"Анжелика и королевство Франция".

— Матушка, через несколько часов мы будем в Дюнкерке! Я еще вчера вечером отправил посыльного известить отца о нашем прибытии.  — О Боже! Дезире! Дезире! Меня надо срочно причесать! Анжелика лихорадочно металась по каюте. Она перебрала все платья, но ни одно из них не показалось ей достаточно нарядным, чтобы надеть его на первую встречу с Жоффреем после долгой разлуки. Она хотела быть ослепительной, притягивающей все взгляды на пристани, чтобы он гордился, что у него такая красивая жена. Она невольно усмехнулась: «Что за ребячество!», но потом упрямо тряхнув головой, сказала себе: «Ничего подобного! Это любовь!». И рассмеялась счастливым беззаботным смехом. Дезире озадаченно посмотрела на нее, но промолчала. Анжелика решительно подошла к гардеробу и достала золотое платье. Пускай Жоффрей думает, что хочет, но она наденет это великолепное платье для него! Когда она, уже одетая и причесанная, подбирала драгоценности к наряду, снаружи раздался какой-то шум, топот ног, и голос Кантора приказал отдать якорь. Корабль слегка тряхнуло, как будто он ударился обо что-то. На ходу вдевая в мочку уха бриллиантовую сережку, Анжелика выбежала на палубу. И замерла, как громом пораженная. К левому борту «Славы солнца» пришвартовался военный корабль. Яркое солнце било ей в лицо и она видела лишь темный силуэт, движущийся по направлению к ней. Она приложила руку к глазам. Это был мужчина в роскошном придворном костюме и высоком парике. Он с изяществом опирался на трость из эбенового дерева, а его походка выражала величие и горделивость. Анжелика сделала несколько шагов вперед и наконец-то смогла рассмотреть лицо мужчины, от которого ее отделяли только борта кораблей и несколько футов соленой воды. Некоторое время она растерянно смотрела в его серьезные карие глаза, а потом присела в глубоком реверансе. Ибо это был король. ***  — Мы рады приветствовать вас, мадам, — раздался его негромкий голос. Анжелика подняла глаза.  — Ваше величество…  — Встаньте. Анжелика выпрямилась. Она была не готова к этой встрече, растеряна, смущена, на ее щеках пылал румянец.  — Вы стали еще прекраснее, сударыня, — задумчиво произнес он. Она умирала под его изучающим взглядом.  — Вечером в ратуше состоится бал. Я хотел бы, мадам де Пейрак, чтобы вы присутствовали на нем. Он слегка кивнул ей, и развернувшись, махнул рукой в направлении капитанского мостика. Судно медленно начало двигаться и вскоре исчезло вдали. Анжелика продолжала стоять на месте. Солнце отражалось в складках ее платья, как в зеркале, и казалось, что на палубе пылает огненный цветок.  — Мама, мама, ты такая красивая! — раздался голосок Онорины. Анжелика молча развернулась и ушла в каюту. Вскоре к ней зашел Кантор.  — Матушка… Она жестом попросила его замолчать. Она уже сняла все украшения, распустила волосы и теперь ждала, пока Дезире открепит лиф от платья.  — Матушка, мы прибываем.  — Хорошо. Дезире, ты закончила?  — Да, мадам.  — Подай мне жемчужное платье.  — Но оно совсем простое! Вы же хотели.  — Дезире, я сказала — жемчужное! А потом уронила голову на руки и разрыдалась. Кантор тихо вышел. *** Когда они прибыли в порт, казалось, что весь город собрался там. Анжелика в недоумении взирала на это сборище. Как она отыщет Жоффрея в такой толпе? Наконец они пришвартовались. Анжелика надела шляпу, накинула на плечи кружевную шаль, и взяв за руку Онорину, медленно спустилась по трапу. Вокруг только и было разговоров, что о его Величестве, который- подумать только! — впервые в жизни поднялся на борт корабля. Ему предоставили возможность руководить всеми действиями экипажа и отдавать сигналы к бою. «Почему именно сегодня?» — с досадой подумала Анжелика. Ах, она была так счастлива утром от предвкушения скорого свидания с мужем, а эта неожиданная встреча с королем совсем выбила ее из колеи. Она боялась отойти от корабля и потеряться толпе. Вдруг Онорина закричала:  — Отец! И бросилась куда-то вбок. Анжелика растерянно начала искать ее глазами. И тут внезапно она почувствовала, что ее подхватили на руки и закружили. Совсем рядом она увидела светящиеся от счастья глаза мужа, его белоснежную улыбку, услышала его голос, ласково произносящий: «Дорогая моя! Наконец-то вы здесь!» Где-то рядом она слышала радостный смех Онорины. Жоффрей бережно поставил жену на землю, и обхватив ладонями ее лицо, нежно поцеловал. Анжелика не отрываясь смотрела на него, такого родного, такого любимого, вдыхала его запах, касалась руками его лица, волос, плеч, а потом с невыразимой ясностью вдруг осознала: «Он здесь, ЗДЕСЬ!» и тихо прошептала:  — Любовь моя! *** По трапу сзади сбежал Кантор. Он почтительно поклонился отцу.  — Сын мой! Как вы возмужали!  — Отец! Я взял на себя командование кораблем, вы не возражаете? Анжелика с улыбкой сказала:  — Смею вас уверить, Жоффрей, что наша поездка была более чем приятной, Кантор прирожденный моряк. Граф обнял сына за плечи.  — Я никогда и не сомневался в его талантах. Кроме того, он удачлив, а удача- главное на море. Кантор, смущенный похвалами, поспешил перевести тему.  — Вы знаете, что на подходе к Дюнкерку мы видели корабль с королём на борту?  — Неужели? — казалось, граф совсем не удивлён.  — Да, корабль на некоторое время пришвартовался к нашему борту, а потом поплыл дальше. Видимо, это входило в план учений.  — Король терпеть не может море. Только чрезвычайная причина могла сподвигнуть его подняться на борт корабля, — он слегка улыбнулся, и со значением посмотрел на Анжелику. Она не стала отпираться.  — Да, действительно, король любезно поприветствовал меня и пригласил сегодня вечером на бал в ратуше, — она посмотрела на мужа. Он улыбался.  — Тогда что же мы стоим?! Надо срочно готовиться к празднику! Кантор подхватил на руки Онорину, и они двинулись в сторону кареты. *** Когда багаж принесли в комнату и распаковали, перед Анжеликой встала огромная проблема — что надеть на бал? Золотое платье, которое было наиболее приемлемым вариантом, по известной причине отпадало. На помощь ей неожиданно пришла Дезире.  — Госпожа, осмелюсь вам предложить надеть красное платье.  — Но оно недостаточно торжественно и лиф простоват.  — О, вы можете надеть юбку и корсаж от золотого платья, а верхнее будет из красного атласа. Цвета и ткани будут превосходно сочетаться!  — Дезире, вы просто волшебница! И как вам это в голову пришло?  — Этот приём часто используют знатные дамы, так как считается дурным тоном дважды появляться в одном и том же платье, а менять их каждый день весьма разорительно! Анжелика доверилась вкусу и опыту Дезире, и через некоторое время любовалась результатом в зеркале. Действительно, ткани прекрасно гармонировали, только декольте было чуть ниже, чем полагалось. Но Анжелика решила, что так даже и лучше.  — Как вас причесать, госпожа?  — Как можно проще. Я уверена, что все дамы придут с «фонтанжем», а я не хочу быть, как все.  — Тогда я сделаю вам обычную причёску, но украшу ее диадемой — это придаст вам величественности.  — Делай, как считаешь нужным, Дезире, я полностью тебе доверяю! *** Анжелика спустилась в холл. У подножия лестницы ее ждал Жоффрей. Анжелика отметила, что он изменил своей обычной привычке одеваться в английском стиле, и теперь совсем не походил на пирата. Его костюм сочетал в себе чёрный бархат и красную с золотом парчу.  — Мадам, вы обворожительны! Что-то я не припомню, чтобы я присылал вам платье со столь восхитительным декольте!  — Ах, Жоффрей, не смущайте меня! Неужели оно действительно так откровенно?  — Смею вас уверить, что я не мог оторвать от него глаз, пока вы спускались. Но у меня есть кое-что, что поправит положение. Он развернул ее лицом к зеркалу, и надел на шею искусно выполненное ожерелье из прекрасно ограненных рубинов и алмазов. Анжелика с восхищением рассматривала свое отражение. Бриллиантовая диадема венчала ее прическу, простую, но изысканную. Платье алыми складками струилось по золотой юбке, а столь смущающее её декольте было украшено великолепным колье, которое всеми гранями переливалось в отблесках свечей. Она повернулась к мужу. Он смотрел на нее со смесью гордости и удовлетворения. Она с улыбкой произнесла:  — Какая роскошь! Как мне благодарить вас, сударь? Граф весело расхохотался. ***  — Граф де Пейрак де Моран д"Ирристрю с супругой! Все взгляды устремились к двери, на пороге которой появилась эта столь обсуждаемая и известная пара. Особенно пристально рассматривали бывшую мадам дю Плесси-Бельер, блиставшую в Версале около десяти лет назад, а потом исчезнувшую самым таинственным образом. Шепот восхищения прошел по залу. Казалось, годы были не властны над торжествующей красотой этой женщины, над ее царственной осанкой, пронзительным взглядом ее зеленых глаз, одновременно ясным, свойственным юности, и бесконечно мудрым… Супруги приблизились к креслу, на котором восседал король. Жоффрей низко поклонился, Анжелика присела в реверансе.  — Граф, мы рады, что вы столь счастливо воссоединились со своей супругой. Мадам, мы приветствуем вас при дворе. Анжелика подняла глаза и встретилась взглядом с Людовиком. Лицо его было бесстрастно, но глаза с интересом изучали ее прическу, наряд, украшения. Потом едва заметная улыбка скользнула по его губам. Он встал.  — Окажите нам честь, сударыня, и откройте бал! Он протянул ей руку. Анжелика обернулась к Жоффрею, но он уже смешался с толпой придворных. Она гордо выпрямилась и прошествовала рука об руку с королем в танцевальный зал. Музыканты заиграли менуэт. Анжелика полностью сосредоточилась на танце. Ей не хотелось ударить в грязь лицом перед придворными и поставить в неловкое положение мужа. Несмотря на незамысловатый основной шаг, менуэт был весьма сложен из-за манеры исполнения. Двигаться нужно было в точном ритме, плавно, красиво, не поднимать высоко руки и изящным изгибом кистей дорисовывать позы танца. Король танцевал превосходно, он невероятно элегантно снимал шляпу во время реверанса, красиво держал ее попеременно то в одной, то в другой руке, а затем непринужденно надевал. Когда угасли последние звуки музыки, со всех сторон раздались аплодисменты.  — Мадам де Пейрак, примите наше искреннее восхищение, — произнес король с легким поклоном. — До сегодняшнего дня у меня не было столь искусной партнерши по танцам.  — О сир, вы слишком добры ко мне! Как я могу сравниться в искусстве танца с вами, королем танцев! Людовик слегка склонил голову набок и внимательно посмотрел на нее.  — Нам нравится ваша скромность, мадам. Отныне мы хотели бы, чтобы вы украшали своим присутствием все придворные церемонии. И царственной походкой он удалился. Анжелика огляделась в поисках мужа. И облегченно вздохнула, увидев его, направляющегося к ней.  — Душа моя, вы произвели фурор! — воскликнул он.  — О, я сама не своя от волнения. Я так боялась какой-нибудь неловкостью испортить танец и выставить себя на посмешище!  — Ба, и это вы, моя победительница, боялись провала? — глаза графа весело сверкнули. — Помнится, вы всегда превосходно танцевали, в Тулузе вам не было равных! Кроме того, разве менуэт не схож с бранлем вашей родной провинции Пуату?  — Да, конечно, вы правы, но все же я очень переживала.  — Анжелика! — раздался сзади приветственный оклик.  — Маркиз де Виль-д"Эвре! Как я рада видеть вас! Он галантно поцеловал ей руку.  — Вы обворожительны, моя дорогая! Я был прав, когда говорил, что ваше место при дворе. И как вы божественно танцуете! Вы с его Величеством составили прекрасную пару. Многие дамы, присутствующие здесь, уже разрывают в клочки свои носовые платки от зависти к вам!  — Я вовсе не хочу вызывать чью-то зависть, — сказала Анжелика. — мне ни к чему наживать себе врагов.  — Враги? Полноте! Жалкие завистники и сплетники! Они будут тем сильнее лебезить и пресмыкаться перед вами, чем выше будет их ненависть к вашей красоте и богатству. Кроме того, вы удостоились невиданной чести — отрывать бал с королем! Поверьте мне, это вознесло вас на недосягаемую высоту. Боюсь, граф, что скоро пойдут слухи о появлении новой фаворитки. Жоффрей обнял Анжелику за талию.  — Мне нет дела до глупых сплетен. Да, моя жена самая прекрасная женщина в королевстве Франция, но она принадлежит только мне. *** Маркиз оказался прав. Множество дам и кавалеров, имена которых она при всем желании не могла запомнить, так их было много, осыпали ее комплиментами, уверяли в своей неизменной дружбе, восхищались ее красотой, изяществом, — словом, пытались произвести благоприятное впечатление на новую любимицу короля. Лишь одна женщина прошла мимо нее, не удостоив даже взглядом. Это была Атенаис де Монтеспан. Намеренно громко, чтобы Анжелика слышала, она сказала одному из придворных:  — Боже мой, какая старомодная прическа! Сразу видно, что эта особа слишком долго жила вдали от королевского двора. А это непристойное декольте! Графу де Пейраку следует побеспокоиться о нравственности своей супруги. У Анжелики от гнева раскраснелись щеки, но она изобразила на лице сладкую улыбку и обратилась к стоящему рядом с ней маркизу де Виль д"Эвре:  — Маркиз, а почему я не вижу среди присутствующих здесь дам мадам де Монтеспан? Это весьма огорчает меня, ведь мы были так дружны в прошлом!  — Но… Но… Мадам де Пейрак, она стоит в двух шагах от вас!  — О, не может быть! Анжелика развернулась к Атенаис.  — Ах, дорогая моя, я вас не узнала! Прошло столько времени с нашей последней встречи! И вы так изменились. Увы, годы никого не щадят.  — Не думайте, что вам все позволено, если король бросил вам несколько любезных слов! — прошипела мадам де Монтеспан.  — О чем вы? — наивно распахнула глаза Анжелика, — Я искренне рада вас видеть! В добром ли здравии пребывает ваш супруг, господин де Монтеспан? Он не сильно беспокоится о нравственности своей жены? Помнится, в былые годы она весьма его волновала. Атенаис, задохнувшись от ненависти, с треском захлопнула веер.  — Вы!.. Вы!.. Так и не найдя, что сказать, она круто развернулась и ушла. Анжелика проводила ее насмешливым взглядом. ***  — Наконец-то этот бесконечный день закончился! — воскликнула Анжелика, когда они вернулись домой. — Я безумно устала!  — Тогда вам нужно как можно скорее избавиться от этого роскошного платья, мадам, оно не дает вам дышать полной грудью! — сказал Жоффрей, снимая камзол. Анжелика с улыбкой посмотрела на него.  — Я думаю, что не стоит будить вашу горничную в столь поздний час, — продолжал он, привлекая ее к себе, — Ведь вы позволите мне помочь вам? Он ловко освободил ее от всех деталей платья, расшнуровал корсет, и когда она осталась в одной тонкой батистовой рубашке, подхватил на руки и уложил на кровать. Эта ночь перечеркнула долгие месяцы разлуки. Их губы снова узнавали друг друга, руки сплетались в тесном объятии, а тела соединялись в высшем проявлении любви, той любви, что всегда была так сильна между ними, и которой не страшны были ни время, ни расстояние. «Какое счастье быть любимой им!» — подумала Анжелика и позволила вихрю страсти увлечь себя в пучину наслаждения… *** Прогуливаясь по Дюнкерку, Анжелика имела одну неприятную встречу, которая оказала влияние на последующие события. К ней подошла нищенка, неопрятная, с торчащими седыми космами, и начала что-то быстро бормотать. Анжелика прижала к себе испуганную Онорину, и попыталась обойти мерзкую старуху, но не тут-то было! Та крепко схватила ее за полу плаща и не отпускала.  — Что тебе надо? Сейчас же отпусти меня!  — О госпожа! Дайте мне немного денег и я расскажу вам всю правду!  — Какую правду? О чем? Дай же мне пройти!  — Но вы же хотите узнать, что с ним сталось?  — Да с кем?!  — Вы отлично знаете, с кем! Разве такое можно забыть!  — Ты сумасшедшая! — выкрикнула Анжелика и толкнула нищенку. Та упала на землю. Анжелика подхватила Онорину и почти бегом устремилась прочь. Вслед ей неслись выкрики:  — Беги! Беги! Я-то все знаю! Да! Анжелика свернула за угол и крики затихли. Она поставила Онорину на землю и отдышалась.  — Мама, кто это?  — Просто безумная старуха, не бойся, золотце! Но на душе у неё было неспокойно.