Тайны мироздания "Б" класса

Когда от настойчивых звонков настроение окончательно улучшилось, я снял трубку и положил рядом с телефоном. Извинения слушать не хотелось. Во-первых, когда уже точно знаешь, что кто-то раскаялся, даже приятно чувствовать себя обиженным подольше. Во-вторых, я боялся, что услышу голос Зарина и сразу все позабуду от его неоспоримых аргументов. Ну, было и прошло, подумаешь. Но забывать пока не хотелось. Вообще, лучший выход - прямо сегодня свалить к бабуле в деревню, там-то ни телефонов, ни прямого транспорта, хрен доберешься. И сидеть там до сентября, наслаждаясь жизнью, пока Зарин мучается неизвестностью на другом конце света! Но уезжать отчаянно не хотелось. Хотя бы не сегодня. Хорошо бы до конца прочувствовать степень его раскаяния... Так что я решил дать ему шанс еще несколько раз безуспешно дозвониться и положил трубку на рычажки. Телефон тут же зазвенел, и я, хмыкнув, протянул недовольное "алло?", вроде как, ну кто там опять. И чуть не выронил ее, когда там раздалась обиженная ругань отца, который собирался зайти домой обедать, но у него не было ключей, а до меня хрен дозвонишься, так что он теперь голодный. Во блин, это я, оказывается полдня уже на Заринское раскаяние промедитировал. Приятно, но меру-то знать надо. А то слишком много чести! И тут меня словно кто-то ужалил за одно место, резко захотелось двигаться и что-нибудь срочно совершить. Или, например, немедленно пробежаться до стадиона и обратно и купить в магазине литр развесного мороженого. Только вот прям именно сейчас, иначе умру на месте! Так что, наспех одевшись, я выскочил из квартиры и почти влетел в стоящего за дверью Зарина, который как раз тянул руку до нашего неработающего звонка. От неожиданности я даже не удивился, и первой мыслью было не "Офигеть, ради меня он решил вернуться из Америки!!!", а "Черт, еще бы полминуты побыл дома, Зарин бы постучал, а я не открыл, а теперь..." Теперь Зарин не стал ждать моего приглашения, а, широко улыбаясь, пошел вперед, так что мне пришлось отступить, впуская его в квартиру. Он, в отличие от Кибиша, не стал жаться перед дверью, а нагло закрыл ее за своей спиной и смотрел на меня своими темными глазами без малейшего намека на раскаяние. Я бы даже сказал, судя по его виду, виноватым должен был чувствовать себя я сам. Но это впечатляющее нахальство нужно было рубить на корню. Я сделал каменное лицо и окатил его морозным взглядом. Тяжело, конечно, кривляться, когда, несмотря ни на что хочется скакать от привалившей радости, но я старался изо всех своих актерских способностей. - Какие люди, почему не в Голливуде? - Выцедил я как можно более сухо. Пусть еще скажет спасибо, что не стал бить его сразу на месте, а даю шанс его жалким оправданиям, которые мне уже очень хотелось услышать. - А, - он неопределенно махнул рукой, мол, ну его, этот Голливуд. - Я вот подумал, что... Я был не прав. Это тоже не особенно походило на мольбы о прощении, а вспоминая былое, у меня даже щеки покраснели от несправедливости. - Чего?! Что значит - не прав? В чем, блин?.. Ну ее, каменную маску, Зарин меня прям взбесил. - Ну ты же быстрее плыл. Я несколько секунд тупо смотрел на него. - Быстрее? - Ну да, значит, ты выиграл, - терпеливо объяснил Зарин. - А то, что ногу свело - не считается. - И что? - А то. Еще полминуты тупака я пялился на него, соображая, кто из нас чокнулся. И попробовал разложить все по полочкам... - То есть, ты не поехал к родителям, потому что понял, что я... эээ... выиграл-спор-и-теперь-буду-тебя-того?.. От одной только мысли меня с ног до головы окатило волнующим жаром, поэтому последнюю фразу я произнес быстро-быстро, чтобы была иллюзия, будто я имел в виду что-то другое, а там - как получится. Поймет - молодец, не поймет - еще лучше. Но Зарин не растерялся: - А что, недостаточный повод, по-твоему? - Да нет, - голос предательски сел, я покашлял в кулак, - в самый раз. Только есть одна проблема. - Сомневаюсь, - заверил меня Зарин. Его самомнение выбешивало нереально. - С чего ты взял, что я все еще хочу? Он даже хмыкнул, до того глупо прозвучал вопрос. Я сначала сложил руки на груди, потом понял, что жест какой-то оборонительный вышел, и почесал локоть, но стало вдруг ужасно неуютно, и захотелось прикрыться, потому что Зарин посерьезнел и, чуть склонив голову набок, медленно поднялся глазами от моих обутых в сланцы ног, по выглядывающим из шорт коленям, ощупал наглым взглядом живот под футболкой, плечи, скользнул по шее и исподлобья глянул в глаза. Потом еще раз спустился к шортам и понимающе усмехнулся. Да, шорты и футболка от позора не спасли, стояк было заметно. Даже слишком. Мне было бы стыдно, и я мог себя ненавидеть, но ничего не мог поделать, потому что возбудился, несмотря на обиду и неудовлетворенное чувство несправедливости. Да и вообще, толку-то было обижаться, если вымаливать прощения никто не собирался?.. Так что я смирился с тем, что придется отложить этот вопрос на потом. А то стоим в прихожей, как четыре идиота. Саше, видимо, тоже показалось, что стоим зря, он сделал шаг, и мне показалось, что вот тут его самоуверенность дала трещину, а в глазах появилось неуловимое ожидание. Именно оно легонько подтолкнуло меня навстречу, а дальше мы уже притянулись разнополюсными магнитами, а я чувствовал себя севером, который вот-вот накроет подобравшееся вплотную "глобальное потепление" и от моих оставшихся льдинок останется только томная лужа. Я остановился за доли секунды до полной капитуляции разума перед заполонившими кровь эндорфинами, и безжалостно тянул этот момент, глядя в его темные горящие глаза, любуясь этим новым непривычным послушным Сашей, который теперь ждал от меня действий, а не тянул одеяло на себя. Он закрыл глаза, его полные губы шевельнулись, а голос оказался вдруг хриплым и тихим, но фразу я прочитал скорее по губам: - Пошли ко мне. Мазохистская мысль еще растянуть удовольствие пробежалась нервными мурашками. Я кожей чувствовал, как он сопротивляется нашему притяжению, и как сам стою на краю пропасти, и кивнул. На обстановку было, конечно, плевать, но по-полной насладиться сказочной Сашиной покорностью можно было только на его территории. У меня закружилась голова от предвкушения. Мы торопливо вышли из дома и, не глядя по сторонам, пошли очень быстрым шагом, едва не переходя на бег. Но потом Зарин, видимо, не выдержал, схватил меня за руку и побежал. Я с облегчением рванул следом, но вместо того, чтобы бежать по дороге, он свернул за дом и мы нырнули в дикие виноградные заросли, льнущие к стенам зеленым покрывалом. Все было так быстро, что спросить о такой неожиданной смене курса я не мог. Мы перебежали прямо по зеленеющему огородику до изнанки другого дома и, скрывшись за углом, перевели дух. Тяжело дыша от бега и от смеха, Саша осторожно выглянул, потом выдохнул и прислонился к стене. - Он же реально крейзи, Илюх! Офигеть! - Кто?! Я потянулся через него к краю стены, но Зарин удержал меня, быстро посмотрел сам, потом прикрыл губы пальцем, показывая быть как можно осторожнее. Я с ужасом ожидал увидеть там инопланетного монстра, не меньше, но вдоль виноградной стены противоположного дома крался неуклюжий Кибенкин, и от его сосредоточенного хищного выслеживания мне стало не по себе. - Бля, Кибиш! - Я упал на стену рядом с Сашей. - Я его заметил еще у твоего подъезда, между гаражей мелькал, но думал - глючит. - А может, не за нами? - Конечно, - кивнул Саша, - наверно, просто гуляет, усики виноградные обкусывает... - Ну не настолько же он... - Я выглянул еще раз, посмотрел на Кибенкина и понял, что именно "настолько". - Да он маньяк! Реально! Я сам не верил до последнего. Блин, погнали дальше, он уже близко. Мы обежали дом и обходными путями выбрались к остановке, перешли проспект и снова нырнули во дворы. - Не, что-то не так, Саш, он точно не псих. Зарин скептически посмотрел на меня, но потом удивился моей настойчивости. - Я же только утром с ним говорил, он вообще нормальный был, - объяснил я ему. Лицо Зарина вытянулось, вместо удивления на нем явственно читалась досада. - Только не говори, что он типа извинялся... - И это тоже, - перебил я. Вспоминать утро при Зарине я ужасно стеснялся, как будто он мог подглядеть в мои мысли. - Не важно, вообще. Он, правда, не такой долбанутый, зря ты так. - А я что? - Зарин пожал плечами. - Если тебе нравится, без проблем. - В смысле? Что нравится? Я шел за ним быстрым размашистым шагом, но едва успевал. Но вдруг Зарин резко остановился и улыбнулся, как ни в чем не бывало. - Да в жопу Кибенкина! Не хочу на него последний день тратить. - Саша быстро оглянулся на пустой двор под ярким шатром солнечных кленов и сногсшибающе ароматных цветущих лип и поцеловал меня. Недолго, но шорты моментально натянулись. - Пошли скорей, - напомнил он. Я выдохнул, потом ухватил почти исчезнувшую взволновавшую мысль: - Последний? Последний день? Мы двинулись дальше, Сашин двор был уже за поворотом. - А, да. Завтра ночью с Максимом поедем. Я же говорил дату. - Я думал, ты позавчера уехал. - Да? Зато сюрприз. Я хмыкнул, вдруг мы одновременно сорвались с места и поставили рекорд по стометровке, а потом еще буквально взлетели на четвертый этаж, и, запыхавшись, набросились друг на друга, едва успев прикрыть дверь. Не знаю, как мы все-таки добрались до его комнаты, куда ввалились уже без футболок и со спущенными трусами, жадно хватая и сжимая друг друга, не переставая лизаться. Помню только, что наконец-то Сашина комната стала чуть ли не родной, потому что раньше там все время чего-то не хватало, приходилось останавливаться и сдерживать себя, а теперь, наконец, не было никаких ограничений. Мы упали на предусмотрительно несложенный диван, но я тут же перевернулся, чтобы залезть на Зарина сверху, и не верил, что это действительно происходит. Я всего его облапал уже, но не мог остановиться, так круто было гладить его кожу, упругие плотные мышцы плеч, напряженный живот, и все - из-за меня, все - моё! Я стиснул его член, первый раз окончательно переборов стеснение. Потом потянул трусы вниз, он улыбнулся и приподнял задницу, чтобы снять их. Мы еще какое-то время дрочили друг другу, но я чуть не кончил, так и не приступив к самому главному и убрал от себя его ладонь. И заволновался. Потом посмотрел на свой член, почувствовал, как краснею, но стесняться было ужасно глупо, тем более сейчас! Почему-то вспомнилась Витка, с которой все было как по маслу, но тогда я думал только о том, чтобы засадить поскорее, а теперь я думал о Саше Зарине, и о том, что он подумает и почувствует, и вдруг я все сделаю неправильно, ему не понравится, и... И еще куча назойливых мыслей мельтешила в голове, но засадить тоже хотелось, и я решил, что если ему что-то не понравится, он вряд ли промолчит. Так что я рискнул и стал активнее забираться ему между ног, а то пока мы только целовались и терлись друг о друга пружинящими влажными членами, изнывая от возбуждения. Я просунул руки ему под зад и сжал руками ягодицы, представил, как сейчас буду втискиваться туда и застонал. Но Саша вдруг вывернулся, пошарил рукой по полу и протянул мне тюбик. А вот это из головы совершенно вылетело. Как-то в теории я не представлял, что буду таким пользоваться, а подругу-руку обычно слюнявил. Я неожиданно сам для себя сказал ему спасибо, потом спохватился и стал торопливо откручивать крышку, чтобы показать, что в этом нет ничего особенного. Потом выдавил смазку на пальцы, глянул еще раз на свой член, трогать себя при Зарине было опять неловко. А он развалился полулежа и со спокойным интересом следил за каждым моим движением. Кое-как размазав по головке, я выдавил еще и искоса поглядел на его пах. Черт. Момент истины! Теперь или никогда! Мысли в голове смешались окончательно, от волнующей покорности в темных глазах Зарина не осталось и следа и это смущало, мне казалось, я все делаю не так. А он только смотрел, как я двигаюсь ближе, рывками протискиваюсь ладонью ему между ног... - Осторожней, Илюх, куда так спешишь? От его хриплого шепота я вздрогнул, потом замер и, сгорая от нетерпения и стыда одновременно, поднял на него глаза. - Давай, помогу, - предложил он, и я с огромным облегчением протянул ему злополучную смазку. Одно дело - пристроиться, там все получится, а вот перебороть себя и трогать руками дырку в чужой заднице было все-таки проблематично. Тем более Зарина. Так что я выдохнул, глядя, как он густо выдавливает гель на пальцы. А потом снова замер, когда скользкой рукой он взял мою ладонь, всю ее измазал и положил на свой член. Несколько раз основательно провел по нему моими пальцами, потом его ресницы затрепетали, словно он борется с собой, и встретившись с ним взглядом, я понял, что ждать он больше точно ничего не будет. Сердце заколотилось, как бешеное. Мы стояли на коленях друг напротив друга, я потонул в его черном туманящем взгляде, сморгнул, и вдруг оказался уже на лопатках. - Здесь все просто, - тихо говорил Зарин, но меня уже нехило колбасило от напряжения и слова казались раскатами грома. Я поддался, когда он погладил меня под яйцами и чуть расставил ноги. - Но торопишься ты зря. И не надо ничего бояться... - Я не боюсь. - Я знаю, - он улыбнулся кончиками губ, но глаза по-прежнему прожигали меня насквозь. Потом его пальцы проскользнули в задницу, смотреть при этом на Зарина было невыносимо, но закрывать глаза означало полную капитуляцию, так что я просто притянул его и впился губами в шею. Он охнул, но не остановился, навалился сильнее, руками раздвигая ягодицы и стал вставлять. Я, наверно, слишком сильно прикусил его, потому что Зарин надо мной дернулся, поднялся на локтях, а в заду резко заныло. Но это меня уже не волновало, потому что яйца больно стиснуло между нашими телами, и я аж зажмурился. - Больно? - Саша замер надо мной, я тоже боялся пошевелиться. - Да! Нет... Яйца! - Выдохнул я, и он тут же приподнялся. Потом обхватил мой член, сжал в ладони, одновременно плавно двигая бедрами. Мне поначалу показалось, будто внутри все натянуто по самое не могу, и вот-вот лопнет, но Зарин сказал, чтобы я расслабился, стало чуть полегче, а страх действительно ушел. Меня прям затопило ощущениями - и везде был Саша. Я дышал его кожей, пил его вкус, отражался в его глазах, даже сердце, казалось, стало одно на двоих, и это упоительное чувство заглушило все сомнения и болезненное натяжение. Потом он так двинулся и сжал меня рукой, что пробрало до печенок, поддаваясь наступающему оргазму я сам стал подмахивать, насаживаясь задом, толкаясь членом и засасывая солоноватую кожу на шее одновременно. Потом меня накрыло, а Зарин все двигался, хотя я точно знал, что он тоже кончил, в меня, но мне все равно нравилось, потому что было круто и очень мягко. Я даже чуть не сказал, что люблю его, но в горле пересохло до хрипоты, я просто открыл глаза. Он смотрел в ответ, как будто тоже хочет что-то сказать, но потом только склонился и лизнул меня в губы. - Ну ты и кусаешься... - А, - я сглотнул, - извини. Он как будто удивился, но потом покачал головой и перекатился в сторону. - Ох, блин, - вырвалось у меня, потому что к заднице неожиданно вернулась полная чувствительность. - Пошли искупаемся, - предложил Зарин. Я услышал, как он встал с дивана, но сам никуда идти не хотел. Он вышел из комнаты, и тут на меня накатило. Совсем. То есть, было, конечно круто, и вообще мне всегда Саша нравился, но теперь-то я ведь отпидарашенный получаюсь. Зарин там где-то шумел в ванной, а я лежал и с каждой секундой парился все сильнее. Как это так вышло теперь? Или все нормально? Я же все равно - это я? - Ты чего, спишь что ли, - на меня полетели холодные брызги, и я тут же вскочил с дивана. Зарин ржал заразительно, как обычно, по-доброму, я тоже улыбнулся и пошел за ним. Под душем тоже было клево. Мы так долго мылись, что я снова возбудился. Саша слизал воду с моего живота и взял в рот член. Париться я перестал довольно легко. Уже под ночь я позвонил родителям, которые к моему удивлению вообще обо мне забыли. Можно было и не звонить, наверно, но теперь пришлось прощаться и валить домой. Я был в такой блаженной прострации, что никаких мыслей о том, что это действительно прощание до сентября, не было, и вообще все как будто так и надо. Мне казалось, этих впечатлений теперь на всю жизнь хватит, хотя логически если рассуждать, то Зарин уедет завтра, и я, наверно, соскучусь. Но пока грех было жаловаться, мне было хорошо. Он решил меня проводить, и мы вышли в вечернюю прохладу. Ночь сладко пахла липами, я остановился посередине дороги и был такой невероятно счастливый, что прямо чувствовал, как люблю это лето, эти липы, и Сашу! - Что, Ильин, понравилось в зад трахаться? Я подскочил на месте, Зарин сжал губы, оборачиваясь на голос. Под липами сутуло стоял Кибиш, но даже в темноте было заметно, с какой ненавистью сверкают его жуткие глаза. Это был полный капец, он смотрел прямо на меня, и я точно знал, что он видит меня насквозь, знает, что я только что сделал, читает в мыслях, как я раздвигал ноги и подмахивал. Его злость и презрение искрили в воздухе, я вдруг понял, что он чувствует, как будто стал телепатом и меня затошнило от самого себя. Пидор! Навсегда. А Кибиш всем расскажет, и все будут также ненавидеть меня, как он. - Кибенкин, ты бы... - Начал Саша, который тоже заметно растерялся. - А мне тоже дашь? На пол шишечки? У меня словно язык отнялся - ничего не мог ответить. А Кибиш вышел из тени, улыбаясь своей самой мерзкой ухмылкой. Он видел, как меня перекосило, не мог не видеть. И упивался страхом, который сочился в ночную свежесть из каждой поры моего тела, чувствовал его, как напавшая на след псина. Я мельком глянул на Зарина, не надеясь на поддержку, он улыбнулся, или мне показалось в звездной темноте, но я сжал кулаки. - Успокойся, Кибиш, это я тут любитель в зад чпокаться. Только ты не в моем вкусе. - Что? В с-смысле? Зарин шагнул к Кибишу, а я не верил, что все это на самом деле происходит. - Мне понравилось. Хочешь, расскажу подробнее? Илюха, правда, резковат, но с третьего раза он уже старался быть нежным. Что ты, Кибиш? Да, мы весь день трахались, у меня уже задница вся горит. Но это того стоило! Правда! Попробуй обязательно, только, сука, найди себе другого ёбыря, про Ильина я тебе еще с первого раза вроде доступно объяснил. Зарин в какой-то момент даже замахнулся, но Кибиш и без того выглядел растерянным и жалким, как побитая собака. Он переводил взгляд с Зарина на меня, а потом так сжался весь, уворачиваясь от удара, что Саша опустил руку и сплюнул. - Ну какой же урод, а... Меня отпустило, надо было что-то сказать, но было и так все ясно. Я развернулся и пошел прочь, Зарин догнал меня, матерясь. - Он не отстанет, - мрачно сказал я. - Зря ты это сделал. Кибиш тебе поверил и теперь не отстанет... Саша остановился, и, смеясь, обнял меня за плечо. - Ну я в общем, на это и рассчитывал. Этот урод меня с самого начала бесил. - Ты мне ничего не говорил. - Нафига? Ты и так нервный. - От психа слышу. - Я только жалею, что тогда... - Зарин скривился, - ну, в общем, на речке, я только потом понял, что Кибиш был там на самом деле и все видел. У него от этого совсем, наверно, крышу снесло. - Он сказал... - Я сомневался, стоит ли об этом теперь говорить, но вспомнил, как самозабвенно врал мне Кибенкин, и продолжил. - Он сказал, что не подошел тогда... потому что... блин, типа любит, и все такое. - О, да, это точно, - Зарин посмотрел на меня, как на умалишенного. - Какой же ты, а... Я все думал, что ты специально так. Потом мне уже неловко стало, что я такого дурачка совращаю... Но когда с Кибишем в палатке увидел, решил, что ты просто конченый, тебе все равно вообще с кем, и все это время ты притворялся. - Когда я притворялся? Зарин махнул рукой. - Забудь. Только, чтобы уж не было у тебя всяких иллюзий на счет этого... влюбленного. Он там весь обкончался в кустах, только поэтому и не присоединился. Захотел бы помочь - помог бы. Любовь, охренеть. И ты повелся? - Заткнись. - Нет, правда? Илюх? Я вспомнил, как в порыве душевной щедрости поцеловал Кибиша и мне поплохело. - Правда, заткнись. Саша снова заразительно заржал, и я не удержался следом. Конец первой серии.