В плену теней

      Иллиум — вот то место, где я всегда мечтала обосноваться в мифическом будущем под названием «когда-всё-закончится». Гаррус убедил меня, что мир, принесённый Галактике моими титаническими усилиями на пределах возможностей — это достойный повод, чтобы жить с комфортом. Через некоторое время я действительно поверила в это и смогла насладиться тем, что теперь имела.       Иллиум прекрасен. Я привыкла жить в спартанских условиях, каждый день видеть кровь и смерть, а теперь как никогда ощутила потребность во внешней красоте и покое, стала впитывать новые впечатления как губка, не в силах насытиться. Я наконец-то поняла, что значит «жить». И я хочу жить.       Прошло уже пять лет с тех пор, как там, в Лондоне, Тали шарахнула меня по голове какой-то вазой, обойдя меня сбоку, пока отвлекал Гаррус. Очнувшись с шишкой на затылке, я, конечно же, обижалась и злилась на кварианку, но недолго — ведь без её участия я вышибла бы себе мозги. Когда-то я спасла Тали, а на этот раз она спасла меня, так вовремя подоспев. Лиара же, которая в последний момент отвела мою руку с помощью биотики, перестаравшись и сломав мне запястье, тоже удостоилось пары «ласковых», но потом её настигло и «спасибо». Я обязана этим троим жизнью и вдвойне благодарна за то, что меня никто не упрекнул за постыдный момент слабости, не пытался детально обсуждать произошедшее, избавив от тягостных воспоминаний. Я бы с радостью забыла весь этот кошмар, но не могу, хоть теперь он и кажется далёким и эфемерным, как полузабытый сон.       После того, как Тали меня вырубила, они тихо вывезли меня с Земли на маленьком арендованном судёнышке и перевезли в частную засекреченную клинику, которую подыскала Лиара с помощью связей Серого Посредника — благо, основные ретрансляторы уже восстановили. Название относительно безлюдной и довольно живописной планеты, на которой находилась клиника, состояло лишь из множества цифр и букв, которые мне так и не удалось запомнить, но сокращённо эту планету все называли HAEN-15*, ну и я стала называть её так. В моей голове покопались лучшие специалисты этого заведения, избавив её от какого-то крошечного импланта, который почему-то не извлекли в земном госпитале. Как только эта странная вещица была извлечена из черепной коробки, то самоликвидировалась, превратившись в оплавленный кусочек металла без каких-либо опознавательных знаков. Оперировавшие меня хирурги так и не смогли сказать, каким образом функционировал имплант и кто его установил, но по его расположению и контактам с нервной системой можно было с уверенностью утверждать, что он влиял на психику, мог вызывать приступы агрессии, галлюцинации, панические атаки и менять сознание, а теперь всё должно прийти в норму. Этим объяснялось и моё не самое хорошее самочувствие, постоянные головные боли. Было предположение, что этот имплант помимо прочего должен был каким-то образом контролировать мои действия или производить слежку. Я обдумала все варианты: что это дело рук Жнецов, Катализатора, Цербера, индоктринированного Альянса или даже Лорнига. Быть может, меня попросту хотели подставить или убрать таким образом? Или нашёлся кто-то вроде Призрака, планировавший использовать «символ, к которому прислушиваются» в своих целях, а потом что-то пошло не так? В любом случае, когда, кем и для чего имплант был внедрён, какое-то время оставалось для меня загадкой.       Пришла в сознание я уже в клинике после операции, в той палате и провалялась долгих два года. Не представляю даже, сколько это могло стоить. Надеюсь, что героиня Галактики заслужила какие-то скидки. Я не раз упоминала, что у меня на счету ещё остались кое-какие средства, но Лиара только отмахивалась, утверждая, что кредитов более чем достаточно и мне беспокоиться не о чем. Даже не знаю, как я смогу с моими спасителями «рассчитаться».       Конечно, мне хотелось знать, что будет дальше, после выписки. Первым делом я поинтересовалась, есть ли какой-то план, но никто не желал говорить об этом, лишь убеждая меня, что всё хорошо, что пока не стоит волноваться и «мы поговорим об этом позже». Только к концу первого месяца пребывания на HAEN-15 Гаррус решился на разговор. В то утро я смотрела очередную серию какого-то кварианского сериала, которыми меня щедро снабдила Тали, чтобы скрасить моё пребывание в четырёх стенах.       — Доброе утро, Шепард, — поздоровался Вакариан, приблизившись к моей кушетке и присаживаясь на стул рядом. — Как ты?       — О, Гаррус! Доброе утро. Голова ещё побаливает, но сегодня мне лучше, — я улыбнулась.       — Хорошо. Если ты не против, то я хотел бы поделиться с тобой информацией, которую удалось собрать. Это касается врачей из госпиталя «Надежда»… ты готова поговорить об этом? — осторожно спросил турианец, касаясь моей руки.       — Да. Я не убивала их. Ни Молас, ни Лорнига, — дрогнувшим голосом сказала я, вмиг посерьёзнев и отложив датапад.       — Знаю. Ты не убиваешь без весомой на то причины, а их надуманный мотив — варренова чушь! Как только мы услышали о том, что произошло, так сразу же прилетели на Землю, а после твоего спасения, пока ты была здесь, провели небольшое расследование, опросили свидетелей. Я хоть и не работаю больше в СБЦ, но не забыл, как это делается, в отличие от идиотов из ЗСООП. Соседей Молас никто и не потрудился опросить! Не знаю, чей это заказ, но кто-то явно имеет на тебя зуб. Сработано чисто, убийцу никто не видел, никаких улик кроме стопки, на которой твои отпечатки.       — Что-о-о?       — Да. Стопку для собственной проверки и дополнительных анализов я раздобыть не смог, но убедился, что она существует на самом деле. Не вспомнишь, где ты прикасалась к выпивке с момента нахождения в Лондоне?       — Дай подумать… я как-то выпила в «Одноглазом крогане», а потом ещё в «Вечности» — клубе, который посоветовал Калеб, хозяин паба… — я подняла глаза на Гарруса в немой догадке, он кивнул.       — Попробую разузнать что-нибудь о нём. Во втором деле доказательств и того меньше: соседи утверждают, что ты выкрикивала угрозы вслед Лорнигу. Всё. Его нашли в квартале от той квартиры, где ты застрелила сотрудников ЗСООП, поэтому ты и стала первой подозреваемой. Кстати, насчёт них: они открыли огонь на поражение первыми, не дожидаясь решения Совета насчёт тебя и действуя абсолютно незаконно. Хакет отдал приказ взять тебя живой. Руководитель отдела уже снят с должности за своё решение, как и секретарь Хакета — уж тут я не смог выяснить, в чём она провинилась. Зато теперь точно знаю, что ЗСООП не станет проблемой.       — Откуда ты это знаешь?       — Тайна следствия, — ухмыльнулся Гаррус. — Ты угрожала Лорнигу?       — Д-да, кажется… я сказала «Работай и дальше на этих ублюдков, будешь следующим»… Но я не убивала его!       — У тебя есть алиби? Кто-то видел тебя после того, как ты вышла из квартиры?       — Пожалуй, что нет. Хотя, постой… я заходила в магазин, а наутро меня видел таксист, после чего я отправилась на вокзал.       — Неплохо. А кто-нибудь знал, что ты идёшь к нему?       — Разве что Хелен… девушка из госпиталя. Я встретила её в «Вечности», именно она дала мне его адрес.       — Кажется, паззл начинает складываться. Правда, общественный резонанс не играет нам на руку. Прецедент с Сареном уже был, а тебе в вину ставят многое… Лучшее, что сейчас можно сделать — скрыться и продолжать самостоятельно искать заказчика убийств.       — Ты предлагаешь бежать, поджав хвост? Гаррус, я должна встретиться с Советом и…       — Забыла, как к тебе там относятся? Теперь нет ни Андерсона, ни Удины, там творится полный кавардак, а Фостер защищает тебя только потому, что Хакет — его давний друг. Адмирал хочет справедливого суда, но Фостер не так твёрд, чтобы выстоять против Совета. Скоро он сдаст позиции под их давлением. Идти к ним сейчас равносильно самоубийству — уж я-то после Омеги знаю в этом толк. Они повесят на тебя всё, что только можно, тебе не уйти оттуда живой. Я не могу этого допустить. Если ты так хочешь встретиться с ними, то тебе нужны весомые доказательства невиновности и немного времени, чтобы шумиха улеглась. Доверься мне.       — Я… ладно. Хорошо. И куда теперь?       — Домой, — тихо ответил Гаррус, ласково сжимая мою ладонь.       Позже он, при содействии мисс Т'Сони, выяснил, что Хелен бесследно исчезла после убийств. С запозданием я вспомнила, что она открыто призналась мне в слежке, которую якобы заказала Молас. Что ж, иногда лучшей ложью, как это не парадоксально, бывает правда. Хелен действительно следила за мной, только причины были личными. В Лондоне нашли труп медсестры, за которую она себя выдавала, а сама же Эмили Чейз, как её на самом деле звали, оказалась потомственным врачом, работающим на «Цербер». Все её родственники — мать, отец и старший брат работали на «Кроносе». Там же работал и генетик по имени Пол Уайтхед, с которым они были помолвлены. Эмили числилась в базах специалистом по работе с имплантами, именно она следила за состоянием Призрака после внедрения технологий Жнецов, поэтому в составе небольшой группы вместе с ним отбыла с «Кроноса» до атаки Альянса. Это и спасло ей жизнь, но все её близкие погибли в тот день.       Дальше шли догадки, но скорее всего они были правдой. Чейз на Цитадель Призрак с собой не взял, и оттуда он, разумеется, не вернулся. Она узнала о взрыве «Кроноса» и о том, что операцию на базе проводила я — возможно, даже убив её родственников лично. Эмили возжелала, чтобы я страдала так же, как страдала она, и с поддельными документами внедрилась в госпиталь, где меня нашли. У неё был доступ к технологиям «Цербера» и достаточный опыт, чтобы прооперировать меня и установить имплант. Молас и Лорниг тоже могли быть замешаны в этом, либо просто начали догадываться, после чего Эмили их устранила, как лишних свидетелей, заодно очернив мою репутацию. Возможно, Калеб тоже неплохо подзаработал на торговле информацией о моём местонахождении, подтвердить или опровергнуть эти догадки пока не удалось. Чейз продолжала за мной слежку, желая убедиться, что я не выпутаюсь из всего этого целой и невредимой, а как только услышала о «подкреплении» в виде Гарруса, Лиары и Тали — тут же свернула удочки и скрылась в неизвестном направлении. Возможно, она скрылась и раньше, решив, что дело сделано — в госпитале сказали, что она взяла отпуск сразу после моей выписки, поэтому точная дата отбытия из Лондона неизвестна.       Из доказательств на руках у нас была фотография Эмили, данные о ней из взломанных баз «Кроноса» и семейная фотография, найденная в её опустевшем без хозяйки доме. Памятуя о ситуации с протеанским маяком, мы сошлись на мнении, что этого слишком мало для Совета, поэтому не оставляли попытки найти саму Эмили. Её след терялся: она, по всей видимости, имела личный челнок, так как на вокзале и среди такси информации не нашлось. Ясно одно — найти Чейз и доказать мою невиновность будет нелегко.       К больницам после всего перенесённого я относилась чуть ли не с паническим ужасом, но Гаррус очень старался скрасить моё пребывание здесь. Я не рассказывала ему о той жуткой истории, что привиделась мне после падения с поезда, но находиться в клинике вместе с ним было очень страшно. Вздрагивая от каждого шороха, я постоянно просыпалась, чувствуя на себе несуществующие ремни; попросила принести зеркало и украдкой постоянно осматривала себя — вдруг проглянет та самая синеватая ткань. Постоянные кошмары продолжали терзать каждую ночь. Гаррус, который регулярно бывал в моей палате и видел, как сны мучают меня, постоянно спрашивал, что со мной происходит. Сначала я отмахивалась, но после очередного кошмара, где я вслух звала Вакариана, решилась открыться и рассказала практически всё, что видела после госпиталя. Он выслушал меня с невозмутимым спокойствием, только потом обнимал крепче, чем обычно. Отношения между нами вновь наладились, будто упущенного времени не было вовсе.       После меня ещё несколько раз посещал психолог, беседы с которым оказались неплохой панацеей. Я привыкла все переживания держать в себе, даже малейшим движением не показывая эмоций, но Гаррус уговорил меня попробовать, и это оказалось не напрасным. Конечно, я рассказывала не всё, но даже части хватило, чтобы сбросить накопившееся напряжение и разорвать страх, опутавший меня с ног до головы и постоянно ранящий, как колючая проволока.       Время шло. Нервозность постепенно сходила на нет, уступая в неравном бою медикаментам и поддержке друзей. Сначала я притворялась, что всё нормально, потом это вошло в привычку, а потом мне действительно стало лучше. Больше не было никаких видений, и через полгода я снова почувствовала себя здоровым человеком, который может нормально спать и ничего не бояться.       Позже я узнала, что все члены команды живы и здоровы, правда навестить меня по понятным причинам смогли не все. Единственная ложка дёгтя в бочке мёда — Джокер, всерьёз переживающий из-за отключившейся СУЗИ, что вновь заставило меня чувствовать вину. Лиара, заметив моё волнение, пообещала сделать всё возможное, чтобы восстановить так полюбившийся всем ИИ. Конечно, это обещание из разряда невозможных, но мне хочется верить, что у неё всё получится, если и меня однажды она нашла способ воскресить. О том, что поломка всех ИИ — моих рук дело, я так и не решилась рассказать, хотя наверняка многие сообразили связать это с тем самым взрывом, заставившим Жнецов отключиться навсегда.       С мамой, которая тоже, слава богу, была в порядке, увидеться лично пока не выходило — слишком опасно встречаться с представителем Альянса, но весточку о том, что я жива, невредима и, самое главное — не виновна, по зашифрованному каналу передать удалось.       На Земле я до сих пор в розыске. Разыскивают меня и Совет, и Альянс, и ЗСООП, и власти азари, которые не смирились со смертью Молас якобы от моей руки. Да и я не смирилась, но вряд ли до этого кому-то есть дело. Кошмары уже совсем редко, но наведываются; совесть же наверняка будет мучить до конца моих дней.       По окончанию лечения, мы с Вакарианом, продолжая расследование, отправились в долгое путешествие по отдалённым колониям, пытаясь жить нормальной жизнью. Только какая «нормальность» может быть в бегах? Вытащив меня из этого дерьма, Гаррус уже сделал то, за что я не в силах расплатиться, а навсегда испортить его жизнь, загубить его возможную карьеру и лишить всякого будущего, привязав к себе — отвратительная плата за помощь. Только вот мои попытки уйти «в одиночное плаванье» окончились полным провалом. Он поймал меня с чемоданом в руках «на месте преступления» и припомнил тот момент, когда я соврала о сохранившихся чувствах к нему, причинив боль нам обоим. Давно мне не было так стыдно. Я не была готова принять в жертву его жизнь, которая рядом со мной превратилась в постоянное бегство и боязнь собственной тени, но он не оставил мне выбора. Этот турианец возымел надо мной какую-то пугающую власть, и я согласилась сделать то, что он сказал. Всё-таки нет Шепард без Вакариана, а Вакариана — без Шепард. Не знаю, что именно нас связало, но эта связь невероятно крепка.       Впервые увидев закат на Иллуме, я навсегда влюбилась в это место. Да, здесь свобода граничит с беззаконием, как на Омеге, но чем мы с Вакарианом не гарант спокойствия? Правда, действовать открыто сейчас опасно, но мы всё-таки присматриваем за городом. Кстати, рассматривался и вариант обосноваться на Омеге — туда мало кто сунется в поисках меня, но воскресшему Архангелу вряд ли будут рады. Самым разумным решением было продолжать скитаться по забытым богом колониям, но я, если честно, побаивалась уединения, опасаясь повторения приступов, поэтому уговаривала Гарруса хотя бы на время остановиться в каком-нибудь крупном мегаполисе.       Поселиться в азарийском городе после убийства азари поначалу казалось безумием, но в итоге решение оказалось более чем оправданным: хочешь что-то спрятать — спрячь на видном месте. Серый Посредник (которого уже впору называть Синим) обеспечил нам поддельные документы на чужие имена, после чего мы сняли квартиру на окраине. Заранее прощупав информационную почву, удалось выяснить, что здесь преступницу Шепард даже и не думали искать, наивно полагая, что у меня нет такой наглости. Зря. Хоть сей факт успокаивал, а идея по переезду была моей, но первое время я вообще не могла заставить себя выйти из дома: казалось, что каждая встречная азари смотрит на меня с подозрением. Вакариан, опасаясь за моё состояние в замкнутом пространстве, взялся «выгуливать» меня ночами:       — Дышать свежим воздухом полезно. Мне нужна здоровая Джейн Шепард, я ведь ещё мечтаю взять реванш в стрельбе по бутылкам. В прошлый раз был слишком сильный ветер. Главное, чтобы азари не вызвали десантниц, когда мы будем штурмовать во-о-о-н тот небоскрёб, — шутил он, надеясь, что в этот раз я уступлю ему победу. Как же!       Через некоторое время он смог расслабить меня настолько, что я стала выходить и днём, избегая слишком людных мест, где можно было наткнуться на охранные службы и видеонаблюдение.       Устроиться на какую-то работу для меня оказалось довольно сложно, а вот Гаррус с лёгкостью подыскал вакансию охранника ночного клуба. Помимо этого он снова взялся за старое, втайне от меня пытаясь бороться с местной преступностью. Всё-таки Джокер был прав насчёт палки в заднице, этому турианцу явно на месте не сидится. Когда я случайно узнала об этом (ну как случайно… проследила за ним), то устроила настоящий скандал с битьём посуды.       — Дорогая, ты всё не так поняла… — дызнь! — я просто… — дзынь! — хотел… — дызнь! — ну хватит, Джейн!       — Ты хотел прикрыть местную лавочку по торговле красным песком? Ладно. Пялился на танцовщицу? Ладно…       — Она была моим информатором! — дзынь! — И кидаться на неё с кулаками было вовсе не обязательно.       — Не обязательно? Ты что, не видел, как она на тебя смотрела? Ладно, чёрт с ней. Почему меня-то с собой не позвал?!       — Не позвал? Но ты ведь… я думал, что ты больше не хочешь брать в руки пушку. Тем более гонять местные банды — это слишком мелко для СПЕКТРа. А вот я просто не знал, что делать с идеально откалиброванной винтовкой.       — Бывшего СПЕКТРа. Быв-ше-го. Ты забыл, что я люблю справедливость не меньше, чем ты? Не смотри на меня, как на больную, пускающую слюни, я вполне здорова и прекрасно себя чувствую. Есть ещё порох в пороховницах!       — Порох? Что это?       — Забудь. Просто я хочу знать, если ты собираешься рисковать жизнью. Ты столько раз прикрывал мне спину, что просто грех не ответить тебе тем же.       — Хорошо, милая. В следующий раз, если он будет, ты узнаешь об этом первой. А теперь… может, давай поужинаем? Видимо, это оранжево-бурое месиво, которое теперь размазано по полу, было твоим новым кулинарным шедевром?       — Ну… да.       — Приятная новость! В следующий раз я буду знать, как избежать отравления — всего-то показаться на твоих глазах с миловидной полуголой азари…       — Гаррус!       — Тихо-тихо. Я тут принёс еды из ресторана… и для тебя тоже. Надеюсь, ты оставила хоть пару тарелок?       После этой ссоры Вакариан действительно стал предупреждать меня, если собирается что-то делать. Бездумно лезть на рожон я не стала, но вот сидеть на крыше с винтовкой и провожать его взглядом из снайперского прицела — мне так спокойнее.       Через какое-то время, когда безопасность нашего нового жилища и стабильность моего психического состояния уже не вызывали сомнений, я загорелась идеей попасть на Цитадель. Гаррус не без основания счёл, что у меня снова горячка, но когда я всё объяснила, он смирился и даже поддержал моё решение. Я очень рада, что мне удалось посетить могилу Андерсона. Сказать честно, он стал мне вторым отцом, всегда поддерживая и отличным советом, и делом. Я не простила бы себе того, что не отдала дань уважения этому великому человеку, который так много сделал для Галактики, для Альянса, для Земли… и для меня. Не без помощи Касуми, которая время от времени заходит ко мне в гости и по возможности поддерживает связь, мне удалось проникнуть на Цитадель и самое главное — уйти оттуда незамеченной. Мой верный Архангел не смог остаться в стороне и разделил со мной всю опасность этого путешествия. Что ж, прогулялись мы туда не зря: он приобрёл отличный улучшенный прицел для своей любимой винтовки.       Не забыла я и о сиротах, увиденных мной на Земле: анонимное письмо, отправленное Диане Аллерс, сделало своё дело. Всё-таки есть честные и добросовестные журналисты, которым не хочется врезать. Сюжет об этих отважных ребятишках оказался на всех ведущих каналах, власти Земли и Совет просто не смогли проигнорировать ситуацию. Дети обрели крышу над головой, а я — спокойствие и практически чистую совесть.       Сейчас же я не оставляю попыток приготовить съедобный ужин для Гарруса. На этот раз выбор пал на странноватого вида овощи, которые я изо всех сил пытаюсь не испепелить до состояния углей. Со сковородой оказалось управляться сложнее, нежели с привычной рукам винтовкой, но меня чертовски веселит новый опыт. Вакариан, хоть и постоянно подшучивает, но прощает мне промахи, каждый раз принося с собой еду из ресторана на случай, если приготовленное мной есть невозможно. Тем временем я продолжаю штудировать электронные кулинарные книги по декстро-кулинарии в экстранете и пытаюсь его не отравить. Себе я уже научилась готовить омлет — от голода не умру. В общем, мы практически счастливы и в целом довольны положением вещей.       От пританцовывания возле плиты под весёлую азарийскую мелодию, льющуюся из телевизора за спиной, меня отвлёк звонок в дверь. Отставив сковороду с огня, я сняла фартук и вышла из кухни, прихватив с собой красивый фужер с ядовито-синей жидкостью — сегодня попробовала сделать коктейль из турианского бренди и соков некоторых фруктов с Палавена.       — Гаррус, милый, ты опять забыл пароль? Вот поставь я количество твоих винтовок, а не дату первого полёта «Нормандии», ты наверняка бы помнил! — шутливо отчитывала я, подходя к двери и разблокируя замок.       — В следующий раз поставлю дату рождения моей ма…       Фужер выскользнул из моих рук и разбился вдребезги, расплескав содержимое. Я отступила на шаг назад, судорожно вспоминая, где оставила пистолет. Глаза округлились от ужаса, и я едва не вскрикнула, когда неожиданный гость заговорил.       — Ну, здравствуй, Шепард, — улыбнулся стоявший на пороге мальчик.