День благодарения

Тусклый свет освещал огромную комнату. В которой за длинным столом сидели люди, тихо разговаривая друг с другом. Громкий тяжёлый звук, открывающихся дверей, заставил всех замолчать и повернуться в сторону входа. Тихим шагом к столу подходил десятый глава семьи Вонгола. Его светло-коричневые волосы, под тусклым освещением, казались темно-каштановыми. Большими, цвета карамели, глазами он оглядывал помещение в поисках своих хранителей. Они уже сидели за столом, в ожидании своего Босса, кроме хранителя кольца Грозы. На его отсутствие Тсунаеши облегченно вздохнул. От волнения Савада тяжело дышал и не аккуратным движением пытался ослабить черный галстук, сдавливающий горло. Подойдя к столу, он немного нагнулся к хранителю Урагана и поинтересовался, обжигая горячим дыхание ухо подчиненного. - Гокудера-кун, где Ламбо? Молодой хранитель резко вскочил со стула и схватил Десятого за плечи, от чего Вонгола уперся руками в грудь друга. - Джудайме, эта тупая корова, - кричал он на весь зал. - Я везде искал, но его нигде нет! - Не кричи, Гокудера-кун, на нас все смотрят. Испуганным голосом проговорил Тсунаеши. Отпустив Босса, подрывник закурил сигарету и, нахмурив брови, прижал к груди сжатые в кулак руки. - Тупая корова, найду убью. Савада обошел стол и занял свое место около окна, так, что присутствующие сидели полукругом поодаль от него. Взрослый седовласый мужчина встал и попросил всех взглянуть на бумаги, разложенные на столе. Делая серьезное лицо, как полагается боссу, Тсуна взял со стола папку и начал было ее изучать, пока в поле его зрения на белоснежном листе бумаги не попала надпись. Гелиевой ручкой аккуратным почерком были выведены слова, из-за которых у Дечимо на лбу проступила испарина. Нервно оглядываясь по сторонам, он быстро вытер лоб тыльной стороной ладони и еще сильнее ослабил галстук. - Джудайме, тебе плохо? - Десятый от неожиданности подпрыгнул на стуле, когда рядом с собой услышал испуганный голос друга. - Может доктора? Док-то-ра! Скорее позовите сюда врача! - громко раздавался по аудитории голос хранителя Урагана, а главы других семей повставали со своих мест и стали отдавать приказы подчиненным. - Стой, Гокудера-кун! Все в порядке, не беспокойтесь. - успокаивал всех Десятый, пытаясь отодвинуть от себя подрывника, который, приложив руку ко лбу брюнета, измерял ему температуру. Но к словам Десятого никто не прислушивался. Такое внимание к своей персоне Тсуне не нравилось и он, сам того не ожидая, ударив рукой по столу, зажег пламя посмертной воли на своем кольце. - Хватит! - эхом разлетелось по комнате. - Со мной все хорошо. Давайте продолжим. - более спокойным тоном произнес Тсунаеши и, посмотрел на мужчину, который до этого читал доклад о нынешнем состоянии семей. - Хорошо, Савада-доно. Все понемногу стали успокаиваться и рассаживаться по своим местам. На беспокойные взгляды Гокудеры, Дечимо, одними лишь губами произнес, что с ним все хорошо, и снова взял злосчастный листок бумаги. «Сегодня именно Этот день, Молодой Вонгола" подпись "Ламбо". Сначала это заставило Тсуну понервничать, но беспочвенный переполох, созданный им, отрезвил его. Отдавшись потоку мыслей, Савада пропускал мимо ушей все детали собрания. Оказывается, взрослый Ламбо приносит проблем не меньше, чем маленький. Еще неделю назад, когда мелкий попал в базуку десятилетия, Ламбо старший пообещал устроить день благодарения "Спасибо, что заботишься о маленьком Ламбо". Теперь Тсуна опасается любого появления Бовино, как маленького, так и взрослого. Голоса говоривших заполнили зал. Мужчины то рьяно о чем-то спорили, то задумчиво переговаривались, записывая друг за другом. Тсунаеши это уже наскучило, но, изредка, он старался вникать в происходящее. Пока сердце не забилось сильнее, а в груди резко все сдавило. Что это за беспокойное чувство. Опасность? Он быстро стал оглядывать присутствующих, останавливая пронзительный взгляд на каждом. Тихо. По отношению к ним интуиция ничего не подсказывала. Холодные пальцы коснулись руки Савады, которая нервно сжатая в кулак покоилась на коленях, и он опустил голову вниз. - Ламбо? - удивляясь, еле слышно шептал парень. - Ты что под столом делаешь? - День благодарения. Он настал. Эти слова, словно гроза среди ясного неба, прояснили ситуацию. Присутствие взрослого Ламбо Савада ощущал все это время. Но свою ошибку он понял слишком поздно. Бовино уже медленно расстегивал ремень на брюках Вонголы. - Прекрати. - Пытался остановить его Тсуна, взволновано застегивая ремень обратно. - Не здесь. - Босс, - протяжно шептал Ламбо. - Не подавай виду, и никто не узнает. - Н-но... - Тсс... - перебил Саваду парень, приложив палец к губам. - Получите спасибо, Молодой Вонгола. Холодными пальцами Ламбо поглаживал живот Тсунаеши, нарочито касался невозбужденной плоти парня, отчего он вздрагивал то ли от холода, то ли от самих прикосновений. Бовино просунул руку под рубашку и вырисовывал узоры на пояснице, заставляя Саваду чуть прогнуться вперед. - Ламбо, мне стыдно. Перестань. - умоляющим голосом, пряча румяное лицо в руки, шептал Дечимо. - И не приятно, остановись. - Не приятно? - Бовино слегка сжал член Савады в руке, на что тот опустил взгляд. - Это всё ложь. Реагируя на ласку Ламбо, плоть Тсуны медленно увеличивалась и, подрагивая, подымалась. Возбуждение постепенно опутывало тело Десятого. Ноги покалывало, низ живота стягивало, сердце бешено колотилось, лицо заливалось краской. Что скрывать, это всегда было приятно. Тяжело дыша, Тсунаеши сел так, чтобы окружающими не было видна его лица, и раздвинул ноги, дав разрешение продолжать. Ламбо улыбнулся и взял головку члена в рот, облизывая ее языком, посасывая и дразня. Схватив Ламбо одной рукой за волосы, Тсуна не решался придвинуть его или все-таки оттолкнуть. Но Бовино сам решил вопрос, полностью вобрав в себя возбужденный орган. Шершавая поверхность языка заскользила по нежной кожи, натягивая ее. Член стал влажным и мокрым и Ламбо ритмичнее стал двигаться. Он легонько прикусывал кожу, проводил вдоль языком, касаясь волосков на теле. Облизывал яички, сжимая их губами, прикусывая. Смешавшись со смазкой с уголков губ Бовино стекала слюна. Не обращая внимание на окружающих, Тсунаеши положил одну руку на стол и сложил на нее голову, создав впечатление, будто он спит, полностью отдавшись удовольствию. Савада прикусывал губы, чтобы не издавать стоны наслаждения. Неторопливые движения Ламбо то сжимая кольцо губ вокруг возбужденного органа, то свободно выпуская его, лишь слегка задевая влажными губами, дразнили Тсуну. Ему хотелось разрядки. Бовино посасывал член, словно потягивал коктейль. Поддразнивая головку языком, с которой груздными каплями стекала сперма, Ламбо резко взял член в рот, задержавшись на доли секунды, и медленно выпустил. По телу Тсунаеши пробежала дрожь. Ламбо, не выпуская подрагивающий член, глотал выделяющуюся сперму. Она просачивалась сквозь плотно сжатое кольцо губ, пачкая тело Тсунаеши. Савада задержал дыхание, получая разрядку, и только когда Бовино выпустил изо рта обмякший член, сделал глубокий вздох, зажмурив глаза от наслаждения. Ламбо слизал оставшуюся сперму с живота Тсуны, вылизал яички, еще раз облизал член. Убедившись, что босс "вымыт", Ламбо поправил ему одежду. - С днем Благодарения, Молодой Вонгола. - Сквозь дремоту услышал Савада. Еще ему послышалось специфическое "Пуф", которое издает базука десятилетия. - Так вот ты где, Тупая корова! Около Тсуны стоял Гокудера, держа в руках маленького Ламбо, сонно бормочущего себе что-то под нос. Тсунаеши в миг проснулся. На него смотрели переживающие десятки пар глаз присутствующих. Он встал со стула и залился краской. Этого не упустил хранитель Урагана. - Десятый! - взволновано говорил тот. - Тебе опять плохо? - Н-нет, - Тсуна прятал лицо в руки. - Давайте продолжим.