком в спальню Комори, приземляясь рядом с ещё тёплой кроватью, довольно оглядывая обстановку.        — Прошу тебя не надо! — выкрикнула она, закрываясь локтём, не в силах держать себя в руках, когда на неё надвигался безжалостный вампир с острым ножом в руке.        — Ева… успокойся… я зажгу свет, — протянул Азуса, испаряясь где-то за спиной у Юи, озаряя комнату холодным свечением хрустальной люстры.        — Ничего не вижу… — затёрла глаза она, видя лишь тёмные блики, начиная понимать, что её подняли, словно куклу и даже ноги не хотят слушаться от страха.        — Какая беззащитная… — еле заметно улыбнулся он, обнимая обездвиженное тело девушки.        «Надо закрыть глаза, тогда зрение скорее восстановится», — решила Комори, просто откидываясь на руки вампира, прикрывая свои веки.        — А? Не теряй сознания… а то… я сочту, что ты и вовсе бесполезна… — протянул он на ухо, заставляя резко встрепенуться. — Спать! — скомандовал он, подхватывая девушку на руки, бросая вскоре на упругую кровать, накрывая розовым пледом. — Тебе велено отдыхать… а ты сидишь возле окна… лёгкая добыча, — улыбнулся Муками, наслаждаясь еле заметным дыханием Юи, которая могла сейчас только прятаться под одеялом, молясь, что кто-нибудь придёт к ней на помощь. — Боишься… странная ты… — вздохнул он, падая рядом на кровать, упираясь блондинке в самый лоб. — Знаешь… сколько из-за тебя теперь проблем? Столько лет… и всё впустую… Для чего же ты родилась? — задумался Азуса, потирая пальцами свой подбородок, продолжая смотреть в широко распахнувшиеся глаза девушки ища в них ответ.        — Я не знаю, — прошептала Комори, опасаясь вампира, лежащего с ней не просто в одной кровати, но и на одной подушке, соприкасаясь с ней холодным лбом, исследуя взглядом, словно она предмет неизведанный и даже чуждый ему. — В последнее время я часто задаюсь этим вопросом, — призналась она, начиная малость расслабляться, ведь парень не вёл себя агрессивно или нагло, он просто исполнял приказ, заодно исследуя объект наблюдения. — Наверно я скоро поверю в свою бесполезность, со мной бегают как с дитём малым…        — Бесполезная… точно про тебя… Адама упустила, а мы с Джастином так старались… — прикрыл глаза он, вспоминая ту упоительную ночь в доме владыки, где напугать наивную девушку, не составило и труда. — У тебя восхитительная кровь… но Руки ты не помогла… Сложно… я не понимаю любить тебя… или ненавидеть…        — В этом нет моей вины… — смутилась Комори, вспоминая, как ещё утром по собственной воле оседлала раненого юношу, наивно доверившись его словам. — Я отдала бы Руки столько крови, сколько потребовалось бы, но он не взял, что утром, что вечером, — вздохнула она, на секунду прислушиваясь к долгожданным шагам, но за дверью по-прежнему было тихо. — Азуса, прости, но кто такой Джастин? Ты постоянно говоришь о ком-то или с кем-то… я плохо понимаю… — осторожно спросила Юи, желая узнать, но опасение терзало рассудок и только женское любопытство перевешивало все доводы уже утомившегося ума.        — Хм… Ева желает знать правду… Джастин, думаешь, стоит ей рассказать? — задумался он, продолжая внимательно смотреть на мягкие черты девичьего лица. — Хорошо, пусть страшная правда рассудит… кто ты враг или друг.        — Я хочу знать, расскажи, — попросила блондинка, хватаясь за холодные пальцы вампира, глядя на него с такой надеждой в глазах, что у того оставалось не так много вариантов, но желание слегка выговориться загорелось в душе, ведь последние сутки могли действительно стать роковыми.        — Имей в виду… я захочу, что-то взамен, — предупредил он, закидывая руку на талию Комори, притягивая её ближе, замечая напряжение во всё хрупком девичьем теле. — Ты похожа на меня… — прошептал он, вспоминая жизнь за пределами понимания хищника, жизнь жертвы, беспомощного существа, волочившего жалкое прозябание.        — Похожа… — распахнула глаза Юи, не веря, что вампир может быть хоть каплю похож на неё.        — Да… я был хилым и беззащитным ребёнком… как и ты. От меня избавлялись снова и снова… кому нужна обуза… А в те времена жизнь была борьбой за выживание… И вот, когда я думал, что мои дни сочтены… звуки губной гармошки призвали… Я набрёл на бродячий цирк… Человек, пожалевший меня стал моим наставником… Аки… так звали его, — вспоминал он, осознавая, что на душе становится легче. — Он приютил… дал новый смысл в жизни… пока судьба вновь не отобрала у меня всё… Я обещал жить… и я живу… Джастина я повстречал на улице, с ним были и другие… Мелисса и Кристина… Но они не были добры ко мне… Меня били до тех пор… пока боль не превратилась в наслаждение… а звуки собственного голоса… в музыку…        — Это ужасно… — прошептала Комори, не в силах говорить, догадываясь, откуда на лице у парня столько шрамов, его безумие и странные речи.        — Нет… куда ужаснее остаться одному… ведь судьба вскоре забрала и их… И я попал в приют, но с крышей над головой ко мне не пришла любовь… пока Руки не присмотрел меня… Он разглядел во мне это желание жизни… Руки, Юма и Коу… вот моя семья… — гордо сказал Азуса, зная, что уже больше века только они не покидали его. — Но сейчас… появилась ты… Я присматривался к тебе… и странные чувства одолевают меня… Поэтому у тебя есть шанс… жить или умереть… Говори, ты хочешь зла моей семье? — на полном серьёзе спросил вампир, сжимая тонкую талию блондинки чуть сильнее, заставляя её попискивать от боли. — Отвечай… соврёшь… и я отрежу тебе голову… Пусть меня лучше ненавидят… но будут живы…        — Азуса, ты несправедлив, — сморщилась Юи, стараясь подобрать нужные слова, пока бессмертный не пронзил её тело пальцами насквозь. — Я вернулась, потому что не могла покинуть этот дом… я также полюбила всех вас, — призналась она, вспоминая, как разрывалось её сердце от этой разлуки. — Только здесь, я увидела настоящие семейные узы… я мечтаю стать частью вашей семьи, но если потребуется отдать жизнь за вас, то я отдам её, ведь эта жертва так ничтожна по сравнению с тем, кем вы являетесь друг для друга.        — Джастин, Ева не солгала… значит, она друг… — прошептал вампир, вызывая у девушки дрожь, ведь каждое звучание его голоса отзывалось словно эхо в кромешной тьме, пугая и радуя одновременно. — Но… как мы и говорили… за всё есть цена… — напомнил он, медленно опускаясь к обнажённым плечам. — И твоя — это кровь, — хрипло сказал Муками, уже слыша, как кровь бежит по синим венам, призывая его к себе, а дурманящий рассудок запах, кружил затуманенную голову. — Ева… — протянул брюнет, небрежно пронзая бледную кожу Комори клыками, орошая белоснежные простыни свежими пятнами крови.        «Больно… сейчас закричу…» — зажмурилась Юи, уткнувшись в плечо вампира, закусывая собственные рукава, не желая лишних проблем. Дать крови уже казалось менее болезненным, чем стоять в кабинете у хозяина дома и, переминаясь с ноги на ногу, давать объяснения тому, в чём либо не было вины, либо она не поддавалась объяснению в её голове.        — Ева… ты что-то такое… не поддающееся объяснению… — выдохнул бессмертный, забрызгивая кровью розовый топ блондинки, не жалея драгоценных капель её жизненных сил.        — Азуса… хва… — забормотала девушка, постепенно теряя сознание, но туман перед глазами развеял громкий треск, разлетающегося на щепки косяка. — Руки… — прошептала она, видя, знакомые взволнованные, строгие черты лица.        — Азуса, ты кажется, комнатой ошибся, — рявкнул брюнет, вышвыривая младшего брата в коридор. — Мелкий паршивец, ну я тебе устрою, — пробурчал он, прижимая белый платок к шее Комори. — Юи, Юи, — пощёлкал пальцами Муками, стараясь привести её в чувства. — Ты меня слышишь?        — Руки… — приоткрыла глаза блондинка, стараясь найти опору, чтобы присесть. — Ты вернулся… а я ждала тебя, ждала… — залепетала она, плохо понимая, в какой ситуации вновь оказалась.        — Так ждала, что пригрела моего брата, — проскрипел сквозь зубы вампир, отворачивая гордую голову, раздувая ноздри, зная, что от запаха крови у него у самого кружится голова и все мысли занимают лишь животные, инстинктивные желания.        — Не наказывай его, — схватилась она за руку бессмертного, ощущая, как напряжены его мышцы. — Прошу… он хотел предостеречь вас и не более, — удерживала его Комори, понимая, что Азуса любит свою семью и впустить в неё нового члена сможет, только если будет доверять.        — Я сейчас не в том настроении, — отдёрнул руку брюнет, закидывая на плечо свой пиджак. — Десять минут, у тебя есть десять минут, чтобы прибрать в этой комнате, — предупредил Муками, громко хлопая дверью, осыпая белой извёсткой коричневый ковёр.        «Снова я всё испортила…» — взвыла Юи, не выпуская Руки из вида ни на минуту, пока он был в её комнате, резко сдёргивал пиджак со спинки стула и напоследок новые щепки полетели от потрескавшегося косяка. «Он выломал замок, при всём желании не спрячешься», — вздохнула она, медленно поднимаясь с кровати ещё слегка пошатываясь, как голоса из коридора привлекли её внимание.        — Азуса, я попрошу только один раз, — сдержанно сказал Руки, поднимая брата за воротник. Вылетев из комнаты девушки, он врезался в тумбу, и так скатившись по ней на пол, ждал приговора. — Кровь, плоть и даже душа этой девушки принадлежит мне, — заявил старший брат, яростно всматриваясь в безжизненные выражения лица парня, ставя его на ноги, оправляя белый кардиган, замечая на нём свежие капли крови, вновь вспыхивая от воспоминаний и разъедающего его живот запаха.        — Так возьми же… её, — посмотрел с укором Азуса, на опешившего от такого заявления брата. — Тебе нужна её кровь, но ты отказываешься… глупо, — покачал он головой, стирая с лица дорожку алой крови, проводя окровавленным пальцем по сжавшимся губам Руки.        «Он придёт!» — распахнула глаза Юи, услышав чужой разговор, пятясь скорее к окну. «Надо проветрить и смыть пятна крови с волос и одежды… заменить простыню и наволочку… десять минут… не успею!» — забегала она, открывая настежь два окна, убегая в душ.        — Ммм… засуетилась, — посмеялся Азуса, услышав, что происходит в комнате напротив. — Если возьмёшь пару глотков… не убьёшь… — посоветовал он и тут же оказался придавленным к стене. — Руки… дышать…— прохрипел парень, не видя за длинной чёлкой бешеных глаз брата, чувствуя его локоть у своего горла, перекрывающий дыхание, приподнимая от земли, заставляя пальцы на ногах поддёргиваться.        — Не решай за меня… — утробно сказал он, вынуждая юношу и, правда, бояться. В таком состоянии тихой злости от Руки можно было ожидать самых страшных, жестоких вещей, после которых остаются только реки крови и бездыханные тела.        — Джастин, самообман… не для вампиров… — забормотал Азуса, освободившись из рук брата по-хорошему, решая потопать к себе. — Раны… не затягиваются сами по себе… нужна кровь, либо отдых… здоровый сон… свежая пища… Рано или поздно… ты сорвёшься… не кори потом себя… — помахал рукой вампир, исчезая в своей комнате, желая побыть наедине с воспоминаниями, ножами и лёгкой горячкой, что потревожила его разум после всплеска эмоций от сладкой крови Евы и жестоких нападок старшего брата.        — Вот поэтому сегодня я больше никуда не выйду из дома, — вздохнул Руки, зная, что он прав, зная на какой риск идёт, но даже так, рука не могла подняться на любимую девушку, и более того, показать слабость и зависимость от неё представлялось невозможным.

***

       «Десять минут… десять минут… да что можно сделать за это время?!» — бегала Юи, как ошпаренная смывая кровь со светлых волос, сбрасывая розовый топ, промокший насквозь. — И что делать? У меня больше нет одежды… — забеспокоилась она, глядя на себя в зеркало, осторожно заклеивая широким пластырем шею. «Другого выхода нет, придётся ложиться спать так…» — вздохнула Комори, краснея при виде своего худенького тела, прикрытого лишь синим бюстгальтером и коричневыми шортиками поверх розового белья.        — А? Что? Моя кровать чистая… кто-то заменил простыни… — захлопала глазами она, при виде застеленной кровати, без единой кровавой капли. — Фамильяр… — вспомнила Юи, благодарно улыбаясь. — Нет, ты мой ангел-хранитель, я бы не справилась одна, — покачала головой она, продолжая сушить махровым полотенцем кончики волос. «А теперь нужно поскорее заснуть или хотя бы сделать вид… Я не вынесу этого презрительного взгляда», — покрылась мурашками блондинка, прячась под розовым одеялом, натыкаясь на свой крест. «Боже, ты даже его нашёл… я даже не заметила куда он улетел, когда Азуса появился… Слава Богу он нашёлся», — просияла Юи, пряча кулон под подушкой. «Спать…спать… да почему же мне не спится?!» — чуть не выкрикнула она, сворачиваясь калачиком, уже слыша уверенные, неторопливые шаги Руки. «Пожалуйста, пожалуйста, только ничего не говори», — взмолилась она, утыкаясь носом к самой стенке, вздрагивая от щемящего сердце скрипа.        — Уже спишь, — спокойно проговорил Муками, осторожно вдыхая воздуха в лёгкие, успокаиваясь, что от запаха крови не осталось и следа. «Хорошо поработал», — усмехнулся он, понимая, чья это была работа. «Похоже, я её напугал», — вздохнул брюнет, глядя на сжавшуюся Юи, накрывшуюся одеялом с головой. — Иди переоденься, ночью нежарко, — позаботился Руки и принёс свою чистую, наглаженную пижаму.        — Спасибо, не стоило беспокоиться, я уже засыпаю, — отговорилась она, не показывая и носа. «Да как же я переоденусь? Чтобы это сделать, нужно из-под одела вылезти… а тогда, он увидит меня…» — задумалась Комори, чувствуя, как загорелись её щёки.        — Почему я должен повторять дважды? — слегка повысил голос он и сдёрнул розовое покрывало одним резким движением, оставляя бедную блондинку беззащитной.        — Руки! — выкрикнула она, обхватывая подушку руками и ногами, прячась за ней. — Не смотри на меня! — покраснела Юи ещё пуще, пряча лицо в подушке.        — И чего я там не видел? — изумился Муками, бросая свою подушку на кровать. — Уже забыла, как бегала мокрая в моём пиджаке и также отказывалась слушать и держать его? Или может быть стоит напомнить тебе, что произошло в коридоре? Или как ты изгибалась в моих руках на кровати? — насмешливо спросил Руки, опускаясь коленом на упругий матрас, вынимая пуховую подушку из скрючившихся пальчиков Комори.        «Аааа… не напоминай! Я же тогда проснулась без единой одёжки… Стыд какой», — закрылась она ладошками, глядя сквозь пальцы на спокойное выражение лица парня.        — Судя по твоему выражению лица, ты вспомнила, — посмеялся он, наклоняясь над ухом блондинки, сдувая упавшие на плечи локоны. — Сними это вульгарное бельё, от него пахнет кровью или это сделаю я, — шепнул Руки, кладя синюю пижаму ей на колени, прикасаясь холодными пальцами к плоскому животу, получая в ответ, вздрагивания юного тела.        — Дай мне пять минут, — попросила Юи, боясь смотреть вампиру в глаза, видя лишь его колено в таких же синих штанах.        — Время пошло, — довольно проговорил он, делая шаг назад позволяя девушке вылететь из комнаты. «Если она продолжит в том же духе, то эту ночь она точно запомнит на всю оставшуюся жизнь», — покачал он головой, замечая на простыне сверкающий крест, который блондинка вечно повсюду таскала с собой. «Сколько воспоминаний и тайн может хранить одна маленькая вещица», — подумал Муками, подцепляя мизинцем алый крест, презрительно поглядывая на него.        — Руки… — послышался заикающийся голос Комори. — Прости, в штанах я утонула… — оправдалась она, стоя в длинной тёмно-синей рубахе.        — И кто кого соблазняет? — усмехнулся брюнет, кивая на подушку у стенки. — Я не люблю спать у стены, проходи и ложись, иначе пойдёшь спать в мою комнату, а уж там пощады не жди, — намекнул он, подталкивая мнущуюся Юи в кровать, накрывая её розовым пледом.        — Спокойной ночи, — пожелала она, прижимая одеяло к самому носу, поглядывая на Руки, в такой же синей пижаме из натурального хлопка. Вампир нехотя бросил крест на письменный стол и, сняв тапочки, аккуратно устроился на животе, раскрывая синий дневник, который повсюду таскал с собой. «Ему не больно? Он же был так тяжело ранен, а сейчас лежит на груди и собирается читать… Нет, он опирается на локти…» — заметила Юи, стараясь отвести взгляд от напряжённых рук, проглядываемых через свободную с виду рубаху.        — Спокойной, — сказал он, довольно улыбаясь, сразу почувствовав на себе этот оценивающий, изучающий взгляд.        — А ты не хочешь спать? — поинтересовалась она, смущаясь при виде этого выражения лица, легко согнутой кисти, подпирающая его голову и еле уловимой улыбки. — Всё же тебе нужно отдохнуть, весь день где-то пропадал… Книга может подождать… — вдруг начала уговаривать она, переживая о его самочувствии.        — Да неужели, — усмехнулся он, переключаясь с книги на Юи. — А может тебе любопытно, что это за книга и куда я уезжал?        — Я не отрицаю и этого, но больше меня волнует твоё самочувствие… и не сердишься ли ты за…        — За то, что застал тебя в постели с моим братом? — перебил Муками, тут же улавливая яркий румянец на щеках у блондинки. — Я, конечно, сказал меня не ждать, но к такому был не готов. А когда почувствовал запах твоей крови, бросился из прихожей прямо к тебе… думал пришибу этого поганца, — посмеялся он, расстёгивая одну пуговицу на рубашке, ощущая жар где-то внутри. — Интересно, когда я уехал на Хоккайдо, ты так же меня ждала? — насмешливо спросил Руки, даже и, не рассчитывая на серьёзный ответ, ведь Юи даже позабыла о его существовании.        — И чья в этом вина?! — вспыхнула Комори, вспоминая, сколько уже воды утекло с тех пор. — Я думала, что ты дома, живой, здоровый и рядом со мной… А ты забрал дорогие мне воспоминания и более того, заставил поверить, что Коу это ты. Вы разные и рано или поздно я бы всё поняла, но в итоге ты поставил в неловкое положение всех. Прости, если тебе неприятно это слышать, но если бы ты доверился мне, то я и правда ждала бы тебя, — выговорилась она, бросая на ошарашенного Руки, играющий огненными красками взгляд, демонстративно переворачиваясь на другой бок. — Я спать, разбуди, если рана будет беспокоить. — Что? — дёрнулась Юи, чувствуя, как её тормошат за плечо.        — Уже болит, — улыбнулся он, заглядывая в её полыхающий злобными огоньками взгляд. — И чего же ты будешь делать? — игриво спросил бессмертный, желая увидеть вновь признаки жизни на её лице, услышать её голос и понять то, о чём мог лишь подозревать.        — Проверю температуру, — выпалила она, быстро отпружинивая маленькой ручкой от матраса, целуя холодный лоб вампира. — Как лёд, до утра доживёшь, — заявила Комори, стараясь не смотреть в серые пронизывающие глаза, не трогать его напряжённого тела, лишь прикоснуться по-быстрому губами ко лбу и отвернуться вновь.        — Я не знаю, что случится ночью, — остановил её Руки, хватая за плечо. — Не знаю, что произошло в моё отсутствие… Сейчас уже поздно, ты должна отдохнуть, но завтра утром, ты сама мне расскажешь, — на полном серьёзе поставил условие Муками, слегка сдавливая крохотное плечо Юи длинными ухоженными пальцами.        «Кто просил рот открывать…» — вздрогнула она, вновь опускаясь горящим от жара лицом на подушку, стараясь закрыть глаза и уснуть, но если бы это было сделать так же просто, как и сказать, когда позади лежит небезразличный сердцу мужчина, пронзая взглядом каждые десять секунд, отрываясь от чтения. «Между нами слишком много неопределённостей… секретов. Они как пропасть между нами, я хочу быть ближе, хочу помогать и заботиться о нём, а он отталкивает меня. Я понимаю, что он оберегает меня, но я хочу знать о нём всё!» — думала Комори, прислушиваясь к шелесту страниц, успокаиваясь под этот звук. «Всё же это неважно… Главное знать, что он любит меня, тогда я готова хоть вечность узнавать его», — сдалась она, обнимая мягкую перьевую подушку, желая уже отдаться во власть снов, но резко осознала, что убаюкивающие её пожелтевшие страницы больше не шуршат, сменяясь тихим дыханием.        — Ру… — хотела позвать его Юи, как увидела, что брюнет уже спит, еле удерживаясь над книжкой. «Я никогда не могла разглядеть его так близко, точнее всегда смущаясь делать это», — улыбнулась она, внимательно разглядывая сомкнувшиеся веки на любимых серых глазах, в которых хотелось тонуть, ровные брови и густые ресницы. «У него оказывается проколото ухо, сразу в трёх местах… И кожа такая с виду гладкая… Ему стало лучше, утром он был бледен, а сейчас появился лёгкий румянец. Даже пальцы идеальны… Я начинаю сомневаться, что я ему хоть чуточку нравлюсь», — огорчилась она, продолжая надумывать, пока глаза вновь не упали на любопытную книгу. «Ничего же не случится, если я посмотрю», — решилась Комори, осторожно подкрадываясь к записям, не спуская глаз со спокойно спящего юноши. «Ещё чуть-чуть…» — обрадовалась Юи, прикасаясь к заветному дневнику, как вампир очнулся и серьёзно, посмотрев на неё, без слов захлопнул книгу.        — Что за глупышка… — вздохнул он, тут же переворачивая блондинку на спину, запрокинув её руки за голову.        — Ру…ки… — пролепетала Комори, заглядывая в спокойные серые глаза, осознавая, что её запястья сжали так, что не пошевелиться, а ноги зажаты между колен.        — Ты думала, что сможешь подобраться к вампиру? — спросил он, наклоняясь к самым губам, продолжая строго смотреть.        — Руки, мне больно, — сморщилась блондинка, отворачивая повинную голову. — Я хотела убрать твою книгу на стол, а тебе помочь лечь поудобнее, — призналась она, слегка кривя душой.        — Неужели, — усмехнулся брюнет. — А если мне удобно в таком положении? — насмешливо спросил он, натягивая руки девушки так, чтобы она повернулась и показала всё то смятение, что взыгралось внутри. — Так ты не возражаешь? — прошептал Муками, раздувая дыханием светлые кудри, спадающие на порозовевшие щёки Юи, медленно проводя носом по нежной коже, вдыхая её запах.        «Я не могу оттолкнуть, ему нужна кровь», — решила Комори, запрокидывая голову на подушку, обнажая шею для точного укуса, постепенно замечая, что пальцы, сжимающиеся на её запястьях, расслабляются, оставляя лёгкое напоминание о перенесённой боли.        — Возражай или я не остановлюсь, — предупредил Руки, хватаясь пальцами за верх большой пижамы, в которой лежала девушка, переводя дыхание. — Не слышу, — шептал он, расстёгивая первые две пуговицы, пропуская мягкие пальцы под хлопковую ткань, поглаживая выделяющиеся ключицы, слегка касаясь губами напряжённой шеи Юи.        «Не скажу, пока не примешь мою помощь», — закатила глаза она, чувствуя, лёгкие касания влажных губ, ожидая острой боли каждую секунду, но вместо этого вдоль шеи стал проходиться мокрый язык, щекоча до самой мочки, сладостно прикусывая.        — Не думай долго, — страстно выдохнул брюнет, играя кончиком языка с покрасневшим ушком Комори, лишая её дара речи. — Я не всегда смогу остановиться, — шепнул он, довольно прикрывая серые играющие хитрыми огоньками глаза, вновь опускаясь к болтающейся рубахе, высвобождая ещё одну верхнюю пуговку, позволяя себе обнажить девушку по самые плечи.        «Не останавливайся… просто возьми мою кровь», — позволила в душе она, начиная прогибаться под натиском вампира, ведь он вновь стал очерчивать её тело влажными поцелуями, изредка поглядывая на млеющее выражение лица застигнутой врасплох жертвы. «Я уже видела подобное… Шу был так же слаб и не мог даже укусить, но постарайся, Руки», — просила Юи про себя, неожиданной содрогаясь и распахивая напуганные глаза. Холодная ладонь нежно поглаживала её живот, с лёгкостью расстёгивая и нижние пуговицы, оставляя лишь одну на уровне груди, удерживая тем самым ткань на крохотном теле блондинки.        — Ты не сняла шорты, — улыбнулся бессмертный, замечая под длинной рубахой коричневые шорты Комори. — Предусмотрительно, — довольно протянул он, переключаясь на плоский живот, начиная целовать и его, поглаживая пальцами выпирающие от затаившегося дыхания рёбра.        «Только не живот…» — зажмурилась Юи, не в силах забыть эту острую, обжигающую, как огонь боль.        — Но так только интереснее, — желанно произнёс Руки, расцепляя свои пальцы, обводя ими стройное тело девушки, цепляясь за коротенькие шорты, решая уже избавиться и от них.        «Чем ему шорты не угодили?» — вспыхнула она, расслабляясь на долю секунды, как происходящее всё же дошло. «Стоп! Ему не кровь нужна… неужели он хочет…» — поняла Юи, хватаясь за голову вампира, который, уже избавившись от пуговицы на шортах, зубами расстёгивал металлическую молнию, раздвигая трясущиеся ножки блондинки, устраиваясь между них.        — Долго же ты думаешь, — поднял голову он, заглядывая в напуганные глаза Комори, незнающей как поступить, в состоянии только тяжело дышать. — Хорошо, на сегодня достаточно, — выдохнув, проговорил Руки, опираясь коленями в матрас, чётко пропуская каждую пуговку через оверложенное ушко, приводя девушку в пристойный вид. — Но имей в виду, в следующий раз я так просто не сдамся, — сверкнул глазами он, сдёргивая расстёгнутые шорты Юи, швыряя их на пол.        — Зачем? — выкрикнула она от неожиданности, подскакивая на маленькой кровати, встречаясь с юношей лоб в лоб, забывая, что пока её никто не выпускал, по-прежнему ограничивая свободу действий.        — Потому что я так хочу, — тут же ответил Муками, захватывая лицо девушки широкой ладонью, проводя пальцами по бархатистой коже смущённой блондинки.        — Руки… — прошептала она, видя его перед собой так близко, растворяясь в покоряющих с первого взгляда глазах, откидываясь на сильную руку, захватившая спину.        — Тело должно отдохнуть, а твои шорты сдавливают, замедляя кровообращение, — стал объяснять он, опуская её обратно на подушку. — Я не хочу, чтобы в экстренный момент у тебя вдруг свело ногу, и ты из-за такой глупости пострадала, — заявил бессмертный, спокойно укладываясь рядом, прижимая не смеющую даже пикнуть Юи к себе. — Тебе придётся слушаться, хватит идти мне наперекор, если ты чего-то не понимаешь, — отчитал он, натягивая розовый плед, чувствуя, как тело девушки прижимается к нему, а тонкие пальцы трясутся у него на груди, боясь непросто физической близости. — Успокойся, — потрепал он её по голове, пропуская кудри между пальцев. — Мне уже лучше, — улыбнулся юноша, видя перед собой дрожащие алые губы. — Ты можешь смело касаться меня, — добавил он, перекладывая её ручку, улавливая каждый новый скачок пульса. — Какой же ты ещё ребёнок, — прошептал вампир, преподнося неуспокаивающуюся руку к губам. — Придёт время, и я всё тебе расскажу, а сейчас не зли меня по мелочам — пообещал он, предупреждая о возможных последствиях непослушания, целуя затаившую дыхание Комори в лоб.        — Руки, а всё-таки, что это за книга? — набравшись храбрости, спросила Юи, надеясь на благосклонность вампира, ведь сейчас он казался таким безмятежным. — Ты не расстаёшься с ней, она важна?        — Любопытство — проблема всех женщин, — усмехнулся Муками, приоткрывая один глаз, хитро посматривая на смущённую всем этим девушку. — Но ведь куда проще спросить, — намекнул он, показывая, что одобряет вопрос. — Это дневник моего отца, у меня остался лишь снимок и эта книга. В ней нет ничего такого для чужих глаз, она важна для меня, да и прочитать её может далеко не каждый, — усмехнулся вампир, раскрывая дневник, шелестя страницами перед Юи. — Видишь, это старый английский, мало кто сможет прочесть.        — Руки, прости, я не знала о снимке, — вспыхнула она, стараясь посмотреть брюнету в глаза.        — Спи, рамку уже починили, — рассказал он, вновь прижимая Комори к груди, закрывая глаза, но не теряя бдительности, ведь враги могли в любой момент вломиться в его дверь.        «Здесь так мало места для двоих… но я рада, ведь так я могу быть к нему ближе», — улыбнулась Юи во сне, осторожно обнимая дорогого сердцу мужчину, чувствуя его руку на талии, тихое дыхание и запах его чистой пижамы, которая сегодня ночью также будет согревать и её.

***

       Выпускной вечер закончился для всего семейства Сакамаки головной болью. Рейджи из-за полученного ранения и информации, что удалось заполучить, выглядел как после тяжёлого похмелья. Шу с виду был прежним, всё таким же отстранённым, скрывая свои мысли где-то в душе. А вот с младшими предстояла настоящая война, ведь Аято и Райто просто рвались в бой, подговорив Субару и взвалив орущего Канато на плечо. Пока к исходу нового дня у Рейджи не лопнуло терпение.        — А ну все прижали жопы! — завопил он, рассекая воздух чёрным хлыстом, не выдержав метаний братьев по гостиной, услышав, наконец, потрескивание камина, а не вопли хватающегося за чёрные резные ножки дивана Канато, сквозь безумный смех Аято и приступы справедливости Субару.        — Не ори, голова болит, — приоткрыл глаз Шу, забрасывая ноги на спинку кресла, продолжая слушать убаюкивающую музыку.        — А я буду орать! — взбесился Рейджи, крикнув брату на ухо, швыряя его наушники в камин, радуясь при виде плавившегося пластика.        — Совсем башню сорвало, — выпучил глаза Аято, не упуская из виду тёмный прут, длиной сантиметров в пятьдесят с черным кусочком кожи на кончике, которым брюнет грозился отходить любого, кто попытается покинуть эту комнату.        — Да с вами никаких нервов не хватит! — надрывался он, судорожно заглатывая воздуха в широкую грудь, посматривая бешеными глазами на выровнявшегося в кресле Шу с кружкой чая в руке. — Что за расточительная семейка?! Я сегодня просматривал ваши выписки из банка и если бы я был жив, то точно инфаркт заработал, — ревел он как разбуженный посреди зимней спячки медведь, швыряя бумаги в братьев.        — Гипотетически ты мёртв, так что проблема решена, пошли за оладьей, — вновь настраивал всех Аято, находясь из-за полнолуния на подъёме, не слушая голоса рассудка.        — А ну сел! — приказал Рейджи, звонко хлопая того хлыстом по спине.        — Ах ты сучок очкастый, больно же! — запрыгал Аято, ощущая мелкую дрожь во всём теле.        — Тишина, — вдруг сухо проговорил он, поправляя очки, получая долгожданный покой. — А теперь всё по порядку. Шу, объясни, на что ты потратил десять миллионов? Я весь день голову ломал, от тебя вообще никогда проблем такого рода не поступало.        — Мне яблоко захотелось, — безразлично ответил блондин, отпивая горячего чая, не пошевелив даже бровью.        — Яблочко?! — повторил Рейджи, прикрывая глаза, страдая от нервного тика.        — Именно, — добивал его старший брат. — Хидеко устроила аукцион, и яблочки резко возросли в цене, — прищурился он, намекая на Юи.        — Ясно, тогда это меняет дело, — выдохнул он, незаметно кивая. — Ты Аято купил на днях целый зал, я одобряю твои увлечения баскетболом, но это было лишним, — переключился он на уже пострадавшего рыжеволосого вампира.        — Чего? Яблоко значит за десять лимонов можно, а целую тренировочную площадку за шесть перебор? Я тебе счёты на Рождество подарю, — огрызнулся старший из тройняшек, угрюмо пиная ковёр.        — Если к тому времени у тебя будет на что, — самодовольно уделал его брюнет, переключаясь на следующую жертву.        — Райто, ты, думаю, в курсе своих мелких грешков, — сверкнул он очками в сторону другого брата.        — Да, да, ресторан для стервочки оказался очень дорогим, ну что я мог поделать, — развёл руками он, кладя скорее шляпу на стол, вспоминая, что Рейджи раздражает, когда ходят в головных уборах по дому. — У меня было много планов на ту ночь, — хитро улыбнулся вампир, на самом деле и, не планируя возвращаться так быстро.        — Ты хотел сказать на Окинаве, в пятизвёздочном отеле, — постукивал каблуком по мраморному полу брюнет.        — Да от тебя ничего не скроешь, — посмеялся Райто, зная, что отрицать бесполезно, как и слишком напрягаться из-за этого.        — Субару, твой список зачитывать не стану, — вздохнул Рейджи, перебирая целую пачку счетов. — Не перестанешь всё ломать и крушить, заставлю пройти длинный курс психиатрии.        — Да плевать! — сказал он, как отрезал, скидывая со стола дорогой чайный сервиз, осторожно оборачиваясь на мрачного старшего брата.        — Эй! А почему оплеухи получаю лишь я один? — завопил Аято, замечая несправедливость, тут же хватаясь за жопу, ощущая как она просто горит, а в ушах звенит от взмахов хлыста.        — Потому что ты больше всех открываешь свой рот, — ответил Рейджи, пресекая на корню всяческие недовольства. — Канато, у тебя, в чём проблема? — обратился он к последнему провинившемуся домочадцу, пребывающему в полной прострации, после того как его затаскали словно он Тедди. — Ты что скупил всю кондитерскую? Пришёл возмутительный счёт, не говоря уже о сладких запасах на кухне… До Хэллоуина ещё далеко.        — Рейджи, оставь их в покое, — спокойно попросил Шу, ввергая всех в очередной шок. — Я устал, хочу спать, а ты с самого возвращения домой не перестаёшь бубнить, как дед старый. Ну, слили мы двадцать лимонов за два дня, ничего страшного в этом не вижу, всё равно тратить больше некуда ближайшее время, — махнул рукой он, желая уйти, отвлёк лишь слуга, с письмом.        — Спасибо, — поблагодарил Рейджи, сохраняя строгий вид, пока не открыл конверт с чеком на десять миллионов. «Чёрт, чуть не подавился! Этот Руки…» — сглотнул он, самодовольно прикрывая глаза, пряча конверт во внутренний карман пиджака.        — Что-то не так? — подозрительно прищурился блондин, уже давно замечая странности.        — С чего ты взял? Просто очередной счёт, — соврал он, не желая говорить об этом.        — Я не об этом. Что случилось вчера в доме отца? Ты всю дорогу ржал, как больной, сбежавший из дурдома, а теперь рычишь по каждому пустяку. Я знаю, это ты продырявил Руки, но ради чего?        — А? Я не ослышался, наш мистер всё под контролем дал маху? — закрутил головой Аято, озвучивая то, что было у остальных на уме.        — Я узнал всё что хотел, — безразлично проговорил Рейджи, давая рыжеволосому очередной подзатыльник, дабы не влезал в разговоры взрослых, пока ему не разрешили рта открывать. — Но позволь узнать, почему ты отпустил её? Руки был дохляк, а с одним Юмой справились бы, нужно было только отдать приказ? — прищурился брюнет, становясь напротив старшего брата, подозревая его.        — Если Руки подох, значит, самое время вернуть девушку, — заключил Субару, поднимая голову, затаив обиду на Муками.        — Я сказал нет! — сверкнул голубыми глазами Шу, пугая остальных своим серьёзным видом.        — Кажется, задели чью-то гордость, — усмехнулся Райто, облокачиваясь на спинку дивана, переглядываясь с Аято.        — Блинчик вернётся в этот дом, и мне плевать, что ты думаешь по этому поводу, — оскалился Аято.        — Предлагаю проголосовать, кто отправится за нашей шлюшкой, — подмигнул Райто, бросая на стол игральные карты. — Король червей — Шу, пиковый — Рейджи. Я буду червовым вальтом, Субару крестовым, Аято бубновым и тебе Канато достаётся пиковый валет, — весело заключил он, опуская в шляпу шесть карт. — А наша мамочка-наседка решит, кто отправится в этот опасный поход, — сгримасничал зеленоглазый, подставляя Рейджи шляпу, заставляя стать судьёй.        «Если откажусь, кто-нибудь из этих троих всё равно сбежит», — задумался брюнет, оглядывая малую гостиную и вампиров, находящихся в ней. «Я один не усмотрю за всеми, Шу не желает помогать, хотя явно что-то знает», — прищурился он, потирая свой подбородок, опуская правую руку в белой перчатке, перебирая карты между пальцев. «А что если он знал о причастности Юи к семье основателей? Но даже так, какой ему резон её отпускать… Неужели наш отец и её мать были любовниками? Если так, то его мотивы вполне логичны. Бред, у этой девушки слабое человеческое тело, а от связи чистокровного вампира и древнейшего должен родиться ребёнок небывалой силы, а уж с сердцем демона и подавно. Да и отец никогда не отказывался от своих детей, от женщин возможно, но не от нас, даже этих оборванцев подобрал, а здесь оставил в монастыре... Не клеится, чёртов Руки, ну доберусь я до тебя», — думал про себя Рейджи, сжимая карту, как вдруг его осенило. — Пойдут двое, только так вы переступите порог этого дома, — поставил условие он, переглядываясь на братьев.        — Годится, — просиял Райто, подмигивая.        — Плевать, давай уже поскорее решим этот вопрос, спать охота, уже утро, — пробурчал Аято, утомляясь от такого внимания.        — Червовый король, — объявил брюнет, запуская в старшего брата карту.        — О! кому-то выпал шанс отомстить, — расплылся в улыбке Райто, видя застрявшую карту между пальцев брата, равнодушно, опускающего руку.        — Меня это не интересует, — отвернулся блондин, бросая карту на мраморный пол.        — Аято, ты второй, — объявил Рейджи, потирая бубновым вальтом по взъерошенным волосам младшего брата.        — Отличненько! — подпрыгнул он. — Держитесь поганые воришки, я из вас всю душу вытрясу, — расхохотался он, стоя на диване, раздражая чистоплотного вампира.        — Аято, будешь вести себя как трёхлетний мальчишка, и я тебя накажу, — пригрозил брюнет.        — Да хрен с ним, я отдыхать, а то если я пойду один, мне потребуется много сил, — улыбнулся он, желая отправиться без лишней обузы.        — Я иду, — безразлично проговорил Шу, наступая на свою карту. — Но мстить, не намерен, — предупредил он, махая на всё рукой.        — Да, сладкая парочка у нас получилась, — ухмыльнулся Райто, глядя братьям вслед.        «Верно, своего рода они оба наследники кровной линии», — согласился про себя Рейджи, зная, и не забывая, что Аято всегда должен был превзойти Шу, так хотела Корделия, но, несмотря на лень старшего брата, он всегда был на шаг позади, но что-то внутри ему подсказывало, что всё вскоре изменится.

***

       Ночь сменило тёплое летнее утро. Фамильная усадьба Руки замерла в ожидании удара со спины, ещё не зная когда и как это произойдёт, но уже предвидя подобный исход. Тишина, застывшая в изысканных комнатах и коридорах векового поместья, напрягла бы самого изощрённого гостя, но не было ни гостей, ни прислуги, ни единой души, всё словно вымерло, даже птицы перестали петь в цветущем саду. Время для этих мест остановилось.        «Ничего не изменилось, по-прежнему гробовая тишина», — прислушалась Юи, сонно потирая глаза. «Я знаю, что в этом доме скрываются вампиры, но такое чувство, словно дом заброшен и по волшебству серебро сверкает, в мраморных полах можно увидеть своё отражение, на полках не единой пылинки… А что если бы я попала к ним сразу? Интересно как бы сложилась моя жизнь…» — задумалась Комори, переворачиваясь на бок, поглядывая на мирно спящего Руки. «Он так спокоен, я не могу оторвать глаз» — улыбнулась она, желая убрать челку, спадающую на его веки, но остановилась в миллиметрах от лица. «Нет, боюсь разбудить… Он так ворочался во сне, что-то говорил, я почти уверена, что он сказал мама… Спросить бы, но…» — подумала блондинка, не замечая, как нависла над Муками, внимательно разглядывая его черты лица.        — И долго ты ещё будешь резину тянуть? — спокойно спросил он, даже не открывая глаз, пугая бедную Юи до чёртиков. — Откуда в тебе столько неуверенности? — улыбнулся вампир, тут же опрокидывая девушку на лопатки, придавливая собой. — Я уже минут десять лежу и жду, пока ты сделаешь хоть что-то, — насмехался он, разжимая ладони блондинки, которыми она закрыла лицо. — Продолжим то, на чём остановились вчера? — страстно протянул брюнет, кладя трясущиеся руки Комори на свою грудь. — Или перейдём сразу к твоей исповеди, где ты поведаешь мне, обо всех приключениях пока меня не было дома, — сказал Муками, коварно улыбаясь, намекая на то, что не забыл о ночном разговоре и более того, не намерен этого так оставлять.        — Руки, пожалуйста, давай не будем об этом вспоминать, — попросила Юи, отворачивая голову на белой подушке, устремляя глаза на дверь, не в силах смотреть юноше в лицо, подозревая, что её просьба пролетит мимо ушей.        — Значит, ты предлагаешь вернуться к другому занятию? — соблазнительно произнёс вампир, прикасаясь кончиками пальцев к распахнувшимся губам Комори, играя и наказывая свою жертву так, как хотела его душа.        — Утречко! — звонко завопил Коу, влетая в комнату Юи. — Я вам помешал? — усмехнулся блондин, с удовольствием плюхаясь на мягкий розовый стул.        — Нет! — выкрикнула Комори, пихая нависшего над ней Руки со всей силы, сталкивая его с кровати вовсе. — Ой… — напугалась она, понимая, что перестаралась. — Руки, прости, ты не ушибся? — забеспокоилась девушка, вставая на четвереньки, скрываясь под широкой синей рубахой.        — Чёрт, я сказал, что меня можно трогать, но это уже было слишком, — пробурчал сквозь зубы вампир, хватаясь за белую простыню, сжимая её в пальцах до глубоких вмятин, поднимаясь с холодного пола.        — Вот это прикид, — расплылся в улыбке Коу. — А под пижамкой то ничего нет, — подмигнул он, поглядывая на Юи, усевшуюся на колени, сторонясь недовольного Руки.        — Коу! — вспыхнула она, накрываясь розовым пледом, стесняясь пуще прежнего.        — Ой да ладно тебе недотрогу строить, — отмахнулся он, находя на полу небрежно сброшенные шорты. — Или хочешь сказать, что за всю ночь ничего такого не произошло? Хотя вы вели себя очень тихо, кроме трёпа ничего интересного не слышал.        — Ты что под дверью ночевал? — спряталась под подушкой Комори, уже не зная, куда деться от этих пронизывающих взглядов.        — Зачем же, я спал в своей кроватке, просто слушал, что происходит в доме, и кроме вас не было и звука, даже мыши не скреблись, — похвалился он, бросая коричневые шорты в Юи.        — Раз так, — отозвался Руки, ловя одежду Комори, — ничего не хочешь мне рассказать? — повернулся он, грозно сверкнув глазами в сторону брата, заставляя его нервничать.        — Не понимаю о чём ты, — задрал нос блондин. — Я зашёл предупредить, что меня сегодня днём не будет, съемки должны начаться через час, я уже вызвал такси.        — Съемки отменяются, у тебя есть другие обязанности, — спокойно проговорил Руки, сбрасывая подушку с забившейся в уголок блондинки.        — Как это?! Мы к ним месяц готовились! — завопил идол, ничего не понимая и сильно не желая этого делать.        — Я вчера связался с твоим агентом и всё объяснил, — ответил брюнет, не спуская глаз с вжавшейся в матрас Юи, желающей исчезнуть как можно скорее.        — И как интересно ты это сделал? Сказал, что горстка чудаков вампиров королевских кровей хочет нам бошки оторвать и поэтому мы встали в кружок и прикрываем друг другу спины? — саркастично завопил блондин.        — Нет, я сказал, что твой брат при смерти, и ты так убит горем, что не в состоянии показаться на публике, — всё в том же тоне проговорил вампир, подавая руку девушке, заставляя тем самым её присесть.        — Моя жизнь кончена, — рухнул на пол Коу, жалея себя любимого, не представляя, как будет смотреть в глаза коллегам.        — Пока ещё нет, — холодно проговорил Руки, оборачиваясь. — Рассказывай, и не забудь объяснить, чего ты делал в доме нашего отца.        «Я впервые слышу, чтобы Руки его так называл…» — обратила внимание Юи, боясь приступа ревности этого вампира.        — Сам не помню, напился, бывает, — развёл руками он, всё ещё отбалтываясь.        — Да, я же хотела спросить, — очнулась Комори, влезая в чужой спор. — Коу говорил о каких-то перчатках, но я так ничего и не поняла, Рейджи сказал, что-то об обузе, но в итоге я снова запуталась, — вспоминала она, не замечая, как побледнел блондин и напрягается Руки, убивая брата одним лишь укором в глазах.        — Да о чём ты таком говоришь, кошечка… Я перепил, прости, что-то воды так хочется, наверно меня всё ещё сушняк мучает, — слинял он, оставляя Комори на растерзание брата.        «И что это было? Я вновь сделала что-то не то?» — оглянулась по сторонам она, начиная ощущать дискомфорт при виде недовольного бессмертного, сжимающего кулаки.        — У меня сегодня много дел, — вдруг заговорил он, делая вид, что позабыл о неудобном разговоре. — Днём можешь делать чего душе угодно, но не выходи на улицу, — наказал Руки, забрасывая подушку на плечо. — И да, сегодня спим в моей комнате, твоя кровать слишком мягкая, я не выспался. Чтобы в десять часов была у меня, не заставляй разыскивать тебя по поместью, — напоследок сказал он, покидая Юи без всяких объяснений и выговоров.        — Чего? — захлопала ресницами Комори, уже видя в приказах этого вампира двойной смысл. «В его комнату… Тревожно от этих слов», — зажмурилась она, прижимая руки к груди, прислушиваясь к ритму своего еле бьющегося сердца. «Он сказал, что в следующий раз не остановится… Можно ли это расценивать, как признание или это очередное наказание?» — задумалась Юи, прикасаясь к губам, вспоминая его поцелуи, которыми он украшал её шею и тело. «Странно, но в губы он не целует, почему мне от этого обидно? И страшнее всего, что я не могу выкинуть его образ из головы… Было так приятно… Он обводил руками моё тело и только когда я увидела, что он расстегивает мои шорты зубами, то запаниковала и отстранила его. Что бы было, если бы я не отстранила его? Да о чём я только думаю!» — покраснела Юи, мотая растрепанной головой, стесняясь таких мыслей.        — Харе в облаках витать! — пробасил огромный вампир, всё это время, стоя в дверях.        — Юма! — ещё больше засмущалась она, прижимая к себе розовый плед, стараясь скрыть обнажённые ноги.        — Успокойся, до обеда за тобой присматриваю я, потом заступит Коу, вечер так же на Азусе и на ночь ты остаёшься под опекой Руки, так что не успеешь соскучиться, — объяснил он, поднимая с пола целую корзину красных яблок. — Я подумал, перед отъездом ты захочешь чего-нибудь приготовить, как насчёт шарлотки? — предложил Муками, кидая блондинке одно из яблок.        — А мы что уезжаем? — удивилась Юи, поднимая на юношу алые глаза, не зная ничего не о враге ни о дальнейших планах.        — А разве Руки тебе не сказал? — нахмурился Юма, сам не понимая в чём дело.        — Нет… — отстранённо сказала она, покручивая еле помещающееся в руках яблоко.        — Руки поехал за паспортами и билетами, к обеду обещал вернуться и сообщить, куда мы поедем, — объяснил он, подавая блондинке уже постиранный розовый топ. — Соберёшь вещи, оденешься и приходи на кухню, или ты целый день собралась здесь сидеть?        — Но у меня нет вещей… — растерялась она вовсе.        — Значит оставь эти заботы Руки и пошли, — потащил вампир её вниз, даже не позволяя переодеться.        — Юма… — кричала она, тормозя голыми ногами по холодным ступеням. — Я же в пижаме…        — Ну и что? Так пирог приготовишь, испачкаешься в муке, и узнаешь, до чего может быть придирчив хозяин этого дома.        — Да я уже знаю, — вздохнула она, надевая коричневые ботинки, сидя за кухонным столом, вспоминая, как Руки назвал её бельё вульгарным.        — Тогда тем более, приготовь вкусный пирог, и он оттает, — посоветовал Юма, накидывая на шею блондинки передник.        — Но ему же не нравится, как я готовлю, — расстроилась Комори, будучи совсем не в настроении. — Вероятно, я это делаю слишком просто для аристократа…        — Дурёха! — пихнул Муками к столу. — Ему понравилось, поэтому он нос воротил, — почесал голову он, задумываясь, а стоило ли вообще ей всё это говорить. — Ладно, я позову остальных, а то от скуки маются, а ты замешивай тесто.        «И настроение поднялось…» — забегала по кухне блондинка, услышав хоть что-то приятное за это утро. «Правда этот отъезд напрягает… Я понимаю, что из-за меня приходится бежать, и я не хочу чтобы они пострадали, но мне надо позвонить и поговорить с Шу и Рейджи… Нет, хотя бы с Рейджи, я не посмею заговорить с Шу, как вспомню его лицо в ту ночь и моё признание, кровь в жилах стынет», — вздрогнула она, закатывая рукава.        — Кошечка, станцуй для меня, — посмеялся Коу, уже сидя за столом вместе с остальными, хитро поглядывая на блондинку, в длинной синей рубахе, белых носочках и высоких коричневых ботинках, зная, что под пижамой Руки почти ничего нет.        — Ева… я почищу яблоки… — пролепетал Азуса, счищая красную кожуру тонкой спиралькой, удаляя сердцевины резкими безжалостными движениями, словно вонзает нож в жертву, искривляя тонкие губы в зловещей улыбке.        — Заторможенный день, — прохрипел Юма, сквозь рот набитый сахарными кристаллами, молниеносно бросая колоду карт на стол.        — Отлично, покер! — улыбнулся Коу, шурша картами перемешивая новую колоду. — Парни, деньжата на стол! Сейчас я вас раздену до нитки.        — Начнём с двухсот… — хитро улыбнулся Азуса, доставая пару бумажек.        — А кто сдавать будет? — возмутился Эдгар, ударяя кулаком по столу, рассыпая начищенные яблоки.        — Справимся, у тебя же две руки, — улыбнулся Коу, начиная раздачу. — Правда, кошечка? — посмеивался он, усаживая блондинку к себе на колени, пока она собирала яблоки.        — Коу, мне нужна мука, куда ты её переложил? — засуетилась Юи, стараясь как можно скорее освободиться из объятий заигравшегося идола. — Я точно помню, что она стояла внизу, — усомнилась она, хлопая дверками кухонного гарнитура.        — Да, я её наверх переставил, — невинно проговорил он, кивая на самую высокую полку, заглядывая к девушке под рубашку, стоило ей забраться на табуретку, чтобы дотянуться до пакета с мукой. — Розовые, — подмигнул он остальным, осторожно посматривая на свои две карты.        — Делай ставку, — пробасил Юма, желая уже играть. — Только не говори, что снова налика нет, — фыркнул он, кидая пятьсот долларов.        — Ты поднял… — загрустил Азуса, уравнивая ставки.        — Да чёрт с вами, поднимаю до штуки, — веселился блондин, хлопая себя по карманам. — Блииин, бумажник в комнате забыл.        — Вечно ты носом щёлкаешь, тащи скорее свою жопу, — фыркнул Эдгар, опрокидываясь на спинку стула, недовольно бросая карты на стол.        — Ага, сейчас, вы ещё те жулики, — надулся идол, решая уже пасовать.        — Коу, а где разрыхлитель? — снова перебила их девушка, почти замесив тесто.        — Подождите-ка, — хитро улыбнулся блондин, доставая сотовый телефон. — А там же, наверху, — прищурился он, уже зная, что поставит.        — И от кого так высоко прятать… — вздохнула Комори, вновь полезая на стул.        — Ты даже не представляешь, насколько это удобно, — еле сдерживая смех, проговорил он, просовывая руку под пижаму, быстро делая снимок.        — Не заметила, — выдохнула она, слезая на пол.        — И правда… не заметила… — улыбнулся Азуса, как и все, еле сдерживая смех.        — Ну что, кажется я снова в седле, кто даст больше? — выкрикнул блондин, довольно разглядывая получившийся снимок.        — Пф, дай карту, — махнул рукой Юма, бросая ещё пару баксов.        — Ну что, вскрываемся, — вошёл в азарт блондин. — Азуса, да у тебя пара, неплохо, будешь ставки поднимать?        — Да… — безразлично подкинул он ещё.        — Карту… — нетерпеливо стучал пальцами по столу Эдгар.        — Думаешь что-то поднимешь? — насмехался идол.        — Ещё… — хмурился он.        — Я… пас… — бросил карты Азуса, отвлекаясь на Комори, заливающую тестом промазанную форму, помещая её в нагретый духовой шкаф.        — Ещё!        — Да на, на, — швырял Коу. — Вскрываемся, — сверкал глазами он.        — Пф, — недовольно бросил юноша карты.        — Сет, — ухмыльнулся блондин, перебирая три десятки и пару левых карт. — Фул-фаус, малыш, фул-фаус, — расхохотался он, кладя рядом трёх вальтов и двух королей. — Ха-ха-ха, кошечка, твои трусики принесли мне сегодня победу.        — О чём это ты? — обратила на него внимание Комори, снимая белый фартук, покрываясь яркой краской до кончиков ушей, видя яркий снимок её нижнего белья на телефоне модельной звезды.        — Хорошо получилось, за оригинал не дашь подержаться? — расплылся в улыбке вампир, продолжая веселиться.        — Я бы на твоём месте удалил это фото, — посоветовал Юма, принимаясь за сочное яблоко.        — А? Да ты чего, когда ещё такой шанс выдастся…        — Плевать, твоя шея, мне всё равно, — брызнул яблочным соком Муками, качаясь на скрипящем под его весом стуле.        — Я оставлю вас… Мне уже стоит переодеться, — проглотив этот стыд, сказала Юи, убегая скорее к себе.        — Проследи, — хмуро приказал Эдгар, кивая играющему с ножом Азусе.        — Понял… — прикрыл глаза бессмертный, тут же исчезая.        — Э? А почему меня не пустил? — вспыхнул блондин, роняя стул на мраморный пол.        — А ты проследишь, чтобы пирог не сгорел.        — Таймер тебе на что? Садовод-любитель, — фыркнул юноша, стряхивая пару пятнышек муки со стола.        — Вот и следи, — прищурился он, надеясь больше на зоркий глаз Азусы.        — Пф… — надулся Коу, отворачиваясь вовсе к плите. «В чём-то он прав. Шутки шутками, но дело пахнет жареным. Хорошо, что он меня тогда остановил, если бы я переспал с кошечкой, Руки бы мне голову открутил, да атмосфера царит вокруг странная», — задумался Муками, предчувствуя беду. — Эх, ну хоть повеселился напоследок, — выдохнул он, не в состоянии поблагодарить брата, но этого для Юмы было уже более чем достаточно.        — Ещё повеселишься, во всяком случае, нас ждёт славный конец, — сжал кулаки вампир, предвкушая грядущую битву за жизнь.

***

       Солнце нагревало серые камни в тенистом саду, предвещая очередной жаркий, засушливый день.        Усадьба Муками Руки, медленно наполнялась запахами печёных яблок и сладкого бисквита, нагоняя аппетит у бессмертных жителей этого дома.        Юи, придя в себя после проделок самовлюблённой звезды глянцевых обложек, боролась сама с собой, решаясь позвонить в дом Сакамаки и попрощаться, как положено, но, застыв у телефона, не могла решить с кем завязать разговор. Вначале оптимальным показался Рейджи, но, вспомнив его эгоистичный поступок, прикрытый ложью, который навредил Руки, не хотелось даже близко подходить к телефону, ведь она была почти уверена, что трубку возьмёт именно он. С самим хозяином дома было стыдно заговорить, но по идее нужно было бы. Про остальных также нельзя было забывать, поэтому, смирившись со своей участью, девушка поняла, что если прощаться, то нужно со всеми.        «Только сейчас я не жалею, что Рейджи заставил меня выучить их телефонный номер, так чтобы он от зубов отлетал», — вздохнула Юи, опуская пальчики в позолоченный диск стационарного телефона, издавая приглушённый потрескивающий звук. «Но никогда бы не подумала, что и правда стану набирать их номер. Всё это время мне хотелось сбежать от них, спрятаться и никогда не вспоминать», — содрогнулась она, делая последний тяжёлый вдох, прежде чем телефонные гудки ударили по голове протяжными звуками. — Добрый день, — заговорила Комори, слыша голос дворецкого, не подозревая, что на самом деле говорит с фамильяром семьи Сакамаки. — Могу… Алло… Алло… Связь пропала, — удивилась блондинка, покручивая большую трубку в руке.        — Ева… тебе не позволяли трогать телефон… — протянул Азуса, держа тонкий провод между пальцев. — Пошли… — схватил он девушку за локоть, подталкивая в гостиную. — Руки вернулся, — сообщил бессмертный, слыша звуки заглохшего мотора на заднем дворе. — Помалкивай… это в твоих же интересах, — предостерёг Муками насчёт телефонного звонка, зная, что у всех из-за этого могут быть серьёзные проблемы.        — Прости, я не думала… — начала извиняться она, не успев закончить фразу, как уже оказалась среди вампиров, видя строгую фигуру Руки, серьёзные лица окружающих и серебристый кейс на журнальном столе, с паспортами и билетами на нём.        — Вы долго, — окинул их взглядом Юма, подозревая в чём-то недобром, подзывая Азусу присесть рядом на диван.        — Кому-то звонила? — сухо спросил Руки, оборачиваясь на застигнутую врасплох Комори.        «Что делать? Ему нельзя лгать, это добром не кончится… Но Азуса сказал молчать, это может затронуть и их, я не имею права их подставлять», — подумала она, решая пострадать в одиночку.        — Твоё право, можешь молчать, я знаю ответ, — отвернулся брюнет, переключаясь на кейс. — Коу, здесь деньги, — предупредил он, кидая брату чемоданчик. - Этого должно хватить.        — Ого! — просвистел он, увидев такое количество долларов. — Боюсь, нас с таким багажом не пропустят через границу.        — Пропустят, вас четыре человека, разделишь эту сумму на каждого, и вы уложитесь в допустимый лимит, — объяснил Муками, присаживаясь в мягкое кресло, желая немного передохнуть, нервничая из-за дальнего путешествия близких и реализации плана вообще. — Приятно пахнет, ты приготовила? — переключился он на Юи, которая до сих пор стояла у журнального столика, ожидая выговора.        — Да… — отстранённо ответила она, начиная понимать слова вампира. — Руки, так мы едем заграницу?        — Вообще-то, в Торонто, — улыбнулся Коу, покручивая свой новый паспорт.        «Ничего не понимаю… Руки приехал не в духе или мне кажется, но от него явно пахнет дымом, где же он был? И почему вчетвером?» — задумалась она, переминаясь с ноги на ногу.        — Это в Канаде, — улыбнулся вампир, видя недоумение в глазах девушки. — Коу, я до вечера останусь дома, съезди в город купи ей одежды, — попросил брюнет, попивая ароматный чай, осторожно надрезая бисквит острым ножом, преподнося ещё тёплую выпечку к губам.        — Кошечка, я тебе и бельишка миленького прикуплю, — подмигнул блондин, продолжая шутить. — Не забудь потом дефиле провести, — улыбнулся он, тут же вздрагивая от звона чайной пары и мрачного взгляда старшего брата.        — Руки, а ты с нами не летишь? — еле выговорила она, боясь услышать ответ.        — Нет, у меня слишком много неоконченных дел в Токио, — холодно ответил он, не намереваясь показывать переживаний или долю слабости. — Вылет в девять вечера. Запомните, отныне вы будете жить под другими именами, я сам выйду с вами на связь, как только разберусь с делами здесь. Юма, в письме ты найдёшь подробные указания, — сказал Муками, отдавая запечатанный конверт, понимая, что может более и не связаться с ними.        — Я остаюсь здесь, — еле слышно проговорила Юи, пряча лицо в белокурых волосах, всматриваясь в потёртости на кожаных коричневых ботинках.        — Нет, ты летишь, — тут же отреагировал Руки, поднимаясь со своего места. — И это не обсуждается, — заявил он, возвышаясь над вздрагивающей Комори, сурово посматривая на неё сверху вниз. — Я пойду приму душ, а то тошнит от этого запаха горелой плоти, — предупредил вампир, пугая девушку до тяжёлых всхлипываний.        — Да, да, хороший свидетель — это мёртвый свидетель, — как само собой разумеющееся проговорил Коу, уже подозревая, что именно их братец поджог фото-студию в городе, где изготавливали поддельные документы.        — Руки, ты несправедлив! — выкрикнула она, переходя скорее на визг, пробирающийся сквозь слёзы. — Для чего ты взваливаешь всё на себя? Мы все можем помочь…        — И чем же ты собралась мне помогать? — огрызнулся вампир, медленно теряя терпение. — Я не могу уехать пока не решу все дела, а ты будешь меня отвлекать, — отмахнулся он, прекрасно зная, о чём говорит, ведь от Комори были одни проблемы.        — И поэтому ты отправляешь меня на другой край мира? — вспыхнула Юи, уже не в силах остановиться. — Я не желаю находиться внутри твоего круга, я хочу быть частью его, — сквозь слёзы призналась она, забывая об окружающих, о проблемах и даже былых страхах, терзающих её.        — О чём она говорит? — хлопал глазами Коу, переглядываясь с братьями.        — Не знаю, но всё это мне не нравится, — прищурился Юма, видя, как старшего брата потряхивает от гнева.        — Я предупреждал тебя не совать носа в чужие дела? — безжалостно проговорил он, вспоминая свой разговор с отцом, который состоялся больше века назад. — Если ты не умеешь пользоваться своими силами, это ещё не означает, что это тебя оправдывает.        — Это произошло только по твоей вине, — обвинила его Юи, сумев поднять заплаканные глаза и посмотреть на побледневшего Руки. — Почему? Почему ты стараешься так оградить меня? Всё из-за твоей матери? Её убили? Ты поэтому не можешь спать? Руки, что с тобой случилось? Почему ты остался один в ту ночь? — забрасывала вопросами она, не замечая, как вампир и вовсе позеленел и, скрючившись от боли, упал на колено, придавив серый ковёр.        — Кошечка, полегче, ты переходишь границы, — подскочил Коу, желая её заткнуть, как утробный, бездушный голос раздался из уст Руки.        — Назад, — не показывая глаз, приказал он, справившись с приступами тошноты, оставляя лишь гнев.        — Он… сорвался, — заметил Азуса, готовясь достать ножи.        — Руки, расслабься, она же не в курсе дела, пожалей её, она всего лишь глупая девчонка, — постарался вразумить его Юма, но получил лишь удар по руке.        — Все вон! — приказал брюнет, не спуская горящих зловещими огоньками глаз с бледной, как соленной столб Комори.        — Руки…        — Я сказал вон! — выкрикнул он, замахиваясь кулаком на ни в чём не повинный пол, сотрясая тишину, разбивая огромную плиту пополам, оставляя на ней глубокую трещину. — Если не исчезните через пять секунд, то до конца дней будете считать себя маленькими девочками и заплетать друг другу косички, — пригрозил Руки, будучи в таком состоянии готовым на всё.        — Кошечка, я положу на твою могилку венок, — попрощался Коу, исчезая вместе с остальными.        — Руки… — попятилась она, понимая, что больше никто её не защитит, и палку она перегнула, и обратного хода нет.        — Я предупреждал тебя, а теперь ты понесёшь должное наказание, — хладнокровно заговорил он, не спуская глаз с заплаканной Юи. — Лучше беги, — заскрипел суставами вампир, давая девушке, крохотный шанс или скорее распыляя в себе охотничий инстинкт, когда блондинка бросилась из последних сил.        «Никогда не видела Руки таким злым…» — запыхалась Комори, убегая от безжалостного преследователя. «Глупо… Как глупо убегать от вампира, но я ничего не могу с собой поделать», — оглядывалась она по сторонам, спустившись на цокольных этаж, где был бассейн и сауна. «Страшно… надо спрятаться пока он не пришёл в себя…» — решила Юи, открывая стеклянные дверки просторной ванной комнаты, ступая трясущимися ногами по чёрной мраморной плитке, оглядывая большую чашу, где обычно поднимается пар от горячей воды. «Его здесь нет», — выдохнула она расслабляясь. «Отлично, значит, здесь и спрячусь», — определилась блондинка, заглядывая в огромное зеркало над двумя раковинами в мраморной столешнице. — Руки… — еле выговорила она, увидев в отражении бессердечный взгляд хладнокровного вампира, который стоял за спиной. — Руки, не нужно, — попятилась Юи, упираясь поясницей в столешницу, окончательно понимая, что ей не выбраться.        — Нужно, Ева… — протянул он, наступая. — Ты не понимаешь иначе, — сказал Руки безысходно, тут же бросаясь на девушку, зажмурившую глаза. — Язык боли — единственное, что поддаётся твоему слабому рассудку, — бездушно заявил Муками, сжимая кисти Комори до ярких пятен на коже, заставляя её корчиться от боли.        — Остановись… — взмолилась она, выгибаясь под властью вампира, падая в его руки, ощущая леденящий кожу холод от чёрных мраморных плит, изредка слыша, как из крана капает вода.        — Нееет… — довольно протянул Руки, впиваясь в белоснежную шею Юи, закатывая глаза от нахлынувшего и захватившего с головой удовольствия.        — Аааа! — выкрикнула она, выгибаясь от боли, не имея шанса на побег, пока бессмертный делал жадные глотки, погружаясь в её плоть по самые дёсны, сдавливая хрупкую девушку в руках. — Руки, больно… — застонала она, уже не чувствуя под собой ног.        — Нравится? — упоённо спросил Муками, медленно вынимая белые клыки из размякшей плоти Комори, не спуская с неё глаз. — Ева… — улыбнулся он, обводя длинными пальцами, контур распахнутых от боли губ. — Ты так сладко стонешь, что мне хочется ещё, — прошептал Руки, сохраняя холодность во всём бессмертном теле, оставляя лишь мокрый след на шее Комори. — Ты уже не слышишь меня, — ухмыльнулся он, видя, что блондинка отъезжает, закатывая алые глаза. — Я думал ты захочешь больше боли, — расплылся в коварной улыбке вампир, покусывая выпирающие ключицы, оставляя на них еле заметные кровавые следы.        — Ммм… — забилась из последних сил она, чувствуя лёгкий привкус гари во рту, не понимая, что брюнет обводит пальцем её язык, обмакивая губы, заставляя их блестеть в приглушённом свете электрических ламп.        — Стони ещё ярче, — сладостно выдохнул Руки, слизывая алые капли выступившей крови с надкусанных ключиц, спускаясь влажной рукой вдоль шеи Юи, заставляя её тело покрываться мурашками.        — Руки… прости… — прошептала она, повиснув на руках у Муками теряя сознание.        — Я в порядке, — сдался он, опуская повинную голову к ней на грудь, сжимая крохотное тело в своих объятиях. «Всё хорошо, я расслабился… силы вернулись… Кажется, она вовремя отключилась, ещё бы чуть-чуть и я бы не остановился пока каждый сантиметр её тела не принадлежал бы мне», — облегчённо вздохнул брюнет, набирая воздуха полную грудь, ощущая запах любимой девушки. — Я не знаю, как ещё заставить тебя беспрекословно повиноваться, — прошептал он, поглаживая её волосы, раскинувшиеся на чёрном мраморе. — Только потому, что я тебя люблю, я терплю твои милые необдуманные выходки… Боже мой, на что ты толкаешь меня?! — спросил Руки пустоту, крепко прижимая Юи к себе. — У нас ещё есть время, — прошептал он, нежно поглаживая её по щеке, не в силах оторваться от безмятежности её бледного лица, слегка приоткрытые губы, длинные ресницы на плотно закрытых веках и платиновые кудри, спадающие на мокрые от слёз щёки. — Прежде чем покинешь страну, я расскажу тебе правду, ты имеешь право знать… — размяк беспощадный вампир, решаясь на последний бездумный поступок ради девушки, покорившей его охладевшее с годами сердце.

***

       Тихий хруст и скрип золотого колёсика звучал в уютной комнате, насыщая всё лёгким пением музыкальной шкатулки. Белые кружевные пелёнки свисали со спинки детской кроватки, скрывая в сумраке ночном, покачивающуюся рыжеволосую женщину с младенцем на руках.        — Холодные осенние ночи прекрасны, — улыбнулась она, поглядывая на мирно спящего ребёнка. — Клён окрашивается кровавыми каплями, ивы горят золотом, склоняясь над водой — это цвета нашей семьи. Ты ещё не знаешь их прелести, но когда-нибудь они откроются и тебе. Алые розы, увенчанные золотыми шипами — неотразимы, как и опасны, наш мир становится хрупким, но тебе не о чем беспокоиться, мама с тобой, Юи, моя Юи, — ласково говорила женщина, не спуская золотых глаз с крохотной девочки. — Слышишь, твой отец пришёл, снова не один, — вздохнула она, перекладывая малышку в колыбель. — Ты не выпускаешь этот крест из ручек с самого твоего первого дня, что ж, хорошо во что-то верить, — поцеловала она девочку в лоб, растворяясь в воздухе, как и сама детская комната, пропадая где-то за непроглядным туманом.        — Ева… — разносился сладостный голос. — Ева… Твоё время пришло… — прозвучало до боли знакомо в голове, рассеиваясь эхом через туман. — Ева… — слышались душераздирающие звуки, заставляя очнуться.        — Где я? — прошептала Комори, сквозь пелену на глазах, чувствуя, как в горле першит, а тело ноет от боли.        — Уже проснулась, — проговорил Руки, оборачиваясь. — Не делай резких движений, ты всё ещё слаба, — посоветовал он, посматривая на блондинку через плечо, видя, как она мается на его подушке, не понимая, где находится и кто сидит перед ней.        — Что это? Точно выросли крылья… — словно не здесь сказала она, протягивая руку к обнажённой спине вампира, на которой отпечатались два размашистых шрама от ожогов, полученных больше ста лет назад.        — С этими крыльями можно отправиться только в ад, — остановил её руку Муками, прикладывая к груди. — Юи, это я, ты узнаёшь меня?        — Руки… — пролепетала она, пропуская между пальчиков пару тёмных прядей, узнавая серебряные капли, скатывающиеся по мягким волосам. — Почему я в твоей комнате? Я же была не здесь… Я видела маму, — улыбнулась Комори, закрывая наполненные слезами глаза. — У неё такие красивые рыжие волосы, словно солнышко, согревающее в тёплый апрельский денёк, добрая улыбка и прекрасные золотые глаза… Почему у меня не такие же? — бредила Юи, не желая возвращаться в реальность. — Зачем я так быстро очнулась? Ещё бы чуть-чуть и я увидела отца…        — Юи, ты ненавидишь меня? — обнял Муками, слыша стук её сердца.        — Руки, о чём ты? Как я могу тебя ненавидеть, ведь я же…        — Но ты возненавидишь меня, — перебил он, отстраняясь от девушки, заглядывая в её алые глаза. — Я знал твою мать, она была необыкновенной женщиной, хотя и очень несчастной, а теперь я должен буду забрать жизнь твоего отца.        — Так мой отец жив? — удивилась Юи, теряя дар речи, думая, что её родители погибли. — Руки, ты знаешь его? Какой он? Расскажи мне, прошу, — схватилась за вампира она, забывая обо всём.        — Влиятельный, могущественный и безжалостный, — ответил он, перебирая её пальчики между своих. — Юи, твой отец Сакамаки Того.        — Что? — растерялась она, вылезая из-под одеяла пытаясь подняться. — Это не может быть правдой… Так значит…        — Да, они твои братья, — подтвердил вампир её догадки, помогая подняться на ноги.        — Тогда почему они всё это делали? Почему? — выкрикнула она, не понимая, как члены семьи могут так друг с другом обращаться.        — Они не знают. Рейджи и Шу, возможно, догадываются, но у вампиров браки между членами семьи в порядке вещей, особенно среди представителей королевских кровей.        — Королевских… — чуть не открыла рот Комори, хлопая длинными ресницами, думая, что всё ещё спит.        — Да, твоя мать была одна из основательниц — Тсукинами Мене. Долгие годы все считали, что она погибла, здесь не обошлось без проделок Карлхайнца, но они любили друг друга некоторое время, пока ему не понадобилась ты. Он знал, что твоя мать не отдаст тебя, поэтому обманул её. Мене думала, что больна и, боясь, заразить тебя расовой болезнью попросила убить её. Она не могла жить с мыслью, что бросила ещё одно дитя и Того пронзил её сердце клинком, который когда-то принадлежал Кристе его третьей жене и матери Субару, копия этого клинка хранится у тебя.        — Руки, теперь я вовсе ничего не понимаю… — растерялась Юи, присаживаясь на диван. — Получается, что мой отец сказал правду и я вампир? И у меня восемь живых братьев, но они даже не подозревают о моём существовании… Того… Я вспомнила, где слышала этот голос, — подскочила она, думая о своём сне. — Он говорил со мной, время… время пришло сказал он, — повторила Комори, начиная ходить по комнате вампира.        — Юи, послушай меня, — остановил её Руки, обхватывая маленькое лицо ладонями, глядя прямо в полыхающие глаза. — Твоё рождение не случайность, Того запланировал тебя задолго до моего появления, ты новый вид. Я не знаю, как он смог выделить человеческий ген, но вампиры так или иначе произошли от людей, и, запечатав твою истинную сущность, он вживил в тебя ещё и сердце демона. Понимаешь, в одной тебе сосредоточена сила трёх рас — вампиров, демонов и людей. Три мира пересеклись в тебе, поэтому ты Ева, ты родоначальница новой жизни и ты нужна ему. Он не откажется от безграничной власти. Через тебя Карлхайнц поставит на колени не только вампиров, но и демонов, а вместе с ними падут и люди. Поэтому я должен убить его, пойми, если я не исполню свой долг, он не остановится, пока ты не продолжишь его род и вместе с Шу не воссядешь на трон, — объяснил он, отодвигая одну из картин, раскрывая спрятанный там сейф. — Только я могу убить его, — серьёзно сказал Руки, доставая священный меч.        — Так это тот самый клинок? — спросила Юи, разглядывая тёмный свёрток, через который проглядывала ручка с драгоценными камнями.        — Да, это он. Не прикасайся к нему, иначе до утра останешься без сил, это тяжёлая вещь, — вздохнул он, кладя оружие на стол, отправляясь за чистой одеждой.        — Руки, подожди, — остановила его Юи, желая узнать всё. — Почему именно ты? Почему мы не можем просто покинуть это место?        — Я обязан ему всем, что имею, — признался Муками, поглаживая блондинку по щекам, не зная, сколько ещё сможет находиться так близко и в то же время так далеко. — Когда мой отец обанкротился, то вся наша семья рухнула. Мать сбежала с возлюбленным и, отчаявшись, отец повесился. Тогда я долго верил, что она за мной вернётся, но проходили дни, наступал голод, холод и болезнь, а о ней так и не было слышно, лишь письмо, пропитанное лживыми словами о любви и пустыми обещаниями. Вскоре я попал в приют, там-то я и познакомился с Юмой, Коу и Азусой. Мы отличались от всех остальных овощей, маринующихся в этом притоне. И я предложил бежать. Но всё пошло не так и нас схватили. Эти следы достались мне в наказание за неповиновение, я до сих пор помню эту разъедающую моё тело боль, запах горелой плоти и скверные голоса моих обидчиков, — сжал кулаки Руки, не в силах простить этот мир. — Будучи на грани смерти Того предложил новую жизнь, в обмен на наши души и обещание, от которого мне не будет покоя ни в этом мире, не в любом другом, — рассказал Руки, прикасаясь губами к дрожащим пальчикам девушки.        — Руки, прости меня, — вспыхнула она, бросаясь к нему на грудь. — Я не должна была так с тобой говорить, я не должна была…        — Не плачь, а то я словно слышу укоры отца, ведь ты снова плачешь из-за меня, — обнял её вампир, прикасаясь щекой к мягким волосам, не в силах надышаться её запахом, забыть тепло её крохотных рук.        — Руки, это ведь была его комната? — еле слышно спросила Комори, помня тот сон, крепкого мужчину и его хрипловатый, добрый голос.        — Да, я решил, что переберусь в неё после реставрации поместья. Хоть Карлхайнц и заменил мне отца, давал всё, чего так не хватало мне, и не было ни у одного из его детей, я никогда не забывал своего настоящего отца. Он был единственным, кто по-настоящему любил меня, пусть я долго не понимал его, и даже ненавидел, ведь он знал об изменах моей матери и всё равно любил её. Пока не встретил тебя…        — Меня? — просияла Юи, не в силах дышать, видя лишь серые глаза, мечтающие о ней одной.        — Тебя, — улыбнулся вампир, поглаживая порозовевшее лицо Комори. — Добрая и наивная, с совсем иным взглядом на жизнь, ты открыла мне двери в прекрасное, ведь я ненавидел этот мир и желал отомстить, но, глядя в твои глаза, я снова увидел, как могут быть прекрасны розы в нашем саду, как приятен летний ветер, когда ненависть не разъедает душу дотла. Юи, уезжай, моя душа давно потеряна, и гореть мне в геенне огненной, ты же чиста, как первый снег, не смешивай его с кровью, я не вынесу, если ты не сможешь спать по ночам, вспоминая тех, кем дорожила, слыша их голоса, голоса неповинных жертв. Я найду тебя, когда закончу все дела здесь, уезжай, — просил Руки, целуя упирающуюся ему в грудь макушку блондинки, плотно смыкая тяжёлые веки, желая запомнить этот момент. — Я люблю тебя и не позволю кому-то тебя отобрать, — прошептал он, крепко обнимая Юи, задыхающуюся от переполняющих её чувств. — Пусть ты будешь в круге, но это будет мой круг и никто не прорвётся через него, — бесстрашно заявил Муками, напоследок заглядывая в алые глаза в которых читалась безграничная любовь к нему.        — Руки! — не отпустила его Комори, прижимаясь к напряжённому плечу. — Неужели ты так и уйдёшь? — вскрикнула она, дрожа крохотным телом, боясь даже поднять взгляд.        — И чего же ты хочешь? — чуть слышно спросил он, приподнимая её подбородок на себя, заглядывая в самые глаза, пронзая, её душу насквозь.        — Поцелуй меня, — прошептала она, желая его прикосновений.        — Ты понимаешь, о чём просишь меня? — переспросил он, проводя пальцами по полыхающему лицу Юи, замечая каждый её неуверенный вдох и движение губ. — Рядом с тобой мужчина, который ждал тебя всю свою жизнь, который любит тебя, забывая о всяком здравом смысле.        — Пожалуйста… пожалуйста, поцелуй меня потому, что любишь меня, не ради мести или наказания, — попросила она, приподнимаясь на цыпочках к нему, не в силах больше быть отвергнутой по причине — так лучше для тебя.        — Не шевелись, — приказал Руки, опуская кисти к блондинке на плечи, заставляя её крепко стоять на ногах. — Закрой глаза, — прошептал он в самые губы, наклоняясь так близко, что сердце Юи выпрыгивало из груди, не веря, что на этот раз её будет целовать тот, кого она до беспамятства любит, тот, кто отвечает на её чувства и может пронести их сквозь вечность.        — Руки, я … — начала говорить она, ощущая большую ладонь на своём лице, нежно поглаживающую её.        — Я знаю, — перебил девушку Муками, осторожно прикасаясь к алым губам, тут же улавливая лёгкое вздрагивание крохотного тела в своих руках. «Я знаю, что ты любишь меня», — прикрыл глаза он, нежно очерчивая контур девичьих губ. «С того самого дня как ты выбрала меня, а не жизнь с человеком, может, ты ещё и не подозревала об этом, но я не сомневался», — вспомнил он, запуская пальцы в светлые волосы, пропуская через приоткрывшиеся губы язык почти невесомо поглаживая язычок Юи, снова и снова возвращаясь к мягким губам лаская их лёгкими прикосновениями, стараясь видеть границы собственного предела.        — Ещё… — теряя рассудок, попросила Юи, хватаясь за коричневый ремень вампира, вновь встречаясь с его губами, закрывая полыхающие счастьем и отчаянием глаза, стараясь отвечать на разгорающийся поцелуй вампира. — Руки… — взывала она, отрываясь от губ юноши на долю секунды за новой порцией кислорода, тут же ощущая волнительные движения губ, играющие с ней поглаживания нёба через дразнящее мимолётное касание к белоснежным зубам, разжигая пламя в душе.        — Я же просил не шевелиться, — выдохнул брюнет, в самые губы, начиная их слегка покусывать, заставляя Юи выгибаться в его руках. — Теперь не проси меня остановиться, — предупредил он, оттягивая нижнюю губу блондинки, зализывая оставшийся белый след, обхватывая стройную талию, вплотную прижимая к себе. — Не остановлюсь, — страстно выпалил Руки, молниеносно зажимая Комори возле тёмного застеклённого комода с книгами. — Юи, — обжигающе прошептал он, усаживая её на гладкую поверхность, осторожно облокачивая к холодящему обнажённые плечи стеклу, приоткрывая указательным пальцем покрасневшие губы тут же вонзаясь в них, лишая воздуха и всяких вразумительных чувств.        «Голова кружится…» — расслабилась Комори, пребывая как на карусели, зная, что любимый мужчина касается её губ с огненной страстью, сплетаясь с её языком, посасывая его, обнажая истинные желания, скрывающиеся в их таких разных душах. «Хочу, чтобы время остановилось», — замечталась она, полностью доверяясь бессмертному, который обвил её сильными руками, прикасаясь к ней обнажённым торсом, воспламеняясь от каждого её незаметного вздоха. — Руки… — прошептала она, отрываясь, встречаясь с его серыми с виду спокойными глазами, в которых скрывалось нечто невообразимое, животное, загнанное в рамки манер и светских привычек. — Руки… — вцепилась Юи в его спину, прикасаясь к потемневшим шрамам, вздрагивая от смущения и ощущений, переполняющих её. — Не рви, прошу, это моя единственная одежда, — прошептала она, краснея до ушей, скорее отворачиваясь от обезумевшего Муками, слыша, как розовая кофта трещит по швам.        — Подними руки, — чуть слышно попросил он, возвращая длинными пальцами её лицо, заглядывая в самые глаза, ища в них нужный ответ, всё ещё в состоянии найти силы остановиться, если она этого искренне попросит, но, сглотнув, Юи послушно подняла маленькие ручки, закатывая глаза от надрывающего её грудь дыхания.        Вампир изогнул губы в еле уловимой улыбке, понимая, что Комори взволнована и подрагивает коленями о его напряжённые бёдра, не задумываясь пока о том, она буквально обхватывает свесившимися ножками юношу, вздрагивая от его тихого шепчущего голоса, прикосновений, страстных, но таких аккуратных, желая любить её, а не причинять очередную боль. — Теперь ты только моя, — шепнул он на ушко, медленно обхватывая худенькое тело Юи широкими ладонями, поднимая розовый топ к груди, прикасаясь холодными пальцами к шелковистой бледной коже девушки, улавливая тонкое попискивание и новые телодвижения стройных ног, шаркающих вдоль чёрных брюк. Увидев показавшееся синее кружевное бельё, бессмертный не выдержал и усмехнулся, продолжая стаскивать мягкую кофточку, следом поглаживая руки блондинки.        — Руки, прости, моя одежда далека до твоих идеалов, — засмущалась Комори, стараясь закрыться, скрещивая ладони на груди, понимая, чем был вызван этот смешок, говоривший, что ничего не меняется.        — Успокойся, — улыбнулся он, начиная целовать закрывшиеся от страха веки, спускаясь лёгкими поцелуями к шее, воспламеняясь от запаха дурманящего его, пленяя разум. — Для того, чем я хочу с тобой заняться, одежда не понадобится, — коварно шепнул Руки, спуская натянувшиеся лямочки бюстгальтера с обнажённых плеч, продолжая свои поцелуи следом за мягкими пальцами, очерчивая прелесть девичьих плеч и ключиц, пробираясь сквозь ткань синих чашечек захватывая в свой плен, торчащий от возбуждения сосок, начиная поглаживать, а потом и поддёргивать его, тут же улавливая реакцию Юи, которая тщетно старалась побороть смущение и стыд, закусывая губу от страха неестественных, как ей казалось звуков.        — Не сдерживайся, если тебе приятно в этом нет ничего постыдного, так и должно быть, — посоветовал он, заводя кисти блондинки за спину, незаметно отстёгивая металлические крючки бюстгальтера, оставляя его болтаться на тонких руках, довольно разглядывая открывшееся его взору тело. Аккуратная грудь манила к себе, колыхаясь с каждым глубоким вдохом и выдохом, скрываясь за синими кружевами, подразнивая, распыляющегося с каждой секундой бессмертного, сдерживающегося лишь из-за хрупкости человеческого тела Комори. — Не нервничай, — приказал Руки, понимая, что сам вот-вот сорвётся, зная, что он первый кому Юи открылась по-настоящему и телом и душой, с трудом подозревая, что её ждёт. — Как же я хочу тебя всю! — признался брюнет, разжимая свои пальцы, высвобождая запястья девушки, обхватывая её горячее лицо руками, вонзаясь в приоткрывшиеся губы, страстно раздвигая их, начиная вновь посасывать отвечающий на его действия язык, спускаясь пальцами вдоль шеи, захватывая кругленькую грудь блондинки, энергично массируя её, улавливая дрожащий блеск распахнувшихся алых глаз, через мычание и отрывистые звуки, что растворялись в его несдержанных поцелуях. Но жаждущему хищнику этого было явно недостаточно и, оторвавшись от сладостных губ, он тут же прошёлся вдоль шеи, припадая к обнажённой груди, опаляя тонкую кожу нетерпеливым дыханием, не спеша пробуя розовый сосок Юи на вкус, промачивая его языком, надавливая и играя с ним.        — …Руки… — обратилась к нему Комори, с трудом выговаривая слова, видя его макушку перед глазами, ощущая, как одна рука массирует её грудь, постепенно спускаясь вдоль живота, а другая придвигает её за талию к себе, заставляя упираться во что-то твёрдое в его штанах. — Это смущает, — выгнулась она, вплотную прижимаясь к брюкам Муками, принуждая его от удовольствия покусывать её грудь, всасывая по самый ореол, вызывая у девушки частые поскуливания сквозь сжимающиеся губы.        — Смущайся, — страстно выпалил он, переключаясь на другую грудь, отбрасывая мешающий ему бюстгальтер в сторону, лишая девушку последний преграды, которой она постоянно пыталась по инерции прикрыться. — Смущайся ещё больше, — вспыхнул Руки, молниеносно расстёгивая коротенькие шорты блондинки, срывая их с обомлевшей девушки, заставляя её подпрыгнуть на деревянной столешнице, оставляя её лишь в розовых трусиках. — Покажи мне все твои прекрасные черты лица, — попросил он, вставая на колени, широко раздвигая худенькие ножки Юи, которые секунду назад сдавливали его бёдра, выплёскивая весь страх именно в них.        — Не делай так… — попросила она, запуская пальцы в волосы Руки, стараясь отодвинуть его, но это было бесполезно, пока сильные пальцы сжимали упругую попу, не позволяя девушке самостоятельно сдвинуться с места, когда он начал покусывать Юи через розовые трусики, постепенно отодвигая и это бельё, желая увидеть и почувствовать всё.        — Остановись… — взвыла Комори, чувствуя, как пальцы вампира отодвинули её бельё, и горячее дыхание опалило её плоть, мягко проводя языком по влажному лону, проникая в него. Глаза девушки распахнулись, начиная метаться по комнате, охваченной приглушённым светом свисающих с потолка ламп. Пальцы сжались в тёмных волосах юноши, пока он стоял перед ней на коленях, широко раздвигая её ноги играя с невинным телом, как с дорогой игрушкой. — Прошу хватит! — закрылась руками она, не в силах выбросить из головы тот любовный отель, где Райто пытался так же её совратить, и всё закончилось очень плохо. — Мне страшно… и я непонятно чувствую себя… — протараторила блондинка, зная, что Руки остановился и, повиснув на её бедре, внимательно смотрит в самые глаза и стоит только убрать пальцы и спокойный строгий взгляд охватит холодом и тело онемеет вовсе.        — Забудь, — строго сказал он, поднимаясь с колен, подхватывая Юи на руки, видя краем глаза, как она уткнулась в его грудь, всё ещё прикрываясь дрожащей рукой. — Я заставлю тебя забыть чужие прикосновения, — заявил брюнет, бросая её на свою кровать, возвышаясь над ней, срывая с себя коричневый ремень.        На мгновение для Комори всё остановилось. Высокий полуобнажённый парень, не переставая, смотрел на неё, и дыхание перехватывало, впервые так обращая внимание на его подтянутый слегка бледный торс, широкие крепкие плечи, за которые она пряталась уже не один десяток раз, даже не представляя, какие чувства, могут захватить её, когда их тела окажутся так близко друг от друга.        — Руки… — попятилась она, натягивая на себя тёмное покрывало, смущаясь такого пристального взгляда.        — Повторяй моё имя, — прошептал он, опускаясь на кровать, укладывая Юи на подушку, зажимая маленькое тело между колен, разводя её руки в стороны, вновь обнажая небольшую грудь. — Только его, — чуть слышно сказал Муками, прикасаясь к светлой коже девушки кожаным ремнём, поглаживая её вдоль трепещущей груди, награждая лёгким холодком, спускаясь им по плоскому животу, надавливая сильнее, когда лоскуток кожи дошёл до розовых трусиков, щекоча её бедро, вдоль согнувшихся колен, доходя до самых лодыжек, пока со звоном не полетел на стол. — Я покажу тебе, что такое желание и страсть, — не сдержался Руки, обхватывая блондинку за талию, усаживая к себе на колени. Шершавая ткань плотных брюк заёрзала на обнажённых бёдрах Юи, отвлекая лёгким покалыванием от чего-то твёрдого, упирающегося ей в самый живот, пока она закатывала от удовольствия глаза, не зная, куда деться от обжигающих тело поцелуев вампира, которыми он украшал её шею, оставляя яркие красные следы, сжимая между пальцев аккуратную грудь, щекоча мягкими подушечками её твёрдых сосок, зная, что её ноги слабеют с каждой секундой и инстинктивных сопротивлений остаётся всё меньше. — Юи… — выдохнул брюнет её имя в самые губы, желанно сливаясь с ними, незаметно проводя пальцами вдоль живота, запуская их в уже влажные трусики девушки, улавливая напряжение в её теле. — Не сдерживайся, — прошептал он, разводя пальцами половые губы, осторожно проскальзывая пальцем вдоль возбудившейся плоти, начиная гладить её, не переставая наблюдать за откинувшимся на его руке телом.        — Нас услышат, — смущённо выдохнула она, вновь закусывая нижнюю губу, не позволяя громким звукам вырваться из её уст, помня о словах Коу, который подслушивал за ними, даже будучи в своей комнате.        — Пусть слышат, — безразлично сказал Руки, разжимая плотно стиснувшиеся на покрывале пальчики Юи, опуская их к себе на брюки, отчего и сам вздрогнул, зная, что ткань врезается в его возбудившуюся плоть, доставляя дискомфорт.        Яркая краска захватила всё лицо Комори, пока её пальцы под бдительным руководством беспощадного вампира исследовали его, впервые прикасаясь к мужскому естеству, пусть и через одежду, но эти неуверенные движения и испуганные глаза лишали брюнета последнего рассудка.        — Я хочу, чтобы они слышали, как ты принадлежишь мне, — желанно протянул он, начиная волнообразно поглаживать Юи между ног, ощущая, что его бедро уже намокло под ней, возбуждая его чувственностью её правдивого тела.        — Руки… это слишком смущает… — вздохнула она, стараясь остановить его пальцы, которые вместе с ней расстёгивали ширинку на чёрных брюках, уже касаясь резинки серых боксеров.        — Тогда отвернись, — сжалился он, усаживая у стены, на которой висели три постмодернистские картины.        «Сейчас задохнусь…» — тяжело дышала Юи, утыкаясь в жёлтую стену, скрябая по ней маленькими ноготками, слыша, как вампир сбросил штаны и вот-вот подберётся к ней. «Всё внутри дрожит и голова кружится… Такой потерянности не испытывала никогда», — сотрясалась она, ощущая, как прогнулся матрас под Руки, когда он вновь опустился на белоснежную простыню.        — Что за развратная поза? — сквозь улыбку желанно шепнул он на ухо, убирая скатившиеся на плечи платиновые завитки, незаметно приспуская розовые трусики, оставляя их болтаться на уровне колен.        Юи, запаниковав, когда услышала шелест спадающих на ковёр брюк и трусов инстинктивно встала на колени и упёрлась в стену широко расставленными ладонями, не зная ничего о физической близости мужчины и женщины, видя в своей жизни всего две подобные картинки в той непристойной книге.        — Неужели ты подготовилась к встрече со мной? — восхищался он, сплетаясь с пальчиками Комори на жёлтой стене, улавливая её сбившееся дыхание и онемевшее тело, которое застыло в тот момент, когда к ней вплотную прижался полностью обнажённый юноша, удобно устраиваясь между её ног, пугая подобным прикосновением, не понимая, что чем больше она его отталкивает, тем больнее им становится. — Хочешь попробовать так? — сладостно протянул Руки, освобождая одну ладонь, проводя ей вдоль остывшего тела Юи. — Ты замёрзла, — прошептал он, обводя языком ушко блондинки, спускаясь с него к тонкой шее, останавливаясь на выделяющихся предплечьях, страстно покусывая их, радуя себя приглушёнными постанываниями Комори, которая начала сдаваться, не различая обстановки и времени, отдаваясь во власть настоящего искусителя. — Я согрею тебя, — обжёг дыханием он, сгибая застывшую у стены девушку, начиная плавно двигаться бёдрами, соприкасаясь с её возбудившимся телом, пропуская член между её бёдер, вздрагивая от каждого прикосновения, стараясь подготовить её.        — Руки, мне больно, — вздохнула она, не в силах больше этого скрывать, чувствуя, странное трение внутри, из-за которого весь низ живота ломило, изнывая и припухая.        — Я знаю, — чуть слышно сказал он, застывая в таком положении, пропуская правую кисть вдоль затвердевшей от напряжения груди, поглаживая сотрясающееся от тяжёлого дыхания тело. — Мне тоже, — успокоил Муками, испытывая такой же дискомфорт. — Но ты слишком напряжена, — подтвердил свои опасения он, осторожно раздвигая половые губы, засовывая средний палец в лоно Юи, мягко поглаживая её изнутри.        — Ммм… — простонала она, зажмуривая глаза, еле удерживаясь на коленях от охватившей дрожи, даже боясь думать, что палец Руки в ней, двигается, слегка хлюпая вырвавшейся на свободу смазкой.        — Расслабься, — зашептал он так нежно, добавляя второй палец, продолжая разминать её, зная, что делает. — Расслабься, — ласкал его голос, расставаясь со сжавшимися пальчиками Юи, начиная гладить её мягкие волосы, запуская их в белокурые кудри, массируя горячую голову, постепенно склоняющуюся под его безупречным напором, уже забывая о том, что в неё втыкаются два влажных пальца, осторожно входя и выныривая из неё. — Просто признай, ты хочешь меня, — чуть слышно сказал Муками, гладя её лицо, обводя пальцем контур губ, обмакивая его в приоткрывшемся ротике Комори, на время не разрешая тяжело дышать. — Расслабься ещё, — просит он, спускаясь влажным пальцем вдоль шеи к груди, обводя розовый ореол мокрым мизинцем, легонько касаясь кончика соска, подталкивая блондинку постанывать уже даже от почти невесомых прикосновений его рук, губ и обнажённого тела, которое тёрлось о её спину, соблазняя твёрдыми мышцами на подтянутом животе, так и говоря о её безопасности рядом с ним. — Слушай мой голос и не напрягайся, — нежно попросил Руки, вынимая пальцы из лона девушки, слыша её приглушённый вздох, довольно улыбаясь от радующих его слух звуков. — Я больше не могу сдерживаться, это пытка для меня, — прошептал он, кладя подборок к Юи на плечо, намекая, что сейчас она станет только его и лучше подчиняться беспрекословно. — Юи, не напрягайся, — еле уловимо слышался его голос, растворяясь у Комори в голове теряя смысл и важность слов, подталкивая её забыться и лечь так, как ей приказывали осторожные руки, размещая её обнажённое тело на мягких подушках.       Растворившись в его искушающих ласках, она уже перестала стесняться, просто не замечая смущения, так привыкнув к его обнажённому торсу, ногам, которые постоянно касались её. Было страшно смотреть ниже пояса мужчины, но встречаясь с мягким взглядом его серых глаз, отдаваясь звукам манящего к себе голоса, глаза больше судорожно не падали к пугающей её части тела, просто подчиняясь.        — Руки… — простонала она, закатывая глаза, когда Муками накрыл её своим телом, беззвучно сбрасывая единственную ткань оставшуюся на её коже, широко разводя стройные ноги, позволяя себе устроиться между них, продавливая их весом воздушную подушку, которую он подложил под её попу.        — Всё хорошо, доверься мне, — ласкал он, проводя носом вдоль её загоревшихся от жара щёк, незаметно гладя её лоно, приоткрывая пальцами половые губы, приставляя головку члена к входу, уже зная, что как бы он не хотел делать ей больно, её миниатюрность просто не оставит пройти этому бесследно. — Расслабься… — послышался его завораживающий голос, и лёгкий толчок заставил Юи широко распахнуть глаза.        — Ммм… — промычала она, стараясь прогнуться под телом вампира, осознавая как, что-то сейчас находится в ней и её тело неосознанно реагирует, сдавливая Руки своими стенками, не оставляя и ему другого выхода, как только простонать и придавить Юи к упругому матрасу, чтобы она не делала в панике резких движений.        — Упирайся попой в подушку, она позволит тебе расслабиться, — посоветовал он, тяжело выдыхая, как только Комори позволила себе первый перерыв, разжимая пальцы, схватившиеся за белую простыню, сминая её до синевы в кистях. — Юи… — любовно прошептал Руки, прикрывая глаза, выходя из неё на секунду, делая на этот раз резкий толчок, цепляясь пальцами за деревянную спинку кровати, сдавливая её до едкого скрипа, сжимая зубы от давления, захватившего его тело, не позволяя мыслить здраво после распыляющего садистское воображение крика блондинки.        — Аааа! — выкрикнула она, напугавшись от моментальной боли, которая словно разрезала её изнутри. «Больно и темно перед глазами», — металась Юи в постели, не замечая, с каким сожалением, смотрят на неё тихие серые глаза Руки, ожидая теперь действий от неё.        — Тщщ, — разжал Муками пальцы от потрескавшейся спинки, мягко касаясь распахнувшихся губ Юи, которая старалась заглотить как можно больше воздуха в свою грудь, изредка прикрывая алые глаза, в которых поблёскивала слеза. — Сейчас отпустит, всё уже всё, — ласкал его голос, ощущая каждое сокращения её тела, позволяя себе теперь покинуть его, как только девушка, придя в себя, начала расслабляться, разрешая ему двигаться. — Обхвати мою шею, — вдруг попросил Руки, согнув ножки Юи в коленях, подтягивая ближе к себе, зная, что когда начнёт двигаться дальше, то она может удариться о деревянную спинку, а остановиться потом, ему уже не представится шанса.        — Руки, не оставляй меня, — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом, боясь не боли, не разочарования, а страшась только потерять его навсегда.        — Моя жизнь, смерть, будущее — всё в руках твоих, — открыл правду он, целуя её маленькие пальцы, гладя себя ими по лицу, заводя тоненькие руки блондинки за голову, осторожно огибая пуховую подушку, придавливая их у самой спинки, позволяя себе двигаться.        — Ах… — выдохнула Юи, ощутив первый сдержанный толчок, стараясь не отвлекаться на лёгкую поскрябывающую боль, которая ещё напоминала о себе, когда внутри неё тёрся напряжённый орган мужчины, уже свободно без всяких преград.        — Если я не смогу уберечь тебя, то моя жизнь потеряет всякий смысл, — признался Руки, слегка прогибаясь от очередного толчка, улавливая протяжный вздох Комори, которая с каждым новым проникновением послушно стала прижиматься к перьевой белой подушке, успокаиваясь от мягкости, которая сквозь страсть обволакивала её, так же как и руки любимого мужчины, лаская её невесомыми прикосновениями, охлаждая, её горящую огнём кожу. — Если тебя украдут, то я найду тебя, где бы ты ни была, — пообещал Муками, отпуская запястья блондинки, очерчивая влажными от пота руками её поблёскивающее в приглушённом свете тело, запоминая всякий изгиб ровной спины, вздрагивание округлой груди, тихие звуки её сбившегося дыхания и свет алых глаз, захваченный серой дымкой его беспрекословного влияния. — На земле нет ни рая, ни ада, каждый сам создаёт свой мир, — посмотрел он в её прикрывающиеся от накатившейся слабости глаза, желанно приподнимаясь над ней, запрокидывая её стройную ногу на плечо, сладостно прикасаясь к ней губами, поглаживая щекой, начиная всё тяжелее дышать. — Так стань же моей Евой, и мы создадим этот мир, — попросил Руки, скрепляя, сказанные им слова страстным поцелуем, делая резкий толчок, заглушая губами, вылетевший стон блондинки, который разнёсся бы на всё поместье, погружённое в гробовую тишину.        Маленькие пальчики Юи вцепились в подушку, которая начала двигаться под её попой, подчиняясь страстным движениям Руки, который, потеряв всякую жалость, сделал их близость невыносимо глубокой. Проникнув под нужным углом, бессмертный стал безжалостно наращивать темп, не давая девушке лишней секунды на передышку, лишь вновь смущая её таким неловким положением, хлюпающими звуками, перемешанными с его тяжёлым дыханием, с редкими постанываниями от узости, сдавливающей его с каждым новым движением захватывая и отпуская.        Оказавшись в кровати хозяина поместья, Юи не знала куда деваться или же смотреть. Поцелуи захватывали всё её тело, каждое движение отзывалось сразу двоим. Зависшая на плече вампира нога изнывала от давящего напряжения, то и дело, встречаясь с его мокрыми от поцелуев губами, тяжёлым дыханием с которым он покидал её тело, с новыми силами толкаясь в него, заставляя выгибаться, по инерции двигаясь ему навстречу.        — Руки… — постанывала она, хватаясь за его напряжённые плечи, скатываясь пальцами вдоль бледной груди, роняя усталые кисти на вздрагивающий с каждым толчком живот, чувствуя, как её тело становится словно невесомым, и оно уже принадлежит не ей, её только мелкая дрожь, покрывшая их влажные тела, судороги, сковывающие онемением ноги, ломая от удовольствия. — Руки… — звала Юи его, начиная повторять его имя не зная, как вынести это приятное и в то же время, изматывающее чувство, выкручивающее ослабевшие ноги, что не маялись на белых простынях только потому, что вампир их крепко держал, закинув одну на плечо, а другую, удерживая в колене.        — Всё хорошо, — страстно выдохнул он, играя скулами на покрывшемся испариной лице, выходя из лона девушки, прекрасно зная, о чём она говорит, ведь чувствовал эти же изнывания внизу живота. — Я тоже больше не могу… — сквозь зубы простонал брюнет, сильно толкаясь в раскинувшуюся на его кровати девушку, сгибаясь между её колен, звучно выдыхая от экстаза, охватившего его, передаваясь Юи. Блондинка, распахнув же алые глаза, выгнулась, словно её поразил парализующий удар, ощущая моментальную дрожь, пробегающуюся по обнажённому телу и сильную пульсацию, которая заполняла её чем-то тёплым изнутри, оттеняясь почти незаметными толчками, застывшего в такой же онемевшей позе Руки.        — Не двигайся, — чуть слышно попросил Муками, снимая её затёкшую ногу с плеча, осторожно падая к ней на грудь, улавливая последние сокращения её разгорячённого тела, сквозь частое дыхание. Юи, непонимающая ещё такого наслаждения пугаясь и отдаваясь ему одновременно, звучно вздыхая, когда вампир всё же покинул её тело, размазывая на хлопковой подушке вместе с пролитой кровью частичку своей беспамятной любви.        — Руки, я не могу пошевелиться… — сквозь панику в глазах призналась Юи, нащупывая в темноте края полутороспальной кровати, цепляясь за них как за спасательный круг.        — Расслабься, ты слишком напрягаешься, — снова посоветовал, брюнет, кладя подбородок девушке на грудь, заглядывая в её полыхающие огоньками глаза, устремлённые в затемнённый потолок. — Это называется экстаз, у женщин он чуть длиннее, — объяснил бессмертный, поглаживая Комори вдоль тела, сразу догадываясь, когда её метаниям придёт конец. — Видишь, он быстро проходит, так быстро, что хочется ещё, — хитро улыбнулся вампир одними глазами, привставая на измятой под их сплетающимися телами кровати, улавливая румянец на лице Юи, пытающейся что-то сделать со своим обнажённым телом, которое было подвластно Руки без всяких отговорок, так или иначе, поддаваясь ему.        — У меня нет для этого сил, — смутилась она, стараясь натянуть тёмное покрывало на себя, понимая, что как ей не было стыдно, сейчас жутко хочется спать, но Муками перекатился на другой бок, придавив одеяло своим телом, обхватывая Юи за талию, желая чего-то сказать.        — И это всё что ты мне хочешь сказать? — посмотрел он своим испытывающим взглядом, преподавая новый урок. — А как же грозные речи никогда не заниматься со мной подобными вещами? — напомнил Руки об её отказе, когда он опрокинул её на стол в своём кабинете, после того как та заставила его разглядывать похабные картинки в книжке, которую сама даже не удосужилась открыть. — И ты не о чём не забыла? — намекнул он, хитро прищуриваясь, стирая с внутренней части её бедра белую дорожку уже остывшего семени, которым он несдержанно извергнулся прямо в неё.        — Руки! — вспыхнула она, начиная понимать, к чему он клонил. — Мне нужно в душ, — засуетилась Комори, убирая его руку со своей талии, скорее поднимаясь с кровати, падая на колени, успев сделать пару шагов, до ужаса пугаясь, что её тело не слушается.        — Сколько ещё раз нужно повторить, — вздохнул брюнет, натягивая вновь строгое выражение лица. — Сначала думай, а потом делай, — проучил он, за то, что она, не послушавшись, осталась со всеми в его доме, пропустив самолёт и последний шанс на мирную жизнь, которой так хотел для неё Руки.        — Я не жалею, — выпалила она, всё так же сидя на полу подогнув колени, обхватывая руками обнажённую грудь, не видя ещё потемневших следов от страстных поцелуев. — И я совсем не против семьи, где есть дети и не думаю, что не смогу… — Руки! — вспыхнула Юи, осознавая, что ей не дали договорить и, подхватив на руки, куда-то несут.        — Хорошо, что хоть кто-то из нас ответственный, — выдохнул брюнет, глядя на Комори, прячущуюся на его шее. — Во-первых, если вопрос зайдёт о семье, я тебя об этом спрошу, — отчитывал он, не переставая смотреть сверху вниз, подозревая, что из неё придётся ещё долго воспитывать прилежную жену. — Во-вторых, ты окончишь школу и университет, я покажу тебе мир, а уж потом ты сможешь посвятить себя семье, если ты этого захочешь. И, в-третьих, ты не понесёшь ребёнка сегодня, если ещё не поняла, что я не делаю опрометчивых поступков. Я позаботился о том, чтобы с самого твоего появления в доме Сакамаки и в последующий период тебе в пищу добавляли специальный настой, твой отец лично об этом попросил, — заявил Руки, даже несколько огорчая и вновь пугая Комори своей расчётливостью. — Не смотри на меня такими глазами, — отвернулся брюнет, при виде широко распахнувшихся глаз Юи, в которых так и читался укор. — Ты попала в дом к вампирам, где были гарантии, что один из них не затащит тебя к себе в постель, да и хорошо, если один, — фыркнул Муками, недовольно сжимая Комори в руках, вспоминая, сколько раз эти вампиры прикасались к ней, пока он смотрел из далека.        — Не было, один так точно добрался, — мило улыбнулась она, начиная различать эти злобные огоньки в вечно спокойных глазах, пока их не захватывала ревность.        — У тебя невероятный талант лишать меня здравого смысла, — покачал Руки головой, не в силах более злиться. — Но теперь ты же знаешь, что происходит, когда я его теряю, — хитро сверкнул глазами вампир, унося свою беспрекословную жертву под капли воды, способные даровать жизнь.

***

       Пронзительный вой надрывал ночную тишину, отзываясь эхом в тенистом саду, доносясь до троих вампиров, выжидающих подходящего момента, просидев в беседке уже более двух часов.        — Слуги этого блохастого пасти разинули, — фыркнул Юма, разваливаясь на мраморной скамье, прикрывая глаза рукой, вдыхая прохладного воздуха полную грудь.        — Да чёрт с ним, — махнул рукой Коу, сидя на перилах, подёргивая ногой зелёную траву, тянущуюся к небу за солнечным светом. — Эх, накрылись мои прыжки с Ниагарского водопада, — простонал блондин, уже составив, целый список важных дел в Канаде, куда Руки вдруг решил их отправить. — И магазины и местные дамочки, блииин…        — Хватит выть, — рявкнул Юма, раздражаясь. — Одного конченого нытика хватит, ещё ты вздумал выть на луну, — скривился он, тяжело поднимаясь с холодного мрамора, спускаясь с белых ступень на излюбленную почву.        — Не бойся… — усмехнулся Азуса, протирая новый нож, — Я не дам… вас в обиду…        — Погоди-ка, — прищурился Коу, оборачиваясь в сторону брата, который уселся на корточки под развесистым деревом. — Это же нож кошечки… Ты спёр его?        — Одолжил… — поправил его брат, любовно оглядывая клинок, начищая до зеркального блеска.        — Да оставь ты его в покое, всё равно это подделка, — попросил Юма, оглядывая свой сад, поднимая глаза на полную луну, проглядывающую через серые облака. — Поганый день, — пробурчал он, ненавистно всматриваясь в нависшее над ними небесное тело, наливающееся кровью.        — Не скажи, — весело спрыгнул Коу, подходя к брату, посматривая в окна поместья, где в некоторых комнатах горели огни. — Наши кошка с собакой нашли общий язык, — усмехнулся он, как и все, зная, чем Руки занимался последние два часа.        — Дело не в этом, — продолжил хмуриться Эдгар, оглядывая свой сад. — Природа, с ней что-то не так… Мой сад никогда не был таким безжизненным, ещё и эта противная блямба, вечно она наливается кровью…        — Нет… даже она сегодня другая… — высказался Азуса, недоверчиво поглядывая в почерневшее небо. — У нас… гости… — вдруг переглянулся он с братьями, слыша посторонние звуки в гаражах, где стояли два дорогих автомобиля.        — Поприветствуем, — улыбнулся Коу, как и все, долго ожидая этого момента.        — Пусть только поцарапают мою машину, придушу, — сжал кулаки Юма, исчезая с остальными, оставляя за плечами высокие античные колонны, сверкающие в лунном свете, отливая кровавыми разводами, которые спускались вместе с лунными бликами.        — Ну и где они? — наклонил набок голову Коу, недовольно пошаркивал по бетонному полу, обходя вместе с братьями просторный гараж. — Эх, а здесь раньше стояла моя машинка, — присел на корточки он, видя пустое парковочное место.        — Не время сейчас сопли распускать, — огрызнулся Юма, принюхиваясь. — Ты чувствуешь? Гарью пахнет… — распахнул глаза шатен, слыша, как над ними молниеносно распространяются языки пламени, захватывая фамильное поместье в свой беспощадный плен.        — Ева… — протянул Азуса, давая всем понять, что это ловушка.        — Все живо на улицу, — выкрикнул Эдгар, но тяжёлые стальные ворота с грохотом захлопнулись, оставляя их сгорать заживо.        — Чёрт! Это Аято, — выкрикнул Коу, слыша знакомый раскатистый смех, начиная закрываться рукавом от едкого дыма, который постепенно заполнял помещение, наполненное бензином и горючими смазками, гарантируя вечный покой.        — Снова эта семейка, — схватился за голову Юма, падая на колени, широко открывая глаза, вспоминая, как уже пробирался сквозь обжигающее пламя, веря, что может спасти свою семью.        — Не время паниковать, — затряс его блондин, стараясь привести в чувства, — Вынеси эту дверь к чёртовой матери! — завопил он, зная о медвежьей силе брата, надеясь сейчас только на неё.        — Не могу, — упал на четвереньки он, всматриваясь в серые бетонные плиты. — Это бронированные двери, Руки их лично заказывал.        — Да и чёрт с ними, навалимся втроём и вынесем их, — предлагал Коу, уже ощущая жар над головой, понимая, что ещё пара минут и всё здесь взлетит на воздух.        — Если мы навалимся, то снесём пол здания… — объяснил Юма, поднимаясь с колен, поддаваясь уговорам брата, занося огромный кулак.        — Мы… не можем… — остановил его Азуса. — Мы… не знаем, где Ева… Из-за дыма… я не могу почувствовать их.        — И чего теперь подыхать здесь? — завопил Коу, влепляя кулаком по стальным воротам, не в силах терпеть этот жар. — Вот зараза! — запрыгал он, поняв, что его кулак разбит в кровь, тут же холодея, увидев языки пламени танцующие на потолке, быстро подбираясь к флягам с бензином. — Выноси эту чёртову дверь… — прошептал блондин одними губами, словно боясь спугнуть эти хитрые огоньки, подтолкнув их тем самым к легковоспламеняющейся жидкости, как тяжёлая дверь заскрипела, наполняя гараж кислородом, молниеносно воспламеняя всё вокруг.        — На улицу живо! — вытолкнул всех Юма, откашливаясь от едкого дыма, поднимая заслезившиеся глаза, видя сквозь пелену высокую фигуру старого друга. — Шу… — не веря глазам, прошептал он, вспоминая своё детство.        — На этот раз я не останусь у тебя в долгу, — кивнул ему Сакамаки, растворяясь в ночной тьме, отправляясь вслед за Аято, который, выбравшись из строгих рук Рейджи, пошёл ва-банк, желая уничтожить всё на своём пути.        А тем временем Руки сидел в своей комнате на диване, вглядываясь в отражение на филигранях меча, ожидая, пока Юи высушит голову и придёт из ванной. «Шин сообщил о расторжении сделки… Нужен новый план», — вздохнул он, не имея ещё одного запасного плана за пазухой.        — Руки, — выбежала Комори из ванной, сверкая глазами, не в состоянии сдерживать улыбки, оттого что он до сих пор здесь, а ведь она так боялась выйти и увидеть лишь записку на столе.        — Сколько энергии, а кто-то же умирал двадцать минут назад, — саркастично подметил брюнет, поднимаясь с дивана, вновь кладя меч на расписанный узорами стол.        — Просто я счастлива, — бросилась к нему в объятия Юи, уже зная и не сомневаясь в своих чувствах. — Руки, я люблю тебя, — призналась она, расцветая пуще прежнего, улавливая, что её ноги не касаются мягкого коврового покрытия, ведь Муками услышав важные для него слова, тут же заключил её в объятия, приподнимая от земли.        — Я смотрю, тебе понравилось со мной ссориться, — усмехнулся он, не в силах оторваться от счастливого лица возлюбленной.        — Нет, — покачала головой она. — Мне понравилось с тобой мириться, — посмеялась Комори, удерживаясь за напряжённые плечи вампира, утыкаясь в его лоб, закрывая глаза от захватившего её душу счастья, как стёкла задрожали, и громкий взрыв тряханул усадьбу, выстроенную на века.        — Ложись! — приказал Руки, накрывая Юи собой, закрывая от осколков, которые со звоном, словно снег усеяли пол в его комнате.        — Руки, что случилось? — испугано отозвалась она, видя, как парень стряхивает сверкающие осколки с серого пиджака, хватая клинок, обнажая его лезвие.        — Они пришли за тобой, — серьёзно ответил он, оглядываясь по сторонам, чуя запах гари и распространяющийся дым. — Уходим! — заявил бессмертный, подхватывая девушку, стараясь найти выход из полыхающего дома, предполагая, что их будут ждать под окнами его комнат. — На балкон, — подталкивал Муками, петляя по огненным закоулкам усадьбы, которая вновь горела у него на глазах.        — Руки, я не поспеваю за тобой… — спотыкалась она, пугаясь пожара, который охватил всё вокруг, нагружая воздух едким дымом и ядовитыми парами.        — А вот и крысы, бегущие с корабля, — рассмеялся Аято, появляясь из неоткуда, поджидая своего заклятого врага, следуя за ним по пятам. — Потанцуем? — усмехнулся он, нанося брюнету молниеносный удар, пока тот пытался оградить Юи.        — Назад! — приказал Руки, падая на колени, потряхивая головой, стараясь прийти в себя после такого удара, который пришёлся в самое солнечное сплетение.        — Руки… — потянулась она к нему, опасаясь за него. — Аято, что ты делаешь? Остановись! — выкрикнула Комори, начиная плакать при виде любимого мужчины, у которого всё ещё двоилось в глазах.        — Захлопнись, оладья! — фыркнул рыжеволосый, выпинывая из рук Муками клинок, желая снести ему голову его же оружием.        — Аято, нет! — выкрикнула Юи, бросаясь на Сакамаки, видя, что он уже заносит меч над шеей Руки.        — Иди прочь, бесполезная женщина! — рявкнул вампир, швыряя её в сторону, желая сейчас мести, боли в глазах своего врага, а может даже его смерти.        — Аято, не делай этого… — пролепетала Юи, протягивая дрожащую кисть к нему, не замечая, как по её виску капает рубиновая кровь.        — Да конечно, — саркастично произнёс зеленоглазый, пиная застигнутого врасплох юношу ногой, заставляя его рёбра трещать.        — Аято, — выкрикнул Шу, появившись на балконе, почуяв запах крови. — Ты чего творишь?! Мы пришли лишь за девушкой! — напомнил он, опускаясь к Комори, которая теряла сознание, ударившись головой о кованые ножки металлического столика. — Юи, ты слышишь меня? — тряханул слегка блондин, пугаясь от такой встречи.        — Спаси его… — произнесла она одними губами, повиснув на руках у старшего Сакамаки, пока огонь не добрался и до этого места, поглощая всё жгущим пламенем.        — Аято, уходим, — приказал Шу, не позволяя добить врага. — Мы пришли за девушкой, она у нас, — сказал он, спрыгивая с балкона, вместе с блондинкой на руках. — Юи, прости, я сделал всё что мог, — сжал зубы он, приземляясь на тёплую траву, слыша, как за спиной рушится здание, пока девушка лежит на его руках без сознания. — Только не умирай, — отчаянно попросил блондин, прижимая её крепко к себе, запуская длинные пальцы в испачканные в саже волосы. — Я позабочусь о тебе, только живи, — пообещал он, питая надежду сквозь слёзы, подступающие к его горлу, заполняя ясные голубые глаза.        — Пфф, тебе повезло, что я пришёл не один, — отмахнулся Аято, оставляя Руки здесь умирать. — Не потороплюсь так сгорю вместе с тобой, а на кой мне это сдалось?! — пробурчал Сакамаки, запрыгивая на каменные перила, забирая священный меч, даже не подозревая, что это за вещь, просто желая её заполучить.        — Аято, — схватил его за ногу Муками, задерживая на долю секунды. — Не забирай девушку, вы принесёте ей только страдания и смерть, — отчаянно попросил он, заглядывая в бегающие чертями глаза чистокровного вампира.        — Гори в аду, — откинул его обозлённый Сакамаки, не желая слышать не единого слова, тем более от такого как он. — Мне лучше знать, что делать со своими вещами, — обиженно пробурчал он, спрыгивая со второго этажа, не торопясь шлёпая по нагревшимся серым дорожкам, проходя через высокие арки. — А блинчик принадлежит великому мне, и начхать мне на план отца и твои предостережения, — сплюнул зеленоглазый, злорадствуя от треска за спиной, жара и запаха гари, которую он сладостно втянул в свою грудь. Расплываясь в зловещей улыбке от звуков потрескивающихся стёкол, падающих на землю балок, ломая зелёные кусты, растущие под окнами, поглощая всё адским пламенем, забирая секреты в могилу из углей и пепла. Конец 12 части. Итак, а теперь все по порядку. Для начала всем спасибо, что прочли эту огромную главу, если у вас хватило на нее терпения, то вы настоящие герои. За ошибки извиняйте, чтобы выложить для вас поскорее отбечено не все, это просто не реально, т.к. текст очень большой, все же пишу я не по три страницы, уж хорошо или плохо, но здесь их почти пятьдесят. Так что ругаться строго настрого запрещаю, сами знаете с русским у меня полная беда =) Я извиняюсь, что долго выпускала главу, но поступила заявка на более мягкий характер Руки, и пришлось переписывать весь сюжет 12 главы, так и появилась 13 глава. Кстати очень вовремя попросили внести поправки, а то каким-то чудом выяснилось, что я написала очень похожий сюжет с игрой (после прочтения переводов про Руки заметила, даже расстроилась). Так, ну а теперь по тексту =) Знаю, много повседневности, но её не вырезать, будет оборванно выглядеть, поэтому кратенько в тексте о ней. Немного расскажу о сюжетных моментах. Фамильяр, кто не знает, да он есть и у Юи, в игре об этом есть упоминание. Фамилья́р (англ. familiar, фр. familier) — волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию. Считалось, что фамильяры служили и помогали колдунам и ведьмам по хозяйству, в различных бытовых делах, но также при случае могли помочь околдовать кого-нибудь. Фамильяр обладал разумом на уровне обычного человека, имел собственное имя и чаще всего принимал форму животного. Так как они выглядели как обычные животные, то они вполне могли шпионить за врагами хозяина. Некоторые колдуны полагались полностью на фамильяра, как если бы он был их ближайшим другом. Фамильяры в Diabolik Lovers жутко странное явление, но это же Diabolik Lovers, так что возможно все =) Дальше с виду безумная идея, что Юи дочь Того, возможно, но моя логика бьет в барабаны, что она все равно из семьи Сакамаки, почему, ну вот сейчас про это и поговорим. Для начала посмотрите на общее сходство, Субару, Рейджи и даже сам Того, (Рихтера кстати тоже не исключаю на роль безответственного папаши, но его в сюжете не использовала так что отсеяла). А теперь смотрим, Карлхайнц вынашивал этот план не один век, все они королевских кровей помешаны на чистоте, и с какого перепуга девочка с улицы вдруг влезла в его семью? Странно, не считая уже ее появления в монастыре с такой дорогой вещицей в руках. Далее он женится на Корделии, но наследников у нее не было, все же прямая линия с Тсукинами, а он планировал избавиться от них и на первый период такой наследник стал бы его уязвимым местом, поэтому женился на Биатрикс, та и дала ему нужный эффект, далее последовала Криста, но женился он на ней лишь ради эксперимента, которые проводил, в фанфике я предположила что он опробовал средства для зачатия ребенка нужного пола и с нужным набором хромосом. Потом предположила, что матерью стала Мене. Здесь так же все логично, она была единственной женщиной которую он любил, в ней текла кровь основателей, плюс она была матерью Корделии, а значит больше вероятности, что сердце демона прижилось бы в таком ребенке. Говоря о Мене, описала ее как женщину с рыжими волосами, т.к. на одном из портретов увидела женщину с темными волосами, слегка красноватого оттенка, плюс Аято и Райто рыжеволосые, вполне закономерно предположить в кого. Вот и получилась у меня такая Юи. Сам план «Адам и Ева» заключается в создании нового вида. Девушка, соединяющая в себе все три расы, находясь в руках королевской семьи, с лёгкостью объединит три мира, враждующих между собой, но думается мне что, судя из библейского названия Карлхайнц планировал всех убить и создать новую жизнь, но об этом уже в следующей главе. Итак, ну понятно, что Юи новый вид, семейка у нее просто безумная, с мотивами Руки мы уже вроде достаточно всего обговорили. Извиняюсь, кого убила гет сцена, все же не все любят подобное направление, уж не знаю, что вышло, но в силу того, что таких сцен у меня уже много, приходится подумать, все же не люблю повторяться. Так, ну в той сцене вроде не надо ничего объяснять, а то меня точно попрёт не остановишь и получится странно. Главный вопрос, когда появится следующая глава? А вот не знаю, она будет 100%, но когда сказать не могу, буду писать ночью, на рассвете не важно но сделаю, но точную дату сказать не могу, планируешь одно, а выходит иначе, все же никто не застрахован от усталости и болезни. И если бы это была глава в три страницы, я бы точно сказала что срок написания одни день и один на корректировку, а когда они по 30-50 страниц, то сказать не возможно, конечно если совсем текст не проверять на тавтологию и ошибки, которых миллионы после первого написания, то недели бы за полторы управилась, но что-то теперь мне слишком стыдно, после проверки первых глав, так что хотите прочитать ждите, до официального начала показа аниме планирую закончить фанф. Первые спойлеры вы найдете в группе, так же выкладываем для вас картинки, новые арты, трейлеры и море всего интересного по возможности. Вступайте, буду рада видеть вас в сообществе и друзьях http://vk.com/club86592009 Совсем забыла сказать, что хотела сделать небольшую ролевую для активных членов группы, но это не раньше чем через пару месяцев. А так же группа не будет распадаться, так как будет еще одно макси по этому фэндому, сюжет другой, с этим скоро покончу. Это скорее сборник отдельных истории с каждым из главных героев. Главная героиня одна это Юи. Если интересно, то тогда точно стоит заходить в группу, т.к. с каким из героев появится новая история будете решать вы через голосование. За исключением двоих персонажей, так запустит линейку Шу, а закроет её Руки. Ну думаю ясно почему, перед бедным Шу мне до сих пор стыдно, а Руки, просто по закону жанра придется подвинуться, ему итак какое огромное макси посвятила. На этом у меня все, комментируйте, говорите хоть малось со мной, но помните, отвечаю я не сразу, вас много, а я одна, да и после выхода новой главы всегда пару дней не в том состоянии, чтобы много писать, т.к. работаю на износ, уж извините меня не благодарную. Всего вам хорошего и до новых встреч =)