Тайны мироздания "Б" класса

До восьмого класса я на своих одноклассниц не обращал никакого внимания. Впрочем, как и все остальные. Но внезапно оказалось, что они - девочки. Мы, конечно, сами бы не скоро еще догадались, но прямо в середине третьей четверти, в какой-то из бесконечных хмурых вторников у нас был урок английского и на девятнадцатой его минуте в класс вошел Александр. Нет, наверно, Элекзэндер. Или еще как-нибудь, как он там привык. В общем, у нас стал зваться Зариным. У девочек - Са-ашей. Так вот, очень скоро после того знаменательного дня нам всем пришлось пересмотреть свое отношение к этим самым девочкам, и признать, что надо что-то со всем этим делать. С отношением, в смысле. Но обо всем по порядку. У нас был урок английского, и пожилая учительница как раз закончила увлекательный рассказ о том, как ей сделали пересадку глазного хрусталика и по плану должна была устроить дискуссию о последних сериях Дикой Розы. У нее было прекрасное чувство времени, у нашей Маргариты Павловны, урок делился почти пополам: часть на старческое здоровье, другая - на сериалы. Впрочем, каким-то чудом, школьный английский мы все-таки освоили не хуже других, надо отдать ей должное. Ну, не важно: Дикая Роза на этот раз осталась без внимания, а я, Серега, Стас и еще Серега даже перестали дразнить Кибиша. Было такое недоразумение в нашем классе, не прижилось, еще истерики закатывало, как девка. Но с появлением Зарина интерес к травле Кибиша угас. Появилось много новых. Во-первых, очень скоро мы все дружно обзавелись футболками на десяток размеров шире нужных. Под них подходили штаны только одного определенного кроя, с таким висящим между ног мешком а-ля "двое наложили, третий носит", но не банальной мотней, как сейчас модно, а чтоб как у рэперов. Точнее, как у Зарина. Подробно про рэперов он потом нам рассказал. Но поскольку тогда в магазинах не было такого изобилия всякой ерунды, как сейчас, под новенькие длиннющие футболки мы надевали свои старые спортивные штаны, которые спускали до колен или хотя бы до середины бедер. Неудобно, зато круто. Девчонки, правда, новый стиль не оценили и ржали, как полные дуры. Еще и норовили подкрасться сзади и задрать футболку. Так что штаны пришлось носить обычным образом, чего уж позориться. Все равно как у Зарина не получится. Во-вторых, музыка. Слушали мы эти афро-американские речитативы и делали вид, что тоже круто. То есть нам тогда все нравилось, что "оттуда", так что пришлось приобщиться. Потом Зарину надоело, он перешел на Нирвану, и мы с облегчением забросили непонятный реп и вернулись к кассетам с Алисой. Ну и, наконец, секс! Все наши познания основывались на наклейках, которыми класса с шестого снабжал нас Стасик. На них были голые тетки; мне особенно одна нравилась, мокрая, замотанная в сетку, как от авоськи. За ней, видимый наполовину, стоял голый мужик, тоже мокрый и таинственный. Годам к двадцати, в мечтах - к шестнадцати, мы все собирались выглядеть именно так. Чтобы рельеф мышц, мужественная челюсть, и растрепанные волосы как-то хитро висят во все стороны, что тетки млеют и льнут. Вот у меня так никогда не получалось растрепать. Даже если на ночь помыться, утром эффект подушки далек от желаемого стиля. А у Зарина почему-то получалось. Я все гадал, как это он так, но спросить не решался. И так все ему в рот смотрели, не хотелось лишний раз унижаться. Но в остальном он был далек от идеала с картинки: обычный тощий подросток с длинными конечностями, сутулый и на голову ниже всех девчонок. Ну, я тоже только следующим летом стремительно вырос и стал смотреть на одноклассниц сверху, а не снизу, но даже тогда это не помешало ему стать центром их внимания. И именно в это время, глядя на девчачью толпу, которая образовывалась вокруг него на переменах, до нас стал доходить смысл мироздания. Он не считал зазорным с ними общаться! А они не хихикали и не строили противные рожи, когда на дискотеке он с кем-нибудь танцевал, а смотрели с надеждой и плохо скрываемой завистью. А после уроков, часто вместо того, чтобы пойти с нами потусить у подъездов или натырить с чужих огородов сирени, тюльпанов, или еще какой зелени, главное было все равно - процесс побега от разъяренных хозяев, так вот вместо всего этого он собирал всех девочек в кучу и шел гулять. Как раз рядом со школой у нас был парк с аттракционами, где мы обычно бегали кроссы вокруг озера. Мысль о том, что кроме физкультуры с одноклассницами там можно просто бесцельно шататься, никому до этого в голову не приходила. А он гулял. Чего он им рассказывал, ума не приложу, но постепенно нам тоже захотелось таких вот взглядов. Они даже между собой прекращали перепалки. Шли гурьбой и обожали его. И им нравилось. А нам - нет. Хотя поначалу мы, как могли, пытались вернуть себе их былое внимание. Ну, ручкой там тыкнуть, ранец спрятать, или, в конце концов, как сделал я с Серегой: подкараулил у выхода из раздевалки Осинову и пока Серега ее отвлекал маловразумительным мычанием, дернул вниз спортивные шорты. Мы-то, конечно, надеялись, что получится вместе с трусами, но трусы остались на месте - самые обыкновенные, треугольные с голубым цветочком. Она, кажется, даже не обиделась, когда мы, смеясь, сразу сбежали. И правильно, чего на дураков обижаться. А уже к девятому классу все стало очень серьезно. Даже последние идиоты поняли, что голые тети с круглыми сиськами под мокрыми майками из наших эротических фантазий - это нынешние одноклассницы в будущем. И клинья подбивать уже можно, уже пора, пока они покупают лифчики на вырост. Тем более, что приткнуться было почти некуда - все доступные девочки уже втюрились в Зарина. А на недоступных ему хватало пары фраз - и задача сама собой решалась. Так, превозмогая стыд и природную скромность, я решил делать первые шаги на кривой тропе к сексу. Да не простому, а желательно, с настоящей женщиной. Получалось не очень. Хотя и начал я издалека. Вспомнил про Катю, с которой мы обменивались бутербродами во втором классе и попытался проводить ее домой. Пришлось отбить ее из стада Зарина, когда после школы он тусил с десятком девочек в недостроенном здании бассейна. По дороге мы еще зашли за шоколадкой и покатались на качелях в детском саду, а потом я понес ее ранец и пакет со сменкой по лестнице пятиэтажки, когда на третьей площадке нас встретил ее разъяренный папа, которого она не предупредила, что вернется не в час дня, а в восемь вечера. Пришлось забыть о галантности, вручить Кате сумки и спастись позорным бегством. Меня несколько оправдывает, что это помогло избежать жестокой расправы и, возможно, проломленного черепа (папа высмотрел нас из окна и спускался с топориком). Но несколько потерянных часов мучительного флирта были убиты впустую - продолжать общение с Катей мне больше не хотелось. Пусть и дальше пускает слюни на Зарина, так и быть. Переживу как-нибудь. А когда я танцевал медляк с Осиновой, она пребольно отдавила мне мизинец. Я прохромал за ней неделю, и даже проник в ее кухню, где она пролила горячий чай мне на ширинку. Такого пренебрежительного отношения к своему достоинству я не перенес. Потом была Светка, но при пристальном внимании на уютной скамеечке в опаленном осенью парке у нее обнаружились кривые и желтые зубы. То есть, я вообще не фашист, делить людей по цвету зубной эмали, которая, к тому же, так прекрасно подходит под увядающий пленер, но мне же придется с ней целоваться! Гигиена, все такое. А вообще, мне нравилась Оля Трофимова. Она всем нравилась, у нее были самые высоченные каблуки и самая короткая юбка. Но она меня отшила. Я вроде как стал переживать, но пацаны, когда ее обсуждали, пришли к выводу, что из-за каблуков у нее ноги кажутся кривыми. Не знаю, насчет кривизны, сколько присматривался, ничего такого не понял, скорее всего, я был просто не первым отшитым одноклассником. Но вот вены на ногах проступали некрасиво между ремешков босоножек, это я давно заметил. Венки мне не нравились. Вдруг это еще и заразно? В конце концов я напросился проводить до дома Титову. Она как раз жила в трущобах частного сектора, куда обычно ее кто-нибудь провожал. Потом провожатые хвастались, кому чего перепало. И такое рассказывали, что становилось ясно: проще один раз проводить страшненькую Титову, чем тратить время на бестолковые уговоры остальных девочек. Но дальше остановки она со мной не пошла. Я все равно попытался. Район жуткий, ей же страшно должно быть! - Не, Ильин, - сплюнула Титова в сторону, - у меня эти, дела, никто залупу пачкать не захочет. А тебя-то наверняка отпиздят. Пришлось опять довольствоваться привычным способом. Но желание присунуть кому-нибудь не утихало. Напротив. Иногда я даже думать больше ни о чем не мог. Спал и видел, как иду в школу, а мне навстречу выбегает из-за угла мокрая тетя, замотанная в авоську, и приходится ее спасать. Тогда я приведу ее домой, отдам свою огромную майку, сквозь которую сразу влажно проступят полушария с остренькими сосками, и она, наконец, благодарно повалит меня на ковер и запрыгнет сверху. Только в самый ответственный момент постоянно какая-то фигня выходит, то будят меня, то вместо тети моей мечты появляется ее накачанный мужик с таинственным взглядом. В общем, воображение, наверно слабое было. Надо было просто все испытать на себе и успокоиться. Да только сказать легко, а скоро я так отчаялся, что решил обратиться к профессионалу. Черт с ней, с гордостью, очень уж трахаться хотелось. Так что я набрался смелости и перехватил Зарина на перемене, в то редкое мгновение, когда он никого не очаровывал. - Слушай, тут такое дело, - обратился я к его левому кроссовку, - ну, короче, да. Надо поговорить, только чтобы больше никого. - Ага, - ответил он. - Можно. Валяй. - Не сейчас, ты что, - я испуганно оглянулся. - После школы. - Что, так важно? Поскольку кроме этого я ни о чем не мог думать, то с готовностью выпалил: - Вопрос жизни и смерти! Все оставшееся время до конца уроков я думал о своем жизненно важном вопросе и никак не мог его сформулировать. И почти решил отказаться от консультации с Зариным, но наткнулся на него во дворе школы, где он курил в компании трех подруг. Если бы он меня не заметил, я бы не обиделся, правда. Но Зарин оставил своих девиц и догнал меня, так что пришлось срочно оправдывать его внимание. - Как это у тебя получается? - Неуверенно пробормотал я. - Что? - Ну, это... Ну, знаешь... - Две одноклассницы у киоска послали в нашу сторону воздушные поцелуи. То есть, в его сторону, конечно. - Вот я так пытался волосы сделать, а вместо ёжика они как сопли. Он резко остановился, подпер рукой подбородок на манер роденовской статуи и уставился на мою шевелюру. Серьезно так уставился, я даже не выдержал и почесал ухо. Потом Зарин задумчиво потрогал мою челку и провел ладонью по волосам, снова чего-то соображая. - У тебя и не получится, - сказал он, и я выдохнул. - Слишком мягкие. А вообще, тебе и не пойдет. - А что пойдет? Он пожал плечами: - Не знаю, мне в принципе и так нравится. - О, - я польщенно выдохнул, не зная, что еще добавить. - А к кому хочешь подкатить? - Неожиданно поинтересовался Зарин. - Ни к кому! То есть... Не конкретно к кому-то подкатить. И даже чтобы не подкатить, а как будто она бы сама первая начала. - Кто? - Не знаю еще. - Ага. И чем я могу помочь? - У тебя это круто получается, что они сами липнут и таскаются следом. Я прям так обрадовался, что все-таки сказал это, что наконец-то посмотрел на него более-менее уверенно. Зарин удивленно посмотрел в ответ. - Кто таскается? - Ну, - я опять засмущался и оглянулся, но в переулке кроме нас никого не было. - Девушки... - А-а, - протянул он, посмотрев на меня по-новому. - Девушки! Я понял. - Круто, - сказал я. - Если тебе, не трудно, конечно... - Что не трудно? - Ох, ну... Показать там, пару приемов, - я начинал нервничать. - Ты вообще по-русски нормально улавливаешь? - Вообще нормально, но тебя с трудом, - признался он. Я, честно говоря, не понял, что он имел в виду. Зарин вроде только пару лет в Америке жил, а язык как будто заново учит. Хотя по русскому у него была твердая пара, факт. Бедная училка, чтобы хоть как-то спасти положение каждый урок к доске вызывала и он мучительно медленно выводил там что-то левой рукой. А правой было бы втрое дольше. В общем, шоу получалось отменное. Я вздохнул, успокаиваясь. - Так ты поможешь или нет? Он снова задумался, глянув на небо. - Значит, чтобы она не поняла, что это ты подкатываешь, а вроде как ей самой интересно и типа ты ни при чем? - Ага! - Я уже не верил своему счастью. - И домой чтобы можно было привести незаметно? - Супер! - С целками скорее всего не прокатит. - Да хоть попробовать! - Легко. - Обалдеть! Я тогда для тебя чего хочешь сделаю! - А, да, ну знаешь... - Зарин замялся. - Может, тогда ты мне по русскому подскажешь кое-что? - Конечно, - мысль о том, что я могу быть чем-то ему полезен, была сногсшибающе приятной. Ну вот, опять поймал себя на этом стадном рефлексе - все хотели нравиться Зарину. Удивительно, кстати, еще ни один новичок так легко в класс не вливался. Ему не нужно было доказывать свое право на внимание или утверждать авторитет, наоборот, все пацаны сами к нему тянулись, пытаясь подражать. - Про обороты, с причастием. Я смысла вообще не вижу. Училка завтра будет требовать. А все это такие мелочи были, по сравнению с тем, что я чувствовал! Какие-то обороты взамен на тайну вселенной! - Так чего ждать-то, пойдем прямо сейчас и объясню. - О'кей, - он улыбнулся и кивнул в сторону дома. - Тем более, пришли уже. Я, честно говоря, ожидал что-то нереальное увидеть, футуристическое, а-ля интерьеры Заводного апельсина. Не знаю, почему. Но квартира у него была, наоборот, очень уютная. Хотя не совсем "наша". Заграничный дух, что ли. Вместо ковров на крашеных стенах проржавевшие автомобильные номера и буржуйские плакаты. И опять же беспорядок, но не привычный срач, а недосягаемый в своем совершенстве хаос, располагающий к расслабону. И во всем этом чувствовалась свобода. - А ты с кем живешь? - С кузеном... в смысле с братом. И бабушка приходит, следит, чтобы мы питались хорошо. - Афиге-еть, - потрясенно выдохнул я. О таком я не мог мечтать даже в самых смелых снах. - А предки? Не скучаешь? - Да ну, каждые каникулы туда езжу. Не успевают соскучиться. И сами иногда прилетают. Я прошел за ним на кухню. Зарин достал холодное пиво. - Будешь? Отказываться было кощунством. - Твое? - Будничным тоном поинтересовался я, отхлебывая из горла. - Не, я не любитель вообще. Это Максима. Но он в универе, а пиво-то дома. Так что все нормально. Я вот тоже далеко не любитель пива, но тут проникся. Даром, что на пустой желудок. Пиво пошло куда надо. - Это туалет, - я шел за ним следом, как на экскурсии, - тут Максим спит, на этом траходроме, - он показал внушительных размеров кровать. - Здесь просто кто-нибудь тусит, - мы прошли мимо небольшой комнаты, выполняющей роль гостиной, - и вот моя конура. - А где же траходром? - Хихикнул я. - А я люблю спать один, - Зарин плюхнулся на свой диван, потом изогнулся и вытащил из-под задницы джойстик. У меня непроизвольно загорелись глаза. И пиво еще это... Я забыл, зачем мы пришли, и стал наглеть. Впрочем, Зарин тоже был не против, и на следующие часа два мы выпали из реальности. Отвлек нас от мочилова пришельцев кузен Максим, который заглянул удостовериться, что мы действительно выдули все его пиво. Надо же, а я и не заметил, когда Саша ходил за добавкой. Мы поржали, и я заметил, что стал звать Зарина Сашей. Вроде и брат его так зовет, и как-то он сам очень подходил этому имени. Тут такая странная вещь, кстати. Вот Кибиша тоже звали Сашей, и это имя всегда ассоциировалось у меня с каким-нибудь задротом. А Зарин - какой-то другой Саша. Совершенно другой. Я встал потянуться. Дико захотелось кого-нибудь мочить. После приставки казалось, что в жизни удары будут даваться так же легко и с характерным ты-дыщ! Зарин сделал выброс, я увернулся и хотел было пнуть с ноги, но в игре ноги взлетали гораздо выше и с меньшими усилиями. Ты-дыщ не получилось, Саша мою ногу перехватил, а я потерял равновесие. Пиво радостно плескалось в пустом желудке. Мне тоже было легко и весело, и совсем не больно, когда я чуть не отбил себе копчик. Саша повалился рядом с моим плечом ничком и вдруг прекратил ржать, с восторгом глядя под диван за моей головой. - Это что? - Спросил я, когда он раскурил найденный косяк. - То, что надо, - довольно ответил он. - Будешь? - Не знаю. Не пробовал. - Да ерунда, затягивайся. Я взял у него из пальцев бычок и попытался вдохнуть. Но, видимо, слишком нерешительно. Курить мне никогда не нравилось, но то - сигареты. Травку я не пробовал и пока ничего против не имел. - Ясно, - Зарин забрал бычок обратно. - Тогда давай паровозиком. - Чего? Он сделал затяжку, надул щеки и склонился надо мной, но я опять все испортил. - Да блин, рот открой! - А-а, сейчас. Я послушно приготовился ловить дым, но вряд ли смог бы его упустить при всем желании. Когда он накрыл мой рот, осталось только глубоко вдохнуть. В горле болезненно запершило. - Еще? - Предложил он, когда я откашлялся. - Ага. Я опустил голову обратно на пол, посмотрел снизу, как плавно двигается его кадык, когда он затягивается... И тут до меня дошло! Но ведь в этом не было ничего особенного? Если бы было, я бы обязательно заметил? Наверняка. Ничего особенного, просто бонусом он научит меня курить... Но мне стало чего-то жарко, как будто я подумал об очень запретном. За доли секунды, пока Зарин наклонился, чтобы прижаться к губам губами, я успел сгореть и в этой мимолетной агонии, и заметить огоньки в его прищуренных глазах, и увидеть сухие трещинки на полных губах, а потом, вместо того, чтобы почувствовать, как дым опаляет легкие, почувствовал, какие эти губы горячие и ужасно мягкие. Боль в горле тоже осталась незамеченной. Потрясенный своими ощущениями, я смотрел, как он медленно, словно в кино-эффекте, поднимается надо мной. Смотрел - и ждал, потому что на этот раз ошибиться было невозможно. - Еще? - Хрипло предложил Саша. Я сглотнул. Огненные щеки выдавали меня с потрохами. Мне почему-то стало страшно. К своему ужасу я понял, что очень хочу ответить... - Или принцип ты уже уловил? - Что?.. - При определенной доле везения прокатит даже с целкой, - уверенно заключил он. - Но лучше не рискуй.