Имбирь в сахаре

«Робкая дева» встала среди высоких камышей. Яндри, насвистывая, ловил рыбу, его жена разогревала жаровню, Эйгон и Коннигтон практиковались на мечах, остальные не появлялись на палубе с обеда. Лира, спустив ноги за борт, натачивала любимый кинжал с резной рукоятью в виде ворона. «Покрыть бы его черной краской», - в очередной раз подумала она. - В этом лесу наверняка полно ягод, - прервал тишину Гриф. - Надо поднять Утку и послать за ними. - Я схожу, - поднялась на ноги девушка. - Заодно поищу чистой воды. Коннингтон оторвался от тренировки с принцем, бросил на нее беглый взгляд и пожал плечами, ничего не сказав. Лира убрала кинжал за пояс, прикрыв глаза - солнце хоть и начинало катиться за горизонт, но светило все еще ярко. - Работорговцам не попадись, - буркнул сине-рыжеволосый лорд. Лира хмыкнула от подобного проявления заботы и махнула рукой, спрыгивая с плоскодонки на землю. Земли Эссоса были сухими и изнеможденными, и вгоняли северянку в тоску. На болотах Перешейка было вечно влажно и сыро, а она все еще звала эти земли домом - и ей нравились даже болотные жабы, квакающие в ночи, заставляющие накрепко запирать окна, чтобы заснуть. Зимы она почти не видела - всего разок сбежала с караульными к подходам на Север - и стояла там, 10-летняя, слабая и глупая, открыв рот и мечтая однажды ступить в Винтерфелл, ворваться в замок Старков и прекратить страдания брата двумя фразами. Прошло уже 7 лет с того момента, но желание не пропало - только вместо гостеприимного Винтерфелла в этих мечтах фигурировал теперь Черный Замок, и брат не был уже забитым мальчишкой - она видела его во снах иногда, - он стал воином в черном, крепким и сильным, как настоящий волк. Лира точно знала, что дракона в Джоне еще предстоит поискать, а вот волк… Волк рвался наружу из него яростно и отчаянно. Под ногой хрустнула ветка, и девушка вырвалась из своих мыслей, грустно улыбнувшись. «…Тем ближе к смерти Джон.» Слова Рида не выходили из головы, и ее вопросы, оставшиеся без ответа, заставляли переживать, кусая и без того сухие губы. Коннигтон мечтал о дне, когда она исчезнет, но Эйгон… Ее славный, улыбчивый, непоседливый Эйгон, покоривший ее в тот самый момент, как впервые взглянул на нее своими тогда казавшимися на закате синими глазами, - он нуждался в ней. Больше, чем понимал он сам и больше, чем хотелось бы ей. «Эйгон…» Лира стыдливо закусила губу. Она была Таргариеном - любовь между родственниками была у них в крови. Да и столько времени было проведено в Дорне, среди свободных нравов и под поучениями Красного Змея… Пока тот не раскусил, что она ищет вовсе не умения обращения с копьем. Оберин Мартелл скинул ее на рыбацкую лодку, голодную и обессиленную, но оставил ей жизнь. В тот момент она запомнила, что жалость - это не так уж и плохо. Девушку немного передернуло, и она отвлеклась от мыслей о братьях, как… Хруст веток позади заставил ее выхватить оба кинжала и развернуться всем туловищем назад. Эйгон с улыбкой поднял вверх обе руки. - Это всего лишь я. Лира убрала кинжалы и швырнула в принца пару набранных ягод. - Сбежать безоружным - верх глупости. Чем ты думал? - Вообще не думал. - Вообще не удивлена. Брат с сестрой расхохотались, и Лира взъерошила Эйгону волосы. - Когда уже смоешь свою краску? - с чуть сквозящим в голосе сожалением задала она риторический вопрос. - Когда… - Придет время. Знаю я. Смотри, - перевела девушка тему, показывая принцу мешочек с бордовыми ягодами. - Ищи такие. Зеленые, подозреваю, ядовиты, а розовые неспелые. Тот кивнул и, нахмурившись, повернулся к ближайшему кусту. Юные Таргариены не заметили, как стемнело. - Странно, что наш лорд еще не сбегал в ближайший порт и не нанял кого-нибудь, чтобы нас найти, - саркастично заметила Лира, косясь на поднимающуюся Луну. Эйгон рассмеялся, закидывая пару ягод в рот. - Ты бы точно так и сделала, если бы я один ушел. Или сама бы пошла, крича на весь лес, какой я идиот. - Последнее, - его сестра щелкнула пальцами и улыбнулась - брат был особенно очарователен в состоянии покоя и под лунным светом. Не удержавшись, она протянула руку и вытерла сок от ягод с его губ. - Королям пачкаться не положено, - с насмешкой произнесла она, отворачиваясь в поисках ориентира обратно к «Деве», но возле озера, к которому они вышли, это было проблематично. Эйгон ухватил ее за руку и с неожиданной настойчивостью развернул к себе. Лира едва успела вздохнуть, как он поцеловал ее, не выпуская ее руку из своей. Мешочки с ягодами выпали из их рук, в следующий миг они были сплетены в одно целое, едва успевая выдыхать сквозь поцелуи. Наконец, девушка пришла в себя и уперлась свободной рукой в грудь брата. - Прекрати, мы… - Мы Таргариены. И мы свободны прямо сейчас. И я люблю тебя. Сейчас и всегда, - перехватил ее руку Эйгон и отвел за себя, обнимая сестру крепче. Лира уставилась на него - всего мгновение отделяло ее от безумия… И она ему поддалась. Рубашки полетели на землю, за ними - сапоги со штанами, и вот она оказалась перед ним полностью обнаженной, волосы были слишком коротки, чтобы прикрыть хоть что-то, и она следила за выражением на его лице - сначала на нем отобразилось ошеломление, затем - восхищение, а после - нежность. Лира улыбнулась и прильнула к его губам, шее… И опустилась на колени. У Эйгона вырвался стон, еще, и еще… Принц прежде и не замечал под широкими рубахами сестры ее пышную грудь, а под свободными штанами - округлые бедра. Он влюбился в ее печальные глаза и задорную улыбку, в ее дерзость, нежность, он влюбился в нее, без подтекста и скрытых желаний. Но сейчас… Она потянула его вниз, и он опустился рядом с ней - обнаженной, открытой, свободной и все такой же любимой, и он не посчитал нужным даже попытаться сдержаться, просто протянул руку, убрал волосы с ее обнаженных ключиц, коснулся их своими губами, спустился ниже, к бледной груди, что вздымалась нервно и в нетерпении, обхватил губами розовый сосок, вызвав тихий стон сестры, опуская левую руку ниже… Лира подумала, что даже на «Робкой Деве» их могли бы и услышать, так они отдались происходящему, отдались друг другу, но вдруг поняла, что ей плевать на «Деву», Коннигтона, его мнение и все последствия. Она чувствовала Эйгона внутри себя, и это все, что было важно в этот и все последующие моменты. Она обхватила его бедра ногами и крепко сжала, чтобы почувствовать, что это не было сном. Эйгон застонал и уткнулся ей в шею, уперев ослабшие руки в землю возле ее головы, она запустила пальцы в его волосы и затихла. Чувствовать просто его дыхание на своей щеке почему-то казалось счастьем. Занимался рассвет. Злой Коннигтон отчитал их, словно детей, но счастливые юные любовники лишь рассмеялись в ответ на его упреки. Лира устремила взгляд на горизонт - и Север показался ей таким далеким. И будущее чудилось счастливым. Ведь Эйгон все еще сжимал ее руку в своей.